Закат пахнет порохом

У Хэ Сюаня в последнее время дела шли не очень. Мягко говоря. Собственные помощники заваливали свои почти единственные и до абсурдного простые задачи, с которыми бы наверняка справился даже умственно отсталый или пятилетний ребёнок. Недавнее последнее задание в первый раз обернулось крупной неудачей. Хуа Чэн даже перестал к нему заходить, больше сосредотачиваясь на завоëвывании сердца какого-то сомнительного неформала, а без него было совсем скучно. Поэтому он сидел у себя в кабинете за рабочим столом, перед этим строгим тоном чëтко попросив оставить его в покое. Работники перед этим вились над ним, словно надоедливые мошки, но после приказа мигом кивнули и разбежались. Что-что, а жить им всем пока ещё хотелось. Самый примитивный человеческий инстинкт. О его жизни в прошлом известно ничтожно мало, и он сам не слишком о ней задумывался: всё равно в ней ничего особо переломного не происходило. Не было каких-то травм, ужасных событий и проблем: Хэ Сюань был с самого начала замкнутым парнем без друзей и знакомых, который исправно учился в школе и увлекался психиатрией. Он мечтал стать им, изучать эмоции людей и их самих, и занимался так увлечённо, будто сам вовсе не являлся человеком. А потом произошёл вполне ожиданный к тому моменту развал Советского Союза. Его родной город захватило огромное сборище разномастных бандитов, Казань стала чуть ли не настоящей столицей криминала и являлась логовом для опаснейших преступников. Хэ Сюань понимал, что дело плохо. Он в любом случае не поступил бы в университет, так как многие здания оказались захвачены, не попал бы на работу, так как рабочих мест из-за недостатка в стране стало категорически не хватать, даже на простенькую подработку ради пропитания устроиться было абсолютно нереально: магазины оказались абсолютно пусты. Поэтому он решил уехать из неблагополучного места в небольшой морской городок, про который никто не знал, кроме самих жителей и сделать его своим. Он принял какого-то ребёнка к себе в ряды, который был помладше на пару лет и вместе с ним совсем скоро сравнялся. Вместо испуганных детей, не знающих, что делать дальше, теперь можно было увидеть глав мафии, показывающих только бесконечную в себе уверенность. Хэ Сюаню иногда надоедала его работа, хотя она приносила большие деньги, и сам мужчина находился в наилучшей позиции из всех возможных. Его просто выматывало количество вкладываемых каждый день усилий ради сохранения нагретого сидения на троне, нельзя было его потерять ни в коем случае. Нельзя падать вниз. Даже если ты к этому близок как никогда. Он уже подумал, что сейчас будет смотреть в стену и пытаться успокоиться, а после выпьет кофе и вернётся к своей тяжёлой доле, как в деревянную дверь постучали. Князь сейчас явно не ждал гостей, и любой человек в его поле зрения вымораживал до белых костяшек на руках, поэтому он рявкнул недовольно. — Уйдите! Я занят. Строго произнёс он, и по ту сторону замолкли. Хэ Сюань уже подумал, что гость всё ясно понял и на время отложил свой срочный вопрос, как за дверью раздался тонкий женский голос. — Это же я... Протянула сладко девушка, и Князю оставалось только тяжело вздохнуть. Он в данный момент ненавидел каждого, кто попадался на пути, это правда, но только если это не его девушка. Ей позволено немного больше, чем всем остальным в этом проклятом мире. — Войди. Проворчал он и опустил жёлтые как у хищника глаза в стол, закрывая лицо рукой устало. Почти сразу в комнату вошла миловидная девушка, она прикрыла дверь и осмотрела его. Та была в красивом вечернем платье, в норковой шубе и с сияющими украшениями. Ши Цинсюань давно привык к этой необычной роли. Уже несколько месяцев он почти всегда выходил на улицу в виде обаятельной дамы Ши Нян Нян, которой были до головокружения увлечены все уважающие себя свободные (а иногда и не очень) парни в округе. Но Хэ Сюань тоже заприметил её на одной из вечеринок. А значит, это обязательно должно быть стать его. Он изначально думал, что это была просто красивейшая, глуповатая девушка, созданная для украшения мира, однако при знакомстве узнал, что та отвергает, причём колко и с улыбкой. Когда она ответила ему что-то вроде «в следующий раз придумай подкат получше», глава мафии убедился, что ему крайне необходим этот человек. А когда Князь через время всё же добился девушки, о которой мечтали все подряд, ему пришлось смириться с непростым характером во имя внешности и, на самом деле, не самого маленького ума. Ши Нян Нян не знала всё на свете и не стремилась к этому, но иногда могла что-то подсказать или сама защитить себя от надоедливых поклонников, избивая их элегантным веером. Поэтому он выбрал её, а не кого-то ещë. Только Ши Нян Нян, которая этим вечером выглядела особо ослепительно, оказалась под стать. От неё Хэ Сюань всё больше зависел, доверял всё больше вещей и даже, наверное, ощущал настоящую любовь. Он не знал. Это чувство ранее ему было абсолютно неизвестно. — Рыбка моя, что случилось? Всё хорошо? Спросила она обеспокоенно, заходя ему за спину и кладя руки в бархатных перчатках на плечи, начиная делать небольшой массаж, чтобы успокоить. Как ни странно, столь простое действие правда вскоре немного успокоило Хэ Сюаня, и он перестал хмуриться, вскоре смотря на свою возлюбленную. — Ничего, просто работа. А что за повод? Спросил он сразу. А ещё Князь ревновал, причём сильно и слишком уж часто. Иногда некоторые настолько выходили из-под контроля и не понимали простейших слов, что ему приходилось лично браться за дело и приказывать своим подчинённым убить бедного парня в каком-нибудь тёмном тихом переулке. Ряды таких устремлённых постепенно редели, так как все узнавали о контексте этих убийств и уж точно не хотели стать следующими жертвами, но всё равно риск оставался. Поэтому глава мафии всегда шастал рядом с ней, держал за руку и талию, даже если не сильно-то предпочитал тактильность и, как бы это не звучало, помечал своё. Все чëтко знали его владения. Небольшой дом на окраине, пару сотен верных подчинённых, захваченные заводы и магазины и одна девушка. Самая желанная, но об этом теперь все молчали, скрывая такое в тайне. За одно чересчур лестное слово могли и башку отсечь. — Я хотела пойти на вечеринку сегодня, она будет в том клубе. Ты отпускаешь меня? Спросила заинтересованно та, продолжая массировать плечи. Ши Нян Нян правда выглядела, как мечта, несмотря на свою тайну: шелковистые каштановые волосы, жемчужный браслет, заколка и колье, бордовое платье с вырезом и длинными перчатками, бледная кожа и светлые глаза. От неё несло французским одеколоном, который дурманил голову, а ярко накрашенные губы так и манили, но их мог касаться только один. На самом деле, корректнее было бы задать вопрос «а ты пойдёшь со мной?», ведь без Хэ Сюаня ей почти и шагу нельзя было ступить. Мало ли что. — Я не могу, у меня работа сегодня. Значит, ты тоже остаёшься. Спокойно проговорил только он в ответ, и Ши Нян Нян только горемычно выдохнула, убирая руки. Она всё равно собиралась пойти на эту вечеринку, ведь та планировалась большой, как в предыдущий раз больше месяца назад, и девушка уже успела соскучиться по весёлым сборам пьяных людей вместе во имя общей цели — хорошо провести время. Поэтому она заранее подготовилась, оделась и накрасилась. Просто уйдёт тайно, впервые за столь долгое время в одиночку, и плевать, какие у этого могут быть последствия. Да, безусловно, Хэ Сюань будет ужасно злиться, но на свою девушку сможет только раздражённо выдохнуть. Ей нравилось чувствовать, что она что-то значила в этих отношениях. Поэтому отчаянно хотела заметить это ещё раз. Хорошо, когда глава мафии так о тебе печëтся и ревнует. Особенно когда ты на самом деле парень, который вполне успешно, хоть и не совсем целесообразно разводит на бабки. Главное в этой игре — не влюбиться по-настоящему. — Хорошо, рыбка. Тогда я посижу с подружками, хорошо? Спросила та, и, когда получила через некоторое время раздумий утвердительный кивок, довольно улыбнулась, чмокнула в бледную щëку и почти сразу убежала. Хэ Сюань стëр след от помады и посмотрел на чуть побагровевшие пальцы, хмыкая. Значит, план сработает на ура.

***

Се Ляню стало немного дурно уже спустя полчаса нахождения здесь. Единственный клуб был наполнен людьми, яркими разноцветными огнями, заливался простыми песнями из колонки, которые здесь сам мог исполнить на гитаре каждый третий, от прирождённого таланта до обычного обывателя, которому нечем было показать себя, а выделиться хотелось. Он пришёл сюда во второй раз, так как в первый, впрочем, не произошло ничего такого, да и друзья были рядом. Он тогда просто мирно стоял в уголке, сжимал рукава и общался с Му Цином. Точно, Му Цин. О нём забыть почему-то нельзя даже на тусовке. Когда голова пульсировала, а по сосудам уже практически лился чистый спирт, выкинуть образ из головы всё равно невозможно. Это просто глупо и неразумно. Му Цин давно исчез с радаров, прошло раза в три больше времени, чем продлилось их непосредственное знакомство, но, к сожалению, Се Лянь был однолюбом. Только один человек запал ему в душу, несмотря на такую печальную для них двоих концовку, и парню оставалось лишь до конца дней своих сидеть в этом забытом городке вместо его столицы и надеяться, что о нём также помнят. Что Му Цин тоже помнит каждое слово из той кассеты отчётливо, будто услышал её несколько часов назад. Что Му Цин тоже скучает. Что Му Цин хотя бы ещё помнит о его существовании, даже если у него — большие возможности впереди, криминальное прошлое давно осталось позади, а возлюбленный сам завёл себя в тупик. Надо снова выпить. Изначально его уговаривали это делать, а даже незнакомые люди скандировали пить до дна. И как не поддаться на столь дешёвый трюк? Как выдержать общественное давление, сковавшее плотным кольцом и просто отгородиться от алкоголя, который раньше и не пробовал особо, слушая раздражённые шептания и закатывания глаз? Он не мог, хоть и очень желал. Парень не мог подвести всех, не мог подвести себя. Се Лянь слишком зависел от общественного мнения, до трясучки в него впивался и держался, непонятно зачем, просто было важно. Он стал сильнее, но так и не смог в себе побороть такую вредную привычку. Медленно идя и сажаясь за барную стойку, он искал глазами друзей, их мелькающие силуэты, пытался безуспешно ловить их. Фэн Синь снова не мог и шагу ступить без своей сварливой жены, которая, похоже, еле сдерживалась, чтобы не надавать ему как следует по наглой морде. Сводный брат Ци Жун сначала общался со всеми подряд с довольной улыбкой, а после его вновь увëл Хуа Чэн, который держал за плечо, чтобы бедный не упал и пытался разговаривать, услышать хоть какие-то внятные ответы. Се Лянь слабо улыбнулся: он любил их, и эти люди стали ему важнее, особенно за последнее время. Такие простые и понятные, но одновременно столь открытые, даже если один это отчаянно зачем-то скрывал, чтобы казаться круче. Парень долго искал Ши Цинсюаня и уже почти сдался, что тот не явился, похоже, из-за срочных дел своего бойфренда, — без него и шагу практически нельзя было ступить, — как вдруг... Тот сам прибежал к нему, отвлекая от мыслей. Он, будучи вновь в своём облачении милейшей девушки, сел рядом на соседний стул и сразу обхватил обеими руками его за локоть. Се Лянь посмотрел непонимающе, так как из-за алкоголя разум мутнел. Да и, честно признаться, даже будучи трезвым у него появилось бы множество вопросов. И на них у того был один ответ. — Ко мне пристают! Лянь, ну помоги мне! Взмолился он как будто бы театрально, прижимаясь ещё ближе. Все вокруг, в том числе и сам Се Лянь знали, что Ши Нян Нян при большом желании отлично врежет сама, даже не моргнëт, и она понимала, что может справиться сама. Идея была другая. У Се Ляня же были большие проблемы в последнее время с отстаиванием себя, верно? Пусть тогда он доблестно во время вечеринки защитит верного товарища от какого-то идиота: и ему заморачиваться лишний раз не придётся, и тот преодолеет предыдущего себя. А с таким препятствием справиться нужно, хоть и ужасно сложно. Се Лянь только успел понять, что происходит, как растерянно подметил, что другой парень подошёл к так называемой девушке. Таких уродов вокруг тут было хоть отбавляй, да ещё и несло от него дурно, — как и от многих на этой дискотеке, впрочем, — поэтому отказ вполне ясен. — Ну чего ты, малышка? Не сбегай от меня... Протянул тот, а Ши Нян Нян прижалась сильнее, смотря внимательно за малейшим изменением лица своего знакомого. Се Лянь растерялся немного, не особо понимая, что конкретно ему делать, а после выдохнул и быстро взял себя в руки. Нужно не потеряться, как в тот раз. — Отстань от меня, а? У меня есть парень, и он твой босс. Ещё один шаг — и рыбка стрельнëт по твоей пустой башке. Хмыкнула жертва, однако, похоже, её в этой ситуации не слишком слушали. А друга рядом с ней и подавно. Все знали о его небольшом недавнем позоре. Он и сам знал отлично. — Твоя рыбка сейчас уплыла, к большому сожалению. Поэтому мне ничего не грозит. Только продолжил он, довольно улыбаясь. Ши Нян Нян быстро начала вертеть головой, пытаясь увидеть реакцию обоих и уже думала, что план ужасно провален. Уже была готова сама за себя постоять, вытащить шокер (на всякий случай) из милой дамской сумки розового цвета и с улыбкой наблюдать, как мужчина смывается «по срочным делам», но всё ждала. Это важный урок, важнее тех, что преподают обычно в нудной школе. Там учат уравнениям, правильному написанию букв вплоть до идеала, что рука не должна дрожать, размножению покрытосеменных растений, химическим элементам и прочей ерунде. Урок не всегда скучен и бесполезен. Этот должен быть о характере, о том, как вытерпеть всё. Се Лянь силой вытолкнул и оставил за дверью все пожирающие тёмные мысли, странный голос в том числе. Раньше он звучал чётко, глубоким серьёзным тембром, а теперь, когда в парне намного больше силы воли и уверенности в себе, тот как будто стал слышаться издалека, почти неслышно. Поэтому почему-то стало казаться, что не страшно совсем ничего. Он приподнялся со своего места, пока Ши Нян Нян сразу развернулась заинтересованно, нахмурился и посмотрел прямо в глаза напротив. Да, они немного отпугивали, но бежать нельзя. Теперь такой возможности нет. — Не смей её трогать. Кого угодно здесь, но только не её. Проговорил тот смело, а парень напротив только усмехнулся. Тоже слышал унижающие слухи, которые в Краснорудинске распространялись со скоростью света. — Как мило. Захотел защитить её? Да ты от одного касания убежишь в слезах к мамочке. Ох, точно! Она же повесилась, верно? Се Лянь вздрогнул и сразу стал решителен в своих намерениях. Могли оскорблять друзей и брата, — не стоит, — его самого, но только не родителей. Это были самые важные люди в его жизни, буквально даровавшие ему жизнь, и в шестнадцать лет тому пришлось с ними попрощаться. Что самое страшное, их разлучили не несчастные обстоятельства, а собственное желание покончить с этим. Поэтому терпеть больше насмехательств он не стал. Он не любил потасовок, особенно на дискотеках, которые должны только веселить, но это просто другой случай. Тот со всей силы замахнулся и ударил по лицу, от чего надоедливый идиот сразу упал на землю. Се Лянь сам чуть вздрогнул от громкого удара об землю, и, кажется, вокруг них начал собираться народ. Се Лянь посмотрел на свою ладонь, разжал её недоуменно, будто сам не понял, что сделал и увидел кровь, которая также шла беспрерывной струйкой у неприятеля из носа. Как это странно ощущается, всë-таки. Все взгляды на нём, а он тут, как всегда, в центре нежеланного внимания. Ну за что ему это всё? Зачем госпожа Судьба снова и снова подкидывает такие сюрпризы? Однако, если так нужно, значит, спорить с ней никак нельзя, да и не получится. Если у него такая тернистая тропа, то пусть. Тогда его не должно остановить на этом избранном пути ничего. — Лянь! Всё в порядке? Сразу подбежала к нему Ши Нян Нян, похоже, настолько обеспокоенная произошедшим, что даже почти забыла сменить тон голоса с обычного на тонкий женский: хорошо, что это умение стало автоматическим навыком. Вскоре подошёл и скорее ошарашенный Фэн Синь, перед этим что-то кинув жене и выдохнул, пытаясь привести в чувство лёгким потрясыванием. — Эй, всё хорошо? Ты сам не свой. Ци Жун решил не подходить, лучше всех зная своего брата и просто заметно удивляясь. Такого смелого поступка, а именно храброго заступления за красивую «даму» он не ожидал, хоть и очень ждал. Тот остался опираться спиной на холодную стену, осматривая сцену преступления и усмехаясь. — Думаю, лучше некуда. А насчёт этого громилы даже не знаю. Пожал только плечами он, а Хуа Чэн, стоявший напротив, только слабо улыбнулся, обнажая белые клыки. Кажется, эти оба никогда особо не испытывали других эмоций, кроме желания насмехаться. В этом они друг друга, конечно, стоили. — За него переживать нечего. Не подохнет, я дохляков в подчинëнные не беру. Вокруг Се Ляня происходило много действий. Люди толпились, помогали тому придурку оперативно, да так постарались, что вскоре от тела и след простыл. Музыка стала чуть тише, хотя, как ни странно, не прекратилась, однако её перебивали возбуждённые голоса, как будто все только и ждали чего-то интересного на танцполе. Друзья безуспешно пытались оклемать своего друга, который как будто отключился. А тот стоял посреди всего этого шума, в трансе, совершенно растерянный. Но он не дрожал, не убегал поскорее из единственного клуба, не говорил ни слова. Молча оставался на месте и только пронизывал взглядом руку в крови, от вида чего его же кровь, похоже, забурлела внутри. Он никогда никого не бил. Привык решать вопросы мирным путём, просто болтать и разглаживать резко острые углы. Но сегодняшний день для много чего стал исключением. А ещё стал концом и началом. Концом старого Се Ляня. И начала совершенно нового.