Два шага вперёд

Из смертей Шэнь Юаня вырисовывался настоящий хит-парад глупых уходов из жизни. Первый раз он умер, преисполнившись гневом. Второй раз Шэнь Юань умер, спасая Лю Цингэ. Система следит, бдит и на деле не особо заморачиваться на пути своего обучения. Система хочет творить, но её максимум такой же, как у плохого писателя-фантаста — засунуть попаданца в ситуацию беспощадного пиздеца и напечатать в диалоговом окне: «Необходимо закрыть все сюжетные дыры. Система желает удачи пользователю». Шэнь Юань не справился, умер здесь, мире гордого бессмертного демона, а в родном мире его потребовали обратно, еле как откачав после сердечного приступа. Системе не нужно было выкидывать сознание Шэнь Юаня в бесконечное никогда. Даже сознание оригинального Шэнь Цзю таилось где-то глубоко внутри смертной оболочки, просто потому что выкидывать было … Системе было не лениво, не жаль, нет. Просто Система не скидывала ценные наработки в утиль, позволяя иногда происходить чудесам. Но без персонажа Шэнь Цинцю просто не может существовать, а поэтому кто-то должен руководить телом, а система подберёт кого-нибудь на замену Шэнь Юаню, так же, как подобрала замену Шэнь Цзю. Замена стояла сейчас перед диалоговым окном и страшно ругалась на одном из бесконечных языков бесконечных вселенных на просторах бесконечных мироздания. Система извлекла урок: нужно давать пользователем выплеснуть эмоции, иначе они окажутся менее эффективны. Пользователям нужна мотивация и ответы на вопросы, чтобы сюжет развивался с их помощью лучше. Человеческие эмоции сменяли друг друга одну за одной, пока система ожидала. Для системы нет времени. Только цель. Только сюжет. Человек снова кричит, снова ругается, но смысла в словах уже больше. — И что тебе от меня, блять, нужно? — Качественный отыгрыш в роли Шэнь Цинцю. Система желает качественного закрытия сюжетных пробелов и приведения сюжета к концу. Пользователь может менять сюжет и окружающую среду, направление сюжета и жанр. Необходим сюжет. Остальное неважно. И диалоговое окно мигает в последний раз, обозначая, что пара перемещаться в новое тело. — Система желает удачи пользователю. Скоро он будет загружен в аккаунт Шэнь Цинцю. — Шэнь Цзю?! — и несчастного попаданца, которым заменили другого попаданца перестаёт видеть кромешную темноту перед глазами. Вместо этого всё вокруг ярко белое. Потом зрение возвращается, но всё троится и кажется, что вокруг него ровным кругом стоят девять обеспокоенных мужчин. Он — попавший по несчастью, и тот, который запутался в своих же именах — моргает. Моргает ещё, пытаясь дёрнуться, пошевелиться, но чьи-то сильные руки его останавливают, укладывают обратно. — Шисюн Шэнь должен лежать, — мужчина качает головой и присаживается рядом с ним. Тот, кого теперь зовут Шэнь Цинцю мотает головой, но подчиняется. Обстановка такая, какую описывала Мосян в своем чудо-романе. Людей различать здесь дело гиблое, а голова болит слишком сильно. По крайней мере прямо сейчас его тут насиловать не будут, а поэтому можно лечь, посмотреть на этот конченый номер погорелого театра и попытаться не плакать. — Му Цинфан? — всё же махает рукой в сторону вложившего его обратно заклинателя. — Му Цинфан, — кивает и чуть улыбается. Целителю приятно, что на него смотрят в первую очередь и узнают тоже первым. Для состояний, подобных состоянию Шэнь Цинцю, характерно лёгкие провалы в памяти. Человек, ставший полчаса назад, лордом горного пика издаёт непонятный звук. Дёргает рукой в сторону двух двоих людей, но даже не смотрит на них. — Уведи их отсюда, — и прикрывает глаза, раздражённо вздыхая. Нужно отыгрывать Шэнь Цзю, и как его лучше отыграть, если не фыркать и не отвергать раз за разом всех, кого можно. Система дала ему время проораться, понять, что ему нужно здесь делать, но ноющая боль во всем теле не добавляла радости. Вырванная из рук относительно спокойная жизнь, взамен которой ему дали тело трижды проклятого Шэнь Цинцю не радовали ещё больше. Человек в белом молча разворачивается и уходит. Лю Цингэ не надеялся на изменения в личности Шэнь Цинцю. Лю Цингэ их не увидел и оставаться ему не зачем: просто теперь он обязан практически врагу жизнью и не знает, что делать с этим. Му Цинфан оборачивается к главе секты качая головой. — Шисюн Шэнь нуждается в покое. Я пошлю к вам кого-нибудь из учеников и тогда вы сможете поговорить, — осторожно говорит он и понимающе улыбается. — Пока шисюн Шэнь не до конца очнулся. Глава может быть спокоен. Только вот Юэ Цинъюань молча подходит ближе, смотря в упор на больного и слегшего товарища. Пытается улыбнуться, но получается только слабо приподнять уголки губ. — Выздоравливай, шиди Шэнь, — и смотрит так внимательно и остро, что не удачливому попаданца становится страшно. Мрачность во взгляде быстро сменяется хорошо прикрытой беспокойством нежностью. Глава секты разворачивается и уходит, только полы ханьфу плавно покачиваются при ходьбе. Му Цинфан молча стоит в сторонке и качает головой. Который раз наблюдая непонятные переглядки между больным горным лордом и Юэ Цинъсюанем, целитель мог уверенно ставить ставку на то, что рано или поздно эти двое развалят весь горный хребет. Шисюн как-то странно ворочается, переваливается на бок и закрывает глаза, сжимая губы. Секундой позже он натягивает покрывало до середины лица, выглядя при этом, как смертельно обиженный на всё. — Шисюн Шэнь должен рассказать мне о своем самочувствии, — Му Цинфан говорит ровно и четко. Плевать он хотел на замашки Шэнь Цинцю. Целителю настоятельно порекомендовали вылечить его и значит Шэнь Цанцю будет вылечен — хочет он этого и не хочет. — Нужно осмотреть и удостоверится в том, что состояние больше не станет хуже. Шисюн приподнимается на локтях, оказавшись в этот раз неожиданно сговорчивым. Краешком сознания Му Цинфану подумалось, что через пару таких приступов, тот может стать куда лучшим человеком и покладистым пациентом. — Этот Шэнь отдаёт себя в руки целителя, — и фыркает. — У этого Шэня всё болит и он хочет знать, когда это пройдёт. Когда шиди меня отпустит? Му Цинфан хмурится. С шисюна слезла его оболочка из ехидства, речь стала проще и снова перестроилась. Странно и очень интересно. Увидев одним глазом потоки мировой ци, человек действительно меняется, присутствия демонов никто не смог обнаружить, но что-то в таком поведении смущает и смущает сильно. Шисюн излишне напряжён, словно дальний родственник впервые увидевший своих других родичей. Тем не менее реакция на Юэ Цинъаюня и Лю Цингэ соответствует, а это показательно. Нужно только притащить ученика, кажется, его зовут Ло Бинхэ, и проверить ещё и на нём. Му Цинфан присаживается ближе, помогает сесть Шэнь Цинцю на постели и протягивает немного воды — пока опасно давать ему что-то ещё. — Шисюн выглядит чуть лучше, чем в прошлый раз, но должен понимать, что пока что нужно вести себя сдержаннее и проявлять меньше активности пока что, — Му Цинфан отточенными движениями хватает берет чужую ладонь в руки, чтобы проверить меридианы, прежде чем её успевают отвернуть. Шисюн старательно подавляет дрожь и это хорошо: обычно он так и реагирует. Почему именно Му Цинфан предпочитает не задумываться. — Ци ещё нестабильна. После пары дней восстановления, нужно будет усиленно медитировать. Боль характерна, шисюн Лю брыкался достаточно сильно. Синяки почти отошли. Шисюн только лишь вздыхает, напрягаясь чуть ощутимее. — Что с моими учениками? Му Цинфан отпускает чужую руку и пытается выглядеть как можно естественнее. Проигнорировать спасённого Лю Цингэ, главу Юэ, с которым явно связанна очень плохая история из прошлого, но спрашивать о учениках? Для Шэнь Цинцю до первого приступа такое не характерно. Для Шэнь Цинцю до второго приступа такие вопросы — слишком явная, почти неприличная обеспокоенность. — У шисюна они достаточно самостоятельны, чтобы пережить отсутствие своего учителя какое-то время. — Пока этот Шэнь валялся без дела, его разум придумал много чего интересного, что обязательно нужно передать ученикам, — шисюн опирается о спинку постели и слабо, ехидно улыбается. — Этот Шэнь осознал понятие трудовой и учебной дисциплины, и должен сделать так, чтобы на пике Цанцюн она исправно соблюдалась, — и вдруг резко морщится, несдержанно шикая. Му Цинфан ощущает лёгкое движение потоков ци, быстрое и резко угасшее. Пускай Юэ Цинъюань сам разбирается со своим шиди потом. Дело целителя пометить на бамбуковой табличке лёгкую потерю самоконтроля и лёгкий бред. — Шисюну не стоит торопится. Он пока что может рассказать мне о том, что придумал и каким образом думал, находясь без сознания, — Му Цинфан качает головой снова. Пациент с каждым разом становился все интереснее и интереснее. — Не важно, — отмахивается. — Этот Шэнь спал, но во сне видел много чего и неосознанно осознавал много чего. Пока Му Цинфан делает ещё пару пометок и заваривает обезболивающие травы, система вопит о зашкаливающем колличестве ООС’а. Попаданец улыбается. Шэнь Цинцю умер, по непонятным для себя причинам спасая нелюбимого и презираемого Лю Цингэ, и это значит одно: со стороны остальных персонажей у главного злодея этой новеллы начался личностный кризис и помутнение сознания после чудесного спасения.