Два шага вперёд

Му Цинфан оставляет его одного, убедившись в стабильности состояния. Он с виду кажется безобидным, но интуиция — непонятно чья, правда — вопит о том, что самый опасный человек здесь — он. Потому что целители, они такие, на органы разберут и не заметят. Юэ одержимый оригинальным Шэнь Цзю ничуть не лучше. Агрессивный Ло Бинхэ на горизонте не радует тоже. Лю Цингэ прям как ветка бамбука и только этим хорош. Шэнь Цинцю переворачивается на спину, ложится и складывает руки на груди — хоть сейчас выноси его и хорони. Потому что так быть не должно, он не должен быть здесь, не должен делать что-то для этого мироздания, не должен, не хочет, но выхода и выбора нет. У него лицо Шэнь Цзю, у него тело Шэнь Цзю, у него теперь имя Шэнь Цзю и все его проблемы с системой в довесок. — Система, прекрати снимать баллы, у Шэнь Юаня их и так нихуя не было, а этому достопочтенному рано на покой, — он фыркает, жмурясь и натягивая одеяло до подбородка. «Система оповещает, что поведение нужно скорректировать в соответствии с характером, иначе снятие баллов продолжится.» — Знаешь, меня однажды чуть не задушил отец, — он хмыкает. — Меня тогда так шарахнуло, что я до сих пор дергаюся, когда открывается дверь. Цзю умер дважды. По-любому крыша капать начнёт. Понимаешь, к чему я? Нет никакого ООС’а. Я просто отыгрываю безумца, который больше не может скрываться. «Система считает, что это — заезженный сюжетный троп. Система не одобряет» — Система не может опровергнуть то, что Шэнь Цзю хоть и та ещё мразь, но работает, как самый настоящий человек. А значит, вполне может потерять контроль, сойти с ума и испытать всю мощь психологических проблем. «Система настаивает на приближении к оригинальному Шэнь Цинцю. Система беспокоится о развитии сюжета и только» — Тогда системе придётся искать нового попаданца. Шэнь Юань уже всё сломал, просто дай мне карт-бланш и я сделаю как надо. Может, оригинальный Шэнь Цзю слышал какие-то голоса в голове, и теперь, после того, как чудом спасся, один из них взял контроль над его разумом, а?! «Система подумает над этим. Пользователь всё ещё должен придерживаться канонического варианта поведения» — Тогда этот попаданец пойдёт и сбросится с ближайшего моста, — Шэнь Цинцю фыркает и голос дрожит. — Шэнь Юань ушел, и я уйду. Мне здесь делать нечего, мне здесь быть не нужно и я быть здесь не хочу. Либо будет по-моему, либо я умру и наделаю ещё больше сюжетных дыр «Этот пользователь должен хорошо подумать, пока у него есть время. Система желает удачи и не станет всё списывать на безумие Шэнь Цзю, но сделает скидку.» Неоновое окно пропадает с глаз, и человек сдержанно, сдавленно стонет. Гнев и страх перехватил горло ещё несколько минут назад, но система это видеть не должна. Угрожать чему-то непонятному, как Система всегда страшно. Попаданец был неготов, Шэнь Цзю ненавидел и иногда чуть ли не плевал в экран, когда видел этот несчастный кусок текста. Теперь Шэнь Цзю — живой человек, а попаданец и есть этот самый Шэнь Цзю. И делать тут нечего. Хочется вернутся домой, где осталось всё, что было дорого, а не лежать в бамбуковой хижине, ожидая новой непонятной хуйни, уготованной дырявым сюжетом китайских новелл. Он даже не китаец, чтобы попадать сюда! Попалось. Прямо в точку, прямо в Шэнь Цзю. И оставаться — даже думать, что можно здесь остаться навсегда — тошно. Единственное, что хорошо — Шэнь Цзю красивый. У Шэнь Цзю такое тело, о котором попаданец не смел мечтать, не смел никогда на такое надеется. В родном мире осталась охладевшая больная и давно жмущая оболочка, которую ни медицина, ни тренировки не могли до конца исправить. У Шэнь Цзю не болит ничего: ни лёгкие, ни суставы, ни позвоночник, ни внутренности. Смотря на себя в теле Шэнь Цзю, не хочется плакать от недовольства. Хочется плакать от удовольствия. И это единственное, что есть в этом попадании хорошего. Когда Лю Цингэ входит, резко и широко открывая дверь, не готовую к мощи бога войны, попаданец лежит, рассматривая руки нового тела. Случается неловкая пауза. Со стороны всё выглядит очень глупо, и Лю Цингэ прерывает тишину первым. — Шисюн Шэнь меня спас, — и ему молчаливо кивают в ответ, стараясь придать себе вид более слабый и больной. — Сказал, что хочет забыть все недопонимания. Мир, дружба… И ещё какое-то слово в конце, шисюн тогда утратил способность говорить. Этот горный лорд хочет спросить: почему? — Жвачка, — вставляет Шэнь Цинцю, жалеет об этом и быстро поправляет. — Когда медовые соты или смолу жуют. Как тыквенные семечки, этого Шэня такое успокаивает, и это вкусно. На лице Лю Цингэ отражается величайшее непонимание, и он смотрит на Шэнь Цинцю, как на что-то непонятное и незнакомое. — Неважно, — складывает руки на груди, подходя ближе к постели. — Почему? — Этот Шэнь, когда был в затворе, много чего понял и осознал. Он раскаивается в своих суждениях. — Шисюн Шэнь в затворе бился головой о стену? — недоверчиво и чуть даже зло. Шэнь Цинцю слишком долго шипел и кусал Лю Цингэ, чтобы просто так верить в слова. — Очень старательно бился головой о стены, потолок и пол, и немного позабыл с чего начались все недопонимания. Предлагаю шиди Лю в следующей раз побиться головой о стену вместе, так будет лучше, — и смеётся, радуясь такому своему ответу. Обычно придумать что-то маломальски достойное не получалось и он молчал. Лю Цингэ приподнимает брови. Шэнь Цинцю так себя обычно не вёл, а если вёл, то точно не рядом с Лю Цингэ. — Это горный лорд пошутил, — и хмурится ещё больше. — Этот Шэнь тоже не всегда удачно шутит, такое случается, — и щурится, протягивая дрожащую руку. Надо строить из себя больного и одуревшего от возможности сдохнуть, так безопаснее. — Всё же, рано или поздно, нам с шиди Лю придется мириться. Этот Шэнь предлагает сделать это сейчас. И Лю Цингэ протягивает руку в ответ. Настороженно улыбается и Шэнь Цинцю улыбается в ответ. Уходит, прикрывая дверь куда аккуратнее, чем мог бы. Один ушёл, а второй кажется ждал на за порогом. Если Лю Цингэ был опасен, просто потому что являлся Лю Цингэ и мог при случае не просто ударить, а отпиздить до смерти — и этот попаданец не жалеет о такой формулировке мысли — то на Юэ Цинъюаня было больно смотреть. Жалко видеть, как он увивается за Шэнь Цзю, готовый ради него не то что достать луну с неба, а умереть. Жалко наблюдать за главой могущественной секты, который тихо заходит, молча садится рядом и даже не надеется, что на него посмотрят не брезгливо. Юэ Цинъюаня злая судьба цепанула за фигуру Шэнь Цзю, и теперь этот достойный человек страдает. Самый важный человек для него даже не хочет с ним говорить, а Юэ Цинъаюнь, как и половина местного древнего псевдо китая, не может сказать всё прямо словами через рот. Можно было бы поговорить с ним сейчас. Но давать ложные надежды, даже не являясь оригинальным Цзю — плохо. Это сделает больнее, хуже, разочарует многострадального главу ещё больше. — Как себя Сяо Цзю себя чувствует? — и смотрит совсем в упор, нежно, беспокойно, заставляя чувствовать себя в опасности. — Если ты будешь так меня называть, то я предпочту сдохнуть ещё пару раз, — и отворачивается. Как обидно, наверное это звучит, но с Юэ отыгрывать Шэнь Цзю не просто нужно, а единственный верный вариант. — Этот Шэнь чувствует себя сносно. Чувствует, как заново родился, — и поворачивается снова. Хочется, чтобы Юэ Цинъюань называл оригинального Шэнь Цинцю Сяо Цзю так часто, чтобы тот задохнулся от гнева и выплюнул свои лёгкие. — Я больше не буду, — слабо кивает и, не вставая, заставляет плавным движением ци чашку с водой переплыть по воздуху со стола прямо в руки. Пытается всунуть в руки Шэнь Цинцю и попаданец не может не взять. Никто, наверное, не видел главу секты таким беспомощным и бесполезно надеющимся. — Нужно отдыхать сейчас. И позже, когда будешь ходить. Шиди Му говорил, что у тебя наблюдаются улучшения, но приступы повлияли на состояние. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности и дела секты заодно. Как ловко, однако, умеет глава Юэ может сказать, что от дел секты Шэнь Цзю отстраняют и отправляют на своеобразный больничный. Как хорошо Юэ понимает, что когда на него не шипят слишком сильно, то что-то пошло не так. — Этот Шэнь и не собирался ничего делать ничего ближайшие пару часов, — пожимает плечами и принимает воду. — Этот Шэнь наоборот хочет, чтобы всё было хорошо, и смотря на себя старого понимает некоторые нюансы. Этот Шэнь заметил плохие вещи за всю свою жизнь, но теперь после травмы не может вспомнить, как их объяснить. — Сяо… Горный Лорд Шэнь должен говорить прямее. А как сказать прямо, чтобы быстрее пропустить весь сюжет, не давя Юэ на больное? — У этого Шэня есть подозрения насчёт Хуаньхуа. Этот Шэнь забыл почему, — качает головой. — Они ведут себя подозрительно, это правда, — кивает, и голос становится чуть жёстче. — Горный Лорд Шэнь может вспомнить, почему он начал так считать? — Этому Шэню не нравится история с Тяньлан-цзюнем. Этому Шэню так же не нравится именно настоятель. Что-то странное в нём есть, не находишь? И ещё больше этот Шэнь жалеет о нарушении трудовой дисциплины. Попаданец замолкает. На попаданца смотрят, как на идиота и это значит, что всё хорошо. — Этот Шэнь готов поклясться, что не бредит. Этот Шэнь знает о чём говорит. Стоит только распутать этот клубок и всё вылезет наружу. Юэ хмурится. Также, как Лю Цингэ, но куда более печально. — До приступов Горный Лорд Шэнь хорошо умел расследовать. Стоит к нему прислушаться, но… — Всё, что я говорю, можно проверить. И чем раньше, тем лучше. Глава Юэ конечно может мне не доверять, но если проверит ничего не потеряет, — Шэнь Цинцю, набираясь сил, всё же находит в себе достаточное количество воли, чтобы заглянуть прямо в лицо Юэ Циньюаню. Безбожно давя по больному, по привязанности к Шэнь Цзю, а как иначе? Этот попаданец не хочет умирать, и спамить с Ло Бинхэ тоже не хочет! — Мне некому больше рассказать. И Юэ Циньюань кивает. Молчит, спрашивает ещё по мелочи, пытается вытянуть подробности, и Шэнь Цинцю осторожно их рассказывает. Лучше рассказать сейчас, да. Сразу, пока глава секты не отошёл от шока, вызванного возможностью потери своего человека. В конце концов, это не психиатрия, и в прошлые жизни люди верят. — Это всё, что Горный Лорд Шэнь может сказать? — Юэ обеспокоен и хорошо скрывает это. Шэнь Цинцю не видит беспокойства, только лишь может предполагать. — Когда всё закончится, — Шэнь Цинцю морщится. Нельзя давить на больное Юэ, нельзя, но как не давить, когда хочется как можно скорее приступить к поиску пути домой?! — Этот Шэнь хочет поговорить с тобой обо всем остальном. Этот Шэнь видел потоки мировой ци и видел как его жизнь обрывается, и как жизнь многих других обрывается тоже. Раньше это не трогало душу так сильно. Этот Шэнь, когда всё закончится, вернёт того Шэня, который не видел и заставит его говорить тоже. И слабо-слабо улыбается. У этого глупого попаданца, под плодотворным влиянием ауры Юэ Циньюаня возник план! — Хорошо, — глава секты кивает. — Мы поговорим, — и старается улыбнутся тоже, но у этого Юэ всё же плохо получается изображать радость. *** Му Цинфан, когда пришёл на Цзинцин, поперхнулся от увиденного. Потом ощетинился, насупился, придал себе вид подобающий старому заклинателю и гордо пошёл искать Ло Бинхэ. До этого Му Цинфан ни разу не видел мальчика. Теперь же видит и ужасается. На Цанцюне обходятся своими силами. На Цанцюне ученики не отправлялись массово на лечение, и никто не требовал внимания главы пика. Но Ло Бинхэ требовал внимания, как только мог. — Ученик Ло, — Му Цинфан окликивает мальчика, и тот замирает. Острый слух целителя слышит, как колотиться чужое — срочно забрать ученика на обследования, даже с расстояния в три чжана чувствуется странная ци — сердце. — Горный Лорд Му хочет, чтобы ты ему помог обследовать учителя. Мальчик оглядывается. Низко, отточено кланяется и боязливо смотрит куда-то вдаль. И что-то в его глазах напрягает целителя слишком сильно, чтобы можно было оставить это без спроса. Как будто бы над маленьким тельцем нависла огромная тень, способная поглотить весь мир. — Этот ученик беспокоится за учителя, — слишком тихо для такого молодого… человека. — Чем этот ученик может помочь шишу Му? — Идём, — целитель ласково и плотоядно, улыбается. Он шёл сюда, чтобы взять кого-нибудь в качестве источника информации о Шэнь Цинцю. В итоге Му Цинфан нашёл очередного замечательного патиента. — Побудешь немного со своим учителем. Горный Лорд Му будет честен: ему нужно понять, как сильно твой учитель помнит окружающих. Ты его ученик, тебя он не может не помнить. Мне нужно больше данных, понимаешь? А ещё шисюн спрашивал о вас, этот горный лорд Му думает, что будет хорошо, что во время восстановления ты и другие ученики будете его навещать. Навещать и давать Му Цинфану больше времени, чтобы убедится в своих догадках. Шэнь, который не Шэнь, Ло Бинхэ, который Тяньлан-цзюнь знает кто. Прекрасный день для целителя.