Не смотри

Самое ужасное и лучшее, что произошло с ним сегодня, это то, что он увидел Санни. Кел, весело болтающий и счастливый, шел рядом с, напротив, бледным, безразличным, худым и хмурым подростком. Настолько знакомым его сердцу, что надрывные вздохи сами вырывались из-под тонких полосок губ. Они встречаются на секунду взглядом, прежде чем Бэзил подрывается с площадки и бежит в сторону жилых домов. Он боялся, он не был готов. Он видел позади Санни Мари, и просто не мог заставить свои плечи перестать дрожать. Ему было страшно, настолько, что сердце в его груди будто взрывалось, уговаривая хозяина тела спрятаться. Он устал, он не хотел никого видеть. Узнал ли его Санни сейчас? Он мигом пролетел светлые и чистые коридоры своего дома, захлопывая дверь в свою комнату с такой силой, что плечи дрогнули от противного шума. Потные ладони не сразу отлипают от ручки, лишь спустя минуту дрожащим мановением Бэзил заставляет себя это сделать, чтобы впоследствии обернуться в сторону окна и увидеть нахмуренного Омори. — Зачем убежал? Голова неожиданно закружилась, а ноги ослабли и стали ватными из-за такой долгой продолжительности столь ненавистного бега. Голову будто зажали в тисках, не позволяя разумно ею думать и чётко смотреть на вещи перед собой. Он не понимал, последствия ли это бега или густой, как черные волосы Мари, тревоги. Вязкой и затягивающей, заставляющей забыть обо всем и проваливаться под зыбучие пески без лишних, на его взгляд, попыток выбраться. Он опять не может дышать, будто отвечая на вопрос обрывистыми вздохами. Блондин не слышал, как Омори подошел к нему, все так же хмуро и молча наблюдая за его бессмысленными попытками прийти в себя. Последний, неловко передернув плечом, прежде чем с минуту раздумий, каких-то своих, нечеловеческих, почти страшных на взгляд садовода, протянул руки к парню напротив, сначала осторожно опуская их на плечи подростка, а после тихонько оглаживая руками выпирающие из-под футболки твердые ключицы. Со стороны послышался смущенный вздох. — Ч-что ты делаешь? — спросил он, слегка щурясь. — Отвлекаю тебя. — кинул в ответ Омори, аккуратно опуская руки чуть ниже, к предплечьям. Холодные чужие ладони, будто настоящие, поглаживали его руки массирующими движениями, заставляя переключиться на бледные тонкие пальцы давнего скрипача, что слегка надавливали на открытую мягкую кожу чужой конечности. С каждым последующим движением в стенах будто становилось на градус жарче. В комнате, кроме их вздохов, никакие слова больше не звучали, пока Бэзил, с кричащим волнением в глазах, не поспешил скинуть с себя руки черноволосого мальчика, пропищав: — Х-хватит. Когда блондин отошел в сторону окна, чтобы приоткрыть его и впустить немного свежего воздуха, то неожиданно почувствовал спиной чужое тело и щекочущие шею темные рассеивающиеся волосы. Садовод вздрогнул, пытаясь посмотреть Омори в лицо, но лишь прикрикнул от внезапности: — Омори! Мальчик напротив тихо, но твердо, не теряя времени: — Это я? Тот мальчик? Я чувствую, как он скучает по тебе. — мгновенные объятия стали крепче, будто делясь своей поддержкой с Бэзилом, что последний почувствовал откликом странной теплоты в грудной клетке. Вопросы были болезненные, отвечать на которые не хотелось бы никогда, но он так не сможет. Блондин прикрыл рукой свои глаза, тяжело вздыхая, вдруг понимая, насколько далеко это всё зашло — и насколько он хотел, чтобы эти прикосновения продолжались дальше. Все сегодняшние события вымотали его, на что подросток измученно прошептал: — Давай я все расскажу тебе завтра. Пойдем спать? Омори, хоть и был угрюм (то ли от нетерпения получить ответы на вопросы, то ли из-за переживаний о бессильном состоянии самого Бэзила), но молча лег на маленькую кровать в углу. Блондин, лишь беспомощно выдохнув, аккуратно уложился рядом, соприкасаясь плечом с черноволосым. Взглянув последний раз в невинное, серьезное лицо Омори, блондин отключился, подавляя в себе эгоистичную мысль о том, насколько ему сейчас хорошо и безопасно, и что было бы хорошо, если бы завтра он уснул таким же образом.