***
Концерт… Если бы только Адлер мог, он слинял бы куда подальше на все то время, что проходили торжества по случаю рождения Эдриана. На старую Землю, например, тем более, что Марк никогда там не был. И уж тем более он не горел желанием посещать гребаный концерт. Пак Джу Сон. Мега-супер-пупер-звезда галактического масштаба. Лауреат межпланетных музыкальных премий. Обладатель статуса Золотой голос Змееносца. Победитель многочисленных опросов «Мужчина года» по версии многочисленных же светских изданий. Предмет влажных фантазий всех девочек и мальчиков, считающих себя так или иначе знатоками современной музыки. Лицо с обложки. Голос, доносящийся из каждого утюга. Пак Джу Сон. Бывший любовник. Тот, кто заставил Марка обожать до безумия. Тот, кто предал, глазом не моргнув. Кто ушел, не задумываясь, едва только впереди замаячила перспектива добиться куда большего, чем имел Джу Сон, будучи официальным партнером легендарного Айсберга. Марк даже запоминать не хотел, как его звали — того толстосума-продюсера, к которому ушел от него Пак, стоило его только пальцем поманить. Джу Сон уже был чертовски популярен, когда они с Марком начали встречаться, вот только тот самый воротила от шоу-бизнеса обещал Паку перспективы куда более радужные, чем были у молодого музыканта на тот момент. Джу Сон не мог не понимать — сочетайся он официальным браком с императорским братом, и уже вряд ли сможет выступать на сцене. Членам правящей семьи не пристало вертеть задницей перед вопящей аудиторией. Стань он мужем Марка — а тот намекал на возможность вступления в брак — и на карьере можно ставить жирный крест: кому интересен скучный женатик? Девочки и мальчики привыкли дрочить на молодых, горячих, а, главное, свободных музыкантов. Так что… Джу Сон ушел. И добился того, о чем рядом с Марком и мечтать, наверное, не мог. И Адлер даже рад был за бывшего любовника — когда прошла обида, когда улеглись страсти, когда пришло понимание: они с Паком вряд ли смогли бы стать по-настоящему счастливой парой, так что… Всего бы ему хорошего! Если бы не говнистый характер знаменитого поп-айдола. Вряд ли Марк встречал кого-то более капризного, более злопамятного, более самовлюбленного, чем его бывший любовник. Не говоря уже о том, что Адлер никогда не встречал кого-то настолько сексуального, как Пак Джу Сон, к тому же этой самой сексуальностью умеющего отменно пользоваться. В общем, сочетание невероятной обольстительности и отвратительного характера наверняка и позволили музыканту добиться столь оглушительного успеха. И все бы ничего, если бы Пак не жил скандалами. Казалось, ему постоянно нужно устраивать вокруг себя какой-то космических размеров пиздец — он все время с кем-то ссорился, кого-то увольнял, кого-то оскорблял. Чего стоил его судебный процесс с одним поларским издательством, которое выпустило серию электронных книг о творчестве молодого дарования. А его песни? Пак — не боясь осуждения, напротив, он обожал, когда его творения принимались ругать критики — в своих песнях затрагивал даже особ, приближенных к правящей верхушке. Стоит ли говорить, что один из таких хитов Джу Сон посвятил Марку, когда их отношения прекратились. И выставил поп-айдол бывшего любовника далеко не в лучшем свете. И вот теперь, сидя рядом с мужем в особой ложе для персон, приближенных к Верховному канцлеру, Марк с некоторой даже тревогой разглядывал море людей, пришедших на стадион послушать Пак Джу Сона. И бывший любовник не подвел. Если Маркус Абрахам и опасался, что мелкий засранец споет одну из своих глумливых песенок, то господин Пак превзошел самые смелые ожидания. Концерт подходил к концу, когда Джу Сон со сцены поздравил Верховного Канцлера с днем рождения, пожелал ему долгие лета и предложил собравшейся публике оценить новый хит. «Огненный снег», - так называлось это «творение» музыкального искусства. Пак пел о том, как некий прославленный герой снежного Полара оказался в плену огненной планеты, запутался в паучьих сетях, а мог бы держать в своих руках золотую звезду, что сияет ярко, затмевая собой даже зарево вулканов. Намек, звучавший в песенке, был куда как толст, и не узнать в незатейливых стихах Маркуса Абрахама и его супруга не смог бы только глухой. Стоит ли говорить, как взбешен был Марк, услышав богомерзкую песню? В отличие от него, Джейсон — второй персонаж музыкальной драмы — и бровью не повел, напротив, когда Пак закончил петь, Джейсон первым поднялся со своего места и наградил Джу Сона громкими аплодисментами, а вслед за Пауком начал рукоплескать весь зал. Кроме застывшего от ледяного гнева Айсберга. - Ты зря сердишься, - Джей взял мужа под руку, когда оба они покидали концертную площадку. Ввиду большого скопления народу, охранял высоких особ целый отряд хорошо обученных парней, возглавляемый лично Терренсом Гордоном. Его высокая фигура маячила чуть в отдалении, и Марк хорошо мог разглядеть напряженный взгляд, каким Терри вглядывался в ревущую толпу — прямой источник угрозы, - и не менее напряженную линию губ, когда тот склонялся к гарнитуре, чтобы передать своим бойцам какие-то распоряжения. Невольно Адлер поймал себя на мысли, что завидует Терренсу. Не только потому, что тот, в отличие от самого Марка, был, что называется, при деле — вон какую важную миссию исполняет — самого Верховного Канцлера вместе с Императором и их ближайшими родственникам поставлен беречь. А потому что после того, как миссия его здесь, на стадионе, будет окончена, он снимет с себя гарнитуру связи, шлем и прочую защиту, поедет домой — где там у них с Джеем уютное гнездышко? - и всю ночь станет любить его, Маркуса Абрахама, мужа. Вот он, блять — концерт по заявкам. С каждой секундой, с каждым шагом, что они с Джеем приближались к их личному флаеру, Маркус сатанел все сильнее и сильнее, пока, наконец, не нашел решение. Как перестать злиться, и, если уж он не может наказать любовника собственного мужа, то хотя бы оторвется на том, кто сегодня тоже заслужил наказание. Марк активировал браслет, как только усадил супруга во флаер. - Я не полечу, - предупредил он Джея, игнорируя отчего-то расстроенный взгляд мужа. Казалось бы — радоваться должен, предоставленный самому себе. А он вон, губы в досаде кусает. Странный он — его Паук. - Мне нужно встретиться с Тайлером, - выдал Маркус Абрахам полуправду-полуложь. И вызвал Тайлера Нэша, как только флаер, уносящий от него мужа, взмыл в воздух. - Тай! Мне нужен толковый юрист! Срочно! Прямо сейчас! - в нетерпении прокричал Марк, едва его адъютант - и по совместительству лучший друг - отозвался. - Прямо сейчас ночь, Марк! - услышал Маркус Абрахам недовольный голос Нэша. Тот не был на концерте. Счастливчик! - Я сказал сейчас, Тай! - ледяные нотки прозвучали в голосе Айсберга. С таким Марком не смел спорить никто из тех, кто служил под его началом. Даже лучшие друзья. Спустя час на площадку для флаеров, с которой чуть ранее стартовал Джейсон, приземлился летательный аппарат, где рядом с Тайлером восседал незнакомый Марку человечек, которого ему представили как одного из лучших адвокатов по гражданским делам. - Вот что надо сделать, - деловито произнес Марк, пожимая руку законнику. И объяснил — четко и ясно, как на плацу — задачу. После чего Адлер спустился в подтрибунное помещение, прямо туда, где — Марку это было прекрасно известно — отдыхал в своей гримерке бывшего возлюбленный.***
- Открой мне! Марк не был уверен, что засевший в гримерке Пак Джу Сон его слышит — редко кто сейчас при отделке помещений не использовал шумоизоляционные материалы, поэтому вполне может быть так, что его вопли остаются без ответа по одной простой причине — они не слышны никому, кроме самого Марка. Тем не менее, упертости Адлеру было не занимать, а уж если к природному упрямству подмешивался гнев — вот как сейчас… Марк огляделся… Чем бы расколошматить гребаную дверь? - Джу Сон!!! - заорал он, тарабаня по неподдающейся двери попеременно то кулаками, то каблуками тяжелых, стилизованных под армейские, ботинок. Удивительно было то, что в коридоре, помимо беснующегося Марка Абрахама, никого не было. А ведь ему казалось, что после концерта здесь, где находятся технические помещения, должна толкаться масса народа — и музыканты, что подыгрывали Паку, и работники сцены… да просто уборщики, в конце концов. Но коридор был пуст, и только Адлер при всем его ослином упрямстве пытался попасть в нужную ему комнату. - Пак, мать твою! - заорал Марк, как будто пытался перекричать идущий на взлет флаер. - Открой ебаную дверь! - Чего тебе надо? - Айсберг услышал голос бывшего любовника, звучавший совершенно спокойно и так тихо, как будто бы Джу Сон находился у него прямо за плечом. Марк обернулся, проверяя — вдруг стервец и правда где-то рядом? - но коридор был по-прежнему пуст. Тогда только Адлер, приглядевшись повнимательнее, заметил маленький глазок камеры и что-то похожее на переговорное устройство, расположенное почти что на уровне его глаз, но чуточку левее. - Просто поговорим, Джу! - Марк поднял вверх руки, как будто бы сдавался на милость победителя. - Нам не о чем разговаривать, - капризно возразил Джу Сон. - Убирайся к космическому дьяволу, Айсберг! - Я просто хочу понять — зачем? - Марк привалился спиной к двери, чувствуя, как подгибаются коленки, что еще немного, и он начнет съезжать вниз. Так было всегда — после вспышки ярости его охватывала странная апатия, а вместе с ней какая-то мерзкая слабость. Вот только сейчас Марк твердо решил слабости не поддаваться — он намерен был вытрясти из бывшего всю его жадную, подленькую, гнилую душонку. Не то чтобы Адлер мог причинить Паку реальный вред — в рукоприкладстве Марка никто не мог обвинить, - но как же руки чесались схватить это капризное существо за шкирку и встряхнуть хорошенько! - Зачем ты это сделал? - спросил Марк. - Зачем нужно было исполнять эту дурацкую песню? Кого ты хотел унизить? Меня? Моего мужа? С этими словами Маркус Абрахам чуть было не свалился на пол — дверь у него за спиной внезапно открылась, и он оказался в гримерке знаменитого на все созвездие Змееносца поп-певца, правда появление его было слишком уж неуклюжим — спиной вперед, едва ли на полусогнутых… В общем… Марк чертыхнулся про себя, оборачиваясь к бывшему любовнику лицом и выпрямляя ноги. Так, чтобы собрать в кучу остатки достоинства. - Спрашиваешь, зачем я спел новую песню? - с хитрым прищуром взглянул на него Пак. - А почему я, собственно, не должен был, а? Мой новый хит сейчас на вершинах всех долбанных чартов. Мои фанаты обожают «Огненный снег». Зрители хотели, чтобы я её спел. Ты же сам там был, Айсберг! Ты видел, как ревела толпа… - Тебя любезно пригласили выступить в честь дня рождения Верховного Канцлера. А ты своей… блять… - Марк не сразу смог подобрать нужное ему слово… - частушкой… оскорбил его сына. - И ты прискакал сюда, кипя праведным гневом, дабы защитить паучью честь? - в притворном восхищении изогнул идеально подведенную бровь Джу Сон. - Тебя так задела… Как ты выразился?.. Какая-то частушка, что ты едва не вынес дверь в мою гримерную… Несмотря на то, что Пак был чуть ли не на полторы головы ниже Марка и как минимум вдвое уступал бывшему любовнику в комплекции, он смотрел на Адлера как будто бы немножко свысока. Он на всех так смотрел… Зараза! Облокотившись бедрами о гримерный столик, он спокойно и несколько снисходительно разглядывал Адлера, а тот, в свою очередь, пялился на Пака в каком-то едва ли не фанатском восхищении. В халате, распахнутом на груди ровно настолько, чтобы Марк смог разглядеть гибкую шею, тонкие — вразлет — ключицы и тщательно проработанные кубики пресса, успевший после концерта принять душ и сейчас беззастенчиво демонстрирующий влажную гладкую кожу, с закатанными по локоть рукавами, так, чтобы видны были изящные запястья, с мокрыми волосами, которые так трогательно прилипали ко лбу… Джу Сон сейчас был не просто красив, он словно являл собой воплощение самого яркого, самого жаркого желания, которое только мог испытывать Маркус Абрахам. Пак так явственно рисовался перед бывшим любовником, так откровенно выставлял напоказ те части тела, которые — он помнил прекрасно — Марк когда-то любил подолгу ласкать и нежить… Кто-то другой на месте Джу Сона, быть может, и выглядел бы как элитная дорогая шлюха, но странным образом Пак на шлюху не походил ни разу, несмотря на довольно расхристанный вид. Он был настолько в себе уверен и с Марком держался так снисходительно, как будто собирался поставить своего бывшего на колени и заставить умолять. Впрочем, Адлер знал все эти ухищрения, все те манипуляции, на которые это избалованное создание — Пак Джу Сон — был способен. Знал - и не собирался им поддаваться. - Что ты можешь знать о чести? - презрительно выплюнул Маркус Абрахам. - Готовый подставить свою тугую дырку тому, кто вложит в раскрутку твоих жалких песенок кругленькую сумму? - Даже такая тугая дырка, как моя, не способна обеспечить признание, которое имею я сейчас, - все так же спокойно и снисходительно ответил Пак. - И только такое примитивное существо, как ты, способно рассуждать о дырках и не замечать талант… - Твой продюсер… Как его там… Он-то, несомненно, думал о том, как ты талантлив, когда нагибал тебя в своем кабинете, - презрительно скривил губы Марк. - Твоя проблема в том, что теперь ты не можешь нагибать меня, а нагибать Паука, похоже, тебе не особо-то нравится. Иначе почему ты сейчас тут, со мной, пялишься на мой пресс, вместо того, чтобы пойти и отсосать его паучий хер? - Засунь свой поганый язык себе в жопу! - взревел Марк Адлер, сатанея от гнева на себя самого. Ведь все же знал прекрасно. Знал, когда шел сюда, в гримерку ебучего Пака. Что вот этим у них и кончится. Что они станут орать друг на друга, а потом… Потом… - Почему бы тебе самому не засунуть язык мне в жопу? - одним плавным, тягучим движением Пак Джу Сон оказался возле Марка. Совсем близко. Так, что тот мог слышать его свежее мятное дыхание. Маленькая ладонь накрыла пах, погладила, как будто Джу Сон оценивал — подойдет ли? Достаточно ли Марк хорош? Адлер перехватил чужое запястье. Однако, ладонь от своего члена не отнял. - Тебе всегда нравилось, когда тебя держат за яйца, да? - похабно облизнулся Пак. - Скажи, тебе нравится, как Паук тебе отдрачивает? Марк ничего не ответил, только втянул с шумом воздух, когда нахальные пальцы принялись ласкать его плоть через тонкую ткань штанов. - Чего ты добиваешься, гаденыш? - спросил Марк, толкаясь в ладонь. - А чего добиваешься ты? - вопросом на вопрос ответил Пак, плавно поводя печами так, чтобы шелковый халат окончательно стек по спине вниз, повиснув на поясе. - И не говори, что ты пришел, дабы высказать мне свое «фи» из-за того, что я посмел спеть песню о вас с муженьком. Ты здесь, потому что хочешь меня. - Если уж на то пошло… - процедил Марк, развязывая пояс и высвобождая Пака из шелкового плена, - я здесь, чтобы хорошенько выебать тебя, Джу Сон. Выебать так, чтобы после меня ты неделю не мог принять в себя хуй твоего сраного продюсера. Так, чтобы твоя глотка после того, как я туда кончу, еще долго не могла прохрипеть ни одной ноты твоей сраной песенки… - Дохуя болтаешь, мужик, - облизнул пересохшие губы Джу Сон и подался еще вперед, вжимаясь в крепкое тело Марка всем собой. - И нихуя не делаешь. Тонкие пальцы музыканта пробежались вдоль торса, расстегивая пуговицы рубашки. Ладони заскользили по голой груди. Пак трогал Марка так, как ему всегда нравилось — нежно-нежно, невесомо почти что. Пальцы порхали по коже, словно крылья яркого мотылька, пока к пальцам не присоединились губы, и Пак, выцеловывая каждую мышцу, каждый изгиб давно знакомого тела, только стонал, не сдерживаясь, явно увлеченный процессом. Марк, насладившись умелой лаской, надавил любовнику — бывшему… бывшему, черт возьми, любовнику — на плечи, вынуждая того опуститься на колени. Вжикнула молния, выпуская наружу давно требующий своей порции ласки член. - Рот свой дай сюда! - скомандовал Марк и, не церемонясь, надавил на подбородок, вынуждая Пака разомкнуть губы. Им обоим это нравилось… Впрочем, если быть совсем уж честным, это куда больше нравилось Джу Сону — когда его мужчина от желания слетал с катушек и, отпустив тормоза, вел себя разнузданно, грубо даже. Пак замотал головой, как будто бы не желал исполнять приказ Адлера, но они оба знали — ломается поп-звезда лишь для виду. Марк провел блестящим от смазки членом по полным, влажным губам Джу Сона. Искушение. Он весь сейчас был — одно сплошное искушение, не поддаться которому не было никаких сил. - Ну же! - прикрикнул Марк, и Пак дернулся, так, что влажная головка мазнула по нежной коже щеки. - Открой рот, маленькая ты потаскушка! Секунда — и головка скользнула в теплый шелковый рот, а Марк, схватив Джу Сона за волосы, натянул его на себя, словно кожаную перчатку. - Соси давай! - Адлер качнул бедрами, прикрыв глаза от наслаждения. Пак сходу подстроился под нужный им обоим темп, принимая член так глубоко, что Марк чувствовал, как головка упирается тому в горло. - Глубже! - прохрипел Маркус Абрахам, большими пальцами поглаживая острые скулы любовника. - Возьми его глубже, детка! Пак сосал старательно. Надо отдать ему должное - в искусстве минета вряд ли кто мог сравниться со знаменитым поп-айдолом. Не обращая внимания на тонкую ниточку слюны, свисающую с подбородка, на неудобство от того, что чужой член проскальзывает в глотку, на то, что он едва ли может дышать, упираясь носом в гладко выбритый лобок партнера, Пак отсасывал с явным удовольствием, постанывая в голос. - Ну-ка стой! - скомандовал Марк, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он действительно спустит в горячий рот, а ему не хотелось, чтобы все закончилось так быстро. - Давай… Вон туда! - он мягко подтолкнул Пака в сторону низкой кушетки. Чтобы через секунду распластать его под собой, потереться чуть влажным от пота телом о такую нежную, такую чувствительную сейчас кожу Джу Сона. - Нравится… - не вопрос даже — утверждение. Пак произнес это так самоуверенно, как будто это не он сейчас ерзал от нетерпения, прижатый к кушетке сильным тренированным телом. - Мне больше нравится, когда твой рот занят, - честно ответил Марк и приподнялся, чтобы сесть на пятки между разведенных ног Пака. - Давай, плюй! - он заставил любовника слегка наклонить голову в сторону и подставил свою ладонь к искусанным, чуть припухшим после минета губам. - Да хорошенько. Смазку я не захватил. - Что так? - хохотнул Джу Сон. - Разве ты не носишь ее с собой… Вдруг вам с Пауком захочется поебаться… - Заткнись и плюй! - начал терять терпение Маркус Абрахам. Пак щедро сцедил слюны Адлеру на ладонь. Медленно, так, как будто чужую сперму с губ сплевывал. И расставил ноги пошире, давая партнеру наилучший доступ. - Нравится, - снова констатировал он, наблюдая, как голодно, жадно разглядывает Марк открывшийся перед ним — для него — вход. Адлер смазал член хорошенько, мокрыми от слюны пальцами наскоро растянул Пака — судя по тому, как пальцы легко проникали внутрь, тот уже трахался сегодня с кем-то — наверняка со своим толстосумом-продюсером, - и его не нужно было долго готовить. Вогнал сразу глубоко, так, что яйца ударились о влажную промежность. Качнул бедрами раз, другой, проникая еще глубже, чувствуя, как раздвигаются под его напором тугие мышцы, как обхватывают плоть горячие, бархатные изнутри стенки. - Ох… Мааааарррррк, - прорычал под ним Джу Сон, подмахивая, пытаясь подстроиться под заданный Адлером ритм. - Как же ты кайфово ебешь, а? Блять, гребаная ты сука, как же… Вот так… Да, под этим углом! Марк, подстегиваемый таким образом, слегка ускорился, не пытаясь растягивать этот процесс надолго. Охваченный ощущениями, он практически перестал думать, перестал осознавать окружающее, и слова Пака — все эти грязные словечки, которые так любил исторгать во время процесса его похабный рот… Они просто слились для Марка в одно сплошное «даблятьтрахайглубжевоттакпожалуйста» - и эта какофония звуков заставляла двигаться быстрее и быстрее, глубже и глубже, до самого до конца, до той точки, после которой сделалось совсем невозможно удерживать себя от того, чтобы не начать изливаться, и Марк кончил в узкое, щедрое на удовольствие нутро Джу Сона, совсем не заботясь об удовольствии любовника. Тот не стал скрывать раздражения и, не успел еще Марк выйти из расслабленного тела, капризно изогнул изящные губы. - Дотрахивай меня, грязная ты скотина! Адлер — лениво почти что — провел несколько раз кулаком вдоль ствола, позволяя Паку кончить себе же на грудь. - Можешь слизать, - предложил Джу Сон, довольно улыбаясь. - Слижи сам, если дотянешься, - Марк тяжело поднялся с топчана. Тело было легкое, воздушное почти что. И в то же время ноги подкашивались, как если бы он пробежался в тяжелом скафандре. Тело пело — давно Марк не получал такое острое, такое яркое удовольствие. С Пак Джу Соном по-другому и не бывало никогда. Душа же чувствовала себя… Не грязной, нет. Маркус Абрахам никогда не считал процесс совокупления чем-то... недостойным. Но сейчас… Как будто бы чужие липкие руки прикоснулись к тому, что он хотел ото всех спрятать. Марк принялся поспешно одеваться. Не мешало бы душ принять, но от мысли, что он будет мыться там, где плескался недавно Джу Сон, становилось паршиво. - Слушай меня, - произнес Адлер, будучи одетым полностью. - Прежде чем прийти сюда к тебе, я послал твоему ебарю-продюсеру предложение. Мой адвокат составит контракт, по которому права на песню перейдут ко мне. - Какого хера, мужик? - возмутился Пак. - Твой грязный рот больше не произнесет ни единого слова из этой песенки. Ни словечка, что ты сумел срифмовать. Ты не станешь исполнять песню. Нигде. Никогда… - Подожди-подожди!.. - Джу Сон выглядел несколько обескуражено. Впервые с тех пор, как Айсберг переступил порог его гримерки. - Нарушишь запрет — я поимею тебя. И не так, как отымел только что. Я поимею во все дыры тебя и твоего продюсера, если хоть одна живая душа услышит чертову песенку. Ты меня понял? - Пошел ты! - выплюнул в ответ Пак. - Пошел ты и твой злоебучий Паук! - Ты меня понял, - с мстительным удовлетворением повторил Марк, больно сжимая подбородок Джу Сона и видя, как в темно-карих, чуть раскосых… таких блядских… таких когда-то любимых глазах появляется страх.***
Адлер покидал гримерку, чувствуя, с одной стороны, глубокое удовлетворение — мало того, что он потрахался так… с огоньком… да еще и смог уделать непоколебимого в своей уверенности Пака. Думал, что он может вот так, походя, оскорблять своими песенками честных людей? Хрен там! С другой стороны, легкое ощущение стыда не позволяло удовлетворению быть полным и всеобъемлющим. Может, не стоило залезать на Джу Сона? Да, в том, что касается секса, бывший любовник был чуть ли не гением, вот только… Как-то это все… Не по-людски, что ли? И ведь — черт дери! - Марк совсем не обязан был хранить верность супругу, который сам в свою очередь верным Марку быть и не собирался. А вот… Как-то все это нехорошо… То есть… Хорошо, но не особо. Блять! - Блять! - Марк повторил это вслух, когда, подходя к площадке флаеров, почувствовал, как завибрировал браслет. - Да! - рявкнул Маркус Абрахам, активирую гарнитуру браслета. - Какого хуя, Тай? - Олли пропал, - коротко ответил Нэш и как-то жалобно… Всхлипнул?! - Он пропал, Марк!