Огненный снег

Этна. 734 год от начала Колонизации. Если бы Тайлера спросили, как выглядит его погибель, он бы, не задумываясь ни на секунду, ответил: «Охрененно она выглядит! На все сто пятьдесят! Потрясающе! Лучше всех...» У его беды удивительные глаза — казалось, сама Вселенная потрудилась над тем, чтобы их расцветить. Каких только оттенков не смешал в этих глазах Создатель. Карие? Зеленые? Серые? Любой оттенок можно было отыскать, если задаться целью. И Тайлер — что уж греха таить? - бывало, вглядывался в эти глаза-колодцы так пристально, как будто бы до самого до дна дотянуться взглядом хотел. И на самом же дне остаться. Навечно поселеиться. Эти глаза смотрели лукаво, по-русалочьи, как будто бы и впрямь в омут тянули. Насмешливо — словно их обладатель, обещая все блага мира, тут же грозился взамен душу себе забрать. И Тайлер бы отдал, не подумав даже поторговаться. Вот она — душа. Бери — не жалко. Вот он — я. Весь твой, если захочешь себе забрать. Тайлер бы все отдал, если бы не был уверен — ничего у него нет такого, что обладатель русалочьих глаз не мог получить от кого-то еще. И получить с избытком. У его беды гладкая загорелая кожа — Тай, не иначе как себе на погибель, знает, какая она на ощупь: нежная, шелковистая, и пахнет так свежо и чисто — яблоками, ярким солнцем, проливными дождями, что случаются иногда коротким поларским летом. У его беды высокие скулы, которых так и хочется касаться то пальцами, то губами — попеременно, четкая линия подбородка — так бывает, когда лицо уже утратило мальчишескую округлость, но еще не заострилось, не огрубело, как у вошедшего в самую пору мужчины. У его беды мягкие полные губы. Четко очерченные, как будто кто-то провел по краям контурным карандашом. Розовые, влажно блестящие. Тай знает — на вкус они как те самые яблоки. И немного отдают карамелью. Яблоки в карамели — Вселенский дьявол, если ты решил за что-то наказать Тайлера Нэша, то почему у наказания такой невыносимо сладкий вкус? У его беды гибкая стройная фигура, и если Тайлер только осмеливался подумать о том, как это тело будет гнуться и плавиться в его руках, как оно — как будто специально для Тая созданное, словно под его руки выточенное, - станет ластиться и прижиматься… Стоило только закрыть глаза и представить эту картину, как Нэш тот час же начинал чувствовать болезненное возбуждение. Как это, должно быть, восхитительно — когда длинные стройные ноги с силой обхватывают спину, пока ты двигаешься внутри, пока твою твердую плоть обнимают тугие бархатные стенки, пока ты горишь — жар этого тела расплавит, в пепел превратит, даром что его обладатель родом с ледяной планеты. Ты сгоришь, чтобы из пепла возродиться, как та самая чудо-птица, байки о которой любили древние обитатели старой Земли. Возродиться — и снова в пепел. И так по кругу. Вечный жизненный цикл. Вечный, как сама любовь. У его любви ласковое звонкое имя и тяжелая тень могущественного отца за спиной. У его любви темно-золотистые, яркие, как поларское солнце, кудряшки. У его любви поцарапанные руки и стесанные коленки — вечно это неугомонное создание лезет, куда его любопытный нос не пролезает, отсюда и ссадины да синяки. У его любви титул наследного принца Полара, и Тайлер Нэш знает — и знание это выдолблено на сердце прямо рядом с любимым именем «Оливер Льюис Адлер» - ничем хорошим его сумасшедшая, его больная одержимость не закончится. Для него самого в первую очередь. И ему бы не думать. Забыть. Навсегда из сердца выкинуть. Вот только не получится. Разве что вместе с самим сердцем. Потому что пророс прямо в сердечную мышцу — зараза такая! Потому что отравил всем собой — Тайлер никогда бы не подумал, что яблоки с карамелью могут быть так для его здоровья не полезны. Потому что под веками отпечатался — стоит только закрыть глаза, как вот он — Оливер Льюис Адлер, как живой, стоит и улыбается своими губами розовыми, смеется своими глазами невозможными, русалочьими. Вот он — протягивает узкую ладонь, чтобы прикоснуться прохладными пальцами к щеке. Вот он — прижимается покрепче, укладывая кудрявую голову Таю на плечо. Никуда не деться. Не скрыться. Не спастись. Оливер Льюис Адлер — личное проклятье Тайлера Нэша. Как он, Тай, до такого дошел? Когда успел не просто голову потерять — самого себя потратить в этой ежедневной, ежечасной пытке? Ведь что такое любовь к императорскому отпрыску, как не пытка? Тайлер любую бы муку принял — хоть секи его лазерным кнутом, хоть ледяные иглы под ногти загоняй — только бы не знать никогда этих глаз-хамелеонов, только бы не касаться губами розовых губ, только бы не вдыхать сладкий запах спелых яблок. Только бы не видеть никогда Оливера Льюиса Адлера. Впрочем, без императорского сынка вся жизнь — сплошная пытка. Вот и вышел замкнутый круг. А в этом кругу Тайлер Нэш — как та самая белка. Не остановиться. Не выскочить на свободу. Вот и крутись, как хочешь. Так как же так вышло? Когда все началось? Тай едва ли не всю свою сознательную жизнь наследника престола Полара знал. С младых ногтей, как говорится. Олли еще ссал в свои королевские подгузники, когда Тайлер записался на подготовительные курсы Императорской академии космического флота. Шестнадцать лет Таю было. А когда тремя годами позднее принимал присягу вместе с таким же, как и сам Нэш, простым курсантом Марком Адлером, мог ли Тайлер подумать, что мелкий племяш Марка станет однажды тем, кто будет держать в своих ласковых — таких жестоких на самом деле — руках бедное сердце Тайлера Нэша? Как вообще можно было предположить подобное, глядя на то, как играет Маркус с любимым племянником. Как катает его на закорках. Как переплетает мизинцы, обещая не говорить маме-императрице, сколько порций мороженого слопал мелкий прохвост? И помыслить невозможно было о том, чтобы однажды влюбиться в того, кто, бывало, жаловался на несправедливо отодранное, пламенеющее алым слегка оттопыренное ухо. «И вовсе я не хотел подглядывать, как Марк с тем парнем сосется! Нашел место, где целоваться! А вдруг там я играю?!» Если бы кто сказал Тайлеру, что смотрел тогда с усмешкой на открученное дядюшкой в порыве гнева ухо, что это же самое ухо он однажды захочет языком вылизать, словно оно сахарное, - Тай бы, пожалуй, у виска покрутил. Или же сам горе-пророку уши надрал бы. Только вот оно как вышло. Вот оно как получилось. Олли вырос как-то слишком внезапно. Будто бы за один день — вот он еще пацан-несмышленыш, угловатый и нескладный, досадующий на так не вовремя выскочивший прыщ — завтра же четырнадцатый день рождения, и хорош же будет именинник, сверкающий налившимся прыщом! А вот он уже — сама изящность и грация, еще не мужчина, но уже и не мальчик, только-только осознавший, насколько он хорош, насколько трогает окружающих его недавно оформившаяся красота. Тайлер помнит этот день, когда они вдвоем с Марком отправились встречать юного принца в гражданский космопорт, куда тот должен был прилететь после окончания курса экономических наук в межпланетной Академии Змееносца. Младший сын Ксандра не пошел по стопам двух старших. К явному облегчению отца-императора, надо признать. Гибель братьев Оливера… Тайлер помнил прекрасно, как это страшное событие пережили император и его младший брат. Говорить, что Ксандр был убит горем — только зря воздух сотрясать. На императора тогда буквально было страшно смотреть, и Нэш, чье положение позволяло находиться при дворе — как никак он являлся сыном министра иностранных дел — делал все возможное, чтобы не просто разделить со старшим братом Марка его боль, но и помочь по возможности всем, чем мог. Да вот хотя бы похороны организовать. Достойные похороны — как никак сразу с двумя принцами прощался Полар. Их смерть… Можно ли было избежать этой трагедии — случайной назвать ее было сложно, скорее, к гибели привела ошибка в расчетах, допущенная младшим из погибших принцев. Конструктор истребителей нового поколения, он, как все смертные, не застрахован был от ошибок, в том числе ошибок фатальных. Вот и его ошибка и привела к тому, что в полете отказал один из двигателей крылатой машины, пилотируемой старшим сыном Ксандра. Испытатели — они порой жизнью своей открывают новые перспективы там, где это касается покорения космического пространства. Наследник поларского трона отдал свою жизнь, тестируя новейшую модель истребителя. А его младший брат, увидев, как загорелась машина, которую пилотировал старший… как его детище загорелось... вскочил в легкий челнок и взмыл вслед за старшим… Чем был вызван этот его безрассудный поступок? Как он хотел помочь брату? Ответы на эти вопросы не узнает никто и никогда. Конструкторский челнок зацепило взрывной волной, раздавшейся вскоре после отказа еще одного двигателя. Так они и горели — рядом. Истребитель, который или не пожелал, или просто не смог покинуть вовремя старший брат, и космический челнок — рабочая лошадка — пустившаяся вслед за могучей красивой птицей. Потере Ксандра сочувствовал весь Полар. И Тайлер Нэш, не отходивший в те дни от младшего брата императора ни на минуту, видел, как искренне горевал по погибшим племянникам Марк. И когда Айсберг попросил друга встретить с ним вместе срочно вызванного из Академии Оливера, Тай и помыслить не мог, чтобы отказаться. Тогда-то все и случилось. Олли появился в зале прилета — он шел прямо за своим телохранителем, ссутулив плечи, шаркая ногами, словно на них гири повесили, и спрятав золотистые кудряшки под плотной тканью капюшона. Он появился, и вокруг все замерло. Перестало шуметь людское море, словно кто-то нажал волшебную кнопку, и люди остановились, прекратили болтать и суетиться. Космопорт, обычно жужжащий, как огромный улей, вдруг замолчал, как по команде. Все лица были повернуты в ту сторону, откуда появился в одну минуту сделавшийся наследником престола маленький Оливер Адлер. Он шел, а вслед ему летело людское молчание. Тай видел, как мужчины снимали головные уборы, а женщины — из тех, кто наиболее сентиментален — подносили к глазам бумажные салфетки или носовые платки. Олли шел, погруженный в свои мысли и словно не замечал этой тишины, что подарили ему — с уважением — граждане Полара, спешащие по своим делам. И когда Оливер приблизился к встречающим его Марку и Тайлеру, тогда только он откинул капюшон и взглянул на дядюшку абсолютно сухими, но воспаленными, с красными прожилками глазами. Тогда-то Тай, стоящий бок о бок со своим другом и командиром, и смог эти самые глаза — себе на погибель — разглядеть. Тогда-то он и попал в этот русалочий омут. И вот до сих пор выплыть не может. - Как же так, дядя Маркус? - спросил Олли. Хотел было шмыгнуть носом — по-детски совсем, - даже руку поднес, чтобы нос утереть, но видимо вспомнил, что он не просто Оливер Адлер, студент экономического курса межпланетной Академии, - отныне он наследный принц Полара. А принцам не пристало шмыгать носом, как каким-то пацанам сопливым. - Жизнь — подлая штука, - тихо ответил племяннику Маркус Абрахам и с силой сжал в теплых, ласковых объятиях тонкую гибкую фигурку Олли. - Здравствуй, Тайлер! - приветствовал его юный принц, когда дядюшка соизволил отпустить племянника. Протянул навстречу узкую, прохладную ладошку, взглянул русалочьим взглядом из-под пушистых ресниц. - Ваше Высочество! - приветствовал будущего императора Тай, как того требовал этикет. Отсалютовал двумя пальцами, отдавая честь. И все-таки — очаровавшись в один момент — позволил себе маленькую вольность. Склонился к протянутой руке, коснулся своими пальцами ладони Оливера, оставил губами поцелуй на тыльной стороне. И почувствовал, как парня как будто трясет немного — от нервов ли, от горя, от усталости в конце концов: перелет из Академии был довольно таки долгим. Явно же не от того, что его руки коснулись губы Тайлера Нэша. А вот сам Тайлер… Он ругал себя последними словами — из-за того, что надобно в этот день думать о том, как помочь императорской семье. Как разделить горе с близким другом и его родными. Надобно скорбеть — горячо и искренне, как скорбел весь Полар, а он, Тайлер, только и может, что вспоминать, как вкусно… как умопомрачительно вкусно пахла рука будущего императора. Вспоминал, как после, подняв глаза, встретил он прямой, искренний взгляд Оливера. Как полыхнули золотистые огоньки на радужке непонятно какого цвета. И как тронула — на долю секунды буквально — розовые губы несмелая улыбка. А после… После Олли был уже другим. Тай еще подумал о том, как люди меняются за один день буквально. Еще вчера Оливер едва сдерживал себя от того, чтобы не шмыгнуть носом — совсем по-мальчишечьи, кутался в теплую мягкую толстовку и тяжело перебирал ногами, обутыми в яркие — не к месту — кроссовки. То сегодня, в день похорон, облаченный в строгий парадный костюм — белоснежный, именно в такой цвет принято было наряжаться членам императорской фамилии, стоило на Поларе кому-то из них родиться или умереть, - с волосами, безжалостно приглаженными гелем, с лицом бледным, как будто кто-то украл у него все краски, Оливер выглядел… По-императорски, другого слова и подобрать было нельзя. За одну ночь вчерашний мальчик стал мужчиной. И этот сегодняшний мужчина для Тайлера был, пожалуй, еще более недоступен, чем вчерашний пацан. Вот только… Сам Оливер, похоже, совсем так не думал. И нет, Тай вовсе не льстил самому себе, не пытался себя обманывать, когда замечал те взгляды, те прикосновения, те подначки, которыми осыпал его наследник, стоило им оказаться рядом. Шло время, Его Высочество, после потери старших братьев казавшийся замерзшим, ледяным, потихоньку, по чуть-чуть оттаивал, привыкал к новой для себя роли, взрослел и… Становился все больше и больше для Тайлера желанным. Адъютант его превосходительства полковника Адлера, будучи по натуре своей человеком легким, веселым и не злым, Нэш часто влюблялся, порой крутил романы сразу с двумя, а то и тремя партнерами, и ему везло, чертяке! - возлюбленные Тая ни разу не узнали о существовании друг друга. А тут вдруг… Как отрубило — никто больше не привлекал влюбчивого Тайлера. Ни с кем не хотелось… так как с Олли. Чтобы желать до одури. До замирающего от одних только фантазий сердца. Чтобы дышать им одним. Чтобы ни на кого другого не смотреть. И чтобы Оливер никого другого, кроме Тая, не замечал. Чтобы русалочьи глаза только на Тая смотрели. Чтобы тонкие пальцы только Тайлера касались. А губы… Мечтами своими Нэш даже с другом не делился. Да и какими бы друзьями они с Айсбергом ни были, как ты о таком скажешь императорскому брательнику? «Я, Марк, твоего племянника хочу себе на всю оставшуюся»? Да за такое не то что должности — жизни можно лишиться. Маркус Абрахам на расправу был скор, и там, где дело касалось семьи, церемониться не привык. Поэтому Тайлер молчал. Не хотел потерять друга. И уж тем более не хотел лишиться хотя бы такой радости — коротких встреч с племянником Марка. Когда командир Дикой эскадрильи вынужден был переехать на Этну, Тайлер даже обрадовался поначалу. Надежда появилась — вдруг там, на далекой планете, где не смогут они с Олли видеться так часто, как на родном Поларе, быть может, удастся выкинуть из головы, казалось, намертво въевшийся образ наследника? Может, удастся победить эту… Не зависимость даже… Зависимость — это когда ты жить не можешь, если перестанешь регулярно получать дозу того самого вещества, что отравило мозг. С Олли же… Тайлер так и не получил его. Не взял ни разу. Даже не прикоснулся так, как хотелось с той самой встречи в Поларском космопорте. А все равно чувствовал себя отравленным. Зависимость ли это? Как бы ни было — ничего у Тайлера не получилось. Не вышло избавиться от тяги к тому, о ком даже мечтать нечего было и думать. Ведь заранее ясно, чем все закончится — рано или поздно Оливеру придется жениться. Обзавестись семьей. Наверняка Ксандр уже присмотрел для сына жену, ту, которая сможет родить Олли наследника. Узнай император, что сынок водит шашни с адъютантом брата… В гневе Его Величество так же суров, как и его младший брат. Может, даже еще круче. Так что не стоило и надеяться, что между Таем и Оливером может быть хоть что-то, отличное от… Это и дружбой нельзя было назвать. Другом Таю был Марк, а его племянник… «Ваше высочество!» - и прищелкнуть каблуками, отдавая честь. А потом мучиться долгими часами, вспоминая взгляд удивительных глаз из-под кудрявой челки, да нежный румянец, украсивший персиковую щеку, когда Тайлер, поприветствовав будущего императора, как положено, позволит себе ставший уже традиционным для них двоих поцелуй, оставленный на тонкой, вкусно пахнущей яблоками в карамели, ладони. Сегодня… Хотел бы Тай знать, что произошло, а может быть, напротив — лучше бы ему не догадываться, что явилось причиной, заставившей юного принца увлечься спиртным до такой степени, что он мог только пьяно икать, шаркать ногами — как тогда, в день похорон старших братьев, - да сглатывать пьяные слезы, грозившие пролиться чуть ли не рекой. - Что… - Тай засунул куда подальше вопрос: «Что случилось?» - открывая дверь и впуская к себе Его Высочество. Тот факт, что Олли оказался на пороге его дома, любезно выделенного Тайлеру, как личному адъютанту паучьего мужа, правительством Этны, уже сам по себе казался удивительным. То, что Оливер был пьян — было и вовсе из ряда вон. - Проходите, Ваше Высочество, - пробормотал Тайлер, кивая маячившему за спиной наследника бодигарду. - Принц рвался к вам, мистер Нэш, - объяснил телохранитель. - Я пытался убедить Его Высочество отправиться домой, но он велел ехать сюда… - Все в порядке, - кивнул Тай бедняге-охраннику. Собачья у этих ребят работа, все-таки… Нэш сам покинул торжественный прием в честь дня рождения Верховного канцлера Эдриана довольно рано, и теперь был удивлен, что и Олли не остался на празднике подольше. Впрочем, его состояние сейчас… Да и вообще, весь вечер молодой человек вел себя как-то странно. Подавленно даже. Сторонился веселья. Тайлера — и того сторонился. Все смотрел себе под ноги, а когда Марк, как будто бы небрежно задевая скучающего племянника плечом, поинтересовался — в чем, собственно, дело? - Олли пробормотал что-то про приставучих старых пердунов, которые не могут оставить в покое бедного ребенка, а еще что-то про химеру… Причем тут какая-то химера, Тайлер так и не понял, но уточнять не стал. И вот теперь Олли был здесь. В его скромном маленьком домике. И Олли был несчастен. - Можете умыться, я пока приготовлю вам чего-нибудь… Чего-то вроде кофе... - предложил Тай, проявляя все возможное гостеприимство. - Ванная там… - и он махнул рукой, указывая направление. - Неумытый я тебе не нравлюсь? - насупил брови Олли и вдруг кинулся на Тая. Обвил руками шею, устроил голову на плече, тихонько раскачиваясь. - Что вы… - Тай проявлял поистине чудеса выдержки, стараясь держать руки по швам вместо того, чтобы как можно крепче обхватить это невероятное создание. - Конеееечно! - протянул Оливер. - Кому может понравиться химера? - О чем вы, мой принц? - прошептал Тайлер, чувствуя, что еще немного, и даже его бесконечному терпению придет конец. - Ни о чем! С этими словами выдержка покинула Его Высочество. И он жадно вцепился Тайлеру в лацканы пиджака, грубо дергая его на себя. - Ни о чем, в этом все дело! - с какой-то мукой посмотрел он своими глазищами, определить цвет которых Тайлер так и не смог. - Вечно ты… Ни о чем! Ты что — не видишь? Ты слепой, да? Ты не замечаешь того, что между нами? - Между нами… - повторил, как дурак, Нэш. - Ну что за идиот? - выдохнул Олли с досадой и снова обнял. Чтобы на этот раз поцеловать. «Идиот», - повторил про себя Тайлер, отвечая на поцелуй. А после ничего не стало. Ни титулов. Ни разницы в возрасте. Ничего того, что раньше казалось Нэшу не просто непреодолимой преградой, а чем-то катастрофическим. Тем, что если не их обоих, то уж его, Тайлера, точно способным погубить. Теперь же Тай прижимал к себе желанное тело, гладил осторожно бархатную кожу так любимого лица, нежил губами розовые губы, обводил их языком по краю, там, где казалось, что они обрисованы контурным карандашом. Вдыхал аромат спелых яблок, пил с губ сладкую карамель, и все никак не мог напиться. Все не мог от своего принца оторваться. А тот обхватил его руками, царапал шею короткими ноготками, осмелев, закинул ногу Тайлеру на бедро, потерся о стояк Нэша своим. А стояло у Его Высочества каменно. - Ты хочешь… - констатировал Олли. И столько в его голосе было удовлетворения — взрослого, собственнического, что у Тайлера как будто бы в мозгу что-то щелкнуло. «Что мы делаем? - мелькнула единственная за эти несколько бесконечно долгих минут, что они ласкались да нежились, мысль. Более-менее здравая мысль. - Что я делаю?» - Ваше… - Тай запнулся. Ну его к черту — это долбанное «высочество». - Олли… Это… - Если ты скажешь, что это неправильно… ик… Или еще какую-то взрослую… ик… херню… Я тебя ударю! - Ударь, - спокойно согласился Тайлер. - Но только утром… Тебе нужно… Тебе нужно в кровать, Оливер… Ты пьян… Утром… Возможно, ты будешь жалеть о том, что произошло сейчас. - Мне надо в кровать с тобой, - пьяненько хохотнул наследник поларского престола. - В гостевой спальне ты найдешь все, что нужно, - Тай был непреклонен, когда подталкивал гостя к нужной комнате. - Эх!.. - махнул в каком-то отчаянии рукой Оливер. - Эх, ты!!! Однако, послушно остался в гостевой спальне, не делая попыток покинуть дом Тая вместе с бодигардом, ожидающим снаружи. Сам же хозяин дома маялся — от нереализованного желания и от абсурдности ситуации. Зачем оттолкнул то, что само в руки шло? Зачем от собственного счастья отказался? Для чего эта его вечная благоразумность? Обидел мальчишку. Тот пришел… сам. Так доверчиво… Так смело. Нужно… Извиниться хотя бы! И Тай поспешил в спальню, думая о том, что если Олли успел уснуть — все-таки тот был изрядно пьян — то он разбудит Его Высочество и… И все ему объяснит. А потом — утром, на трезвую голову — они поговорят еще раз. Тайлер признается в том, что давно уже неравнодушен к Оливеру. Предложит ему все хорошенько взвесить… Все за и против их странного… их почти что невозможного союза. И если утром Оливер все еще будет Тая хотеть… Стоп! А где Оливер? Тайлер замер, разинув рот, оглядывая пустую спальню. - Олли! - негромко позвал Нэш, осознавая, как глупо он сейчас выглядит. - Оливер! - закричал он погромче, надеясь, что принц отправился в туалет и сейчас появится, услыхав, что его зовут. Но нет. В туалете, когда Тай, наплевав на приличия, все-таки заглянул, никого не оказалось. Не было юного Адлера и в соседней комнате. И в собственной спальне Тай принца не обнаружил. Оливера не было нигде. Не было, черт возьми! Бодигард, ожидающий своего подопечного в легком городском флаере, флегматично работал челюстями, пережевывая нехитрый ужин, когда Тай вывалился из дома и бегом кинулся к машине. - Где он? - заорал Нэш. - Где принц? Он выходил? Ужас, отобразившийся в глазах телохранителя, передался хозяину дома. - Блять! - выругался Тай, активируя браслет и вызывая единственного, кто мог помочь ему сейчас, когда наследник престола Полара, очевидно, пропал. Телохранитель, пока Тайлер разговаривал с Марком, успел оповестить службу безопасности Полара, и теперь понуро ожидал спецагентов Ксандра, справедливо полагая, что его, упустившего охраняемый объект, ждет не просто отстранение от службы — арест. И его опасения оправдались. Даже с избытком. Прибывшие к дому Тайлера агенты взяли под стражу не только проштрафившегося бодигарда. Один из них — мистер квадратная челюсть — вежливо попросил Тайлера проследовать с ними. «До выяснения», - так он сказал. - Я арестован? - вопрос этот Нэш задал больше для проформы. И так все было ясно. - Типа того, - кивнул головой квадратночелюстной, а Марк кивнул в ответ. Все же ясно. Ну, в самом деле! По другому и быть не могло. Если твою беду зовут Оливер Льюис Адлер...