***
Я лежу в кровати, пялясь в потолок. Мои ноги прижал Фрэнк, а я буквально схожу с ума, не зная чем себя занять. Рядом со мной лежала толстенькая книга, которую я дочитала еще с утра, а Фрэнк рычал, если я пыталась встать. Мы даже поиграли в гляделки недовольные… И Фрэнк выиграл. Я покачала головой и взяла с комода немного его корма и, сев поудобнее, следующие несколько часов просто убивала тем, что учила Фрэнка новым командам. Точнее, одной команде, выдавая каждый раз по грануле собачьего корма. Но я была слишком слаба, чтобы заниматься даже этим делом, и незаметно для себя уснула.***
Тихий шепот вытаскивает меня из сна: — Лиза, — теплая рука сжала мою ладонь на кровати. — Я дома, все хорошо. Я резко вздрогнула и села в кровати, прижав ладони к ребрам от приступа ноющей боли, и захрипела, растирая кожу в районе ребер. Брок сидел рядом со мной на корточках, обеспокоенно наблюдая за мной. И я легла обратно в кровать, не без его помощи. — Как ты? — спросила я, видя совсем уж уставшее лицо. Но в ответ он только покачал головой, видимо не желая что-либо вообще говорить про сегодняшний день. — Тебе легче с новыми лекарствами? — Ну… Иногда все еще болит все, но… Я сегодня лежала, как ты и просил. А еще я кое-чему научила Фрэнка. Я взяла парочку гранул из остатков корма. Брок смотрит нахмурившись, не понимая о чем я. А я взяла и подманила Фрэнка. — Фрэнк, умри! — командую я. Собака подошла, принюхиваясь к корму в моей руке. Он склонил коричневатую морду набок и поняв, что от него хотят, резко упал на спинку, выставив все лапки вверх. И даже язык вывалил набок. Я улыбнулась и перевела взгляд на Брока. Тот был явно в недоумении. Но юмор он точно оценил, улыбнувшись тут же, блеснув белыми зубами. Я хрюкнула, усмехаясь, и отдала корм собаке. Брок позднее притащил ведро теплой воды, чтобы я могла обтереться. А после этого был ужин. Я заметила, что он оценил мой суп, который я сварила до этого. И он пытался повторить его, хотя загадку в виде томатной пасты в борще он явно не разгадал. Остаток вечера я снова чиркала в блокноте, который он оставил мне с карандашом. Что я рисовала? Да все подряд, что моя память подсовывала мне. То чудовище, то черноту леса, то какие-то зарисовки из моей прошлой жизни, а еще я рисовала Брока. Не знаю почему. Вряд ли бы он одобрил — ведь в его доме не было ни одной фотографии. Но я словно боялась забыть его, как части той ночи. Мне словно было важно помнить того, кто способен меня защитить. Даже в моих собственных кошмарах. — Не знал, что ты рисуешь, — заметил он, принеся очередную порцию таблеток. Я подняла взгляд и грустно усмехнулась, но, подумав немного, подняла блокнот, показывая ему его изображение. Когда я однажды проснулась, а он дремал напротив в кресле, оберегая мой сон. Брок уставился удивленно и хмыкнул, а я смутилась его реакции. — Вау, — выдохнул он. — А я ничего такой, да? Я хрипнула и отвернулась, закусив губу и убирая свой рисунок от него.***
Снова ночной кошмар, снова его руки, укрывающие меня от страха. Снова его голос рядом со мной. Но и сны становятся крепче, увлекая мое сознание погоней, но он сжимает крепче. Шепот. Горячее дыхание. Я резко открыла глаза, прижатая к его груди. — Тише, тише, — его хриплый голос. Я сглотнула, отходя от леденящего страха внутри меня. — Брок, — хриплю я дрожа. — Все хорошо. Он лежит рядом со мной, раздет по пояс. От него буквально веяло спокойствием и уверенностью. — Ты теперь в безопасности, слышишь? Я только горько усмехнулась. Уж в это я не могла поверить, каким бы сильным этот мужчина ни был. — Нет, мы не будем в безопасности, пока это все… Пока это все существует. Разве это не так? — просипела я, глядя в его глаза. — Сейчас — ты в безопасности. Я обещаю тебе. Слышишь? — тихо бормочет он, заглядывая в мои глаза. Я задрожала, как в ознобе. И прижалась к его губам… Я не знала, что за порыв это был. Реакция на его защиту, благодарность? А может, это была просто тихая мольба мозга, сгорающего в огне страха. Я не могла ответить даже самой себе на эти вопросы. Брок же резко отпрянул, осаждая меня, удерживая на расстоянии. — Нет, Лиз, остановись, — он встал из постели, отходя от меня на безопасное расстояние. Он смотрит на меня так странно, а я на него — затравленно. Я точно не ожидала, что сделаю что-то подобное в свете последних событий. — Брок… Я хриплю слишком уж тихо, ощущая влагу на своих щеках. — Не плачь, кроха. Это… Тебе просто надо отдохнуть. Я побуду тут, пока ты не уснешь. Он уселся в кресло напротив меня, потирая сонное лицо, заросшее щетиной. А я. Я почувствовала себя настолько мерзко, что все, что я могла — лечь и отвернуться от него. Прячу свои слезы отчаяния. Я всего лишь бремя, которое Монстр скинул на его плечи. Еще и проблемы ему создаю. «Вот же дура», — проносится у меня в голове. А позади хрип: — Я плохой человек. Очень плохой, ты не знаешь моей жизни. А ты — хорошая девочка. Когда все это закончится, у тебя будет шанс вернуться к нормальной жизни. У меня такого шанса не будет. — Тогда почему… Почему ты помогаешь мне? Раз считаешь себя плохим человеком. — Я просто старый убийца, кроха, — сипло бормочет он. — Я помогу. Окажу любую поддержку, но никакие связи мне не нужны. Мне просто не нужны никакие отношения. Все, ты должна спать, это все стресс. Он сказал, как отрезал все. Я не могла выносить его взгляда в спину. Я плакала бесшумно, пока не уснула снова.***
На следующий день Брок с утра уехал, но спустя несколько часов он приехал. Не один — с ним была женщина, лет тридцати пяти, блондинка. Он провел ее ко мне и оставил нас вдвоем. Место, конечно, было мало подходящим, но за неимением лучшего… Она осмотрела меня, взяла пару мазков на анализ, на всякий пожарный поставила какую-то капельницу. Марта, так ее звали, была приятной и делала все так, чтобы боли было как можно меньше. Каждый раз задавала вопросы, можно ли ей что-то сделать, поясняла. А я просто смотрела в потолок, сжимая простыню под собой. Молясь, чтобы это чудовище не оставило своего следа внутри меня. После осмотра Марта оставила Броку целый список лекарств, а мне пояснила как и что принимать. Уточнение по дозировкам она обещала прислать после результатов анализов. Но уходя из комнаты она притормозила. — Брок, оставишь нас? — тот кивнул и вышел, а она повернулась ко мне и говорит. — Я знаю, сейчас тебе так не кажется. Ты видишь, что все вокруг — словно… злой, ужасный сон. Но однажды тебе станет легче и ты увидишь причины жить дальше. Я хрипнула, не ожидая это услышать, а она продолжила: — Я знаю, о чем говорю. Когда-то я служила в армии, была полевым доктором. Попала в плен. Поверь, я знаю все твои чувства, все страхи. Сейчас я уже живу в мире. И тебе тоже станет легче однажды. Она положила мне леденец, который достала из сумочки, и ушла из спальни. А я осталась осознавать ее слова.***
Вечером Брок позволил мне наконец выходить из комнаты. Стоять долго по-прежнему не разрешал, но ужинали мы вдвоем. Мы ели в абсолютной тишине. Только скрип вилок да звук тарелок. Брок закончил с ужином раньше, чем я. Сидел и смотрел в упор, задумавшись о чем-то. А я просто ковырялась в ужине, все еще переваривая слова Марты днем, все события. Я заметила тишину и подняла взгляд, замерев с вилкой в руках. — Что? Но он просто покачал головой, отводя взгляд. А я протянула ему свой блокнот. Он взял его, листая. Рисунки сменялись — Чудовище, мрачные леса, Фрэнк в разных позах, но там также был и Брок. Мне нравилось его рисовать, стараясь запечатлевать его мимику, взгляды и боль, которую он таит. Брок листал, но отложил рисунки. Ему словно было странно их видеть, и он встал, собираясь на улицу. Я только усмехнулась от боли. — Почему тебе так сложно поверить, что я считаю тебя хорошим человеком? — тихо спрашиваю я. — Послушай, мне не нужны твои спасения. Я не ищу близости. Выздоравливай. Поправляйся. Я сделаю все для тебя, вытащу из этого дерьма. Но на этом — все, — сказал он резко, буквально прорычав все это мне в спину. Я сжалась и встала, идя в свою комнату. Зашвырнув чертов альбом в огонь камина. Брок рыкнул и достал его кочергой, успев потушить. Спасая добрую часть рисунков. А там… На него смотрит рисунок того, как он спасал меня от моих кошмаров, сжимая меня как нечто ценное и хрупкое.