Взлететь в одну высь дважды

Белая луна держит небольшой фешенебельный отель на Бродвее. Понты явно у вампиров в крови. Оформленное в черном мраморе и золоте лобби с порога давит лоском и навязчивой аурой больших бабок. Под музыку, тихо мурлыкающую из углов, только попивать элитный виски и жаловаться бармену на передряги на фондовом рынке. Или медленно трахаться прямо на стойке посреди ночи в мягком, интимном освещении полок с алкоголем. Дуг отлично вписывается в эту обстановку. Имею в виду… Конечно же, роскошный интерьер, а не фантазии. Черт. Случайно подумав об этом единожды, я уже не справляюсь с тем, чтобы выкинуть яркую картинку из головы. Ему слишком идут рубашка с двумя расстегнутыми у воротника пуговицами, оружейная портупея и выражение деловой загруженности на лице. Вижу, как Дуг, подходя к стойке ресепшена, достает телефон из кармана. Смотрит пару пронизанных сомнением секунд на имя Карла Беньи на экране, но в итоге сбрасывает звонок, и я читаю по его губам беззвучное «Блядь». Секретаришка Совета будто чует неладное. В обычные дни хуй дождешься его ответа или одобрения, но в момент, когда нам не помешает фора в пару часов, он будет тут как тут и оборвет Дугу телефон звонками. — Хочешь, я сам с ним поговорю? — спрашиваю, касаясь запястья Дуга. Он вздрагивает, быстро поднимает на меня голубые глаза, и я напоминаю себе, что не могу тупо стоять и держать его за руку — надо отстраниться. Но вместо этого, безвольно сорвавшись, тру пальцами по его раскрывшейся ладони, как делал раньше тысячу раз, не задумываясь над тем, какой я счастливчик, и тихо предлагаю: — Совру за тебя. Губы Дугласа изгибаются в сардонической усмешке. — Владелец ножа правды — соврет, — тянет он, вряд ли в попытке задеть. Просто намекнуть, как это абсурдно. Но меня дергает упоминание Веритаса. Пожимаю плечами и молча отступаю на шаг, чувствуя себя… не в праве его трогать. Дуг непонимающе хмурится, но если и хочет что-то сказать, ему мешает Энджи, влезающий между нами и с громким хлопком обрушивающий ладони на стойку ресепшена. — Ну! — требовательно произносит он, нетерпеливо оглядывая пустующее место администратора, подтягивается и ныряет животом на стойку, чтобы рассмотреть черный экран выключенного компьютера. — Нас тут не ждут? В короткое, еле уловимое глазу мгновение Элбан, появившись из теней, сдергивает Энджи со стойки за ремень красных штанов и отталкивает в сторону. Оказавшись в паре метров от ресепшена, Энджи издает удивленный смешок и сдувает со лба курчавую светлую прядь. Учитывая, что вампиру ничего не стоит одним движением швырнуть на диван в противоположном углу лобби, Элбан действовал довольно деликатно. — Несносное создание, — голосом Элбана можно охладить парочку кипящих тиглей. Он небрежно вытирает ладонь о лацкан оливкового пиджака. — Белая луна не явится, если ты будешь… носиться вокруг и требовать немедленной аудиенции. Я уже известил их о нашем визите. — Элбан смотрит и на нас с Дугом с оттенком легкой снисходительности. — Глава Белой луны молод… — Я кошусь на Дуга, а Дуг, тщательно сдерживая смешок, судя по поджатым губам, косится на меня. «Всего восемьдесят, разумеется», — …и считает ниже своего достоинства являться на встречу минута в минуту. Так что располагайтесь. Это может занять время. Через полчаса становится ясно, что Лин, глава Белой луны, банально выебывается, изматывая нас ожиданием его великолепной персоны. Кожаное кресло цвета слоновой кости — как наверняка окрестил бы его Дуг, спроси я вслух, — оказывается удобным только на вид. У меня скоро задница отвалится в нем сидеть и посматривать с растущим раздражением на циферблат наручных часов. Куда угодно, лишь бы не пялиться на Дугласа, то и дело кидающего на меня долгие задумчивые взгляды из кресла напротив. За барной стойкой появляется зализанный вампир в вычурном фраке и учтиво предлагает нам выпить. Мы с Дугом отказываемся. Энджи, отвлекаясь от разглядывания не то рыбок в огромном плоском аквариуме, не то стоящего позади Элбана, кричит через все лобби, подрываясь к барной стойке: — Мне самую большую маргариту! — Ты не будешь ничего здесь пить! — вскидывается Дуглас моментально, включая режим старшего брата. — Ты снял меня с патруля, — напоминает Энджи, проходя мимо, и награждает меня таким взглядом из-за спины Дуга, что я… да, ничего нового в ощущении, что последний козел, не нахожу. Но я все еще помню, как мы ладили с Энджи в прошлом. Он признавался мне, когда ему еще только стукнуло семнадцать, как было бы классно… если бы я тоже был Бёрдом. Скрывать не стану, презрение в глазах Энджи — очередной удар ножом под ребра. Понятия не имею, что Дуг успел рассказать ему в переулке, но вряд ли времени хватило на что-то, кроме самого факта создания Веритаса. Энджи не составило труда скрестить это мысленно с моим трехлетним отсутствием. Он шагает к барной стойке спиной вперед и напоминает: — Это все равно ненадолго. Охотники не могут напиться — сколько в нас ни вливай, эффекта это дает не больше, чем на пять-десять минут. Бессмысленный перевод бабок. Для Энджи финт с маргаритой — лишь повод побесить Дуга. Возможно, в отместку за то, что он сидит со мной рядом и не делает вид, будто меня не существует. «На восемнадцатом этаже “Бухты”, — проносится у меня в голове под опасное учащение пульса, — он был куда ближе…» Дуг стискивает зубы до гуляющих под кожей желваков. — Эл, ты со мной? — спрашивает Энджи. Судя по каменному лицу Элбана и неумолимо преследующему каждое движение Энджи взгляду, он перебирает мысленно все известные ему виды пыток. — Давай, не будь занудой. Какую любишь? — Энджи обращается к бармену, подмигивая: — Налейте моему другу крови послаще. Мне сахар всегда поднимает настроение. — Господи, — доносится от Дугласа тихое сквозь зубы. Как ни странно, Элбан молча и медленно, будто аллигатор, подплывающий к добыче, подходит к барной стойке и просто… садится на табурет, сдержанным кивком благодаря бармена за шустро организованный бокал с кровью. — Кого ты поставил вместо него в патруль? — уточняю я у Дуга шепотом. — У Огастаса был выходной, — откликается Дуг негромко, опасаясь оборачиваться в ту сторону, где Энджи воодушевленно описывает Элбану, мрачно тянущему кровь из бокала, какова на вкус его маргарита. — Пришлось просить его… Похоже, Дуг крупно жалеет, что поддался на уговоры Энджи взять его с нами. Но это был единственный способ убедиться, что тот не полезет на рожон в наше отсутствие и не погонится сам искать мастера граффити кровью. — Черт, — комментирую, когда Дуг, меняясь в лице, достает телефон. На экране, разумеется, я снова читаю имя Карла Беньи. — Дай мне ответить. — Дуг смотрит с откровенным сомнением. Знаю, как его штормит уже потому, что он не доложился начальству и заранее не выбил себе право на эту встречу. Карл Беньи бы не позволил. Он трусит показаться Совету слишком… инициативным и деятельным. Но Дуг не должен из-за этого подвергать сомнениям каждый свой шаг: он лучше всех известных мне охотников умеет сохранять ясный ум даже при творящемся вокруг пиздеце. — Давай, — настаиваю уперто. — Хуже не сделаю. Дуг со вздохом вкладывает телефон мне в руку. Я вылезаю из кресла, разминаю затекшие ноги и зад и отхожу к стеклянным тонированным дверям, слыша, что Дуг идет за мной. — Это Габриэль, — отвечаю на звонок сухим, заебанным тоном, для которого даже стараться не надо. — Что-то случилось, сэр? — Кхм. Нет… — Карл Беньи теряется, услышав мой голос. Этот придурок настолько благоговеет передо мной из-за Веритаса, мнения старины Хьюза и всеобщей истерии с разгадкой тысячелетия, что даже не может собраться с мыслями и сказать мне то, что собирался вывалить на Дуга. Я буквально слышу, как скрипят шестеренки в голове Карла Беньи. — В городе все тихо. Никаких, гхм… сообщений, вызовов. Как продвигается ваше… дело? — Мы в процессе, — отвечаю и не лгу при этом ни капли. — Разговариваем с вампирами. От нас что-то еще требуется прямо сейчас, сэр? — Нет. — Карл Беньи молчит недолго. — Сообщите, когда закончите. И отчитайтесь о результатах. — Да, сэр. Я сбрасываю звонок и возвращаю телефон Дугу. — Он отвянет на всю ночь, — гарантирую уверенно. — В городе тихо, и наше отсутствие погоды не сделает. Ответного благодарного взгляда я не заслуживаю, но… к черту. Приятно, что я смог избавить его от опеки Карла Беньи на время, пусть даже разыграл карту своего сраного авторитета в стенах академии. — Спасибо, — говорит Дуг, улыбаясь краем губ, сердце в груди делает кульбит — и мне хочется взвыть. Сколько раз я представлял его улыбку на грани сна и яви, отряхиваясь от очередной порции кошмаров, ища спасения в мыслях о нем? Дуглас Бёрд. Яркое, щедрое солнце, в лучах которого мне посчастливилось греться несколько благословенных лет. — Не за что, — отвечаю глухо, быстро проходя мимо. Слишком велико искушение еще разок попробовать его мягкие, красиво очерченные губы. Я плюхаюсь обратно в кресло, проклиная Лина с его манерой опаздывать по-королевски. Энджи за барной стойкой под вторую маргариту, временно развязывающую и без того болтливый язык, рассказывает молчаливому, меланхолично качающему полупустой бокал крови в руке Элбану, что лучше бы послушал не «фоновый тухляк», а что-то из Лил Уэйна. — Какой-то композитор? — уточняет Элбан вдруг. — О-о-о! — многозначительно тянет Энджи, усмехаясь. — Сейчас. Энджи вытягивает из кармана куртки телефон и кейс с беспроводными наушниками. Удивительно. Оба выглядят одинаково молодо, даже юно. Только я знаю и чувствую по манере Элбана сидеть и держать спину безукоризненно, подчеркнуто ровно, повороту его головы и взгляду, насколько он… древний. А Энджи запросто тянется к нему с соседнего табурета со своим беззаботным «Можно?» и осторожно убирает длинную темную прядь. Элбан едва заметно прищуривается, или так мне кажется в полумраке, но ничего не говорит и не шевелится, когда Энджи вставляет наушник в его ухо и говорит: — Он крут, предупреждаю, — и включает трек в телефоне. — У тебя острый слух, да? Нужна минимальная громкость? Энджи надевает второй наушник, хитро подмигивает Элбану и качает светлой башкой в такт зазвучавшему рэпу. Глаза Элбана спустя несколько секунд распахиваются чуть шире. Я оборачиваюсь через плечо и невольно усмехаюсь: надо видеть, как вытягивается лицо подошедшего ближе Дуга при виде этой картины. Уверен, Дуг в ужасе от отсутствия в Энджи хоть какого-то пиетета по отношению к должности и возрасту Элбана. Глава одного из крупнейших вампирских кланов? Ха. — Это… отвратительно, — резюмирует Элбан, дослушав трек до конца, и возвращает Энджи наушник на протянутой ладони, как люди обычно отстраняют то, что предпочли бы видеть как можно дальше от себя. — Ладно, — не расстраивается Энджи, убирая наушники в кейс. Он придирчиво разглядывает Элбана, что-то прикидывая в уме. — Думаю, тебе надо попробовать инди-поп. Дуг закатывает глаза. Что бы ни вертелось у него на уме, наше ожидание наконец заканчивается. Элбан первым слышит звук приближающихся шагов и, жестом предлагая Энджи заткнуться и перестать бормотать параллельно составлению плейлиста в приложении, встает с табурета. — Якшаешься с охотниками, господин? — раздается насмешливый голос откуда-то из неосвещенного угла лобби. Меня напрягает утробный рык и скрежет когтей по мрамору. Я оказываюсь на ногах и, угадывая среди смутно очерченных силуэтов приближение четвероногой тени, на голом автоматизме делаю рывок к Дугу, прикрывая его спиной. — Кеназ! — вскрикивает Дуг. — Шу! — зовет Энджи, вскакивая с табурета и молниеносно вытягивая из-под куртки мерцающий клинок. Сердце вздрагивает. Пакс, вырываясь с изнанки, ловко обходя в воздухе голосистую мелкую Стеллу, духа Энджи, пикирует на выскочившего из-за дивана ягуара, который скалит на нас зубы, заставляя меня потеснить Дуга назад. Пакс растопыривает когтистые лапы, но хватает ими воздух вместо холки — ягуар тает, будто и не было его пружинистого прыжка, раскрытой пасти и желтых хищных глаз. Пуф! — Что это такое, нахрен?! — Энджи пялится на Элбана, ожидая от него ответа, и машинально выставляет предплечье для Стеллы, тотчас занимающей предложенный насест. Пакс, сделав круг под высоким потолком лобби, снижается и садится мне на плечо. Боже. Мне так знакомо давление его лап. Длинное жесткое крыло, щекотно мажущее по затылку. Пакс клекочет и трепетно трется башкой о мой висок, приветствуя меня после трех лет так... словно я еще вчера летал на нем над холмами Калабасаса. — Привет, приятель, — говорю я сквозь ком в горле, проведя пальцами по распушенным от волнения перьям. — Тебе по-прежнему не занимать, — цедит Элбан, уставившись в темноту, — любви к позерству, господин… — Он бросает нам не глядя: — Можете отозвать своих духов. Пакс недовольно вскрикивает и срывается с моего плеча, чтобы вслед за Стеллой скрыться на изнанке, исчезнув в воздухе. Дуг теснит меня плечом, выходя вперед, и награждает сложно определимым взглядом. Вроде как в голубых глазах вспыхивает недовольство… тем, что я толкнул его за спину. Привычка. — Вы когда-то тоже… — говорит Дуг, повернувшись к Лину, шагнувшему в круг света, и сбивается. Уступающий Элбану в росте на целую голову, непривычно грузный для вампира и совсем коротко, не по их обычаям, остриженный, Лин одет в серебристый костюм, пуговица которого едва сдерживает пиджак на мощной груди. Ему на вид не меньше сорока. Дуг прокашливается, справляясь с изумлением — не каждую ночь увидишь воочию глав обеих «лун». Вряд ли кому-то из нынешнего поколения охотников они вообще показывались вдвоем. Дуг все-таки спрашивает: — Вы когда-то тоже были охотником, сэр?.. Лин смеривает его презрительным взглядом. Но в глубине зеленых глаз отмечается, как и в хищной улыбке, неприкрытое самодовольство. Эффект он произвел своим появлением что надо. Хотя после почти часа ожидания меня впечатлил бы даже невзрачный офисный клерк. И черт, ну конечно же. Ягуар — это дух Лина. Выходит… его связь с изнанкой не прервалась после обращения в вампира. — Был, — подчеркивает Лин. — Сорок лет назад. Я больше ничего общего не имею с вашим… — его верхняя губа неприязненно дергается, — народом. — Ничего? Но вы все еще призываете своего духа? — спрашиваю со скупым смешком прежде, чем Дуг успевает наступить мне на ногу и возмущенно прошипеть: — Гейб… — А ты, — Лин расплывается в гадкой ухмылке, — нет. Меня передергивает. Дуг больше не целится острым взглядом в меня, направляя свое возмущение безраздельно на Лина. — Так это правда? — спрашивает Лин в повисшем молчании, видимо, расценивая его за ответ. Он подходит ближе, и Дуг тоже делает крохотный шаг вперед, намекая, что нам всем… стоит сохранять дистанцию. Лин вскидывает руки в примирительном жесте и поясняет свое любопытство: — Вы зовете духов при любом намеке на угрозу… Они — да. — Лин кивает поочередно на Дуга и Энджи. — Но не ты. Ты и вправду прошел по Долине Смерти? — Откуда вы… — начинаю я, задыхаясь от нихрена не фантомной боли в груди, вызванной напоминанием того, что я сделал с Кэйей. Лин равнодушно перебивает: — Я был там. Сорок лет назад. Мрачное место. Что?.. Но его дух-ягуар. Он является на зов. Он остался при своем хозяине, а значит… — Мы пришли, — голос Дуга чуть дрожит, но он делает это для меня. Продолжает увлекать разговор в русло дела, чтобы почва не ушла у меня из-под ног, — просить вас о помощи, сэр. Лин не умеет скрывать свои эмоции так, как это делает Элбан. Он слишком долго был человеком. И сейчас на его лице появляется выражение плохо спрятанного удовольствия. Дуг знал, что сказать. Лин падок на признание его силы и влияния. Особенно от представителей нашего «народа». — Неужели охотники снизошли до понимания, что без помощи кланов они как слепые котята?.. — вслух задается вопросом Лин, смакуя каждое слово. — Господин… — Он нехотя, но отвешивает почтительный полупоклон бесстрастно застывшему у стойки Элбану, — предупредил меня о вашей проблеме. Но проблем у вас куда больше, чем кажется. — Что вы имеете в виду? — спрашивает Дуг, скрестив руки на груди. — За мной мой долг тебе, господин, — после паузы, будто смирившись с неизбежным, говорит Лин Элбану, отвешивая ему очередной полупоклон, который вызывает у Энджи дурашливую улыбку. — И если тебе это надо, я принесу этим детям присягу. В моих интересах найти предателей, пятнающих славное имя вампирского рода… до того, как они развяжут войну с академией за нашими спинами и вовлекут нас в бойню. — У вас есть подозрения? — спрашивает Дуг, нимало, как и я, не сомневаясь, похоже, что Лин не блефует и повторит то же самое под Веритасом. У него явно есть причины, несмотря на известную академии разобщенность кланов обеих лун, благоговеть перед Элбаном. Еще один повод сомневаться… в том, что мы держим руку на пульсе и знаем все о подконтрольных нам территориях. — Какие-то догадки? — Увы. — Лин разводит руками. — Помимо того, что ваш мальчишка запечатлен, я не располагаю никакой полезной информацией. Но я к вашим услугам… если господину будет угодно. Черт, даже меня начинает нервировать количество отвешенных Элбану поклонов. Чем он так умаслил Лина? Построил ему парочку пафосных отелей в Беверли-Хиллз?.. — Запечатлен? — переспрашивает Дуг севшим голосом. — Что это значит? Как по команде, проследив за пристальным взглядом Лина, мы с Дугом и Элбаном поворачиваем головы к Энджи. — Что такое? — Он дуется. — Почему опять я? Кто-нибудь объяснит, что… Ауч! Энджи взбрыкивает от неожиданности, но Элбан, оказываясь за мгновение рядом, хватает его за подбородок и бесцеремонно поворачивает в сторону его голову. Аккуратно проводит длинным бледным пальцем по виску, убирая светлые кудри, и нам открывается метка в виде капли, проявляющаяся от его прикосновения на загорелой коже Энджи. — Что это? — спрашивает Дуг встревоженно. У меня самого сердце ухает вниз от недоброго предчувствия. — Моему глазу открыто больше, чем глазу охотника или вампира. — Лин подходит к барной стойке и щелкает пальцами, подзывая бармена. — Вам повезло, что вы пришли именно ко мне. Ну еще бы. — Что это значит? — спрашиваю раздраженно, вскипая от его манеры тянуть время. — Что с Энджи? — Он запечатлен, — повторяет Лин и отхлебывает из бокала, поднесенного барменом. — Вероятно, это сделали в переулке. Те, кто оставил нам послание. Так вампиры… могут получать всю информацию, что видит и слышит запечатленный человек. Вероятно, мальчишка коснулся крови, которой вампир расписался на стене — и попался в ловушку заговора. На моей памяти давно никто не делал запечатления… — Сколько? — спрашивает Элбан сквозь зубы, и его клыки, подчиняясь порыву вспыхнувшей в нем ярости, становятся больше, впиваясь в нижнюю губу. — Сколько что? — непонимающе спрашивает Энджи, вцепившись в рукав его пиджака. — Я… умираю? — Не неси чуши, — отрезает Элбан, не спуская глаз с довольно улыбающегося Лина. — Сколько осталось до того, как запечатление вступит в силу — и они увидят глазами Энджела? — Пара минут. — Лин не стирает улыбку с губ. Мы с Дугом переглядываемся. Он молча достает секиру из крепления портупеи, и я… начинаю догадываться. Нас ждет представление для тех, кто захотел последить за действиями академии через запечатленного патрульного. Энджи оказался не в то время. Не в том месте. И все же — это нам на руку. — Постарайтесь, — предупреждает Лин, — не сильно навредить моим вампирам, когда будете пытаться… отбить своего мальчишку из западни. Тени вокруг нас сгущаются. Энджи крепче сжимает клинок, нервно озираясь по сторонам. Дуг разминает плечо. Сердце колотится в груди, как молот о наковальню. Я молча выдергиваю с пояса Дуга один из его кинжалов. — Ты будешь в порядке, создание, — говорит тихо Элбан, касается пальцем виска Энджи, и его метка тает на коже, переставая быть видимой. — Когда тебя схватят, бросай клинок… и кричи. Элбан резко отстраняется и пропадает среди теней лобби. На сцене остаемся лишь я и Бёрды, вставшие по обе стороны от меня. И вампиры Белой луны, которым не нравится наше предложение. — Встать на сторону академии? — звонко и грозно произносит Лин, отбрасывая бокал на пол, и тот со звоном разлетается на кровавые осколки. — Пресмыкаться перед вами? — А играет он отлично. — Ни за что. Мы лучше сгинем. Он делает хлесткий взмах. И окружившие нас вампиры бросаются в атаку.