Тёмный принц - Ваниморе

Со временем правнук Акадая стал вождем племени Белых Волков. Они были одним из самых свирепых народов пустыни, верными только Ваниморе, а не Саурону. Именно они впервые прозвали его Темным Принцем, и именно они позже сопровождали его на войне в Эрегионе. Это был первый раз, когда Ваниморе видел войско эльфов, собравшихся для битвы, и это чуть не разбило ему сердце. Сам он сражался в черном шлеме, закрывающем все лицо, и был всего лишь одним из капитанов Саурона, анонимным во всех отношениях, за исключением своего роста и того, как он сражался. На протяжении веков он адаптировался ко многим различным боевым стилям, его любимым оружием были парные клинки, и с их помощью он был вынужден убивать своих сородичей. Горе угрожало лишить его мужеству. Такими величественными предстали перед ним эльфы, одетые в боевую экипировку, с их развевающимися знаменами и длинными волосами, развеваемыми ветром, с суровыми, как у охотничьих ястребов, лицами и дикими блестящими светлыми глазами. Тем не менее, силы Саурона, собранные за эти годы на безграничном востоке и юге, были огромны, и войско эльфов не было собрано в одном месте и под одним лидером; Некоторые находились в Линдоне рядом с верховным королем, другие — в Эрегионе и Эриадоре под предводительством таких, как Элронд Передель, Келеборн из Дориата и Амрот из Лоринэна. — Да проволись он в Вечную Тьму, — голос Саурона, подобно грому, прогремел над лагерем за разрушенным Ост-ин-Эдилем, когда он вышел из огромного шатра. Его взгляд скользнул по капитанам, которые собрались вместе, ожидая, когда на них обрушится кнут его неудовольствия. Все, кроме одного. Саурон поманил его. — Мой господин?'' — Получите от Повелителя приказ, капитан. — Я воин, а не мучитель, милорд''. — Боль пронзила тело Ваниморе, когда его все таки заставили войти камеру для пыток. «Ты тот, кем я тебя считаю: раб, игрушка, мучитель.» Этот шепот бил холодной силой в его разуме. Келебримбор лежал прикованный к каменной скамье. Он был обнажен, и его длинные волосы цвета воронова крыла были запеклись кровью. Саурон не скупился на угрозы. — Сломай его. Нет! Должен ли я просто изнасиловать его, пока он мне не скажет необходимую информацию?'' Ваниморе сорвал шлем, высвободил руки из перчяток и склонился над измученным эльфом. Его сердце подпрыгнуло прямо к горлу, почти задушив его. Когда-то они были c ним друзьями... Онведь его об этом исходе предупреждал. Он чувствовал на себе любопытный и, необычный для него, яростный взгляд отца. Движением быстрее, чем взгляд, Ваниморе вытащил свой кинжал из ножен на бедре и вонзил его в сердце Келебримбора. Затем он повернулся. В его глазах было хрупкое удовлетворение. — Разве не этого ты хотел, милорд?'' Временами гнев Саурона на него казался смешанным с весельем. Но не в этот раз. И все же оно того стоило. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Шестнадцать столетий спустя после начала во времена Второй Эпохию Саурон выковал Единое Кольцо в Саммат Науре, Огненных Палатах Ородруина. В 1200 году Саурон пришол к эльфам, назвав себя Аннатаром, майя, ранее служившим Ауле. Он сказал, что желает помочь им достичь мастерства и навыков, которых они могли бы достичь в Амане, и сочувствовал тем, кто решил остаться в Средиземье. Верховный король Гиль-галад не принял его в Линдоне и приказал выслать его за границы своих земель. В Эрегионе Галадриэль, мудрейшая из эльдар, из не многих оставшихся в Эндоре, не доверяла ему. Но, как эхо нолдор, внемлющим словам Мелькора в Валиноре, Келебримбор и Гвайт-и-Мирдейн стремились узнать все, чему мог их научить Аннатар. И он также учился у них; и разузнавал куда больше, о чем бы ему следовало бы знать. Но в своей попытке взять эльфов под свой контроль он в конце концов потерпел неудачу. Даже зная о последствиях своих действий, Ваниморе множество раз пыталься отгородить от будуйщей угрозы ладыку Эрегиона, но все попытки предостиречь его были четными. Все что Ваниморе пытался предпринять по мере возможности, Саурон жостко пресикал. Пока однажды после наказаний и пыток, скрытых в глубине подземелий подальше от чужых глаз и ушей, Аннатар вовсе не отослал Ваниморе прочь из Эрегиона. Келебримбор создал Три Кольца в одиночку, без помощи Аннатара, и поэтому его рука и разум никогда не влияли на них. Но когда Саурон надел Единое Кольцо, чтобы взять Троих под свой контроль, Эльфы узнали об истинной природе Аннатара. Спустя годы Саурон собрал свои армии и двинулся войной на эльфов. Это было начало Черных Годов, названных эльфами Днями Полета, для многих покинуло Средиземье, и временем, когда по-настоящему началось владычество Саурона. Именно во время войн Эрегиона Ваниморе впервые сражался против эльфов. После Войны Гнева он повел свой народ на юг мимо Башен Тумана и через огромную пропасть между ними и Белыми горами. Там, где этот заснеженный хребет заканчивался, он нашел темную горную стену перед их маршем и снова повернул на юг, следуя за большой рекой, которая впадала в могучую дельту. Они вошли в землю, населенную свирепыми племенами, где солнце высасывало влагу из земли, и только окаймленные пальмами оазисы нарушали панораму дюн и лихорадочных скал. Жители там были недовольны вторжением на их территории, но после кровавой битвы те, кто выжил, пришли присягнуть Ваниморе, и истерлинги были приняты в это трудное время. Война полыхала на прекрасных улицах и особняках Ост-ин-Эдиля, и Ваниморе был на передовой. В любой битве с эльфами он был столь же быстр и смертоносен, но сражался без какого либо желания и рвения, каждое его движение было всего лишь рефлексом, выработанным за многие долгие годы. Каждый раз, когда он убивал, он чувствовал опустошение, боль уничтожения тех, чья кровь текла и в его венах. Он видел, как огонь охватывал здания, похожие на произведение искувства из мрамора и резного камня, кровь текла по мощеным улицам и ступеням, затемняла озеро под названием Эстелин, окрашивая воду в алый цвет. Пребывая в своей черной ярости, Саурон направил свою армию против сил Элронда. Передель мог бы быть разбит, если бы армия Саурона внезапно не была атакована с тыла гномами Казад-дума с секирами и топорами, а также отрядом эльфов из Лориэна. Оторвавшись от преследования Элронда, Саурон все же отбросил гномов и эльфов назад, но ворота Кхазад-дума были для него закрыты. Полагая, что в Линдоне находится его наибольший шанс завладеть Тремя Кольцами, Саурон собрал свои силы и двинулся на запад. Он пронесся по Эриадору с мечом и разрушениями, вложив почти все деньги, за исключением Имладриса, за три года до того, как его планы начали идти наперекосяк. Ибо Саурон забыл или не учел одну вещь: Нуменор и дружбу между этим великим островным государством с Гил-Галадом. — Теперь ты можешь вернутся и приступить к своим обязанностям'', — Саурон тихо рассмеялся, увидев глаза Ваниморе, такие дикие, такие беспомощные. Растрепанные волосы упали вперед, когда Ваниморе поклонился, натягивая тунику на свежие следы от кнута на спине. Они исчезнут, как и все его шрамы. Двое охранников у входа в палатку следили за ним, пока он шел, его длинный грациозный шаг не причинял боли. Он позвал свою лошадь, сел и выехал из обширного лагеря. Саурон знал бы, но только улыбался. Ваниморе всегда должен возвращаться, как послушный и верный пес по первому зову своего хозяина. Он проходил мимо костров и пиров, сражавшихся и совокупляющихся с пленными, слышал звон множество кузниц, прежде чем все эти звуки наконец затихли за его спиной. Через день часть этой армии двинется на запад, к Линдону Гил-Галада. Впереди он увидел блеск и услышал звон оружия, когда часовые услышали его приближение. — Я пас'', — рявкнул он, и они отошли в сторону. — Раб и подстилка Саурона.'' — хихикнул один себе под нос. — Я бы не говорил это слишком громко'', — прорычал другой. Тот ему ответил. — ''Он всего лишь пользуется благосклонностью''. — Они смотрели, как скачущая лошадь исчезла в ночи. — Согласен.'' — мужчина сплюнул, нервно смеясь. ____________________________________________________ Луна поднялась высоко, прежде чем Ваниморе натянул поводья, привлеченный журчанием воды. Он расстегнул седельную сумку, вытащил из них свежие бриджи и черную тунику, а затем проверил окружающую его тьму ночи своими органами чувств, снял доспехи и одежду. Вода пенилась на нем, жаля порезы и успокаивая ссадины, проводя пальцами по своим волосам, хоть и никакая вода не могла бы смыть то, чем и кем он был. Натягивая ботинки, он, как и часто, думал о том, чтобы поехать в Линдон, чтобы присоединиться к Верховному королю, но кого он обманывает? Он был рабом и не только. Он много раз пытался уйти и всегда возвращался. Его поводок, возможно, был длинным и отправлял его далеко на восток и юг, но он всегда был готов туго застегнуться. Его туника пахла корнем ириса и сандалом. Несмотря на всю свою суровую одежду, в далеких городах он владел виллами и рабами и мог жить как король. Все это не имело значения, поскольку у низшего раба Харада было больше свободы, чем у него, по крайней мере, они могли выбирать смерть, когда жизнь становилась невыносимой. Он вытащил из седла бурдюк с вином, откупорил его, поднял и отпил, затем остановился, услышав шепот из ночи. —Друг? Здесь. Можешь ли ты нам помочь?'' Он обернулся, когда две тени отделились от деревьев. Эльфы. Один поддерживал другого, и он увидел, что это мужчина и женщина, прислонившиеся к своему спутнику. Ее рука лежала на округлившемся животе. Он опустил бурдюк и двинулся вперед. — Вы должны покинуть это место'', — сказал он им. ''Армия темного врага слишком близко''. — Мы знаем, но моя жена беременна. Ты можешь нам помочь?'' Про себя Ваниморе горько рассмеялся. Могу ли я им помочь? Я могу убить их, чтобы избавить их от ужаса, который обрушится на них, когда армия соберет лагерь. Так или иначе пешком они далеко не уйдут. На войне всегда есть эксцессы; в войнах моего отца их поощряли как предупреждение другим. Его руки слегка потянулись к рукояткам двойных клинков за спиной, и женщина уставилась на него. Они считают меня одним из них, однако ни один эльф не признал бы меня своим сородичем, если бы хоть знал, кто я. Меня будут так же поносить, как и моего отца, а мое имя станет проклятием во тьме. — ''Армия выступит в течение нескольких часов'', — сказал он. — ''Некоторые останутся здесь или направятся на север, другие пойдут в сторону Линдона. Ты не сможешь их обогнать. Лучше бы ты покончил с собой сейчас.'' — Он отвернулся. Ваниморе услышал, как женщина ахнула, а ее муж воскликнул: ''Ты, конечно, шутишь. Я прошу тебя, посади Хисаэльвен на своею лошадь. Она умеет ездить верхом. По крайней мере, ты бы мог отвезти ее в безопасное место.'' — Нет, Нирон,'' — возразила женщина. — ''Мы обсуждали это. Я не оставлю тебя''. Ванимор поднял глаза. — ''Уже поздно причетать. Почему вы так чертовски близок к армии Саурона?'' — Мы нашли только одну лошадь, и она была хромой'', — сердито сказал Нирон. — ''И Хисаэльвен не может двигаться быстро, как ты можешь видеть''. Ваниморе покачал головой, а затем внезапно и яростно выругался. — ''Возьмите моего коня! Давай, возьми его. Отправляйтесь на север, к армии Элронда,'' — он указал в ночь. ''Нельзя терять времени. Садись, я помогу твоей женщине взобратся на коня.'' С нетерпеливым облегчением мужчина вскочил верхом и наклонился, а его жену осторожно подсадили к нему. — Что насчет тебя, воин?'' — спросила женщина. — Я могу смогу позаботится о себе,'' — Ваниморе хлопнул лошадь по крупу, когда она двинулась вперед под уже заходящей луной, стук ее копыт заглушила ночь. Скрестив руки, он смотрел, как они исчезают, а затем разсмеялся. — Я твой раб, отец,'' — пробормотал он. «Тем не менее, если ты не хочешь полностью сломить мой разум и тем самым сделать меня бесполезным для себя, я все же попытаюсь бросить тебе вызов». ______________________________________________ Все силы, собранные эльфами, отступили перед Сауроном, который окружил Эриадор, а затем двинулся на запад, чтобы захватить Линдон, где Гил-галад защищал свое королевство на берегу реки Лун. И именно тогда, когда Ваниморе поверил, что наконец после стольких веков Темный Лорд падет, столь великая мощь Нуменора обрушилась на берега. Это зрелище заставило трепетать даже самые жестокие сердца. В воздухе трепетал вкус победы: Саурон, опасавшийся мощи Нуменора, полагал, что они не придут на помощь эльфам. Политические распри, погода или какая-то другая причина удерживали их подальше, пока он опустошал Эриадор. Но Нуменор лишь задержался и теперь продемонстрировал свою мощь перед армией Темного Лорда. Ваниморе едва не рассмеялся вслух, когда горизонт покрыли легионы воинов, чьи доспехи блестели на свету; Высокие люди с серыми глазами и яркими мечами, больше всего похожие на эльдар из всех Второрожденных. — Скажи мне, как мы с этим можем справится'', — потребовал Саурон от своего сына. — ''Скажи мне, воин, генерал. Как?'' — Прости, Господин, вы не можете ничего с этим сделать». Радость была яростной в разуме Ваниморе, хотя его слова были плоскими.'' — Мы повержены. Они лучше вооружены, сильнее, и полны сил, а так же их численность во много раз превосходит нашу. Ты можешь сдаться.'' — предложил он. — Ты бы хотел, чтобы я этого сделал, не так ли? Чтобы ты мог пойти и блеять к Гил-Галаду, о котором ты, думая, что он пожалеет тебя и обнимет тебя, как давно разлученного родственника? Им достаточно было бы взглянуть на тебя, чтобы увидеть, кто ты есть''. Это было правдой, подумал Ваниморе. Страх окутал силы Саурона. Многие отступили, отменив свои приказы, и были отброшены на юг. Последовали два крупных поражения, при Сарн-Форде и Тарбаде, когда нуменорский адмирал Кирьятур отправил часть своего флота на юг из залива Лхун, в порт Лонд Даэр. Таким образом, силы Саурона были окружены и полностью разбиты, а сам он сбежал лишь с несколькими телохранителями, в том числе со своим сыном. Ваниморе уже давно отказался от молитв, но он не мог избавиться от желания, чтобы их все таки схватили. Но что тогда? «Если бы ты был действительно схвачен и не убит? Нет, он прав в том, что говорит, если не в чем-то еще. Эльфы презирали бы меня. Мне нет места среди них. Как он когда-то давно сказал, для меня не существует свободы.» Ненависть Саурона с тех пор лежала на нуменорцах, и выражение его лица, когда он понял, что победы непостоянны, подобно ночному мотыльку, было тем, чем Ваниморе был готов дорожить еще очень долгое время.