Тёмный принц - Ваниморе

Ваниморе мог быть Богом для людей, которыми он правил. Многие считали, что если бы он не был Богом, он был бы слугой Лорда Саурона и Его Ока над ними. Ваниморе не хотел, чтобы ему поклонялись, но он желал того, кто не смотрел бы на него глазами страха или ненависти. Любовники, которых он выбирал в Южной Сиканне, всегда охотно приходили к нему, но с трепетом, за исключением одного. Во рту у него остался привкус пепла. Маглор, трагический и прекрасный, Глорфиндель, великолепный и сияющий словно золотой; эти двое показали ему, что страсть может быть. Ему удалось сохранить свои страсти посредством своего порабощения, и он смог восторжествовать над ними. Ему хотелось бы сохранить Маглора или отправиться в Имладрис и найти Глорфинделя, но и то и другое было одинаково невозможно. Он не мог остановиться на том, чего хотел. Если бы он позволил себе такую роскошь вспомнить, он бы ожесточился и покраснел от жара, однако Маглор ненавидел его, и Глорфиндель жил в месте, которое Саурон давно желал найти. Он сделал правильный выбор; единственный выбор. В те годы он совершил несколько дальних путешествий обратно на север. Это было его самое продолжительное время свободы, но он все время осознавал, что Саурон медленно восстанавливал свою форму и силы. Темный разум Саурона прятался в его собственном, как старая жаба на дне колодца, он чувствовал его постоянное, ожидающее присутствие. Он не мог слишком сильно упиваться свободой; оковы, которые он наложил на себя, укрепились благодаря его целесообразности. Он должен был контролировать свои мысли и чувства или сойти с ума. На севере он обнаружил, что орки там все еще обитают, гноящаяся угроза, скрывающаяся в Башнях Тумана и вокруг озера Нурнен в Мордоре. В течение долгого времени великая гора под названием Гундабад была главной крепостью орков Хитаэглира, и он задавался вопросом, причиняли ли они неприятности эльфам, обитавшим в лесу Та́ур-э-Нда́эделос. Ваниморе было бы приятно напомнить им, что кто-то очень близкий к их отсутствующему хозяину все еще жив и знает о них. Еще в Первую Эпоху орки обнаружили, что яд огромных пауков эффективен как против смертных, так и против эльфов. Он редко убивал, но мог сделать человека беспомощным, а пленник мог предоставить редкую забаву, когда вышел из ядовитого оцепенения. В Третьей Эпохе, когда огромные пауки почти полностью обитали в великом лесу, известном как Лихоле́сье, орки нередко отправлялись в его глубины, чтобы добыть яд. Они редко допускали ошибку, проникая в районы, патрулируемые лесными эльфами, а если и делали, то никогда не возвращались. Эльфийские стрелы были более смертоносными, чем яд паукообразных, и лучники никогда не промахивались, но орки чувствовали запах эльфов, и хотя сладкий, сильный аромат воспламенял их, большинство из них не были достаточно глупы, чтобы выследить его источьник. На опушке леса Ваниморе выпрямился выходя из своего охотничьего положения. Его глаза сузились, когда он попытался проникнуть в постоянно углубляющиеся тени деревьев, которые переходили от зелено-золотого к темному изумрудному цвету. С их верхних ветвей доносился постоянный шелест листьев, когда над ними проносился западный ветер. Запах мха, листвы и папоротника исходил от него, как древнее дыхание самого Леса, и он глубоко вздохнул. Он следовал за орками уже много дней, и они вошли сюда в лес. Он чувствовал их запах и видел, как трава здесь примялась, коричневая, словно сворачиваясь от отпечатков их ног. Черт возьми, они никогда не смогут научиться скрытности! Не то чтобы Ваниморе волновало, пройдут ли десять тысяч из них под деревьями и никогда не вернутся. Он назвал их приемлемыми боевыми потерями. Саурон знал, что ненавидит их. И почему. Выражение его лица, когда он рефлекторно проверял пряжки своих ремней, было спокойным и задумчивым, но на мгновение, когда он глубоко вздохнул, в его глазах появилось что-то, что можно было бы описать только как... тоску. Его кровь не принадлежала к эльфийским родственникам, жившим в этих лесах, тем не менее, он чувствовал их, они были не далеко. Возможно, именно это его и подтолкнуло, хотя он никогда не заходил в Лихоле́сье так далеко на север, а о скрытности и молчаливости лесных жителей Ласгалена ходили легенды. Так что же ему делать? Пойти в Зеленосье и навести там на орков Страх перед Сауроном? или найти эту группу, значительно сократить их жизнь и, возможно, еще и помочь лесным эльфам? Выбор был не сложным. Зеленый мрак усиливался по мере того, как он шел, ветви деревьев вились над головой, так что почти никакой свет не просачивался сквозь полог дуба и ясеня наверху. Ваниморе ускорил шаг до бесшумного бега. Слепой смертный с головой, застрявшей в ведре со свиным навозом, мог бы пойти по этому следу, с отвращением подумал он. Хотя звук странно отражался от множества близко растущих деревьев, тропа привела его прямо на поляну, где группа горных орков столкнулась с колонией огромных пауков. Хотя иногда они были союзниками, пауки, похоже, были недовольны тем, что орки собирались отобрать у них такую находку свежего мяса. Ваниморе бросил один взгляд, и его мечи обнажились, когда он вошел в их среду. — Во имя Лорда Саурона. Тишина!'' — Его голос прорезал резкий стук, словно нож. — Что здесь происходит?'' Он говорил на Чёрной Наречии, и его тон был неконтролируемым. Он был известен оркам. Был только один, кто выглядел так же, как он, только один, которого называли «Раб». Услышав звук позади себя, он развернулся на одной ноге. Паучий ихор брызнул. — Назад.'' Движение его клинка бфло молниеносным. Ноги паукообразного согнулись, и тот повалился на землю замертво, и Ваниморе снова повернулся лицом к оркам, стряхивая кровь с клинка. — Он нашел нам эльфа, Лорд.'' — Гнусная ухмылка сопровождала слова лидера компании, большого кривоногого существа с тяжелыми плечами. — ''Жаль, что он тратит деньги на этих пауков, да?'' Лезвие прижалось к груди орка, нарастающее давление указывало на то, что ему следует отойти назад. Когтистая рука сжимала огромную копну бледно-золотистых волос. Эльф был очень молод и очень красив. На животе у него была рана, причем не от какого-то орочьего клинка, это было укус паука. Хотя Ваниморе понятия не имел о границах здешнего Королевства Эльфов, было ясно, что этот юноша находится далеко за их пределами. Лесные эльфы были беспощадны в своих попытках уничтожить быстро размножающиеся колонии существ, но этот был слишком молод, чтобы быть воином. — Молодой и опрометчивый,'' — подумал он. Вероятно, именно столько Сильванов было поймано, когда они были одни, окружены, быстро ужалены и захвачены, чтобы их завернули в кокон. И все же это будет более легкая смерть, чем дали бы ему орки. — Я был послан, чтобы дать тебе приказ вернуться в Гундабад,'' — солгал Ваниморе. — ''Я не ожидал, что мне придется гнаться за твоими вонючими шкурами на полпути к эльфийскому королевству, чтобы доставить этот приказ.'' Орки зарычали, показав зубы. Он смотрел на них не мигая. — Наш господин будет крайне недоволен такой задержкой. " — Мы ничего не слышали от Великого, ничего не приходило из Мордора на протяжении поколений,'' — прорычал капитан орков. — ''Говорили, что он ушел навсегда.'' Остальные пробормотали в знак согласия. Они управляли собой в Гундабаде и жили так, как хотели. — Саурон не может умереть, глупец. Он был далеко на Востоке, и я был избран, чтобы передать тебе первые слова от него. Он хочет, чтобы я проверил, как ты жил, и доложил Устам. Если он будет доволен ...ты можешь получить какую-нибудь награду. На востоке... много зрелых рабов». Он ясно читал их мысли. Они задавались вопросом, смогут ли они убить его, задаваясь вопросом, солгал ли он, потому что те, кто сами лгут, никогда не доверяют другим. Они не знали его. Как и Саурон, он был для них кем-то из легенд. Он развернулся, и два обезглавленных тела на мгновение покачнулись, прежде чем обвиснуть и упасть на землю. Черная кровь хлынула из их шей, и пауки завизжали от ее запаха. — Даже не думай об этом!'' — прошипел он, острие одного клинка остановилось у горла капитана. — ''Я вижу твои мысли! Он видит моими глазами! Я его! Он сдерет с тебя шкуру и навсегда сохранит тебе жизнь в муках, если мне причинят вред. Но ты не можешь причинить мне вреда!» Красные глаза существа вылезли из орбит. Он всплеснул руками. — Потерпите, ребята!'' Бормоча и истекая слюной, остальные ждали, согнувшись, чтобы нанести удар. — Хорошо. Теперь проводи меня в Гундабад, и я забуду об этом инциденте. Саурон узнает, готов ли ты к войне, когда придет время. Я рассчитываю дать положительный ответ.'' — Мы всегда готовы служить Господину!'' — лидер провел языком по неровным зубам. — Хорошо, ибо верных ждет много добычи.'' — Ваниморе махнул рукой. — A теперь убей проклятых пауков и позволь нам уйти.'' — Да, господин... но эльф?'' В глазах орка был жадный голод. — O да, эльф. Очень молод – он может умереть и лишить тебя твоей игры. Я позабочусь о том, чтобы он выжил. Ну?'' Он указал ятаганом. Когда орки отвернулись, он встал на колени, снял рюкзак, достал коричневый пузырек, откупорил его, чтобы выпустить резкий аромат, и вытащил шелковую ткань. Он вылил на него половину содержимого фляги, затем разорвал тунику эльфа и протер рану. Он научился готовить такие вещи в течение своей жизни, поскольку не был полностью невосприимчив к яду. Пока он работал, его взгляд скользил по бессознательному лицу; светлая, даже для эльфа, высокие скулы, сильная челюсть, свидетельствующая о характере и решимости, сладкий рот. Недалеко лежал нож, почти достаточно длинный, чтобы быть коротким мечом, белая ручка с изящной гравировкой, еще один лежал в слабой застежке. Его одежда была из прекрасного материала, хотя теперь испачканная кровью и порванная, а малиновые пятна почти скрывали вышитый знак различия на груди. Ваниморе узнал это. Он видел это раньше, на Дагорладе. - Дом Орофера...'' Он нащупал пульс на шее эльфа, нитевидный и слабый, и откупорил бурдюк, добавив в чашку несколько капель из коричневого склянки. Приподняв голову эльфа, он позволил ему немного подышать. стекать ему в рот. — Хорошо.'' — пробормотал он, когда мышцы начали глотать. Укладывая эльфа на спину, он услышал возвращение орков. — Они недовольны,'' — подумал он с внутренней улыбкой. — ''Кто из вас самый умный?'' — спросил он. — ''Ты? Очень хорошо. Думаешь ли ты, что сможешь запомнить эти слова? Прямо из уст, так что не забывайте их.'' Он старательно говорил, заставил существо повторить это ему и продолжил: ''Помни, Лорд Саурон находится в моей голове. Я здесь — я его глаза.'' — Его голос был гладким, как шелк, твердым как сталь. — ''А теперь бери остолных и уходи..'' — обратился он к капитану. — Ты меня понял?'' — Да, Господин.». — Хорошо. И убедитесь, что эти приказы прочно укоренились в вашем сознании. Потому что я не думаю, что вы все выберетесь отсюда живыми. Знаешь, кто это? Он носит знак отличия Королевского дома Ласгален. Вероятно, он сын короля. Как долго его будут искать? Думаешь, ты сможешь вернуться в свои хлева быстрее, чем лесные эльфы смогут последовать за тобой?'' — Еще эльфы, с которыми можно повеселиться,''— ухмыльнулся орк. — ''Князь, да? Никогда раньше у нас в лапах не было королевского отпрыска.'' Послышался приглушенный голодный смех, а также мелькание глаз, обращенных к деревьям вокруг. Если бы поблизости были эльфийские лучники, первое, что они узнали бы об этом, был полет стрелы. — Теперь у тебя его не будет, если ты не будешь двигать ногами; веселье может подождать. Начни бежать и надейся, что у тебя есть время. Я приведу эльфа. Я быстрее.'' Немигающие фиолетовые глаза впились в красные, осваивая их. — Тогда давайте, ребята, отправляемся!'' — рявкнул орк. — ''Если нам повезет, их может быть больше, чем этот молодой эльф, а?'' Пока они шли, следуя за остальными, которые теперь были вне поля зрения, Ваниморе наклонился, взял лук принца, вонзил стрелы из колчана в землю, прицелился и выстрелил. Орки упали с торчащими в спинах стрелами. — Так глупо, просто удивительно, что кто-то из вас сумел пройти мимо этих щенков.'' — пробормотал он, подхватив эльфа на руки и побежав. Он мог бы позаботиться об эльфе, совершить долгое путешествие обратно на юг... Но его за это возненавидят. Юноша попытается сбежать, а жаркие южные земли не место для дитя Великого Леса. Не в этот раз... Он с сожалением взглянул на фигуру в своих руках. Шум реки постепенно становился все громче в его ушах, и он последовал за ним. С каждым шагом лес становился все менее густым, мягкие холмы мха и травы украшали цветы, раскрывающиеся под тревожными проблесками неба. Именно таким он представлял себе эльфийский лес, наполненный пением птиц, пятнами солнечного света, яркостью самой атмосферы и сладостью воздуха. Перед ним открылась река, блестящая, с провалами и водоворотами пены, струящаяся по округлым валунам. Он усадил молодого эльфа на траву, положил черную шелковую подушечку на его рану и положил его клинки рядом с ним. «Да пребудет с тобой Единый, принц Ласгалена. Ты определенно сделал день более… приятным, чем я ожидал.» Длинные ресницы замерцали, а серо-голубые глаза, мутные и невидящие, уставились на него, прежде чем эльф застонал: ''Ада?'' — Он придет." — Ада?'' — Крик был громче. Ваниморе легко коснулась белого лица, легко поцеловав его в нежные губы он встала. — Ты исцелишься. Прощайте принц, до следующей встречи.'' Он развернулся на подушечке одной ноги и исчез, черная тень скользнула по деревьям обратно на север.