***
1981 Третий век Правление короля Эрнила, предпоследнего правителя Гондора, было неспокойным, и Ваниморе был послан из Мордора, чтобы наблюдать и доставлять информацию Саурону. В этом путешествии его сопровождали двое назгулов, но некоторое время назад он расстался с ними. Времени у него точно не было, но и отец еще не приказал ему вернуться. В давние времена за Эред Нимраисом было убежище эльфов. Эделлонд был основан моряками Телери из Бритомбара и Эглареста. Ваниморе никогда не видел его, но ему было любопытно, как и всем местам, где обитали эльфы. Однако он не часто бывал в этих землях до 1981 года, когда он поднялся из разбитого им лагеря и посмотрел на пылающие на фоне неба вершины Белых гор. Лето подходило к концу, и первые ароматы ранней осени наполняли воздух на рассвете и в сумерках; меланхолическое принятие конца года. Лишь много времени спустя он понял, что это было предначертано.***
Из-за пределов Мира, Создатель слегка дернул струну арфы, которая из которой была нотой Ваниморе в Великой Музыке, а другой соединил ее гармонию с другой нотой, чтобы две мелодии могли наконец соединиться.***
Он ступал легко и бесшумно, не обращая внимания на снег и холод, но временами ему казалось, что он слышит среди вершин гор и деревев голос, выкрикивающий одно единственное слово, снова и снова. Снежный шлейф и стремительным потоком окатил его мелкими брызгами, пока он следил за передвижением одинокой фигуры в дали. Он энергично спрыгнул со скал, и продолжил идти следом за эльфом. Он понял это по плавным и грациозным движениям, так двигатся мог только эльф. Но что-то было определенно не так, его движения были несколько размыты и заторможены, будто бы объек его наблюдений был ранен, или что-то бережно нес. Он проследовал за эльфом до самых болот. Наступила ночь. Над головой сияли звезды, но рядом с болотом был еще один мягкий свет, нежный, как лунный свет. Он не издал ни единого звука, подходя к ближе. У воды лежала эльфийка, ее волосы были окутаны золотым плащом. Он присел на корточки, приподняв брови, ибо это было самое неожиданное зрелище, которое он когда-либо видел в этих местах. Ваниморе явно не ожидал встретить здесь эльфа, а уж темболее эльфийку. Насколько ему было известно, Эльфийские царства находились далеко отсюда. Лицо женщины было раслабленным во сне, одна ее тонкая рука была закинута за голову, другая покоится на животе. Ваниморе сидела и наблюдала за ней, пока небо на востоке не стало розово-золотым, и она пошевелилась просыпаясь. Ее глаза резко открылись, фокусируясь на незнакомце рядом с ней, и она от неожиданности вскрикнула. — Мир тебе, небойся.'' — тихо сказал Ваниморе. — ''Я не причиню тебе вреда.'' Большие красивые глаза смотрели на него с лица в форме сердца, столь невинного но с опаской, подобно прекрасной лани. — Кто ты?''— она прошептала: ''Это Он послал тебя? Я бежала, я боялась. Где он?'' — Я путешествую по этим землям.'' — осторожно ответил Ваниморе. — ''Кого ты ищешь?'' Он протянул ей свою руку, чтобы помочь ей поднятся, и после секундного колебания она взяла его за руку. Ее мантия и платье были вышиты золотой нитью, а мягкие туфли были серыми; на ее челе был серебряный обруч с прозрачным драгоценным камнем, сияющим в утреннем солнце, и хотя ее волосы были растрепаны от полета и сна, они падали первоцветным облаком, обрамляя ее лицо. Она была прекрасна, как нежный цветок лилии. Она снова посмотрела на горы. — Амрот... Мы поклялись в любви, и он пообещал забрать меня. Ты его видел?'' — Она вздрогнула. — ''Пришла тень, холодная и черная – ужасная! Я бежал от черного ужаса раньше чем, огненный демон проснулся в Хаходронде, чья тень упала на мой дом.'' Глаза Ваниморе были бесстрастными. Назгул; она видела одного или обоих из них. Амрот он знал по войнам Эрегиона и Последнего Союза. Женщина явно говорила о пробуждении Балрога в Кхазад-думе, поскольку Саурон был заинтересован и обсуждал это со своим сыном. Балроги погибли или бежали во время и после Войны Гнева. — Если Амрот заберет тебя из Средиземья, то он отправится в древнюю эльфийскую гавань, Эделлонд.'' Он поднял одну руку, указывая на запад. — Говорят, оно лежит там, я поведу тебя, потому что мне давно хотелось его найти.'' В ее серых глазах мелькнула тень страха. — Я сбежал.'' — В словах чувствовалась вина. — ''Он позвал меня, и я не внял этому. Я был слишком напуган.'' Он не мог отрицать желание, которое его волновало, потому что она была прекрасна, но его разум угадывал ее мысли, пока она лежала во сне. — Я буду вести тебя.'' — повторил он. — И тебе нужна моя помощь, леди.'' — Его ресницы опустились, а взгляд переместился с ее лица на ее живот. — ''Ты носишь дар своей любви в своем чреве; ты не можешь путешествовать одна.'' Ее тонкая рука легла на живот. — Да.'' - кивнула она. — ''Это так. Наша любовь, наше дитя. Ты действительно проведешь меня?'' Ваниморе кивнул ей. Он развернул свой плащ и накинул его ей на плечи, затем открыл свою походную сумку, достал сушеные яблоки и осенние ягоды, набрал воды из падающего ручья в истоке пруда, чтобы она напилась. Подарок от Единого. Спасти ее нет. Она пошла с ним. Возможно, она знала, что у нее нет выбора, но ее взгляд был задумчивым а ее разум и мысли, часто были обращены внутрь себя, словно ощущая искру жизни внутри ее утробы. Они шли медленно, и, пока он направлял ее, каждое прикосновение к ее коже вызывало у него боль от желания, но на его лице отразилась лишь вежливость. Он знал, что она считала его Голодом и не доверяла этому родственнику, но хотя ее глаза время от времени отвлекались на него, ее мысли были заняты поисками возлюбленного, и она была сосредоточена на своем нерожденном ребенке. Сейчас стояла осень, и хотя земля у южных подножий Эред Нимрайса была мягче, чем за ее северными стенами, каждое утро придавало листьям более глубокие оттенки, а узоры инея - траве и паутине. Ваниморе охотился, готовил мясо и находил ароматные травы, а на ночь накрывал женщину своим плащом. Он не спал, выискивая любые признаки того, что кто-то был таким же, и прислушиваясь к голосу плача, который он слышал в горах. Но он знал, что если бы здесь прошел эльф, он не нашел бы никаких следов; его собственные ноги и ноги женщины не оставили отпечатка росы. — Что такое, господин?'' Ее нежный голос прозвучал позади него. Ваниморе повернулся и посмотрел назад, в сторону гор, где небо было покрыто рваными облаками, похожими на разорванные военные знамена. — Надвигается буря.'' — пробормотал он. — ''С севера. Нам нужно найти убежище, леди.'' Он подошел к небольшой лощине, заросшей деревьями, с одним каменистым выступом, который служил хоть какой-то защитой от ветра, когда он начал подниматься. — Пойдем.'' — он притянул ее к себе, накинув на нее свой плащ. — ''Это будет беспокойная ночь.'' Шторм обрушился, словно осаждающая армия из северных пустошей. Это было самое жестокое зрелище, которое Гондор когда-либо видел; деревья ломались, многие корабли были потеряны, а в Эделлонде последний эльфийский корабль был оторван от причала и унесен в залив Бельфалас. Из него в отчаянии воскликнул эльф с золотыми волосами: «Нимродель!» И нырнул в бурлящие воды. Здания Эделлонда были заброшенными, изящными и древними. Они пережили шторм, но там не было никого, ни кораблей, ни голосов. Ваниморе обыскал дома, прежде чем повести Нимродель в один, где осталось несколько вещей: кровать, несколько изящных резных скамеек. — Почему здесь никого нет?'' — потребовала она, сложив руки на своей утробе. — ''Я был так уверена… так надеялась…'' — Вы должны быть спокойны, ради вашего ребенка, леди" — сказал он. — ''Возможно, он заблудился в этом шторме.'' — Да... может быть, буря, может быть, он меня искал? Но он придет.'' — Ее глаза всматривались в его лицо, словно ища подтверждения своей веры. — ''Он обещал, что мы выйдем из тени…'' Ваниморе поцеловал её руки. — Теперь отдохни.'' — сказал он. — ''Я буду охотиться и разводить огонь.'' Над стенами гавани высоко разбросаны обломки, морские водоросли и камни, обитатели воды: морские ежи, раковины, мертвая рыба. Он мог поймать рыбу или ему пришлось бы охотиться, но ему не хотелось идти далеко. «Почему я такой дурак?» — задавался вопросом он, спускаясь из гавани на гальку у причала. «Потому что я всегда хотел, чтобы кто то из эльфов полюбил меня, и вот один из них упал мне прямо на колени! Чудо, если не считать того, что она любит другого и беременна от него.» В приливной луже что-то бледно блестело под тонким солнцем, морские водоросли плыли в бледном облаке. Он остановился и преклонил колени. Тело эльфа было мокрым, тяжелым, но других следов на нем не было. Ваниморе поднял голову и посмотрел на море. «Амрот.» Он коротко выругался, закрыл когда-то светлые глаза и поднял мертвого эльфийского короля. Только Ваниморе знал, где находится Амрот, когда-то король Лоринанда, и он никогда не говорил об этом Нимродели. Она ждала, надеясь, но что-то в ее душе наверняка предчувствовало смерть возлюбленного, потому что она стала бледной и молчаливой, все внутри нее теперь было сосредоточено на растущем ребенке.***
Младенец родился летом, море тихо вздыхало, чайки мяукали, в комнате пахло солью. Ваниморе все время был рядом, она положила его к своей груди, и Нимродель устало улыбнулась, а затем, нежно, как падающий лист, она умерла. — Найди его за морями, Леди.'' — пробормотал он. — ''Найди там мир и покой. Найди свою любовь снова.'' Он похоронил ее рядом с королем, которого она любила, и с тех пор на кургане выросла морская лаванда. Но на ребенка он долго смотрел, в его глазах читалась жестокая тоска и ликование. Его улыбка сверкала в солнечном свете. Ребенок; совершенный, невинный, сын короля и девушки, прекрасной, как звезда. — Я назаву тебя, Эльгалад.'' — сказал Ванимор. «И ты мой». Но что с ним делать? Саурон, связанный с его разумом, увидел, что произошло, и нашел это забавным. Он приказал Ваниморе принести младенца в Мордор, зная, что его сын будет сопротивляться, но в конечном итоге у него не было другого выбора, кроме как приехать. Воспоминания Ваниморе вернулись к ребенку-сироте, которого Саурон убил на его глазах давным-давно – потому что ему не было позволено ничего собственного. — Он всего лишь ребенок, я буду его учить и оберегать.'' — сказал он в холодной, выжидающей тишине. Он станет для тебя великим воином. Но его нельзя сломать. Ответа не последовало, только смех, который обнажил его. Понимая, что ему никогда не удастся обмануть своего отца, Ваниморе повернулся обратно к пустым зданиям, его лицо стало мраморным. По склонам вглубь страны бродили дикие козы, и их густое молоко кормило ребенка. Но люди начали проникать в эту землю, и Ваниморе не мог здесь оставаться. Но у него было время. Саурон готовился к нападению на Минас Итиль под предводительством назгулов, и если бы Ваниморе был достаточно силен, чтобы сопротивляться какое-то время, пока разум его отца был занят войной, он, возможно, смог бы насладиться этим даром, данным ему в руки умирающим. Эльфийка-женщина; этот прекрасный ребенок. На некоторое время. Просто ненадолго. Эльгалад. _