Тайна маяка Хеллисёй

             18 октября, понедельник       Остров Сирхольмен       18:30              Можно считать огромной удачей то, что на острове оказалась эта маленькая деревянная избушка, к тому же с незапертой дверью! Вламываться в чужую собственность даже при такой скверной погоде совершенно не хотелось, а оставаться на улице означало окончательно замерзнуть и заболеть — в лучшем случае.       Разумеется, в хижине не оказалось электричества, как и прочих удобств. Троттл смог оценить обстановку в свете своего налобного фонарика: стол, пара стульев, двухъярусная кровать с аккуратно сложенными на ней одеялами. Скромно, но вполне подходит для того, чтобы переждать ураган. Самое главное - здесь есть маленькая металлическая печка с небольшой вязанкой дров возле чугунной дверцы, и сейчас нужно как можно скорее ее растопить.       Он посмотрел на Кайру, которая как вошла внутрь домика, так и осталась стоять посреди комнаты, обхватив себя руками и дрожа от холода. Конечно, она очень устала от всех этих приключений и явно мечтала бы провести этот вечер иначе — дома, в тепле и в сухой одежде.       — Снимай мокрую куртку, — обратился он к ней. — Вообще все снимай!       Она стянула с головы вязаную шапочку, и Троттл впервые увидел ее волосы: не отдельные пряди, выбивавшиеся из-под головного убора, а все целиком — густые, цвета сливок, собранные в хвост, сейчас сбившийся набок. Оглянувшись по сторонам, Кайра бросила шапку на стол, затем расстегнула и сняла куртку. Троттл замер. Толстый сетесдальский свитер (он видел такие в рекламных проспектах о Норвегии) бежевого цвета с красными узорами плотно облегал высокую грудь, выгодно подчеркивая ее выразительную полноту. И она прятала под курткой такую красоту!       «Тормози, Троттл! — одернул он себя. — Мало тебе истории с Арису?»       — Вообще все? — решила уточнить Кайра, вероятно, заметив, как он пристально наблюдает за ней.       «Вот черт!» — мысленно воскликнул Троттл, смущенно кашлянув и отвернувшись. Он ведь реально пялился на нее, смотрел, как она раздевается. Любовался ее выступающей под одеждой грудью, ее округлыми бедрами в узких черных джинсах… А почему? Потому что он ни разу не видел ее без верхней одежды, и, конечно, ему любопытно, как она выглядит. А что она подумала? Испугалась? Вдруг решила, что он грязный извращенец?       В поле зрения попали одеяла. Это куда лучше, чем мокрая одежда. Пускай очень холодные, но зато сухие!       — Да, снимай все, — сказал он, протягивая ей одеяло. — Накинь вот это.       Стараясь не смотреть в ее сторону, чтобы не смущать, Троттл тоже принялся раздеваться. Прогулка под проливным дождем и пронизывающим ветром по степени холода сродни купанию в ледяной морской воде. Воспоминание о боли, раздиравшей его горло тысячей острых игл, отдалось першением в гортани. Тогда он был один. А сейчас с ним девушка, за которую он так или иначе нес ответственность. И простудиться категорически нельзя ни ему, ни ей. Сняв промокший бушлат, он повесил его на спинку стула и придвинул поближе к очагу. Да, стоило бы сначала развести огонь.       Возле печки нашелся коробок спичек и даже несколько старых газет. Радуясь такому везению, он смял бумагу и бросил в топку, а сверху положил пару поленьев, выбрав те, что тоньше, — так быстрее и лучше разгорится. Чиркнув спичкой, он поднес пламя к краю бумаги и принялся наблюдать за тем, как огонь пробирается с газеты на поленья, как осторожно лижет их. Только бы разгорелось! Дрова казались довольно сухими, а значит, проблем быть не должно. Их вполне хватит на несколько часов. Интересно, как долго им придется здесь просидеть?       — Троттл, — окликнула его Кайра. — Я всё.       Он видел, как она устроилась на полу возле печки, с головой укутанная в большое толстое одеяло, а ее вещи лежали аккуратно сложенными на стуле: джинсы, свитер и… Что это белое она положила сверху? Нижнее белье? Силы небесные!..       — Хорошо. Сейчас будет тепло, — проговорил он, чувствуя, как его бросает в жар.       — Спасибо, — она благодарно улыбнулась и придвинулась поближе к огню.       Убедившись, что дрова горят, Троттл убрал с лица повязку — здесь она ему точно не понадобится, — затем стянул с себя свитер и покосился на Кайру. За ним наблюдало два любопытных голубых глаза через щелочку между краями одеяла. Ну, видимо, ей не менее интересно.       «Сейчас я сниму штаны, и она увидит мой хвост. Сомневаюсь, что ей он покажется привлекательным», — подумал Троттл, решительно спуская брюки.       Нетипичная для человеческого тела часть выскользнула наружу и негромко ударила об пол. Троттл заметил, как голубые глаза, и без того огромные, расширились еще больше, одеяло сползло чуть вниз, позволяя увидеть приоткрытый в изумлении рот.       «Что ж… — подумал он. — Какой уж есть… Правда, мне никогда не приходилось стесняться своего тела раньше. Но, разумеется, дома, а не здесь».       Природа наградила его высоким ростом и спортивным телосложением, а регулярные тренировки позволили придать фигуре нужный рельеф. Не склонный к тщеславию, он все же тайно гордился личным вкладом в собственную внешность. Однако… Какое значение имеют его бицепсы и трицепсы, если он весь покрыт рыжей шерстью, на голове торчат непонятные красные выросты, а из поясницы — длинный хвост? Эти параметры явно шли вразрез с общепринятыми на Земле канонами красоты.       — Ого! Какой… — хвост Кайру явно впечатлил, однако она добавила: — Торс! Какие мышцы! Класс!       Он ожидал от нее какой угодно реакции — испуга, недоверия, даже отвращения, но никак не восторга. А она смотрела на его плечи и грудь, улыбалась и даже высунула из-под одеяла руку, чтобы продемонстрировать поднятый в знак одобрения большой палец.       Он был польщен, смущен и немного расстроен одновременно.       «Что? Мышцы? Она заметила мышцы, а не все остальное? А как же хвост? Ах да, здесь же не принято восхищаться хвостом! Да к тому же, сегодня она видит то, чего нет, и не замечает очевидного…» — Троттл грустно вздохнул и накинул на плечи одеяло.       — Спасибо, — буркнул он в ответ, усаживаясь рядом с девушкой.       — Слушай, у меня же есть бутерброды, апельсины и кофе! Я целый день таскала их за спиной! — спохватилась она, вероятно, чтобы немного сгладить неловкий момент. — Главное правило норвежца: в поход всегда бери с собой перекус.       Из-под одеяла вновь показалась тонкая голая рука и потянулась к стоящему рядом рюкзаку. Через несколько секунд на свет появилась пара пластиковых контейнеров и небольшой термос. Кайра поставила все это перед ними на пол и взглянула на Троттла.       — Угощайся. Не уверена, что кофе все еще горячий, а бутерброды сохранили товарный вид, но это лучше, чем ничего!       — Отлично. Весьма кстати! — он одобрительно кивнул, доставая из коробки завернутый в бумагу и слегка помятый черный хлеб с вареным яйцом. — Спасибо.       Она улыбнулась в ответ и тоже принялась за еду. Несколько секунд он украдкой наблюдал за ней, невольно залюбовавшись ее строгим профилем, высокими скулами с выступившим на них легким румянцем. А какая, должно быть, у нее нежная и гладкая кожа… Черт! О чем он только думает? В это мгновение ему пришлось приложить практически физическое усилие, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее щеки. А она ела и, казалось, не замечала ничего вокруг.       «Жуй свой хлеб с сыром, Троттл, и успокойся», — подумал он.       Впрочем, бутербродов оказалось немного, и они закончились раньше, чем удалось насытить пустовавший с утра желудок. Однако, это действительно лучше, чем провести еще неизвестно сколько времени голодными. Эх, вот бы еще мёда, чтобы не разболеться!       «Ты мог бы тоже позаботиться о провизии! — мысленно укорил он себя. — Так что скажи спасибо девушке, что она взяла хоть что-то!»       Конечно, никто из них не собирался задерживаться на этом острове. Погода здесь отличается ужасным непостоянством, и стоило бы быть благоразумным и приготовиться к любым переменам, но все же часто «а вдруг…» становится причиной ситуаций вроде той, в которой они сейчас оказались.       Дожевав бутерброд, Кайра достала свой смартфон и принялась что-то в нем рассматривать. Краем глаза Троттл заметил, что это снимки, сделанные сегодня на острове. Наскальная живопись. Она водила пальцами по экрану, увеличивала отдельные фрагменты, затем уменьшала, перелистывала, изучала следующий.       У него же все эти изображения прочно засели в памяти.       Три рисунка, очень похожие, но при этом имевшие отличия.       Три рисунка, составляющие единую картину.       Три антропоморфных существа, профили которых, кстати, сильно походили на его собственный, (и это не укрылось от внимания Кайры), были изображены в трех различных ипостасях: силач, мудрец и, вероятно, тот, кто обладает крепким здоровьем. За спинами каждого из них стояла женщина, протягивающая к нему руки.       Троттл попытался мысленно собрать эти три изображения в одно, и у него получилась странная картина, где всех существ и женщин объединяло еще некое льющееся сверху свечение. Но что являлось источником света? Солнце, путеводная звезда или, может… маяк? Да откуда ж могли взяться маяки четыре тысячи лет назад? Интересно… А у журналистки есть какие-либо соображения на этот счет? Но она, похоже, не спешила ими делиться.       — Как хорошо, что здесь оказались дрова, — заметил Троттл, бросая в печь очередное полено.       — Хм… А почему бы им здесь не быть? — удивилась Кайра, отрываясь от телефона. — Это же хитте.       От внезапного резкого порыва ветра стекла в маленьком окошечке жалобно задрожали. Девушка вздрогнула и плотнее завернулась в одеяло.       — Что такое хитте? — теперь пришла очередь Троттла удивиться.       — Это маленький домик, — объяснила Кайра, — в котором можно укрыться от непогоды и переночевать. Они разбросаны по всей Норвегии. Муниципалитет, на территории которого находятся хитте, следит за тем, чтобы в них имелось все необходимое, в том числе и дрова. Это же знает каждый норвежец… Ой, прости, ты же иностранец! А, кстати, откуда ты? Ты мне так и не рассказал до сих пор.       Троттл замешкался. Сказать ей правду? Или попытаться еще раз убедить ее в том, что он приехал из Украины? Покосившись на Кайру, которая застыла в ожидании ответа, он произнес:       — Ты же теперь понимаешь, что выгляжу я совсем не как человек. И если Гутфрит Хансен поверил в воздействие радиации от взрыва на одной из украинских АЭС, то с тобой вряд ли такое прокатит. Верно говорю?       Она кивнула, продолжая внимательно смотреть на него и, очевидно, разглядывать его открытое теперь лицо.       — Я с Марса, — сказал он и приготовился увидеть ее реакцию на эти слова.       — Что? А почему не с Юпитера? — она откровенно усмехнулась и недоверчиво прищурилась. — Думаешь, что я в это поверю охотнее, чем в Украину?       — Я понимаю, что это вызывает сомнения, но, тем не менее, я не вру. Мы с моим напарником Мейсом прилетели с Марса, — произнес Троттл и внутренне настроился на непростой диалог.       Рассказывал ли он Арису, откуда он? Кажется, нет, да она и не спрашивала. Они так недолго были вместе, что мало о чем успели поговорить. Он почти ничего не знал о ней, а она — о нем. И обоих это устраивало.       Но эта женщина, с которой он по воле случая очутился один на один в маленьком домике посреди пустынного острова, оказалась любопытна и словоохотлива. И настолько привлекательна, что ее присутствие волновало, сбивало с толку и заставляло держать под контролем руки и отводить взгляд, который невольно притягивали ее время от времени появляющиеся из-под одеяла оголенные части тела.       — Но… Марс же безжизненная красная планета! Я много раз видела, как выглядит ее ландшафт и… — Кайра запнулась.       — Ты видела то, что тебе позволили увидеть ваши земные СМИ, — сказал Троттл. — То, что вам, обычным людям, знать не положено, вам никогда не покажут. Но жизнь на Марсе есть. И я — тому пример.       Для убедительности он взмахнул хвостом и пошевелил красными антеннами. Кайра, увидев это, прикрыла веки и принялась массировать себе виски. Очевидно, подобная информация с трудом укладывалась в ее сознании. Он прекрасно понимал, что сейчас ей придется поверить (или не поверить!), что она находится в одном помещении с инопланетянином. Будь на ее месте любой другой человек, он, наверное, сильно испугался. Еще бы! Троттл выглядит непривычно, у него хвост, шерсть и антенны…       — Так, значит, твой акцент не имеет никакого отношения ни к одному из наших языков! — изрекла Кайра, вновь подняв на него глаза. — А я-то все ломала голову…       — Верно. Мне, конечно, удалось выучить несколько языков, но от акцента избавиться не получилось. Да и некогда: мы нигде надолго не задерживались, — он решил быть как можно убедительнее, чтобы она приняла эту истину. — Все-таки наша речь сильно отличается от вашей.       — Ты меня разыгрываешь? Может, у тебя все-таки какая-то болезнь? — спросила Кайра, с некоторой опаской вновь разглядывая его. — Это не заразно?       «Ага! Значит, все-таки страх у нее присутствует! И недоверие. Что ж, вполне понятно», — подумал Троттл, а вслух произнес с легкой улыбкой:       — Нет, я совершенно здоров и пребываю в прекрасной физической форме, как ты успела заметить.       — Ну окей… — казалось, последнее его замечание девушку совсем не смутило. — Если предположить, что ты действительно с Марса, тогда скажи мне, что ты тут делаешь, на этом забытом богом холодном острове?       — Вообще это довольно запутанная история, но если в двух словах… Мы ищем друга, который исчез несколько лет назад. Появилась информация, что он может находиться в живущей здесь общине. Сейчас эти сведения подтвердились, и теперь нам нужно добраться до него. И успеть забрать оттуда до того, пока он не стал жертвой…       — Что?! — воскликнула Кайра. — Не слишком ли много жертв? Сначала я, потом этот ваш друг…       — Все это очень долго объяснять… — начал Троттл со вздохом.       — У нас достаточно времени! Чувствую, этот шторм затянется на всю ночь, — заметила девушка и вновь взглянула на окошко, в котором от ветра тихо дребезжали стекла: — И, кстати, рисунки… — она покосилась на свой телефон, затем взглянула на Троттла: — Они как-то связаны с вами?       — Думаю, что да, — ответил он, усаживаясь поудобнее перед согревающей печкой. — Не конкретно с нами, разумеется, а с нашими предками, которые бывали в этих краях много веков назад.       — Что?! Еще и предки?! — Кайра выглядела совершенно ошеломленной. — Хочешь сказать, что марсиане наведываются сюда на протяжении нескольких веков, и до сих пор все было шито-крыто? Никто ничего не знал или тщательно скрывал?       — Именно так. И, судя по всему, они сыграли определенную роль в судьбе местных жителей, поскольку их образы оказались увековечены на этих изображениях, — сказал Троттл.       — Немыслимо! Просто невероятно! — воскликнула она, мотнув головой. — А как вы сюда добрались с Марса? На космическом корабле?       — Конечно, — ее удивление начало казаться Троттлу забавным, и он вновь невольно улыбнулся.       — Да ладно?! И ни один радар вас не засек? То есть можно вот так пересечь космическое и воздушное пространство и остаться незамеченным? — она сжала губы и вновь прищурилась. — Ты меня разводишь!       — Да нет же! У нас есть система «антирадар», позволяющая оставаться вне поля зрения любых ваших приборов. Я говорю правду, Кайра. На самом деле мне ничего не известно о миссии моих предков на вашей планете. Если бы не ты, я бы никогда про эти рисунки не узнал, — признался Троттл, сокрушенно опустив уши. — Мне тоже интересно, какой во всем этом скрыт смысл. До сих пор нам удалось разведать лишь кое-что о религии общины, о том, чем они живут и ради чего. И должен признать, что это совершенно не похоже на сюжет петроглифов. Но они однозначно чем-то связаны.       В комнатушке стало довольно тепло, и Троттл позволил себе скинуть с плеч одеяло. В принципе, она уже все видела, и продолжать стесняться глупо. А, может, он желал, чтобы она смотрела на него?       «Что за мысли?! — одернул он себя в очередной раз. — Не забывай, что у нее есть парень. И ты с ним даже немного знаком. Ты ему точно не конкурент…»       Образ красавчика в стильном пальтишке всплыл в памяти. Что ж, он вполне ее достоин. Наверняка, у них все нормально, раз он даже приезжал ее проведывать…       Новое, незнакомое и не очень приятное чувство заставило Троттла поморщиться. Чтобы Кайра не заметила его невольной мимики, он вновь занялся дровами. Оставив одеяло лежать на полу, он, будучи в одних трусах, подобрался к печке и забросил в нее еще пару поленьев. Только бы дров хватило до утра. Ночь обещает быть длинной.       Возвращаясь обратно на свое место, он заметил взгляд Кайры, в котором теперь светилось неприкрытое любопытство пополам с недоверием и восторгом. Она без стеснения рассматривала его фигуру и улыбалась.       — Ты обещал рассказать мне про общину, — тем не менее, напомнила она, наблюдая за тем, как он, присев, положил локти на согнутые колени.       Троттл заметил, что она тоже чуть ослабила одеяло. Оно сползло вниз, оголив белые округлые плечи. Он бы смотрел и смотрел на эти плечи, но вызванный вовремя образ франтика заставил его переключиться с созерцания красоты на ее вопрос.       — Кхм… Ну… Это религиозная секта, существующая уже несколько веков. Они поклоняются богам, совершают обряды жертвоприношения строго в определенный день раз в девять лет.       — Они язычники? — высказала предположение Кайра.       Сейчас она придерживала рукой края одеяла, соединив их на груди, и смотрела на него. А он оглядывал ее шею, такую белую и хрупкую. Стоит только протянуть руку и можно коснуться ее, узнать, какая она на ощупь…       «Франтик в пальтишке!»       — Вроде того, — чуть хрипло отозвался Троттл. — Честно говоря, я не очень разбираюсь в этих направлениях, но наш друг Винни сейчас находится у них и ждет как раз этого дня, — и он опустил глаза.       — Его принесут в жертву божеству? — осторожно спросила Кайра.       — Возможно, он и есть божество.       — То есть… Его принесут в жертву самому себе?! — удивленно воскликнула она и едва не выпустила из руки одеяло. — И меня тоже?       Да что же это происходит?! Когда уже закончится этот чертов дождь, и они смогут хотя бы выйти на улицу? Здесь становится невыносимо жарко.       «Франтик в пальтишке».       — Да, — Троттл кивнул. — Вас обоих. У меня есть книга, которую нам удалось выкрасть в одной из таких общин. Там подробно, с иллюстрациями описываются все их действа и таинства. Оттуда я и узнал, что для проведения ритуала раз в девять лет им нужны две особи мужского пола, один из которых марсианин, а второй — земной мужчина. И земная женщина…       Он смотрел на Кайру, видел ее внимательный взгляд, в котором читались тревога и любопытство. В этот момент она казалась такой хрупкой и беззащитной, особенно в этом огромном толстом одеяле, которое она еще чуть приспустила, сильнее оголив плечи и спину. Видимо, согрелась.       — Черт-те что! — воскликнула она, и одеяло поползло вниз, так, что ее грудь практически полностью оказалась открыта.       Стиснув зубы, Троттл отвел глаза. Нет! Не смотреть! Нельзя… Но, черт побери, как?! Как не смотреть на это великолепие?       Спохватившись и явно заметив его реакцию, девушка поправила плед и устремила задумчивый и немного смущенный взгляд на печку. Троттл не сводил с нее глаз. Красавчик-швед был прогнан прочь, как назойливая муха.       — Это еще хуже, чем мои сегодняшние видения, — пробормотала она, потом взглянула на Троттла. — Ты, правда, никого не видел?       — Нет, — честно ответил он. — Может, это проделки троллей?       — Ага. Или хульдр, — Кайра вздохнула, вероятно, расстроенная его иронией.       — Кто такие эти твои хульдры? — решил поинтересоваться Троттл. — Подружки троллей что ли? Никогда не слышал.       — Серьезно? — она удивленно вскинула брови. — Неужели про них не пишут в туристических буклетах?       Троттл пожал плечами и мотнул головой.       — Хульдра — завораживающее, соблазнительное существо с длинными светлыми волосами, живущее в чаще леса… — начала Кайра и улыбнулась, заметив, что Троттл перевел взгляд на ее волосы. — Кхм… Она может быть настолько красивой и обворожительной, что человек влюбляется в нее с первого взгляда.       — Человек? — переспросил Троттл.       Из-за того, как на него действовало ее присутствие, да еще в таком виде, он готов был поверить в любые ее сказки. Хульдра, русалка или, черт знает, кто еще… Эта женщина сидела рядом, полуобнаженная, источая тонкий аромат и какую-то небывалую энергетику, от которой у него сводило скулы.       — Мужчина, — поправилась она и продолжала, загадочно сверкнув глазами: — Но у хульдры есть две особенности, которые отличают ее от обычной девушки!       — Какие же? — с нескрываемым интересом спросил он.       — У нее есть длинный хвост, который она тщательно прячет! — теперь уже Кайра смотрела туда, где из-под одеяла выглядывал кончик его рыжего хвоста.       Он проследил за ее взглядом и улыбнулся: заметила. Все же хвост не мог ее не заинтересовать!       — А вторая? — спросил он, не сводя с нее глаз.       — Что? — она непонимающе воззрилась на него, словно до нее не сразу дошел смысл вопроса. — Ах, вторая особенность… У нее есть огромная дыра во всю спину, похожая на дупло в дереве.       Троттл чуть вытянул шею, чтобы увидеть ее спину, но она резко натянула одеяло.       — Если кто-то увидит эту дыру, то хульдра потеряет весь свой прелестный облик, — голос ее прозвучал как-то глухо и невесело.       Опустив голову, она принялась рассматривать древесный пол. Что творилось в ее голове в этот момент? О чем она думала? Почему вдруг загрустила?       — Неужели никак нельзя избавиться от этой дыры? — шепотом спросил Троттл.       Девушка подняла на него глаза.       — Говорят, что если кто-то искренне ее полюбит, дыра перестанет быть такой ужасной, но навсегда не исчезнет. Это невозможно.       После этих слов ее рука потянулась к мобильнику. Короткий взгляд на экран. Проверяет, не поступало ли звонков или сообщений? Что-то ее явно беспокоит. Но что? Может, она хочет поговорить об этом?       — Ждешь звонка? — осторожно спросил Троттл.       — Да, — она кивнула и снова отложила телефон. — Моя сестра пропала. Уже несколько дней не дает о себе знать. Переживаю. Она… Скажем так, не вполне благополучна. Да что там! Она наркоманка.       Ее голос дрогнул, а руки вновь сильнее натянули одеяло на плечи. Кажется, он прав. Поговорить ей хотелось, но, видимо, до сих пор не нашлось с кем.       — Прости. Меня это не касается… — поспешил извиниться он.       — Да ладно… Говорю ж, дыра — она не исчезнет, — ее губы тронула усмешка. — Что ты на меня так смотришь?       — Думаю, что хульдра, показав дыру, не утратила свой прелестный облик, или как ты там говорила? — Троттл улыбнулся, желая как-то ее приободрить.       — Дыра-то, может, и есть. А вот хвоста нет! — она усмехнулась. — Зато есть у тебя! Можно?..       Высунув из-под одеяла руку, она осторожно коснулась пальцами кончика его хвоста, потом сжала в ладони, затем погладила.       — Невероятно! — прошептала она, поднимая на Троттла полные изумления и восторга глаза. — Никогда не видела ничего подобного! Он… Он такой мягкий, теплый и… живой!       Она улыбалась, а он жадно смотрел на ее полуоткрытые губы, представляя, какие они на вкус. Все запреты, границы, барьеры на пути к отношениям с еще одной земной женщиной, которые он так тщательно себе возводил после Арису, рушились, таяли, растворялись в том безумном притяжении, что исходило от Кайры. Он не должен ее хотеть, но он хотел. Его сдерживало лишь то, что она сама до сих пор не делала попыток к сближению. Ибо если с ее стороны возникнет хотя бы тонкий намек, он будет уже не в силах остановиться…       А сейчас в ее руке лежал его хвост, который она сжимала и поглаживала.       Внезапно вторая рука Кайры тоже схватила его. Удерживаемое ею одеяло скользнуло на пол.       «Что она делает?! Может, она забылась? Стоит сказать ей, чтобы она прикрылась… Тьфу! Что за паника, Троттл? Наслаждайся!» — и он впервые за весь этот вечер выдохнул и позволил себе откровенно, без ложного смущения созерцать ее ничем более не прикрытую грудь — полную, белую, с тугими ярко-розовыми сосками. Какая она? Мягкая? Или упругая?       Налобный фонарик, лежавший на столе и служивший до этого момента единственным освещением в их избушке, моргнув пару раз, погас. Видимо, разрядился аккумулятор. Комната погрузилась в темноту.       «Нет! Только не сейчас!» — он готов был взвыть от досады.       — Приоткрой дверцу печки, — раздался совсем рядом шепот Кайры. — Будет светлее от огня.       Он так и сделал, а затем снова посмотрел на нее. В отблесках пламени ее кожа, казалось, излучала золотистое таинственное сияние. А в больших голубых глазах плясали озорные искорки.       Окончательно освободившись от одеяла, девушка приблизилась к нему.       — Ты просто невероятный, — все так же шепотом проговорила она, касаясь ладонью его лица, проводя по щекам и линии носа, словно исследуя и лаская. — Может быть, ты тоже мне привиделся?       Ее палец замер на его губах.       — Нет, я настоящий, — ответил он, кладя руку на ее талию и, сначала робко, а затем более уверенно провел ею по изгибу обнаженного бедра.       В ответ на его прикосновение она вздрогнула. Что бы это означало? Ей приятно? Или же, наоборот, противно? Но она вмиг расслабилась, и он облегченно выдохнул.       — Знаю, что они очень важны для тебя, — произнесла Кайра и стянула с него очки, осторожно положив их на стол. — Поэтому сейчас их лучше снять.       Девушка придвинулась к нему еще плотнее, так, что он ощутил аромат ее тела, такой новый и очень приятный. Настолько приятный, что его влечение к ней усилилось в разы, и он едва мог себя контролировать, чтобы не…       Когда она обняла его за шею и приникла к губам, его руки сами сжали ее спину, словно только и ждали разрешающего сигнала, коим послужил этот неожиданный поцелуй. Она целовала его медленно, словно изучала, пробовала на вкус, при этом о чем-то думая, — так ему показалось. А он, тонущий в пучине охватившей его страсти, с трудом позволял ей это. Ему хотелось большего, хотелось себя отпустить. Голова шла кругом. Он даже представить себе не мог, что простое слияние губ может вызвать столько эмоций, такой шквал удивительно сильных чувств.       Чуть отстранившись, она встала перед ним на колени, так, чтобы он мог видеть ее всю. Он смотрел, а она с улыбкой на губах, чуть прикрыв глаза, будто бы наслаждалась этим его взглядом, словно ощущала его на себе физически, как прикосновения.       — Я хочу, чтобы ты потрогал меня. Везде. Всю, — прошептала она.       Он, словно зачарованный, скользил глазами по ее телу, казавшемуся совершенным, по его плавным изгибам, по линиям шеи, плеч и рук, по талии и стройным ногам…       — Давай же…       — Кайра, я… — он вновь провел ладонями по ее талии. — Ты уверена, что это хорошо по отношению к твоему мужчине?       — Бывшему мужчине, — поправила она. — Не думай об этом.       Ее губы вновь коснулись его рта. Чего ж он медлит? За окном бушует стихия, и вся ночь в их распоряжении. В его объятиях трепещет от ответного желания восхитительная женщина…       — Я не знаю, что будет дальше, — хрипло проговорил он прежде, чем впиться в нее жадным поцелуем. — Но сейчас я хочу тебя.              ***       18 октября, понедельник       Община во имя Тюра       8:30              Ему не спалось. После того, как среди ночи его стуком в дверь разбудил жрец в сопровождении охранника с собакой, желавший убедиться, что Винни дома, он так больше и не заснул. Встав, едва в окошке забрезжил рассвет, он решил растопить печку. Ему не холодно, а вот Мона всю ночь зябко куталась в одеяло и жалась к нему. Наверное, успела замерзнуть во время их прогулки. Ночи сейчас стылые. Взглянув на мирно спящую на его кровати девушку, он взялся за поленья.       — Вот черт! — негромко выругался он, сломав уже третью спичку.       Руки не слушались. Голова гудела от переизбытка информации и эмоций. Кое-как с четвертой попытки ему все же удалось развести огонь. Убедившись, что дрова загорелись, Винни подошел к столу и сел, задумчиво глядя на свой альбом для рисования.       Он лежал не так, как Винни его оставил накануне вечером, — в этом нет никакого сомнения. Троттл был здесь, в этой комнате, открывал альбом и видел его художества. А если так, то он по ним обо всем догадался. Узнал то, что так тщательно скрывалось столько лет… Сначала Троттл проник в его дом, а потом и в его сознание.       Смешанные чувства обуяли его, едва первые импульсы отозвались в антеннах. До боли знакомые, но давно забытые. Первым пришло смятение. Как? Почему? Откуда? Кто мог вступить с ним в контакт через антенны? Людям это недоступно. Значит, кто-то с Марса… Кто? Как его нашли? И зачем?       Он разорвал все связи с прошлым. С Марсом. С родителями. С друзьями. С Харли… У него давно началась совсем другая жизнь, наполненная смыслом благодаря предназначению. Он знал, наконец, ради чего он существует, и чем в итоге должно завершиться это существование. Его все устраивало. Зачем Троттл сюда явился? Для чего?       Винни с раздражением оттолкнул от себя альбом, встал и прошелся по комнате.        «Ошибки быть не может. Я ясно слышал его голос в своей голове! Это Троттл, — размышлял Винни. — Он видел рисунки. Интересно, о чем он подумал, найдя их? Что я тоскую по прошлому, по дому и по любимой когда-то девушке? Да ничего подобного! Это просто обрывки воспоминаний…»       Остановившись возле окна, он выглянул на улицу и увидел спешащего к нему Тео с неизменным кувшином утреннего молока. В то же время он заметил какое-то оживление и суету, хотя обычно в этот час все еще сидят по своим домам и завтракают.       Через несколько секунд раздался стук в дверь и голос юноши:       — Винни, ты дома?       — Да, — негромко отозвался он, приблизившись к двери.       Поразмыслив немного, он вернулся к кровати, поправил сбившееся одеяло на спящей Моне, затем схватил с вешалки свой плащ с капюшоном и вышел к Тео. Ни к чему парню видеть ее. В последнее время эта девушка стала дорога ему настолько, что хотелось скрыть ее от посторонних взглядов. Тем более спящую обнаженной в его постели.       — Я принес тебе молоко к завтраку, — произнес Тео свою традиционную фразу.        Выглядел он слегка расстроенным, вероятно, тем, что друг в этот раз не пригласил его войти. Но мысли Винни сейчас слишком заняты другими проблемами, чтобы переживать о задетых чувствах Тео.       — Спасибо, — взяв кувшин, марсианин коротко кивнул ему в знак благодарности и хотел уже вернуться в дом, но юноша остановил его:       — Слушай, Верховный жрец Норвальд хотел с тобой поговорить. Зайди к нему, он ждет.       «Вот черт! Мало ему было ночью вломиться ко мне!» — с раздражением подумал Винни и недовольно поморщился: сейчас ему меньше всего хотелось беседовать с Норвальдом.       — Говорят, ночью кто-то нарушил комендантский час, — добавил Тео шепотом.       — Вот оно что… — протянул Винни. — И что? Его поймали? Где он?       — Кажется, сбежал… — юноша пожал плечами. — Но это не точно. Иди лучше к жрецу. Он не любит ждать.       — Хорошо, только занесу молоко.       Винни скрылся за дверью, а когда вновь вышел на улицу, Тео уже не было. Слова паренька заставили его еще сильнее задуматься. Троттл каким-то образом оказался на острове прошлой ночью. Что его заставило так рисковать? Неужели сильное желание повидаться со старым другом? Или, что хуже, попытаться убедить его вернуться домой? Ни за что! Сам-то Винни таким желанием вовсе не горел. И если сначала, едва ощутив его присутствие рядом, он испытал нечто похожее на смутную радость, то затем это чувство сменилось раздражением. Он не должен был сюда приходить! И он, Винни, не хочет его видеть. Никакой связи с прошлым!       Норвальд встретил его на крыльце своего дома и проводил в кабинет. Усевшись за стол, жрец пристально посмотрел на Винни испытующим взглядом, затем тяжело вздохнул и произнес:       — Говорят, ты нарушил комендантский час. А ты знаешь, что за это полагается?       — Да, знаю. Публичное наказание, — слова Винни прозвучали с явным вызовом.       — Тебя видел охранник, — Норвальд поставил руки на локти и сцепил пальцы в замок. — Тебя и кого-то еще, кто по неизвестным причинам сбежал. Ты никого постороннего прошлой ночью не замечал?       Винни замешкался. Соврать или сказать правду? Соврать, значит, выгородить Троттла. В ночной темноте охранник вполне мог принять его за Винни. Кому придет в голову, что на острове может оказаться кто-то еще с такой внешностью? Пусть думают, что это Винни нарушил комендантский час и сбил с толку конвой. Но тогда… Тогда его ждет несколько часов на площади у позорного столба. Чего ради? Ради того, кто не должен был здесь появиться. Ради того, кто стал причиной этого неприятного разговора со жрецом. Ради того, кто когда-то и являлся его другом, но так и остался в далеком прошлом.       Он не хотел, чтобы кто-либо знал, где он. А теперь это известно Троттлу. И велика вероятность того, что он явится снова. Вот черт!       — Нет, я никого не видел, — сказал Винни. — А что? На остров снова проникли незваные гости?       — Гость, — поправил Норвальд. — Он был один. Сторож сказал, что пес почуял кого-то. Потом они гнались за ним до обрыва, с которого этот кто-то спрыгнул вниз, — Норвальд взглянул на Винни исподлобья. — Мы же с тобой понимаем, что любой нормальный человек, упав с этого утеса, — не жилец… Но поскольку ты в этот момент находился дома, в чем мы вынуждены были убедиться, значит, прыгал не ты.       — Ну, конечно, не я! Понятия не имею кто! — заявил Винни. — Я все время был с Моной.       — Про Мону мы поговорим отдельно, — жрец прищурил свои подслеповатые глаза. — А пока нужно выяснить, кто и зачем проник на остров. У меня все же есть основания полагать, что он как-то связан с тобой.       Винни лишь пожал плечами и мотнул головой.       — Мне придется усилить охрану, ибо тот, кто однажды смог пробраться на остров, решит попытаться сделать это снова. Я не могу рисковать! — Норвальд внимательно посмотрел на Винни. — Я не могу рисковать тобой. Тем более, накануне столь важного для всех нас события. Этот чужак может представлять угрозу!       — Кому и зачем понадобилось сюда пробираться? — равнодушно спросил Винни.       — Да кому угодно! — воскликнул жрец с нескрываемым раздражением. — Друг, брат или какой еще родственник одного из вас! Полицейский! Вор! Враг! В любом случае, такого больше допускать нельзя! Объявим чрезвычайное положение. Любой, кто заметит что-то подозрительное, будет обязан немедленно доложить мне! Это понятно?       — Понятно, — Винни кивнул и встал. — Простите, я бы хотел вернуться домой. Я еще не завтракал. Мне нужны силы, ведь скоро…       — Да-да, — жрец согласно закивал. — Иди, мой мальчик. А я поговорю с охранником. Может, он вспомнит что-нибудь еще.       Винни вышел на улицу.       Он не стал выгораживать Троттла.       Но он знал точно: Троттл жив.       Но достаточно ли было этой уверенности, чтобы успокоить внезапно проснувшуюся совесть?