Улетай из клетки, птичка

− Вкусный сок? − спрашивает Хосок, поглядывая на жену. − Нормальный, − крутит она остаток на дне и ставит на стол. Ее не особо берёт, но слегка помутнение есть. Она допивает то, что осталось и уже отставляет стакан в сторону. − Так. Пойду готовить ужин, −−девушка бьёт себя по бедрам и встаёт с места, забирая посуду. − Забудь. На сегодня амнистия. У меня на тебя другие планы. Он тянет ее за руку, заставляя поставить тарелку обратно и упасть ему на колени. Наби напрягается и может только немного повернуть голову, чтобы посмотреть на его лицо. − Что вы делаете? − шумно сглатывает. − Отпустите и прекращайте этот цирк. − А что не так? − спрашивает он ее, рассматривая лицо. − Разве муж с женой не могут делать что-то подобное? − Раз уж на то пошло, то жена не хочет ничего делать. Она убирает его руки и намеревается встать. Чуть больше недели от силы знакомы и то она ему здесь служанка не более. − Посиди и выпей. Составь компанию, − более серьезно произносит Чон. — Или можешь подняться в спальню. Раздеться и ждать, пока я приду, чтобы показать тебе разницу боли. Выбирать тебе. − Вы меня совсем не слышите, − она встаёт с его колен и забирает стаканы, ставя их на поднос, а после идёт по тропинке в дом. Помыв посуду и дав указание Сора забрать бутылки, та проходит в свою комнату и заходит в ванную, чтобы смыть усталость и почувствовать себя более свежей. Хосок недовольно смотрит ей вслед, но решает не падать до низости и брать ее силой. Сама придет к нему, рано или поздно это произойдет. Когда девушка выходит из душа, в доме стоит непривычная тишина. Кажется, что тот вообще пустой, но, на самом деле, почти так и было. Хосок распустил прислугу. Еды наготовлено, дом чистый, что им тут шкуры тереть? Он проходит в спальню и ложится на кровать, смотря в потолок. Все размышляет о тех словах Чонгука. «Ты хотя бы ради приличия попробуй в нормальный брак поиграть. Девка-то дельная…». − Пиздодельная она… − фыркает он вслух. Утром девушка, как всегда, занимает пост на кухне. Она готовит Хосоку пышный омлет, сосиски и лёгкий салат. Утром он пьет тот же кофе, что и на обед только с сахаром, чтобы мозг работал. Наби выходит из кухни в столовую и ставит тарелки перед мужчиной, затем возвращается за чашкой и также придвигает ее мужчине. Брюнетка поднимается наверх в свою комнату. − Стоять, − произносит он. − Сюда. Наби разворачивается к нему, держа руку на перилах, после спускается к Чону. Неужели, скорлупка попалась? Он тянет ее за руку и сажает себе на колено. Берет прибор, разрезает на несколько кусочков и подает девушке, мол, пробуй. − Я уже позавтракала, − снова напрягается она. − Вы меня задерживаете, мистер Чон. У меня лекция. Он шумно выдыхает. «Хрен ли она упертая такая» − думает Чон. − Во-первых, не зови меня мистер Чон. Во-вторых, если поела, просто сиди молча, в-третьих, мне плевать лекция у тебя или нет. Я могу хоть завтра положить твой диплом тебе на стол. Тебе не нужно работать. −Вы, то есть, ты. Ты сказал, чтобы я училась. Сейчас, в чем проблема? Завтракай и отпускай меня. Она снова пытается убрать его руку с себя. − Если не перестанешь ерзать, я закушу тобой, − предупредил он ее, продолжая держать за талию одной рукой, а второй управляет вилкой, неспешно отправляя кусочек омлета в рот. − Что это значит? Я не понимаю, − она усаживается поудобнее, чтобы видеть его лицо. − Чего тебе от меня требуется? Я стираю? Стираю. Мою посуду? Мою. А что насчёт уборки? Убираю. А готовка? Готовлю. Всё. Чего тебе ещё нужно, а? Чон кладет вилку на стол, а после отодвигает тарелку. − Ну, с другой стороны, я ведь предупреждал, верно? − спрашивает он сам себя. Хосок подрывается с места, усаживая девушку на стол. Он кладет ее на спину между чашкой с кофе и тарелкой с омлетом, тянет за бедра к краю и раздвигает ее ножки, закинув на свои плечи. Его пальцы скользят по ее икрам вниз, к бедрам, к домашним шортам, после стягивая их вместе с бельем. − Проверим, насколько ты вкусная. −Ты что творишь?! − она сжимает ноги и приподнимается на локтях. − Отстань от меня! −она пихает его ногой в розовом носке в грудь, пытаясь его оттолкнуть от себя. Одной рукой прикрывается, хоть как-то, хоть чуть-чуть. − Лежи смирно. Это не больно. Он игнорирует ее нападки, только шлепает по заду, поправляет ножки на плечах и опускается на стул, пододвигаясь к столу. Чон тянет девушку к краю, умещая ее коленями на плечи, и проходится языком промеж складочек, к клитору и снова вниз. Губами причмокивает выступающий шарик и посасывает, скользя языком внутрь. Она вся дрожит и ахает. Нет, это не больно, но это так странно. Зачем он это делает? Наби сводит брови и прикрывает рот ладонью, вжимаясь ягодицами в столешницу. − Х-Хосок… − она скулит, ей нравится, но он заставляет ее краснеть и сердце биться чаще. − Ого! Даже помнишь, как меня зовут? − он усмехается, отстраняясь, причмокивает шарик снова. Проходится пальцами промеж складочек, вводит их внутрь, чуть смочив, растягивает и принимается толкаться, лаская чувствительную точку. Пусть стонет. Запомнит, что не надо перечить. В следующий раз ей лучше сесть завтракать с ним. Девушка закрывает лицо руками. Больше не будет вести себя так, позволяя такую вольность, как дерзость по отношению к нему. Она чувствует, как близится к концу, двигает тазом, чтобы быстрее прийти к той окончательной точке. − Мхм… − она содрогается и сжимает его пальцы. И как ей сейчас встать, чтобы он не увидел ее лица и посмеялся над ней? Чон облизывает губы, вытаскивает из нее пальцы и вытирает их о скатерть. Он поднимается в полный рост с места, нависает над ней, опираясь о стол рукой, и убирает ее руки с лица. − Вкусная, − произносит мужчина. − Впредь, когда будешь меня раздражать кучей бесполезных вопросов, буду наказывать тебя так. Он склоняется над ее губами и нежно, но кратко целует их. Хосок отстраняется и садится за стол, беря чашку с кофе в руку. − Иди, куда ты там собиралась. Она слезает со стола, быстро натягивая на себя белье, затем шорты с опущенной головой. По лестнице чуть ли не бежит. Закрывается у себя в комнате и садится на край кровати, закрывая лицо руками. Она даже не может объяснить, как поддалась ему, как только кончила ему на пальцы. − Стыдно, − это единственное, что она может сказать самой себе. В голове просто белый шум и ничего. Как ему в глаза смотреть? А может, не смотреть? Принесет кофе, поставит его и уйдет с опущенной головой. Да, так и сделает.