Улетай из клетки, птичка

Утром в доме Чона Наби улетучивается в магазин. А точнее в торговый центр. Хотелось немного даже просто походить, почувствовать эту свободу: свободу выбора одежды, да и просто, вдохнуть на полную. Девушка гуляет по этажам и просто смотрит разного рода вещи. Одно платьишко она всё-таки берёт. Смотрится оно на ней прекрасно. − Наби? − раздается знакомый голос позади нее. Молодой человек с темными гладко уложенными волосами в дорогом костюме, стоял позади с пакетиком из ювелирного. Склеил очередную малолетку и решил побаловать ее безделушкой. − Точно ты! Брюнетка разворачивается полубоком, а после полностью. Расстались они с Джисоном не печально. Были подростками, глупыми и со своими причудами, но никто не остался недоволен. Знала бы она, что не он ее первый мужчина в жизни, а Сокджин, улыбалась бы она ему сейчас? − Вернулся в Сеул? На постоянку или на неделю? − она приобнимает его и глядит на пакет в его руке. − Для Сольхи? − А? Не. Мы с ней расстались. И месяца не провстречались. Не зашло как-то. Ты как? Слышал от отца, что замуж вышла. Как в браке? − Если ты никуда не спешишь, то можем поболтать на корте. Свобода. Теперь можно общаться, с кем угодно, когда угодно и где угодно. Двое мило болтают на фуд-корте и едят дешёвой картошки фри, как на их первом свидании. Они прощаются, и девушка решает ехать домой, так как больше в торговом центре ей делать нечего. Хосок занят работой, но периодически поглядывает на время, дожидаясь возвращения женушки. Окно приоткрыто, он слышит, как подъезжает машина, и идёт к входной двери, чтобы встретить девушку. − Как погуляла? Где была? − с ходу задаёт он вопросы. Наби проходит в дом и ставит пакет на комод. Снимает с себя куртку и вешает ее на крючок, а после уже отвечает Чону. − В торговом центре была. Встретила бывшего, посидели, пообщались, − пожимает она плечами. Для нее это ничего не значит, да и говорит она так, будто он ей никем не был. − Бывшего? И пообщались? − у того, кажется, такое в голове не укладывается. Конечно, он благодарен девушке за честность, но это ее спокойствие. − И как? Все также хорош? − Хосок, мы встречались с ним, когда мне было пятнадцать, может, шестнадцать лет. Ты чего завелся? − она обходит его и забирает пакет, чтобы пройти к лестнице. Хочется снова примерить и показаться мужчине. − Я не завелся. Просто спросил, − он идет следом за ней, не отставая ни на шаг. − Не будем об этом. Ладно. Что ты там купила? Покажи хоть, интересно же. Наби заходит в комнату и начинает переодеваться. Снимает с себя одежду и натягивает платье. Чуть выше колена, с длинным свободным рукавом и закрытым горлом. Такого приятного сиреневого цвета, как цветочек. − Ну как? − крутится она, улыбаясь. − Черт.. Обворожительно. А не коротковато? Ну-ка! Наклонись! Проверю, не светит ли белье, − Чон пальцем крутит по своей оси. Она глядит на него искоса, хмыкает и слегка нагибается. Иногда она его не понимает. В голове точно что-то творится. И как он генерирует всякую всячину? − Не светит ничего. Длина же хорошая. Чон подходит вплотную, упираясь пахом в ее ягодицы, чуть клонится, касаясь пальцами края платья, поднимая выше. − Хорошая длина. Подбирала намеренно? Она выпрямляется и машет головой. − Нет. Взяла то, что понравилось, − отвечает она ему честно. − Там ещё было оливкового цвета, но ты его не любишь и чуть покороче. Но мне все равно понравилось именно это. − Неужели? Хосок оставляет на ее шее поцелуй, поднимая платье до уровня белья, проходится пальцами к внутренней стороне, касаясь ее промежностей подушечками пальцев. − Хосок... − жалобно она произносит его имя. − Ты вообще думаешь о чем-то, кроме секса? Мы же ночью провели время. А сейчас только одиннадцать утра... − Ну и что? Я, может, ревную тебя, хочу оторваться на тебе за эту вашу маленькую встречу, − прикусывает он ее шейку, запускает пальцы в белье. − Или встретила его и больше не хочешь меня? Всплыли старые воспоминания? − Повторюсь, − напрягается она. − Это было семь лет назад. Мы были подростками, и я даже не помнила, как он выглядел, пока не встретила сегодня. Мне не нравится. Ты как одержимый. Это плохо... − Неужели? Чон чуть стискивает зубы и входит в нее пальцами. − Раньше тебя все устраивало. Наби скулит и съеживается. − Потому что ты не говорил о том, что хочешь на мне оторваться. Я же не боксёрская груша или игрушка. Прекрати это. Она сводит брови и прикрывает глаза, припадая ладонями к полотну шкафа. − Мне остановиться? Он гладит большим пальцем клитор, начиная неспешно двигать пальцами внутри нее. − Черт бы тебя побрал, − шикает она на него устало. − Не понимаю. Почему ты завелся так? Ничего же плохого не произошло. Мхм... − она выгибается и держится за край шкафа одной рукой. − Остановиться, так остановиться, − произносит мужчина, вынимает из нее пальцы и отстраняется. Он облизывает влагу, засунув их в рот, а после вытирает о рубашку. Девушка легонько стучит по шкафу и отстраняется от него, чтобы переодеться в домашнее. − Больше так не делай. Мне не приносит удовольствия, когда ты злишься на непонятно что, − натягивает на себя футболку. − Это не непонятно что. Я злюсь, потому что мне не нравится, когда к тебе кто-то проявляет внимание. Я же не могу держать тебя на цепи. Это раздражает еще больше. Просто... Ты у меня такая хорошая, красивая, умная, − он подходит вплотную, гладит ее по щеке, заглядывает в глаза. − Я так боюсь тебя потерять. Брюнетка смотрит на него, и он выглядит нездорово. − Обычно, так говорят... Не суть, − она ступает шаг назад и разворачивается, чтобы взять штаны и натянуть их на себя. − У тебя вроде работа. − Отвлекся, чтобы тебя встретить. Подумал, что работа немного подождет. Как насчет, сходить куда-нибудь? Можем в ресторан. Так и быть, позови сестру. Я возьму Чонгука, если ее муженек снова решит не составлять ей компанию. Мне кажется, что так даже лучше. − Хорошо. Он слишком часто говорит о муже Сэджон. Не может ли быть это какой-то психологической уловкой? Очень много разговоров о Сокджине. Наби уже и не знает, что думать с таким отношением Хосока.