Улетай из клетки, птичка

Намджун наливает в чашку кофе, потирая второй рукой сонные глаза. На нем только пижамные штаны и не более. Позволяет своему телу дышать свободно. Когда он последний раз так хорошо спал, он не помнил. Может, дело было в том, что ему было никуда не нужно? Девка не глупая − из квартиры не уйдет. Ему нужно только приглядывать за ней и все. − Если ты опять пытаешься меня напугать, то это бесполезно. Я слышал, как открылась дверь твоей спальни. − Черт, − она чешет глаза. Хоть и умылась, но все равно слегка сонная. Чуть посмеялась и прошла к чайнику, чтобы включить его. Стоит в его каких-то старых штанах и футболке с динозавром. − Ты очень смешно дергаешься. Но… Ты опять в маске, − берет она чай с мятой на этот раз. − Ладно. Чего я тебе тут правила пишу? − Это просто привычка. Не обращай внимания. Или что, так сильно напрягает? − Ким повернулся к ней, вытаскивая чашку из кофемашины. − Меня? Нет, − выключает она чайник и не смотрит на него. Когда кипяток дошел до верха кружки, она повернулась к нему. − Зачем скрывать то, что тебя никак не уродует? Она захлопала ресницами, а после уселась за стол напротив него. Он же красив. И этот шрам, это просто шрам. − Я вот хожу без ничего, − показывает она ему запястья, на которых есть шрамы от наручников. С десяти лет собирает. Коллекция у нее своеобразная. − Дело не только в шрамах, но и том, что я не люблю излишнее внимание. При моей работе это опасно. Если бы Чон Хосок видел мое лицо, оно уже сияло бы в новостях, а так, он не запомнил бы даже легких черт. Намджун садится за стол. − Что ты знаешь о своей семье? Прошлом ее составе. − Отец имел свой бизнес, мать сидела со мной, а после мы ушли к другому мужчине. Больше я отца не видела, и поднимать эту тему нельзя было. Особенно в присутствии Мина. Она делает глоток чая и ставит кружку на стол. − Интересно… В Риме должно быть еще ночь… Но, да ладно… Мужчина достал телефон и набрал кого-то видеозвонком. − Доброй ночи мистер Ким, вы с новостями? (итал) − заспанный мужской, чуть хрипловатый голос произносит. − Хотел отчитаться о проделанной работе, (итал) − отвечает Намджун и поворачивает камеру на девушку. В экране отражается несколько уставший мужчина за сорок с грубой щетиной на лице. Смуглая кожа, синяки под глазами от недосыпа и пучок морщин. − Мама мия! − воскликнул тот и даже подорвался в кровати, прикрыв рот от удивления. По щеке скатилась скупая мужская слеза. Девушка смотрит на отца и пускает слезы, даже сама не понимая этого. − Отец, я скучала, (итал.) − она улыбается, но хнык делает ее заметно грустной. Девушка переводит взгляд на Намджуна, а после на мужчину в телефоне. Именно Нам устроил ей такую встречу, значит он ей помог. Получается, его нужно отблагодарить. − Скоро мы с тобой встретимся. Господин Ким, − тот обращается к мужчине, Джун переводит экран на себя. − Я благодарен вам, и моя благодарность будет оговорена двойной суммой (итал). − Нет необходимости. Я сообщу вам, когда возвращение вашей дочери будет возможным (итал), − он договаривает и отключается. Кладет телефон на стол и делает глоток кофе. − Позже тебе привезут телефон, сможешь общаться с сестрой и отцом. Брюнетка убирает слезы с щек и глаз, поднимается со стула и подходит к мужчине, стягивая маску вниз. Она легонько целует его в шрам, а после возвращает ткань на положенное ей место. − Спасибо… Ты просто не представляешь, насколько мне было важно его увидеть. Он смотрит на нее несколько удивленно. Смутила его? Вполне. − Эм. Не за что. Это моя работа, − произносит тот спокойно, хотя в груди что-то приятно колит. Ким решает приоткрыть занавесу тайны. − Ты ведь знаешь, что компания нашей семьи Sanshajn выпускает не только брендовую одежду и продукты питания. За этим следит Сокджин. Поддержание фамилии на плаву, пока я курирую производство оружия и всю теневую сторону. Год назад при поставке оружия за рубеж со мной связался Марко Марино, да, твой отец. Он поинтересовался, смогу ли я достать ему не просто редкое оружие, а живого человека. Когда Джин женился на твоей сестре, это облегчило мне задачу. Но я не мог просто забрать тебя из отцовского дома, пока Чон крутится рядом. Так что, уж извини, что так долго. Она слушала его и легко улыбалась, а после села рядом с ним, притянув к себе стул. − Ты сделал больше, чем все, кто пытался помочь мне. А точнее, это был Хосок. Именно ты меня осчастливил, − она кладет свою ладонь на его. — Я, правда, не знаю, как тебя отблагодарить. Я тебе что ли жизнью обязана? − смеётся она. − Но я в перестрелках не участвую, − снова смеется, а после обнимает его, утыкаясь ему носом в шею. Он такой близости точно не ожидал, но позволил себе похлопать ее утешающе по плечу. − Не придется, надеюсь, − произносит тот. − Эти Чоны, как кость поперек горла. Распускают слухи, топят мелкие компании и подбирают под себя, расширяясь. Поэтому согласился больше ради удовольствия. − Черт с ними, − отстраняется она от него и махает рукой, возвращаясь на прежнее место. Мысли теперь заняты не только отцом, но и Кимом. Нет, он хорош, но он просто выполняет свою работу, не более. Но Хосок ее не ищет, она ему не нужна так же, как и он ей. Может… Нет. Девушка встаёт из-за стола и моет кружку, причмокивая губами, чтобы убрать капельку чая с губ. − О чем это ты таком задумалась, извращенная лисья мордочка? − Ким прищуривается. − Чего? − она даже прыскает смехом, ставя кружку на подставку. − Я просто мыла кружку и думала об отце. Что не так? − приподнимает она брови и вытирает руки полотенцем, а затем поворачивается. − У кого что болит, тот о том и говорит, Намджун. − Это у тебя грудь встала, а не у меня. И не говори, что тут прохладно. Здесь умеренная температура. − Ты чего на мою грудь смотришь? − глядит она на него и складывает руки на груди. − На свою смотри. Это не я полуголая хожу. − А я у себя дома. Могу себе позволить. − он поднимается с места и подходит вплотную к девушке, − Что-то не нравится? − Все нормально, − опускает она руки. − И не пытайся меня запугать, здоровяк. Я здесь ползать на коленях не буду, как зашуганный котенок. Не смотри на меня так злобно. Наби уходит из кухни к себе в комнату. Удумал теперь ее воспитать? Чего так смотрит на нее? А он вообще не это хотел. Вот что значит, надо почаще общаться с женщинами. К вечеру курьер приносит еду. Ким разбирает пакеты и накрывает в гостиной. Ставит вино, коньяк, сок. Хлопает себя по ногам. − Хей, Чон Наби! Ужинать! − Не называй меня так! − кричит она, выходя из комнаты. Девушка усаживается за стол и смотрит на то, как все поставлено. − Ого, теперь не просто коробкой в лицо! − Наби смеется и придвигает к себе сок, чтобы налить в стакан. − Подумал, что просто так взаперти сидеть. Представь, что это ресторан и мы на свидании. Насколько мне известно, у тебя их давненько не было. Развеешь скуку. − И без свиданий хорошо живётся. Признайся, что тебе самому захотелось, − она рассмеялась и отпила глоток сока из стакана. − Да ладно тебе! Я же шучу. Уже нахмурился. − И ничего не нахмурился. Не нравится свидание − сиди ешь молча! Ким опустил маску, плеснул коньяк в стакан и сделал глоток. Что-то он нервный какой-то. Конечно, так старался, а его опустили. Наби берет палочками кусок мяса и тянет его между палочек Намджуну. Свидание? Окей. − Хватит от злости щеки дуть. Сдуешь меня ещё. Ким открыл рот, позволяя девушке положить туда еду. Спорить не стал. Неужто и впрямь похож на то, что она описывает? Так сильно дуется? Брюнетка после ела молча. Минут пять, не больше. Отложила приборы и подняла взгляд на Намджуна: − Целуешься на первом свидании? − Хочешь меня поцеловать? Или чтобы это сделал я? − спрашивает тот встречно, делает глоток из бокала, а после ставит его и поднимает на нее вопросительный взгляд. − Как не вспомню, то первой целовала тебя я. Хотя… Был один раз после моего жульничества… − она постучала пальцем по подбородку. − Твоя очередь в любом случае. Намджун отсаживается от стола, тянет девушку за ногу в свою сторону, а после усаживает на свои бедра. Он кладет руку ей на затылок и тут же припадает своими губами к ее. Грубый, но не так, как это делал Хосок. Ненамеренно грубый, будто просто не может рассчитать силу. Она даже промычала, но быстро вошла в его напористость. Кладет руки ему на плечи и полностью расслабляется, когда ловит его волну. Наби касается его уха, второго и спускает маску окончательно, кидая ее куда-то на стол. − Не успокоишься, да? − он усмехнулся, а после поднялся с ней с места, сделав толчок промеж ее ножек своим пахом при рывке. Парочка оказывается на диване. − Тебе идут растянутые футболки и отсутствие макияжа… − Такого комплимента мне ещё никто не делал, − она рассматривает его лицо, но особое внимание уделяет шраму, который сейчас целует чуть грубовато. − А тебе без маски, черт тебя дери. Он снова усмехается, проходится пальцами по краю футболки, скользит под нее пальцами, по животику и выше к груди, нежно сминает ее своими грубыми пальцами. Наби смотрит на него, а после ведёт своими ладонями к его шее и постанывает ему на ухо. Приятно. Чего уж тут греха таить? − Так нравится грудь? Можешь снять футболку. Не одному тебе без верха быть. Ким посмеялся. − В таком случае я бы тебя целиком раздел… − Давай. Мы же здесь не просто так собрались, верно? Наби отступать не собирается. Пускай рассматривает, если хочет. Ким довольно рычит, а после роняет ее на диван. Он стаскивает с нее футболку, трусики, проходится пальцами промеж грудей, вниз по животику. Наблюдает за тем, как она тяжело дышит, как вздымается ее грудь. − Обворожительная… − Ты не менее, − она припадает к его губам, тяжко дыша. Так приятно. С ним что-то совсем другое ощущение и чувство. Ким не торопится, целует ее, водит пальцами промеж е ножек, растирая влагу. Когда чувствует, что готова, он приспускает свои штаны, усаживает девушку сверху. Брюнетка тихо простонала и упала лбом в его плечо: − Я думала, что ты меня трахнешь… Получается, что я тебя должна? − ёрзает она на нем. − Это для разогрева. Хочу нацеловаться с тобой, а потом выбить всю Чоновскую дурь… − произносит он в ее губы. Она целует его и приподнимается с резким спуском. Мычит в его губы, которые он не отпускает. Но все же она отлипает и смотрит вниз за тем, как движется. − И давно ты за мной следил? Мхм! − Год, − отвечает тот, а после роняет девушку на спину, приподнимается, тянет за бедра вплотную, а после принимается иметь ее грубо. Наби не смогла даже ничего ему в ответ сказать. Девушка открыла рот и начала стонать, держась за его плечи. − Т…Ты, − ее трясет так, что она не может с ровным дыханием что-то произнести. − Как? Я же… Все время… Дома… В комнате! Ах! − Все потом, − он смеется, а после только ускоряется, хрипло постанывая от удовольствия. Нравится ему ее иметь, нравится слушать ее стоны, смотреть, как трясется ее грудь. Она падает на спину, вжимается ею в диван и держится за подлокотник мебели, сжимая пальцы на нем сильнее. Наби не стонет, она кричит. Ей хочется расцарапать ему спину, оставить следы на шее. Все равно дома сидят. Никто и не увидит. Но она не может, она попросту не имеет сил приподняться. Ким ждет, пока она кончит и только после выходит из нее, кончая куда-то на диван. После протрет, кидает туда салфетки со стола и падает рядом с ней, нежно притягивает за талию и мокро целует в губы. Она лежит с головокружением, и, кажется, что сейчас если встанет, то сразу упадет. Нет, ей не стыдно, что она, которая клялась Хосоку в верности − взяла и обошла свой же запрет самой себе. За почти три недели от него ни одного шага. Ни малейшего. А значит, она может спокойно выдохнуть. − И дальше что?.. − Не знаю даже, предложить тебе встречаться будет слишком странно? Ты вроде как замужем…− размышляет Намджун вслух, поглаживая ее плечико пальцами. − Пошел он в задницу этот муж. Одно слово, − звучит как ответ на его вопрос, который не прозвучал. − Достаточно я сказала? − Вполне, − отвечает Ким, а после приподнимается. − Только вынужден предупредить. Есть у меня такая черта идиотская − следить за объектом своего обожания. Так что ты будешь под присмотром 24/7. − Хм… Хорошо, − она натягивает на себя футболку. − Так и как же ты за мной следил? Меня никуда не выпускали. − Твоя сестра частенько заказывала цветы и игрушки через одну и ту же фирму. У твоего плюшевого медведя довольно большие глаза, не считаешь? − он хмыкнул. − Горничная, что работала в вашем доме, была нанята мной, через дочернюю фирму. В гостиной стояла камера, между сервизами, которые никогда не покидали своего места кроме уборки. В саду, гараже, у ворот, по мелочи. Наби открыла рот, смотря на него, как лиса, и расплылась в улыбке. − То есть, ты видел даже те моменты, когда я переодевалась? А вот это уже сталкерство! Камера в игрушке! − Я ведь сознался в этом минуту назад! Ты меня плохо слушала! − он посмеялся. − Кстати, напрасно ты выбросила то розовое белье. Зато у меня есть целое видео для твоего отца с разными моментами жизни. Я еще там музычку наложил, вообще от фильма не отличишь. Ему понравилось то со дня рождения с колпачком на голове. − Все мои дни рождения проходили в комнате и с Сэджон… Чего там прикольного, кроме того как сестра мне самые дурацкие колпачки подсовывала и все время смеялась с меня? − она заулыбалась, а после подсела ближе к нему. Глупо сейчас его о чем-то спрашивать, но почему бы не попробовать? − Не хочу оставаться в Сеуле. Поедешь со мной в Рим? − Я? − уточняет он так, будто тут кто-то еще есть, − Нужно бы вернуться в Пусан и проверить дела там. Как только встретишься с отцом и немного обживешься, можешь приехать ко мне. А я буду прилетать на выходные… − Меня такое не устраивает, − говорит она сама себе тихо под нос. − Тогда я останусь с тобой здесь. Отец нашел меня, чему я очень рада. Но оставаться без тебя я не хочу. Привыкла, понимаешь, о чем я? Ей сложновато даётся признаться ему. − Да тебя быстро приручить, да? Это просто потому, что мы изолированы. Выйдешь отсюда, встретишь красавчика и будешь с ним счастлива. Он щелкнул ее по носу, а после поднялся. − Мясо совсем остыло. − Этот красавчик здесь. И не буду я есть мясо. Мы с тобой встречаемся, а ты мне такие слова говоришь, − Наби слегка хмурится и подходит к нему сзади, обнимая его большую тушу. − Если не хочешь попробовать быть вместе так и скажи. Но я тогда не понимаю, зачем предлагал. − Прости, я не подумал, что тебя обидят мои слова. Я имел в виду, что ты еще молодая и у тебя впереди вся жизнь. Если хочешь поехать со мной, я буду только рад. Раз не хочешь есть, тогда… − он развернулся и подхватил ее на руки. − Пойдем принимать ванну. Наведем много пены, и я сделаю тебе на макушке шапочку. − У нас не такая большая разница в возрасте, Намджун. И не делай мне никакой шапочки! − щипает она его за предплечье. − Не считай меня легкомысленной: «Муж есть, запрыгнула на другого». Ты даже, когда работал, уделял мне время и имел со мной контакт, а не просто тащил в постель. Так что… Вперёд в душ. − Так точно мэм, только шапочку я все равно сделаю. Мне кажется, тебе она очень даже пойдет к лицу, − он смеется и уносит девушку.