***
Улькиорра расправил листовку на столбе напротив входа в Старк Индастриз. Увернулся от какой-то блондинки, несущейся ко входу в огромное здание. Нью-Йорк все так же бурлил с оглушающим звуком. — Питти, это действительно потрясающе! Такое решение мне даже в голову не приходило! Старк выскочил из машины, вытащив из нее взъерошенного Питера. Тот радостно улыбался и завилял бы хвостом, если бы он был. Улькиорра спешно скрылся. До банка далеко, надо спешить, чтобы успеть вклиниться в очередь и успеть доползти до кассы до закрытия. Высокое здание с пафосно развевающимся флагом радовало вьющейся на улице толпой, ожидающей возможности пропихнуться в банк. Улькиорра тяжело выдохнул. Получать пособие за мать-инвалидку, при отсутствии этой самой матери, конечно хорошо, но стоять по пять часов тут как-то не особо. Светофор неожиданно прекратил пикать. Красный? Улькиорра встрял посреди дороги, обдаваемый горячим и острым воздухом от несущихся машин. Удивительно, что нет пробок. Рев моторов наполнял весь мир, но Улькиорру будто отгородило от этого стеной. Нью-Йорк уже не глушил мысли. Странное чувство. Как смурфик в колоколе. Сравнение пришло внезапно, просто ни с того ни с сего. Улькиорра уже не раз испытывал это чувство, но сегодня впервые было хоть какое-то время на обдумывание его. Он быстро наклонился. Машина за ним смялась от чьего-то удара. Этот кто-то был довольно медленным.Машина за ним смялась от удара цели.
Жалкое существо, зовущееся эспером, безумно взревело.
— Какая мерзость.
Жуткие шитые шрамы на коже не выдержали и раскрылись.
Улькиорра отскочил в сторону от хлынувшей во все стороны жижи.
— Дзёно, аккуратнее!
Улькиорра раздраженно фыркнул.
— Конечно, мамочка Теттё.
Плохое предчувствие у него появилось еще когда он услышал о странном монстре, терроризирующем всю Йокогаму. Надежда на избавление от него возлагалась на детективное агентство, но она стремительно улетучилась стоило одному из детективов умереть. Честно, Улькиорра не особо интересовался, кто именно умер, но до него доходил слух, что это был этот Доппо со своими стишками.
Улькиорра спешно развеялся, уходя от удара, ощущаемого крайне неприглядно, как старое пальто бомжа, монстра. Дом, каких-то несчастных разлетелся в щепки. Улькиорра мог только понадеяться, что житель дома был сейчас где-то в отъезде.
Пустое избегание прямых и примитивных ударов ему начинало надоедать.
— Теттё, может мы просто его уже прикончим?
Теттё быстро отскочил от кулака их противника.
— Дзено… Директор Теруко-сан требовала, чтобы мы привели его живым.
Улькиорра выразительно приложил ко лбу ладонь.
Удар.
Улькиорра протаранил собой несколько зданий.
Застонал.
— Черт! Я с этой работой сдохну раньше времени.
Конечно, боли не было, но чувствовать торчащие из груди ребра хорошего настроения не прибавляет.
Улькиорра промчался роем квантов обратно.
Тишина.
— Что?!.. — Улькиорра склонился над Теттё. — Теттё, это не смешно! Ты переживал и большее!
Грудная клетка разворочена.
Какой-то штырь из полуразрушенной стены разорвал сердце.
Просто неудача.
Кто-то сзади плакал.
Улькиорра резко развернулся.
Кенджи.
Вечно веселый детектив с немеряной силой.
Пропавший год назад.
С грубыми шитыми шрамами.
— Мразь.
Улькиорра скользнул к нему.
Сверкнул Мурсьелаго.
Между ключицами чудовища образовалась дыра.
— Спасибо…
Улькиорра прыгнул в сторону. Алое сияние пробилось сквозь слепоту. Асфальт щебенкой взмыл в воздух там, где до этого стоял Улькиорра. Машины создали затор. Он прыгнул на какой-то капот, проскочил по машинам к тротуару. Надо покинуть людные улицы. Нечто маячило перед глазами и помогало отслеживать неслышимые атаки. Улькиорра честно считал Нью-Йорк городом контрастов. Правда в самое главное его достоинство он записывает именно то, что тут какие-то происшествия случаются постоянно и всем плевать на всех, кроме себя и своих близких. Тело Улькиорры вспукло, надрывно зашипела и выпустила дух на свободу, как куколка - бабочку. Улькиорра подхватил обессиленно упавшую физическую оболочку. Он никого не видел. Удар чьих когтей вскрыл шею Улькиорры. Он судорожно втягивал воздух носом. Реацу разливалась вокруг с пескисой. Множество ударов обрушилось на место, где был до этого Улькиорра. Надрывался в кармане тела телефон. — Что, Сатклифф, тобой побрезговали даже пустые? Улькиорра подскочил, оттолкнулся от стены и приземлился за Сатклиффом. Пескиса обтекала бывшего жнеца, обвиваясь вокруг него и душа, как анаконда. Или стрела-змея. Улькиорра сейчас мечтал только о том, чтобы от давления сердце раздражающего жнеца остановилась. Сатклифф рухнул на колени, все также невидимый. Улькиорра с усмешкой сорвал с бывшего жнеца покров реацу. — Надо же... И почему я не удивлен? Половину лица жнеца покрывала белая маска. Знакомая маска. Его, улькиоррина, скинутая в момент смерти, окончательно. Жнец... нет, уже арранкар... пытался встать. — Забудь об этом. Твой максимум — это Новена. Ты же... — Улькиорра усмехнулся. — ... естественный арранкар. Сатклифф затих и поднял голову, глядя на него. — Почему я жив? Почему в Яме не осталось ни одного пустого? Улькиорра склонил голову. — Ты – пустой. Пустые Ямы это чуяли и просто сделали то, что было должно, истратив для этого всю реацу. Сатклифф бешено оскалился. — Нет! Это бред! Это!.. — Замолкни, мусор. Тебя разве не настораживала форма твоих зубов? Ты же не затачивал их, верно? У тебя не было цели. У тебя не было будущего. Ты самоубийца по неволе. И ты бы стал пустым, не успей жнецы тебя упокоить. Сатклифф опустился на одно колено, с ненавистью глядя на Улькиорру. Реацу над новорожденным арранкаром сгустилась и стала видима, завораживая и отравляя неоново-зеленой дымкой. Сатклифф зашипел, загнанно стрельнув в сторону выхода из переулка алыми глазами. Улькиорра со слабой издевательской насмешкой склонился к нему, подавляя еще сильнее. — Но я не мог стать арранкаром! Я не мог получить твою маску! — Почему? — Улькиорра озадачено склонил голову и жестко схватил Сатклиффа за подбородок. — Я убил твоего сына. Я довел тебя до самоубийства. Я первый пустой, которого ты увидел. Что не так? — Но!.. Улькиорра вырвал глотку новорожденному арранкару. — Я подберу тебе тело и поселю с собой. Пока не освоишь Сегунда Этапа будешь жить так. — Сатклифф ошарашено глядел на Улькиорру, что-то булькая и надувая неприятные на вид пузыри крови. Улькиорра брезгливо поморщился, увидев прилетевшие на белую одежду капли крови. — Прекращай это. Почему вас всех так тянет пачкать мою одежду? — Улькиорра подхватил своё тело с земли и поднял обездвиженного Сатклиффа за воротник его неизменного плаща. — Итак, твое образование, как пустого начнем уже сегодня. Вечером. С темы Традиций пустых. Будешь меня слушать достаточно внимательно и узнаешь, почему я не убил тебя. Внезапно Улькиорра остановился. Сатклифф удивленно взглянул на него. — И еще я бы хотел тебя поблагодарить.Зев Гарганты закрылся за ними, окатив песком.
Улькиорра прищурился, прикрыв глаза от Солнца рукой.
Орихиме радостно помчалась по полю, не думая о клещах и прочих прелестях травы.
Она упала в траву, рисуя ангела и заливаясь смехом.
— Ты скучала по этому миру? — Улькиорра, брезгливо-мучительно морщась, глядел на Орихиме. Он действительно недоумевал. — Он же ужасен.
Она возмущенно подскочила. Трава под ней примялась, и темная земля пружинила, немного проваливаясь.
— Ты так говоришь только из-за Солнца! Слишком ярко светит?! — Возмущение мгновенно сменилось беспокойством. Орихиме подбежала к нему, попыталась заглянуть в глаза, чтобы точно не соврал, как всегда.
Улькиорра недовольно поджал губы и напрягся.
— Нет.
— Не ври!
— Не вру.
Орихиме бессильно сжимала кулаки и отвернулась.
— Где тот город?
Улькиорра приподнял голову, покрутил ей, все еще прикрывая глаза от света, и повел плечом.
— Там.
Орихиме удивленно взглянула на него.
— Как ты узнал?!
— Проверил Пескисой.
Орихиме восхищенно улыбнулась. Да, она, конечно, тоже могла чувствовать души, но не так, и она была твердо уверенна в том, что никогда не достигнет его уровня. Улькиорра поражал. Контроль силы, холодный разум, безукоризненная исполнительность. Орихиме казалось, что он состоит из этого, и иногда она думала, что теперь знает как эти качества пахнут. Идеальный работник, преданный боец, не знающий страха и сомнений. Он отличался от нее, вечно неуверенной и нерешительной настолько, что не смогла поцеловать Ичиго, перед уходом в Уэко Мундо, что казался существом с другой планеты. Наверное, так и было, только Уэко Мундо это даже не иная планета, а другой мир.
Редкие проявления эмоций – это настоящее исключение из правил, они только для своих, а она была пока удостоена одной усмешки, микродоли беспокойства за ее жизнь и тонн высокомерия. Впрочем, ее радовало даже то, что ее еще не убили, да и по сравнению с большей частью остальной Эспады Улькиорра наиболее лояльно относится к остальным пустым, просто считая всех, кроме себя и Айзена-сана, бесполезным мусором. До последнего времени Орихиме никогда не верила Гриммджоу, Лилинет и Ичимару-сану, когда они говорили что-то вроде «наша ледяная принцеска, с претензией на королеву, на самом деле не такая уж и ледяная, как хочет казаться».
— Что-то случилось, женщина?
Улькиорра остановился и повернулся к ней.
— Нет, ничего!..
Он склонился над ней, ближе, обживая, следующим за ним всюду, холодом Уэко Мундо. Орихиме завороженно следила за ползущей по травинке божьей коровкой. Ей показалось или идет грибной дождь?..
— Да, женщина? — Улькиорра немного изогнул губы, недобро прищурившись. — Если бы все было в порядке, то ты бы не плакала сейчас. — Он сел за ее плечом, с брезгливым любопытством разглядывая на божью коровку. — Что в этом насекомом интересного?
— Она же такая живая и яркая. Ты не видишь?.. — Она поспешно стерла слезы и покосилась на Улькиорру. — Ладно... Неважно. Когда Айзен-сан прикажет тебе меня убить ты будешь сомневаться?
— Нет.
Она криво усмехнулась и аккуратно подтолкнула божью коровку на мокрые пальцы.
— Спасибо.
— За что?
Улькиорра искренне недоумевал.
— А нельзя сказать спасибо просто из-за того, что захотелось?
— Не лги. За что?
Она устало улыбнулась. Божья коровка сорвалась с пальца и улетела куда-то, исчезнув с поля зрения.
— Я не готова умереть. Я поняла это только что. Тут. Вернувшись.
Улькиорра задумчиво склонил голову.
— Ты готова отказаться от своих слов?
— Нет.
Улькиорра обошел ее и навис над ней, закрыв собой Солнце.
— Правда?
— Нет. — Орихиме снова стерла слезы. — Тебе же будет плевать?
— Да.
(Лжецы.)
— Спасибо.
— За что?! Улькиорра насмешливо взглянул на Сатклиффа, перешагивая через вырванный от высвобождения давления пласт асфальта. — А с ответом «просто так» ты смиришься? Любопытство перевешивало. — Нет, конечно! Улькиорра задумчиво прикоснулся к мятому бубенчику на ухе. — Я бы никогда не понял, какая я сентиментальная тряпка. Что я не смогу начать с чистого листа, как хотел, что не смогу отказаться от памяти... От себя.(Он слышал, как шелестят белые пески, но не мог заставить их замолчать.
Он знал, что Уэко Мундо ждет, когда пройдет его блажь с жаждой жизни.
Он не мог отказаться от Уэко Мундо, старого английского особняка Фантомхайвов, одного старого замка в Италии и резиденции Ищеек.
От людей тоже.
Но все они умерли и Улькиорра облегченно вздыхает только услышав известия о смерти еще кого-то из своего прошлого.
Он все же уже давно мертв, а они – нет.)
***
— Паучок, а ты не знаешь, где сейчас Улькиорра? Он не отвечает. — Извините, мистер Старк! — Ничего. Пятница, он дома? — Нет, мистер Старк. В последний раз, когда я проверяла его местоположение он шел в банк. — В банк? Зачем? — Ходил за пособием за инвалидность матери и себя, мистер Паркер. — Но у Улькиорры нет матери! — Паучок? — Он живет один, мистер Старк! И что за инвалидность у него? — Он слеп, мистер Паркер. Полностью. Старк усмехнулся. — Все становится все интереснее и интереснее... Спасибо, Пятница.