***
Утром Скарамучча проснулся воодушевлённей некуда. Задумка, по его мнению, должна была пройти безукоризненно. Прозрачный клей будет незаметен на поверхности, зато значительно затруднит ведение урока. Мел не будет писать, руки будут липнуть к столу, канцелярия слипнется меж собой... Ну разве не комичное зрелище? Ради такого важного дела Скарамучча потрудился проснуться пораньше, чтобы успеть отыскать в недрах своей квартиры долбаный клей. Он нашёлся в целой нетронутой упаковке в нижнем ящике письменного стола. Поздно вспомнилось, что рюкзак лежал в машине ненавистного соседа, но Скарамучча смог отыскать тканевую сумку-шоппер черного цвета, и закинуть туда всё необходимое. Лучше ему забыть о существовании своего рюкзака и тетрадей, в которых он все равно пишет лишь в случае крайней необходимости (раз в месяц по несколько незаконченных строк). Пасмурная погода не могла омрачить его счастливое настроение. На улице царствовала холодная осень, но в душе злобного студента-второкурсника буйствовала летняя жара в середине июля. Дороги и тротуары заливали лужи, но даже они, обычно раздражающие, не внушали ни капли злости. Впервые он так радовался возможности кому-то насолить. Однако счастье длилось ровно до семи часов утра, когда хмурое небо вдруг резко показалось ему самым мрачным из всех существующих оттенков. — Скарамучча? Ну конечно. Кадзухе было жизненно необходимо напомнить о своём существовании. Почему он не мог промолчать?! Вот же ж гад! Скарамучча раздражённо вздохнул, топя бушующее лето внутри. Нехотя повернувшись на непринуждённый голос, он состроил самое безразличное выражение, на которое только был способен. — Чего? — Я должен отдать твои вещи. И подвезти. Тут повсюду много луж, легко промокнуть, — Кадзуха ожидающе взглянул на злобного студента-второкурсника. Вчерашняя ситуация повторялась: Скарамучча бредёт по тротуару, Кадзуха на чёрном «Volvo» (и откуда у этого гада такая дорогая тачка?!) предлагает услугу бесплатного такси, его лицо хочется разбить. От странного чувства дежавю слегка закружилась голова. — Я могу дойти и сам, — с плохо скрываемым раздражением и отвращением промолвил Скарамучча, когда ему пришлось подойти к задней двери машины, чтобы забрать рюкзак. — Очень сыро. Можешь приболеть, — всё также непринуждённо сказал Кадзуха, через зеркало заднего вида наблюдая, с какой опасливой осторожностью Скарамучча вытаскивал из салона авто свои вещи. — Ну и хер с ним. Разве это имеет значение? — он вопросительно выгнул бровь, стоило ему оказаться снаружи в полной внеавтомобильной безопасности. — Конечно, ведь в случае пропусков твоя успеваемость по моему предмету скатится ещё ниже. Это... плохо. Скарамучча демонстративно закатил глаза. Как же мерзко от одного лишь диалога с этим ёбаным преподом! — Как-нибудь разберусь, — уверенно произнёс Скарамучча, но уже в следующую секунду засомневался в собственных словах. ...Впереди маячила немалых размеров лужа, больше похожая на маленькую версию Атлантического океана. Возможно, она не так глубока, но по диаметру вполне себе смахивает на океан. — Я же говорил, — победоносно сказал Кадзуха, глядя на сие препятствие. Скарамучча со злости и несправедливости мира сего едва не пошёл напрямик, через чёртов океан, потому что какого, мать его, хера?! Неужели с проклятого воскресенья в его жизни окончательно стёрлась белая полоса и началась чёрная?! До боли сжав зубы, Скарамучча нехотя согласился с предложением самого ненавистного человека в своей жизни. Лаванда внутри салона молниеносно забилась в нос, а вид человека, которого видеть совсем не хотелось, вызывал острые приступы отвращения. Всё в радиусе метра вызывало липкое ощущение омерзения. — Выглядишь неважно... Что, уже успел заболеть, пока вчера под дождём шастал? — Кадзуха выглядел слишком безмятежно на фоне взрывоопасного Скарамуччи, и это распаляло его негодование ещё больше. — Да какая разница, а?! Может, просто настроение плохое, — злобный студент-второкурсник вальяжно откинулся на кожаное сиденье, сверля взглядом соседнюю полосу движения через окно. — Как скажешь... Надеюсь, задание на сегодняшнюю пару ты сделал? — всё тем же спокойным тоном спросил Кадзуха. Если бы Скарамучча находился в несмешной комедии, он бы обязательно подавился напитком и заплескал всё вокруг. Хотя это было бы даже хорошо... — Чё? Какое задание? — сохраняя равнодушие, поинтересовался Скарамучча, вопросительно изогнув бровь. Кадзуха тяжко вздохнул. Скарамучча мысленно уже похоронил себя, потому что он не знает ни о каком задании. Вот же блять. — В конце вчерашней пары я дал задание: написать доклад о любом политическом деятеле девятнадцатого-двадцатого веков. Забыл? Даже не запоминал! Мало того, что ему надо писать двенадцать листов текста, так ещё и доклад?! Насколько нужно быть безжалостным, чтобы настолько сильно ненавидеть студентов?! — А. Понятно. — Значит, не сделал? — на губах Кадзухи расплылась лёгкая, беззлобная полуулыбка. Он точно демон! — Сделал, — Скарамучча подложил под голову руки, выглядя невероятно расслабленным. — Ну, тогда мне стоит спросить тебя самым первым, да? Чтоб его грузовик переехал! Вселенная, выручай! Скарамучча лишь равнодушно хмыкнул, будто он был самым подготовленным студентом во всём университете. На деле же — он не подозревал и о том, какие политики вообще жили столько лет назад! Пришлось в срочном порядке лезть на первый попавшийся сайт и покупать доклад, чтобы в случае чего этот уёбок не посмел прикопаться к тому, что Скарамучча всё бездумно скатал со статьи Википедии. Он никогда не был стеснён в средствах, поэтому потратить деньги на что-то такое бессмысленное не было проблемой. Дело двух минут. Теперь он действительно готов. Приличия ради даже прошёлся глазами по тексту, чтобы удостовериться в том, что этот доклад действительно не списан с Википедии. Скарамучча даже мысленно похвалил того, кто этот текст писал — вышло на редкость содержательно. Этот чёртов историк не посмеет прикопаться! Настроение даже поднялось, невзирая на то, что отношение к Кадзухе нисколько не изменилось — казалось, весь негатив лишь стал сильнее. Стоило машине остановиться, как Скарамучча почти моментально поспешил покинуть ее без единого слова. Верные товарищи ожидали его на первом этаже университета возле доски с расписанием пар. Тарталья выглядел воодушевлённым, Итэр — готовым. — Принёс, принёс? — нетерпеливо затараторил Аякс. Скарамучча закатил глаза и вытащил из чёрной сумки, предварительно закинутой в рюкзак для удобства, упаковку клея. Тарталья при виде него довольно улыбнулся, а Итэр одобрительно хмыкнул. — Отлично. На паре по физ-ре, когда препод выйдет из кабинета, мы должны это сделать, — Тарталья злорадно усмехнулся. Скарамучча заразился этим ехидством и не смог сдержать ядовитой усмешки. И даже звонок, прозвучавший сверху, не смог стереть с его лица довольства. Троица друзей направилась в аудиторию и заняла самый дальний стол. Скарамучча был рад, что в этот день мозговые извилины его друзей работали исправно и не подсказали им, идиотам, сесть ближе. Перед собой Скарамучча видел уходящие вниз трибуны, полные студентов, и, к сожалению, своего историка он тоже зрел. Тот, со своей прямой осанкой и спокойным бархатным голосом, взращивал острое желание ввязаться с ним в конфликт. Зачем? Чтобы испортить ему настроение и потрепать нервы. К счастью, свой приговор в исполнение он не привёл, и первым человеком, идущим зачитывать доклад, оказалась излишне активная одногруппница, всем своим видом выражающая стремление быть впереди всех. И, судя по посредственному качеству доклада, быть впереди всех она хотела вовсе не из искреннего стремления к знаниям... Возможно, добрая половина женской части не только группы, но и всего университета в целом, запала на их нового красивого препода. И почему же именно он? Совершенно мерзкий, раздражающий человек, который, к тому же, спит с мужчинами! Кажется, у девушек совсем отсутствует чувство вкуса! Сдавших доклад становилось всё больше, а количество тех, кто не успел этого сделать, постепенно редело. Однако очередь до Скарамуччи всё никак не доходила. Даже Тарталья и Итэр успели сдать свои работы, а он всё сидел и ждал своей очереди, как смертник. — Бро, ты хотя бы что-то сделал? Или, как всегда, ничего? — шепнул рыжий, склонившись над другом. Скарамучча мотнул головой. — Сделал. Итэр удивлённо ахнул, Тарталья с наигранным изумлением приложил ладонь ко рту, прошептав сквозь пальцы: — Кто ты и что ты сделал с нашим другом?... Скарамучча закатил глаза. Тарталья совершенно серьёзно добавил: — В честь такого события я обязан устроить праздник. Итэр дополнил ошеломлённым: — А я запущу фейерверки. Скарамучча решил, что интеллекту его друзей уже ничто не поможет. Неужели настолько удивительно, что за всё время обучения Скарамучча впервые сделал задание по истории?... Пара закончилась, а очередь так и не дошла до Скарамуччи. Это было одновременно и радостно, и обидно — зря, что ли, деньги тратил? Однако всё разрешилось не в его пользу самым ужасным образом... — Скарамучча, а твой доклад я послушаю сейчас, — мягко и безмятежно произнёс Кадзуха, выглядя донельзя непоколебимо. Скарамучча едва не выругнулся вслух. Верные товарищи одарили его искренним сопереживающим взглядом. Аудитория, за исключением троицы друзей и одного ненавистного препода, уже была пуста, и спрятаться от этого взгляда было невозможно. Кадзуха смотрел с ожиданием, расслабленно и спокойно, но Скарамучче казалось, что его спину прожигает лазер. — А вы можете быть свободны, — он плавно кивнул двум товарищам Скарамуччи. Те, не имея никакой власти решать судьбу своего друга, молча ушли. И снова тет-а-тет в пустой аудитории, пока мрачное небо косо смотрело на них. Безлюдность и отсутствие поддержки в лице друзей в такой момент напрягало. — Что же... Я слушаю тебя, — с безмятежной улыбкой сказал Кадзуха, оперевшись об учительский стол. Скарамучча бесшумно выдохнул. Бояться нечего — доклад на руках, готовый и хороший. Что может пойти не так? Скарамучча предполагал, что ничего, пока зачитывал текст, мысленно моля всех, кого только можно, чтобы Кадзуха не решился задавать слишком много вопросов. Всё время он лишь молча кивал. — Скажи... Эта работа полностью сделана тобой? — Кадзуха вопросительно выгнул бровь, когда рассказ был окончен. — Ну конечно! Кто ж ещё за меня её сделает?! — уверенно кивнул Скарамучча, не меняясь в лице. Он не даст себе ударить лицом в грязь! Кадзуха потёр переносицу, прикрыв глаза. — Когда я был студентом, то подрабатывал тем, что продавал доклады, курсовые работы и тому подобное на сайтах или лично заказчикам. — Это к чему? — Скарамучча вдруг нутром ощутил, что что-то пошло не так. Кадзуха беззлобно хмыкнул. — Скарамучча, этот доклад написан мной ещё несколько лет назад. Оу. Ох. Ёб твою мать! Блять, ну почему?! Почему?! Да какого, мать вашу, хера?! Неужели одному из десятков докладов, который он выбрал наобум, обязательно понадобилось оказаться работой этого... этого конченного?! А он ещё и хвалил автора! Какой кошмар! — В силу того, что ты тратил на это деньги и время, ставить неудовлетворительную оценку я не стану. Как камень с души, просто гора с плеч! Возможно, сегодняшний день испорчен не безнадёжно! Скарамучча незаметно и бесшумно испустил вздох облегчения. А ему-то уже начало казаться, что мир рухнул окончательно! Даже пасмурная погода за окном стала казаться более приветливой. — В следующий раз делай задание самостоятельно. — Ага, — безразлично бросил Скарамучча. На этом нежеланный разговор окончился и Скарамучча поспешно скрылся с глаз долой этого человека.***
— Он вышел, беги-беги! — подгонял Скарамучча, поглядывая на удаляющуюся фигуру Кадзухи. — Не толкайся, я помню, — причитал Тарталья, открывая тюбик клея. — Итэр, ты ещё упаковку принёс? — Даже две, — Итэр с довольной усмешкой выудил из рюкзака две упаковки. — А ты? — Не сомневайся! Так, собрав с каждого по дани, на руках у них было четыре тюбика клея, которым можно обмазать всё, что только можно. Итэр и Тарталья отправились в аудиторию, а Скарамучча остался на страже, внимательно следя за тем, чтобы их план не оказался рассекречен. Пока эти двое мазали клеем стол и доску, Скарамучча нервно вздрагивал от любого силуэта, мало-мальски похожего на историка. Дошло до того, что в какой-то момент разболелась голова. Решив, что небольшой отдых не повредит, Скарамучча блаженно прикрыл глаза, стараясь утихомирить боль. Длилось это, по ощущениям, не дольше минуты. — Скарамучча? С тобой всё в порядке? Знакомый голос заставил молниеносно очнуться. Внутри всё похолодело от осознания, что он почти подставил своих друзей. SOS! SOS! SOS! Нужно срочно что-то придумать! Спасти ситуацию! — Эм... До кабинета — рукой подать. Стоит Кадзухе свернуть за угол и войти в аудиторию, как весь их план рухнет! Тогда им всем несдобровать. Тарталья и Итэр наверняка уже слышали свою приближающуюся смерть. Если они не додумаются что-то предпринять... — Тебе плохо? Не просто плохо — катастрофически хуёво! — Д-да... Кажется, не очень хорошо... — Скарамучча состроил мученическое выражение, приложив руку ко лбу. На имитации плохого самочувствия можно выиграть немного времени! — Тебя довести до кабинета медсестры? — обеспокоенно спросил Кадзуха. Актёрская игра злобного студента-второкурсника выглядела вполне правдоподобно. — М... Может быть, — подавленно ответил Скарамучча, незаметно кинув предостерегающий взгляд на дверь сбоку от себя. Какое счастье, что он стоял на самом углу, и, в отличие от препода, мог хотя бы сбоку видеть щель в проходе. К несчастью, ничего узреть не удалось. — Ну, пошли, — кажется, Кадзуха начинал подозревать где-то в самой глубине души, что здесь что-то не чисто. Скарамучча вяло кивнул, имитируя слабость и усталость. Ради спасения задниц своих друзей ему пришлось бок о бок идти с самым ненавистным и презираемым человеком в мире с четвёртого на первый этаж! Это целое испытание, между прочим. — Хм... Её нет, — констатировал Кадзуха, когда после двух стуков и одной попытки отворить дверь не последовало никакой реакции. — Что ж, подождём. — Да я и сам могу, не надо, — Скарамучча слабо отмахнулся, оперевшись о стену спиной. Кадзуха с сомнением нахмурился, оценивая состояние злобного студента-второкурсника. Выглядел он неважно: бледный, со страдальческим выражением, немного нервозный. — Если тебе станет совсем плохо, не факт, что кто-то поможет. Пара идёт, — хмыкнув, Кадзуха пристроился рядом, устало глядя куда-то перед собой. — А у меня сейчас пары нет. Я могу и подождать. Будь Кадзуха обычным преподавателем, Скарамучча бы растрогался такой заботе. Но Кадзуха был тем, кто обесчестил его самым мерзким образом, а после сделал вид, что ничего не помнит, что приводило к единственному выводу — Кадзуха не был обычным преподавателем, и ничего, кроме презрения, ненависти и омерзения он не заслуживал. Медсестра, к счастью, вернулась довольно скоро, так что находиться в компании Кадзухи пришлось недолго. Медсестра, в свою очередь, проверила наличие температуры, задала стандартные вопросы, выдала какую-то таблетку и отправила восвояси. Скарамучча надеялся лишь, что Кадзуха к тому времени уже ушёл. ...Ох, ну вашу ж мать, почему ему приспичило играть в благородного героя?! — Дальше я могу и сам, — Скарамучча раздражённо вздохнул. Кадзуха безмятежно ответил: — Лучше перестраховаться. Мало ли, хуже станет. Скарамучча едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Раздражение кипело и бурлило внутри, хоть убейся. Кадзуха действительно не оставил своего благородного порыва помочь злобному студенту-второкурснику и отвёл его до третьего этажа, где они столкнулись с Тартальей и Итэром. Те заверили, что их друг с ними не пропадёт, и забрали Скарамуччу с собой. Как только Кадзуха исчез из поля зрения, Аякс и Итэр наперебой загалдели: — Мы клеем расхерачили канцелярию! — И доску, и стол! — Даже на компьютер попало, прикинь? — Бля, я ж ему какие-то таблицы там стереть успел. Скарамуччу даже гордость брала, а настроение тянулось вверх от осознания, что не такие уж его друзья и придурки. После такого едва ли Кадзуха останется равнодушным. Ни один из преподавателей не мог остаться безразличным к такому! Успешно прогуляв пару по ненужному всем предмету, они отправились бесцельно шастать по этажам, избегая спортзала. Скарамучча больше друзей воодушевленно фантазировал о том, какой окажется реакция Кадзуха на сие действо. Обидно только, что нельзя присутствовать лично! Остальной день прошёл посредственно, и оставалось лишь дождаться, когда общая знакомая из другой группы расскажет им о том, как всё было... Наверняка это уморительно! ...Вот только общая знакомая сказала, что... не произошло ровным счётом ничего. Кадзуха выглядел все также безмятежно и спокойно, и ничто не выдавало того, что кто-то испортил университетское имущество. Ничего. Не. Произошло! Он и словом не обмолвился об этом инциденте! Какая поразительная выдержка. — Розалина, ты точно уверена? — Рыжий, я уже третий раз повторяю: да, нихуя не произошло, — Розалина равнодушно отмахнулась. — Я спешу. Девушка холодно попрощалась и исчезла в толпе студентов. — ...Это, блять, ненормально, — за всех сказал Итэр, глядя в точку на полу нечитаемым взором. — Никакой реакции?... Да ну... не может быть, — Тарталья выглядел разочарованным настолько, что описать невозможно. — Весь труд насмарку... Он печально вздохнул и присел на край широкого подоконника в коридоре. Скарамучча присел рядом, солидарный. Реакция должна быть хоть какая-то! Потоки студентов плыли мимо, а они словно застряли во времени и пространстве.