***
Оливию распирало от противоречивости ее чувств. Она ценила Ремуса, можно сказать и любила его, но уж точно не как мальчика. В ней не горел огонек рядом с ним. И для многих, не включая его, это было ясно. Он же рядом с ней летал. После поцелуя в библиотеке он старался проявлять бóльшую инициативу. Он будто понял, что теперь она с ним останется, не бросит, а к тому же через пару дней после этого он еще и получил письмо от отца: он поведал сыну, что матери стало полегче, и она уже вполне себе занималась домашними делами. Оливия при этом не хотела избегать Ремуса, ведь понимала, что может причинить ему боль. Поэтому она оставила всё как есть, представляя, что они скорее не пара, а друзья. Так ей было легче. Она продолжала жить, как раньше: учеба, квиддич, друзья. Она усердно занималась тренировками по квиддичу, хоть после попадания в нее молнии она и боялась садиться на метлу первый месяц. Ее нимбус пострадал не меньше нее, кроме того. Его нашли где-то в кустах без пары-тройки прутьев. Но летать он еще мог, правда немного медленнее. Зато Сириус отрабатывал за всю команду. В матче со слизерином он в первые же минуты поймал снитч, принеся победу гриффиндору. Его еще больше все полюбили, и он обзавелся фанатами. Училась же она примерно на том уровне, что и всегда. Не хорошо, не плохо. Однако по ЗОТИ она стала внезапно лучшей на курсе, если не считать Мародеров. Дополнительные занятия с мистером Эдом позволили ей блеснуть знаниями перед новой учительницей, которая как педагог оказалась ниже среднего. Она объясняла материал скучно, без какой-то изюминки, вечно что-то роняла или ломала, была неловкой в общении. Мисс Флауэрс явно слишком юна для преподавательской деятельности либо же это не ее стезя. Единственное, что у нее получалось, — это давать тесты на проверку усвоенного материала. Но многим не нравились они. Оливия же сдавала их на раз-два. Она сама удивлялась тому, как хорошо у нее получалось. Что же касается друзей, то тут у Уилсон образовалась пара казусов. Она общалась со всеми и сразу, а потому возникали разногласия ее компаний. Мародеры презирали слизеринцев, а те в свою очередь Мародеров. Девочка оказалась меж двух огней. И всё же ближе ей оказалась компания слизеринцев. Там находилось два человека, с которыми ей стало интереснее, чем с Мародерами, а именно — Регулус и Доркас. Барти и Эван ее не особо зацепили, да и они общались с ней только из-за Медоуз, входившую в их группу. Эти двое даже больше проводили времени друг с другом, чем с товарищами. Пандора же углублялась в учебу, поэтому не часто появлялась среди них. Оставались лишь младший Блэк и Доркас. Их Оливия пыталась вытаскивать вовсюда. Так она и познакомила Доркас с Марлин в прошлом году. Те сдружились, чему Уилсон была несказанно рада, ведь МакКиннон являлась ее чуть ли не лучшей подругой. Хорошо ладила Оливия и с Мией среди соседок. У них пятерых образовалась своя собственная компания из девочек и иногда появляющегося среди них Регулуса. С ними Уилсон чувствовала себя комфортно, не боялась быть собой. Они дополняли друг друга: Доркас с саркастичным и похожим на Марлин характером добавляла шуток; Регулус, их голос разума, выдавал умные мысли и помогал взглянуть на всё с точки зрения мальчиков; Мия, девочка-девочка, привносила такие вещи, как «уроки отношений, макияжа и женственности», над которыми МакКиннон посмеивалась, а Оливия же вела их за собой и была генератором идей. И даже разногласия Артемии и Марлин в группе им не мешали общаться. Придумать себе название, как Мародеры, они не решились: посчитали глупой затеей. Дни шли дальше, за ними и недели. Оглянуться не успели, как вновь наступил декабрь. В этом году он выдался на удивление теплым. Снег отсутствовал, как данность, и вместо него везде слякоть. Однако на улицу выйти без шапки и шарфа было невозможно: стояла нулевая температура почти постоянно. И не холодно для образования хоть какого-то заморозка, кроме тонкого льда на лужах, и не слишком тепло, чтобы нормально гулять без боязни, что замерзнут руки или лицо. На день рождения Оливии выдалась на удивление неплохая погода, если так можно считать плюс один и солнце. Поэтому уже с утра, завидев в окне лучики, Ремус захотел пригласить ее погулять. Он ходил по комнате, думая, что ей сказать, кроме «с днем рождения». За ним наблюдали Джеймс и Сириус, а также в спальне находился их сосед Тим, читавший молча книгу. С первого курса они жили с двумя другими парнями: Тимоти Дэвисом и Кристианом Коллинзом. Однако ни с одним из них отношений хороших у Мародеров не сложилось. Эти двое как-то вместе сгруппировались и отделились от тусовки. Они, бывало, перекидывались парой фраз, например когда Тиму не нравилось, что Поттер и Блэк вместо того, чтобы спать, ржали, как кони, и мешали всем остальным, то он с ними вступал в спор, но быстро оказался задавленным Бродягой, который мог просто на него наорать, что это не его собачье дело, чем они занимаются. Кристиан сохранял нейтралитет между соседями примерно, как и Ремус. И всё же пределами спальни они были друг для друга незнакомцами. —Может мне ей цветы найти? — Бормотал Люпин, измеряя комнату шагами. Он уже сделал больше десяти кругов, — бред. Где я в декабре найду цветы. —У мадам Стебель мандрагору нарви. Лив точно будет счастлива, — Джеймс смеялся, валяясь на кровати. —Джеймс, — Ремус грозно посмотрел на друга, а тот лишь заулыбался больше. —Что? Я советы тебе даю. Ты ж до второго пришествия будешь думать. Нерешительный ты наш. —Я не нерешительный… Просто осторожный… —С твоей осторожностью Уилсон долго не продержится, — встрял Сириус, подойдя к Лунатику и похлопав ему по плечу, — бери быка за рога, а то будешь проигрывать кому-нибудь, кто появится на пути. Ремуса немного передернуло от этого прикосновения. Было в нем что-то более агрессивное, чем обычное дружеское напутствие. Будто он объявлял ему войну. «Кому-нибудь… А не о себе ли ты говоришь, Блэк?» — Промелькнуло в голове Люпина, и он нахмурился, скидывая руку друга со своего плеча. —Сам разберусь, — неожиданно дерзко ответил он. Поттер даже приподнял брови, удивившись подобному тону от рассудительного и застенчивого товарища. Бродяга же лишь расплылся в улыбке, от которой, как казалось Лунатику, веяло какой-то язвительностью. —Конечно, как скажешь, дружище. На несколько минут воцарилось молчание. Ремус продолжал в голове строить планы, пока другие двое Мародеров перекидывались взглядами. Первый заговорил Сохатый: —Я тут подумал, может мы на Рождество в Хогвартсе останемся? Сплавить Сириуса к кому-нибудь вряд ли уже выйдет, а домой ему… —Ни за что, — резко перебил Сириус, звуча довольно жестко. — Чтоб я еще раз туда вернулся. Я и летом тут останусь, если не найду пристанища. —Вот-вот. Так, что думаете? —Я бы поехал к родителям, если честно… Маму хотел бы увидеть, — Ремус с извинениями во взгляде посмотрел на Джеймса. —Ты еще летом ее увидишь, — закатил глаза Бродяга. Ему было не понять того, как другие цеплялись за своих родителей. Он связан со своими лишь кровным родством. —Наверное, ты прав, — Люпина, возможно, бывает слишком легко переубедить. Когда-нибудь ему это черта аукнется, как он считал. Хотя он старался переставать потакать товарищам их прихотях, но не мог, ведь боялся, что его бросят. Вдруг он станет не нужным им когда-нибудь? —Вот и всё. Оставайся. —Ладно. Бог с вами. Надо будет отцу написать…***
Позже тем же утром Ремус принял решение, что попросит у мадам Стебель, их учителя травологии, каких-нибудь цветов, а потом поведет гулять Оливию к Черному озеру. Когда он выполнил первое, то побежал в общую гостиную. Он нес небольшой букет из сиренеобразных цветков на длинных стебельках пурпурно-лилового цвета. Издалека они были похожи то ли на колокольчики, то ли на бабочек. Растение это являлась аконитом. Как иронично, ведь его второе название «волчья отрава». Оказавшись в Башне Гриффиндора, Люпин искал взглядом свою девушку. Он заметил ее в компании МакКиннон и Артемии, а их троих окружили остальные Мародеры. От того, как Уилсон улыбалась остальным, Ремуса одновременно тошнило и будоражило. С одной стороны, видеть ее радость казалось ему высшей степенью удовольствия. С другой же, в голове проносились слова Сириуса, сказанные ранее. Его он больше всех хотел держать подальше от нее. Уж слишком много шансов у Блэка. Он если чего-то захочет, то не остановится, пока не получит желаемое. У него это было во всем: в квиддиче, где он даже напрашивался в команду запасным на втором курсе; в учебе, когда он повторял и повторял заклинания или зелья до тех пор, пока не справится с ними; в дружбе, где он настаивал на своих предложениях, благо Джеймс его затеи всегда одобрял, а тому же Люпину или Питеру он буквально их навязывал. Поэтому Лунатик не удивится, если и в плане личной жизни тот будет добиваться до последнего возлюбленной. А если его выбор упадет на Оливию… Нет. Ремус этого не допустит. Чувство ревности, поглощавшее его, не позволит, чтобы его девушка хоть на миг усомнилась в выборе. Ему надо преподнести себя так, чтоб она даже не подумала менять его на кого-то. Это будет тяжело. Ему придется переступать через свои комплексы и стеснения. Сделав пару уверенных шагов вперед, Люпин осекся. Он боялся навязываться, но всё же взял себя в руки. Он подошел к компании ребят, спрятав цветы за спину. Оливия будто не сразу заметила его, что ударило по его решительности, однако, когда он встретился с ней взглядом, растаял почти сразу. Она так ярко улыбалась, а в ее глазах виднелось ясность и счастье. Его тело среагировало само по себе: щеки немного загорелись, удары сердца участились, по пальцам прошлась дрожь. Что же он не может контролировать свой организм? —Лив… — начал Ремус, говоря почти шепотом и очарованно смотря на Уилсон. Она же по его взору лишь могла понять, что она будет его погибелью. Он словно заколдованный любовным зельем. А если она его бросит, то сломает его. Ей снова его жалко. Эта чертова жалость… —Ливви, я хотел бы поздравить тебя с днем рождения и пригласить прогуляться, — продолжил Лунатик, протягивая ей букет. Он нервно сглотнул, надеясь, что ей понравится. Реакция не заставила себя долго ждать. Лицо Оливии слегка вытянулось, а губы разомкнулись. Ее глаза широко раскрылись, и в них появились яркие блики. —Спасибо, — она расплылась в еще более широкой улыбке, принимая цветы. Ей еще ни разу никто не дарил букетов. Довольно приятный сюрприз, добавивший плюсик ему в карму. Она словила лукавый взгляд Мии, тут же прошептавшей ей: —Давай, тащи свою жопку с ним. Мы тут пока всё подготовим. Оливия косо посмотрела на подругу, сидевшую возле нее с хитринкой. Она прочистила горло и встала, поправляя свою мантию. —Ну, пошли, Рем, — дала ему добро она и взяла за руку. Он повел ее к выходу, а она лишь бросила какой-то жалобный взгляд назад в сторону ребят. —Не долго вместе протянут. Чую прямо, — заявила Марлин, скрестив руки, — хотя кто знает? —Я вообще не понимаю, зачем они этот цирк устроили, — Сириус плюхнулся на диван и закинул ноги на журнальный столик. Он достал из кармана сигарету и спички, поджигая кончик папироски. После того, как они напились тогда, он на следующий же день попробовал покурить. Сначала он не понял «прикола», но после пары затяжек, сопровождаемых головной болью, он и вошел во вкус. Теперь он спускает свои и поттеровские деньги на сигареты. Благо тратит он их не много. Он сделал затяжку, выдыхая никотиновый дым, — ладно еще Рем. Он влюбленный дурак, но Уилсон… Он ей хоть нравится? —Хрен его знает, — пожал плечами Джеймс, присаживаясь рядом, — по виду, кажется, всё взаимно. —Когда кажется, креститься надо, — закатил глаза Блэк. —А че это ты такой злой, Сириус? — Брови Марлин приподнялись, и она ухмыльнулась, — неужто сам глаз положил? —Вот это драмы! — Довольно захлопала в ладоши Мия, — как интересно! —Помолчите обе. Чтоб я с ней? Никогда. Просто бесит меня эта вся ваша любовь. —Брат, — Поттер протянул ему ладонь и пожал его, — поддерживаю. На хрен эти отношения. —Вы еще поменяете свое мнение. Просто не доросли пока, — МакМиллан фыркнула и поднялась, — ладно, я пошла за украшениями! Чтоб, когда я пришла, вы тут уже стояли все готовые с тортом! Она топнула ногой и, положив руки на бедра, покинула компанию. Все немного рассмеялись, и Джеймс подозвал к себе Питера: —Хвост, давай, это, сходи какой-нибудь кекс принеси с кухни. Помнишь же, как туда попасть? Петтигрю кивнул ему и получил одобрительный жест. Он исчез из гостиной. Марлин тоже поспешила удалиться, чтобы взять гитару из спальни. —Знаешь, Джим, — нарушил молчание Бродяга, взявшись пальцами за подбородок, — я тут задумался. Может нам карту Хогвартса сделать? С потайными ходами, а то я сам уже путаться начинаю. —Браво, Сириус! Да ты гений. Надо только ее заколдовать, что никто ее, кроме нас, Мародеров, не видел. —Я в одной книге видел чары, которые показывают невидимые чернила при произнесении пароля. —Тогда займемся придумкой пароля. Нужно посложнее сделать. Но давай вчетвером это сделаем? —Ага, — Блэк докурил свою сигарету до фильтра, выкинув ее в камин. У него иногда появлялись какие-то собственнические чувства к Джеймсу. Он не хотел делить дружбу с ним ни с кем. Однако приходилось мириться с тем, что в их компанию входили такие жалкие люди, как Люпин и Петтигрю. Не то, чтобы Сириус их не любил. Скорее нейтрально относился. Ему не нравилось, что они были такими слабыми. По сравнению с тем, что он пережил, проблемы того же Питера казались ничтожными. Ремус же имел хоть какое-то право так себя вести, но всё же у него вызывало отвращение то, как он тушевался, то, как он вел себя стеснительно, и то, как вообще не старался ради той же Оливии. Он удивлялся, как можно вести себя так. Если б у него была девушка, что, конечно, мало вероятно, как он думал, то он бы не давал ей даже на минуту забыть о нем. Он должен был бы стать самым ярким воспоминанием, заставить обожать его и бояться потерять.***
Оливия шла возле Ремуса с цветами в руках. В голове она проводила дебаты: подобный жест со стороны Люпина растапливал ее сердце, но она еще не ощущала той искорки, которую ей все описывали, говоря про высокие чувства. Она пыталась не показывать этого, и влюбленный Ремус не замечал ничего. После признания девочки в любви он стал ее идеализировать. Такая прекрасная, нежная и милая. А какой смех! У нее не было недостатков для него. В его глазах она ангел, спустившийся с небес в его темную из-за «проклятья» жизнь. Это его первая любовь, поэтому чувства казались такими сверхъяркими и сильными, а он слишком долго подавлял их ввиду страха и неуверенности в себе. Гуляли они почти молча, иногда прерывая тишину разговорами о мелочах. Лунатика не смущало молчание. Ему просто нравилось ходить рядом со своим ангелом. Оливия, будучи бунтарской и активной натурой, не выносила этого. Такая бесшумная обстановка ее смущала. Хотелось пойти к ребятам и насмеяться до смерти, обсудить всякую чушь и еще успеть поссориться. Для нее подобное было куда приятнее. Под конец свидания Ремус сделал шаг к Уилсон, будто намереваясь поцеловать, а она инстинктивно отстранилась. Он не стал давить на нее, чувствуя легкое беспокойство и неуверенность. Она лишь улыбнулась ему, сказав: —Спасибо за прогулку. Иногда полезно пройтись на свежем воздухе. Он кивнул ей, и они отправились обратно в замок. Уже в гостиной на Оливию налетела Мия с поздравлениями. Играла музыка, исходящая из гитары Марлин, и все вокруг, включая не только товарищей Уилсон, веселились. Даже Грэмм снизошёл и бесплатно выделил пару бутылок огневиски, хотя его пришлось долго уламывать. Всем позволялось пить только на донышке стаканчика. Однако это правило не касалось Блэка, который уже вовсю допивал наполовину полную чашку и подтанцовывал под звуки гитары. Ему уж слишком понравилось в прошлый раз напиваться. Ощущение головокружения захватывало, и появлялась такая легкость во всем: в общении, в движениях, в мыслях. —Олли, милая! Ты пришла! Наконец-то! — Восклицала Артемия. —У вас тут вечеринка? — Уилсон медленно похлопала глазами, осматриваясь. Вокруг было так много людей. Все общались, кружились под музыку, веселились. Царил шум и гам. Это то, чего девочка так хотела! И всё в ее день рождения. Что за чудесный подарок. —Да! Я организовала! Скажи, вот, я молодец? —Ты чудо, Мия, — Оливия точно набросилась на подругу, обвив вокруг нее руки, — давай к остальным! — Она потащила МакМиллан танцевать поближе к Марлин, совсем забыв о стоявшем рядом в шоке Ремусе. За одну секунду его лицо приобрело оттенок смятения и обиды. Брови свелись к переносице, но не в гневе, а больше в печали. Он напоминал себе, что это праздник Уилсон и она имеет полное право веселиться не только с ним, однако он почему-то чувствовал себя брошенным. Люпин заметил в углу Лили, обсуждавшую что-то с Мэри, и направился к ней. —Привет, — тихо поздоровался он, и пара изумрудных глаз поднялась на него, а за ней и шоколадные. —Рем! А что ты не со своими? — Поинтересовалась Лили, похлопав по месту на соседнем стуле, тем самым приглашая друга сесть. —Да не охота как-то. Не люблю такую шумиху. —Мы, вот, тоже, — начала Мэри, оглядываясь по сторонам, — еще б найти к нам в компанию Питера, и соберем всех тихонь вместе, — она хихикнула. —И не говори. Чем им галдеж нравится, не понимаю, — покачала головой Эванс. При этом она следила взглядом за кружившимися вместе Поттером и Блэком. —Бунтари, — пожал плечами Ремус, — видимо, хотят показать, какие они крутые. —Повыпендриваться хотят, — поддержала идею Мэри. —А мы люди скромные. Нам такого не надо, — посмеялась Лили, а за ней и МакДональд, пока Люпин пилил взглядом танцующую Оливию. Она так красиво двигалась, улыбалась. Он ей и ее раскрепощенности даже завидовал. Может и ему стоило пойти с ней? Ответом на этот вопрос стал вид того, как перед ней что-то шутили и корчили рожи Сириус и Джеймс. Ремус резко встал места и, несмотря на недоумение и вопросы девочек, направился к Уилсон. Его сильно выбесило то, как близко к ней находился Блэк. Он подошел к ней и взял ее за руку, привлекая к себе внимание. Она же с непониманием посмотрела на него. —Рем, ты чего? —Ничего. Я соскучился просто, — он пробормотал, надув губы. Его почти не было слышно из-за громкой атмосферы вокруг. —Мы ж только несколько минут назад виделись. —А я уже успел затосковать по тебе, — Лунатик пытался всеми силами перетащить ее интерес исключительно на него, хоть ему было стыдно за себя. Она вздохнула и позволила ему себя обнять. Он ей так напоминал пугливого кота каждый раз. Требует ласки, а при этом боится каждого шороха. —Эй, влюбленная парочка, обжимайтесь где-нибудь в углу, а не посреди комнаты, — возмущался Сириус с немного охрипшим голосом от выпитого. Он хмурился, бросая взгляд на них. Джеймс прыгал вокруг него в веселом настроении. —Блэки, рот закрой, — слегка смущенно ответила ему Оливия. Ей не нравилось, что их с Ремусом называют парочкой. Ее ухо цепляло это слово, словно оно было запретным или инородным для ее слуха. —И что ты мне сделаешь, Уилли, если я его не закрою? — Криво заулыбался тот, а она отступила от Люпина, который придержал ее за руку. —Лив, давай без этого. —Не давай, — она вырвала своё запястье из хватки Ремуса и ступила ближе к Сириусу. У нее иногда появлялись замашки диктатора, хотевшему подчинить всех своей воле. Возможно, это было вызвано тем, что всё детство она являлась единственным и любимым ребенком, привыкшим, что все прыгают вокруг нее и ни в чем не отказывают, а переходный возраст просто усилил этот эффект. — Либо ты делаешь, как я сказала, либо нас ждет ругань, драка, насилие, но потом ты всё равно делаешь, как я сказала. —Всё время бесишься на меня, Уилли. Я так могу и решить, что ты меня так «за косички дергаешь», — он расплывался в самодовольной ухмылке. Огневиски в голове делало его более падким на довольно щепетильные темы в разговоре. Оливия заметила это, и поэтому дала ему оплеуху. —Протрезвей сначала, тогда и поговорим. —Воу! — Удивилась Мия, и похожая реакция последовала и за Джеймсом. —Лив, ты нам всех по лещу дать хочешь? —С вами, Поттер, по-другому и никак. Сириус сжал кулаки до боли, смотря яростным взглядом на Уилсон. Он не мог позволить хоть кому-то бить его. У него появилось жгучее желание врезать ей в ответ, но что-то его останавливало. Блэк сделал глубокий вдох, закрывая глаза. Его ноздри растопырились, пока он пытался успокоиться, выравнивая дыхание. Его зубы скрипели друг об друга. Почему эта девчонка вечно до него докапывается? Да, может ее и бесило то, что они похожи, но это не повод затыкать его. Хотя что-то в этом было интересное… Бродяга потряс головой, отгоняя от себя подобного рода мысли. Он покашлял в кулак и заговорил уже более спокойным голосом. На удивление пощечина его отрезвила, однако признавать он этого не собирался. —Еще раз ударишь меня и полетишь с Астрономической башни, Уилсон. —Я тебя за собой утащу, — она широко улыбнулась ему, прищурив глаза и сморщив нос, отчего он сглотнул. —Пошла ты, — отмахнулся Блэк и взял под локоть Джеймса, — у нас с Сохатым есть пара моментов, которые надо обсудить. Прошу простить. —Ты про что? — Тот непонимающе смотрел на друга, но тут же понял и добавил, — да, есть важное дело. Может заодно Рема и Пита возьмем? —Как хочешь. —Тогда давай с нами, Лунатик, — Поттер жестом подозвал к ним Люпина, который поджал губы и поглядел на недовольную Оливию. Всё же он пошел к друзьям, оставив ту с соседками и чувствуя, будто снова ее предает своим выбором. Они прихватили и Петтигрю и удалились. —Козлы, — пробурчала Уилсон, а Мия погладила ее по спине. —Милая, это мальчишки. У них в голове пока пух вместо мозгов. Я себе поэтому и искала парня постарше. Годам к 15 у них всё встает на место. —Мия, если у человека нет мозгов, то их и не будет, — встряла Марлин, закончившая играть. —Бог с ними, — плюнула на всё Оливия, — лучше давайте о чем-нибудь другом поговорим? Как там песня, Марлин? —Почти закончила. К январю, думаю, будет готово. Но чет я Мародеров не хочу приглашать ее петь. —И правильно. Они еще обсмеют ее. —Не думаю, что Ремус будет смеяться, — возразила МакМиллан, — он мальчик милый. Хорошо, что ты с ним встречаешься, а не с кем-то дурным. Нам, девочкам, нужно уважать себя и встречаться только с теми, кто нам поклоняться будет. —Наверное… — Уилсон выпустила изо рта воздух, не зная, как на такое и реагировать. Должна ли она быть счастлива, что ее любит Люпин?***
На Рождество Оливия отправилась к родителям. Она немного удивилась, что Мародеры не поехали с ней и другими, но это было даже лучше. Она могла отдохнуть от них. Однако полностью расслабиться ей не удалось. Ее братик теперь вполне себе хорошо ходил и что-то вечно балакал, а на нее его повесили, ведь мама уставала. В садик его так и не отдали. Оливии было очень интересно почему, однако никто не ответил. Она лично отвела бы его туда и оставила навсегда. Он неугомонный просто. Везде лезет, ползает, что-то ищет. Семья Уилсонов молилась на время, когда он ложился спать. Даже в Рождественский вечер малыш Коул не давал покоя, капризничая, не получив конфет. Девочку это выбешивало до такой степени, что она мечтала сбежать опять из дома и жалела, что не осталась в Хогвартсе с теми же Мародерами. Хотя с ними был бы такой же галдеж. Оливия не выдержала долго и быстро ушла с ужина, забив на подарки и традиции. Отец кинул ей что-то вслед, но она не слушала. Голова раскалывалась от всего. Она упала без задних ног в кровать и на утро даже не захотела подниматься с нее. Если б только она могла остаться в постели до конца века. Такая мягкая, такая чудесная, такая прекрасная. Встать всё же пришлось, чтобы отправиться в туалет. По пути туда девочка услышала разговор в спальне родителей. —Дорогой, перестань, пожалуйста, пить, — Натали сидела возле кровати на корточках возле мужа, положив ему на колени ладони. —Я устал, как ты не понимаешь, — Генри упирался головой в ладони, — от всего. От работы, от ребенка маленького, от тебя, от Оливии. А это единственное, что помогает расслабиться. —Я тоже устаю, но я не пью же. —Ты другая. И где ты-то устаешь? Не работаешь, а ребенка даешь Люпинам нянчить. —Дорогой… —И вообще ты зачастила к ним ходить. Признайся, у тебя что-то с этим твоим школьным дружком? —Что?! — Миссис Уилсон была поражена заявлением мужа, — нет, что ты… —Думаешь, я не вижу, как вы друг другу глазки строите? Я пропадаю на работе, у него жена больная, а вы два волшебника, — он выделил это слово с каким-то отвращением. В его голосе чувствовалась ревность, а главное — алкоголь, — среди нас, магглов. Я бы уже давно при таком раскладе прыгнул в постель. —Ты и прыгал. Напомнить тебе, как ты нашел любовницу, когда Оливии год был? — Натали явно выглядела не в самом лучшем расположении духа, — я тебя простила тогда… И сейчас бы простила. —Хочешь, чтобы и я тебя простил? —Нет, я же не изменяла. Мне не до каких-то мужчин. Это тебе всегда нужно больше. —Мне? Больше? Да мне просто расслабиться надо. —Эх, — Натали покачала головой, — лишь бы Оливия не нашла себе такого «просто расслабится». —Она сама такая будет, если судить по твоим едким комментариям, что мы с ней похожи очень. —Генри, хватит, — она потерла глаза и пошла к колыбельке сына. —Ладно, прости, — он же встал за ней и обнял, положив голову ей на плечо, — задолбался просто. —Понимаю… Я тебя люблю… —Угу… Девочка за дверью прибывала в полнейшем шоке. Ее отец изменял матери? Она будет как он? Что за бред? Оливия покачала головой и быстро шмыгнула в ванную комнату, осмыслять всё. Неужто это нормально, чтобы один из супругов заводил отношения на стороне? Папа же не бросил маму, да и всё детство девочки говорил, как он любит их обеих. Неужели можно искать кого-то еще, при этом не покидая того, кого любишь? И тебя простят еще? Может и Оливия имеет такую возможность? Она, бывало, замечала схожесть ее мамы и Ремуса, значит ли это, что он тоже прощающий человек? Наверное, но она не была уверена. Обижать его она не хотела, бросать тоже, а попробовать с кем-то еще имелось желание. Как ей сказала профессор МакГонагалл… Искать своего человека среди других… Оставшиеся каникулы девочка взвешивала все «за» и «против». Ее идея казалась ей безрассудной, однако очень соблазнительной. Вдруг она всё же сможет выйти сухой из воды? Ей 14 лет, у нее еще вся жизнь впереди, и, как говорится, живем один раз! Что ей мешает быть такой, какой она хочет быть? Ей нравилось веселится и танцевать, как в последний раз. Так почему же она должна отказываться от всего лишь потому, что это как-то неприлично и против правил? Кто вообще эти правила придумал? Жди, Хогвартс, Оливия Уилсон пойдет ва-банк.***
По возвращению в школу Уилсон узнала сразу три новости: Мародеры начали создавать какую-то карту, о которой рассказали ей по секрету с надеждой, что она никому не разболтает; Снейп попал в больничное крыло из-за перепалки его с ними на каникулах, и Сириус нашел себе дом на лето. Его дядя Альфард, живший один и отдельно от остальных Блэков, прислал ему письмо с приглашением погостить летом. Бродяга даже зачитал его перед всеми с некой гордостью: «Дорогой племянник Сириус, Пишу тебе в связи с тем, что встретился с твоей матерью. Меня пригласили на ежегодный бал для чистокровных снобов, на который я был обязан прийти. Что ж, не буду долго томить тебя пересказом всех событий, произошедших там, ведь это нудно. Однако сестрица Бурга сообщила, что ты сбежал из дома в конце лета, чему она, по ее виду, несказанно рада, хоть и жалуется много. Ты ее прекрасно знаешь. Так вот, она попросила вернуть тебя домой всеми силами, так как я единственный, по ее мнению, родственник, заслуживший твое доверие. Скажу честно, я польщен. И всё же я договорился на условия, что дом ты будешь навещать один раз в неделю на воскресный ужин, а лето проведешь со мной, точнее в моем доме. Жилище у меня скромное, но вполне приятное, если судить по холостятским меркам. Удивительно, но твоя мать согласилась на такое. Сам в шоке! Видимо, ты ее особенно достал. Что ж ты такое творил, мой дорогой племянничек? Не сомневаюсь, что что-то замечательное, а она просто не поняла твоего прикола. В общем, приглашаю тебя к себе летом. Жду твоего ответа. P.S. Адрес приложен на второй бумаге. Твой дядя, А. П. Б.» Счастью Сириуса не было предела. Он прыгал на диване в гостиной, когда зачитывал это письмо, и первым же делом после его получения отправил ответ с явным согласием погостить у дяди. Что же касается другой новости, то Оливия долго возмущалась, что такого Мародеры сделали с бедолагой Северусом. Она, конечно, понимала, что и слизеринец мог спокойно их спровоцировать. Он часто кидался в них грязными фразочками за их спинами, как крыса, боясь, что иначе они на него нападут. Однако в этот раз его подбил Мальсибер всё-таки выйти на дуэль с Поттером и Блэком вдвоем. Предложивший отделался ударом в стену от заклинания «Экспеллиармус», а Снейп попал под раздачу «Бомбарда», получив по голове камнем, который отлетел от стены. Он поклялся, что еще отомстит Мародерам, пока лежал в лазарете с легким сотрясением. Двое Мародеров понесли серьезное наказание от профессора МакГонагалл, и с них обоих сняли по 10 очков. Они долго возмущались строгости «Минни», пытаясь ее задобрить и растопить ее «каменное» сердце. А Лили тут же обиделась, что на Джеймса, что на Сириуса. Она бросала в них испепеляющие взгляды полные ненависти за то, что покалечили ее друга. Она ведь снова с ним помирилась и бегала к нему. Сохатый твердил, что она зубрила, помешанная на своем Нюниусе. Он совсем не понимал, что она в нем нашла, как, собственно, и Блэк этого не понимал. Они будто всегда имели одно мнение на двоих. Так дальше пошел и январь. В середине месяца Марлин заявила, что закончила работу над песней. Она собрала всех в общей гостиной и, сев с гитарой, начала петь:This isn't the first time We're running all of the red lights You were trying to get in my head I was trying to get in your bed Hold up now, just a second Back it up girl, where we're heading now? So before you change your mind just.
Мелодия была бодрящей, но ей будто не хватало каких-то еще инструментов, поэтому Оливия первая начала подхлопывать, создавая тем самым барабаны, а Мия же додумалась начать щелкать пальцами, что придало большего антуража, и мальчики сделали также.Run away, run away with me Run away, run away with me Run away, run away with me now, now
Уилсон очень понравился звук гитары на моменте с припевом, и поэтому она встала со своего места и затанцевала, махая руками и качая бедрами. За ней внимательно следил Ремус, улыбаясь до ушей, а МакМиллан и вовсе присоединилась. Изредка на них бросал взгляд Сириус, и за это его локтем пихал Джеймс, смеясь. Под конец песни все у камина захлопали. —Ты молодец, Марлин, — первой выразила своем мнение Лили, и ее поддержала Мэри. —Да! Прикольная песенка, только вот не пойму, о чем она. —Я ее писала с истории своего брата старшего. Он хотел со своей «Джульеттой» из дома сбежать, однако в итоге просто поматросил и бросил. Меня зацепило, — МакКиннон опустила гитару вниз, — реально нормально? —Да это зашибись, Марлс! — Воскликнул Поттер, — начинай карьеру музыканта. —Мне кажется, что барабанов не хватает, — встряла Артемия, — и может какой-нибудь дудки. —Сама ты дудка, Мия, — Марлин покосилась на нее с осуждающим взглядом. —А мне, вот, кажется, что тут бы мужские голоса хорошо бы подошли, — Оливия перевела тему, пока ее соседки вновь не поссорились. —Тебе не кажется. Мой голос не вывозит, по-моему. Я б с радостью отдала эту песню мужчине, если б за ее исполнение процент получала. —Кстати, — вспомнила Мэри, — вы же с Лив хотели предложить кое-кому создать группу под твоим началом, — она посмотрела на мальчиков на диване. Марлин ребром ладони провела у своей шеи, показывая жестом «отбой». Уилсон же постаралась спасти положение. —Да не… Не особо. Мы просто думали, но вроде и нет. —Что за группа? — Джеймс прищурился и придвинулся ближе, явно заинтересованный. —Да нет никакой группы, — отмахнулась Марлин. —Значит, мы создадим свою, — хмыкнул Сохатый, самодовольно улыбаясь. Оливия цокнула, покосившись на Мэри, будто взглядом говоря ей «зачем ты это упомянула?» —А это идея. Надо только на инструментах наловчиться, — поддержал Сириус, а затем дружелюбно посмотрел на МакКиннон. —Ни за что, Блэк. Я вам помогать учиться играть не буду. У меня принципы. Не помогать обидчикам моих девочек. —Я же еще даже не спросил, Марли. И могла бы быть не такой грубой. —У тебя табло с субтитрами, — она скрестила руки на груди, — я встала не с той ноги, не бузи так что. —Плюнь на них, Марлин, — Оливия подошла к подруге и обняла ее, положив голову ей на плечо, — давай лучше к Кас пойдем? —Ага, — МакКиннон повесила гитару на плечо и направилась с Уилсон к выходу, а за ними побежала Мия, прыгая на них со спины. —Я с вами. — Три девочки покинули компанию. Сириус цыкнул, доставая сигареты. —Как обычно. Нашлись подружки и теперь кучкой меня ненавидят. —Ты бы вел себя как джентльмен, а не какой-то баран, — Лили встала, опираясь руками на диван, — и курить бы бросил. Вон, Олли смогла. —Не указывай мне, как жить, Эванс. Я сам разберусь, и Уилсон в пример мне не ставь, — немного огрызнулся в ответ Блэк, выпуская дым изо рта. Сравнения с другими его жутко раздражали. С детства ему говорили «вот, твой брат то», «вот, Регулус сё» или «делай, как он». А после поступления его младшего брата в Хогвартс их двоих стали сравнивали и в это. Сириус был разочарованием, попавшим не на тот факультет, а драгоценный Регулус — гордостью семьи. —Вот поэтому ты им и не нравишься, — вздохнула Лили, — два оленя. Что ты, что Поттер. —А я-то причем? Ты, это, Эванс, не перегибай. Я тоже могу на оскорбления перейти, заучка. —Осёл. —Дура. —Не хочу с вами разговаривать, — фыркнула она, разворачиваясь на каблуках. Она ушла, задрав голову. За ней проследила Мэри, которая через минуту побрела за ней, бросив взор на Мародеров и задержав его почему-то на Питере. В комнате остались одни мальчики. —Не понимаю этих девчонок. — Покачал головой Сохатый. —С ними сложно. Они все по одной программе настроены. «Ненавидь парней» называется, — усмехнулся Бродяга, поднося сигарету меж двух пальцев к губам, — и эта их солидарность нездоровая. —Всё у них здоровое. Просто это мы их не понимаем, — встрял Ремус, делая глубокий вдох. —И ты туда же, Рем? Так ступай к своей подружке. —Сириус, перестань. —Ну и ладно, — Блэк прикрыл глаза, откидывая голову назад. В темноте возник знакомый образ с кудрявыми золотистыми локонами и оливково-карими глазами, вызвавший лишь бешенство. «Что за хрень? Почему она?» — Он мысленно возмущался, вернувшись в реальный мир. Он выпустил изо рта воздух и докурил папироску в руке. Эта девчонка проникла уже и в его голову, — «надо поменьше с ней общаться. Я слишком к ней привязываюсь. Ближе, чем Джеймса, никого нельзя подпускать.»***
Январь сменился февралем довольно быстро. За это время Мародеры начали делать свою карту, однако никого, не посвящая в ее создание. Достаточно было того, что они просто объявили девочкам, что будут ей заниматься. Они вновь коротали дни в библиотеке, пока компания Оливии веселилась. Она с девочками и Регулусом часто гуляли по замку в самых разных направлениях. Больше всего Уилсон нравилось собираться с друзьями на платформе на Астрономической башне. Там можно было наблюдать за всеми окрестностями, хоть и вечно дул прохладный ветер. Оливия любила прислониться к перилам и наблюдать за постепенно опускающимся солнцем. Так и в середине месяца она собиралась после ужина пойти туда понаблюдать за закатом, ведя за собой младшего Блэка. Она рассказывала ему о своей успеваемости, намекая, что он мог бы ей помочь с домашними заданиями. Оливия не была бы собой, если б не искала хитрых способов выкручиваться в учебе. Просто ходить в библиотеку и зубрить всё ей уже надоело, а на уроках она ловила ворон. Регулус за это ей читал лекции, а вообще хотел дать подзатыльник. —Почему ты не хочешь учиться? — Поинтересовался он. —Слишком нудно. У меня с концентрацией внимания плохо. —Как так можно. Ты тупеть начнешь, если не будешь хоть чем-то заниматься. —А я не говорила, что не занимаюсь ничем. У меня квиддич. —Спорт — это не умственная деятельность, — закатил глаза младший Блэк. —Ой, да, забывала, Ваше Высочество, мудрый Регулус Арктурус Блэк, — она хихикнула, и он лишь покачал головой, но тоже не сдержал смешка. —Дурная ты, Олли. —Ну ты меня и такой терпишь, значит тебе дурные нравятся. —Терплю. Я с Сириусом под одной крышей жил долго. После него могу хоть самых буйных психов выдерживать. Плевать как-то становится на чужие странности. Я просто волнуюсь. —А ты не волнуйся, — парировала Уилсон, приобняв его, и широко улыбнулась, — я девочка самостоятельная. Могу как-то справиться и одна. —Одному тяжело всегда, Оливия. Помощь нужна всем, пусть и иногда некоторые не признают этого. —В кого ж ты такой умный не по годам и добрый? —Да кто ж его знает. Уродился такой. В этот момент к ним подошел некий парень, одетый в форму рейвенкло. Он выглядел на пару лет старше Оливии. У него были темно-рыжие волосы, завивавшиеся на концах. Черты его лица островатые и будто угловатые. Он смотрел прямо на нее своими янтрно-песочными глазами. Он немного покашлял и начал: —Привет, я Кайл. Я видел тебя пару раз. Оливия ведь? —Эм… — Девочка покосилась на него с недоверием, пока ее друг стоял в недоумении, — да, а что? —Да так. Понравилась ты мне. Хотел пригласить прогуляться. Глаза Уилсон округлились до невозможности и в них читался немой вопрос: а че так можно было? Она думала, что, чтобы пойти с кем-то на свидание, надо узнать этого человека. А этот… Кайл просто подошел и в лоб спросил. Ее подобное обескуражило, да и не только ее. Регулус выглядел таким же шокированным. —Так че? Не хочешь? Не боись, я не кусаюсь, — парень улыбнулся ей, однако от чего-то ее передернуло. Возможно, ей это аукнется, но она подумала: «что может быть плохого в прогулке?» Хотя новые друзья — это ж не так плохо? Оливия бросила свой взор на младшего Блэка, который понял ее без слов. Он вздохнул, переживая немного за нее, и всё же кивнул. —Ну, давай, Кайл, — будто пробуя на языке имя, произнесла девочка. —Зашибись. Давай сейчас пойдем может? —Э… Ну… — Очередной взгляд на Регулуса, — ладно? —Я тогда покину вас. Потом приходи на Астрономическую башню после прогулки, Олли. — Ее друг обнял ее и тихо шепотом добавил, — будь аккуратной. Мало ли что. —Ага, бывай, Реджи, — она осталась наедине с Кайлом. Он расплылся в еще более милой улыбке, и Уилсон будто стало полегче. Они пошли куда-то прямо и разговорились. Она с огоньком в глазах рассказывала парню истории из жизни, активно жестикулируя, а он иногда посмеивался и кивал. Ей всегда было приятно, когда ее слушали, поэтому ее бдительность снизилась, и она уже записала нового знакомого в список товарищей. И зря. Через полчаса они забрели в какой-то далекий коридор, где никого не было поблизости. Вокруг горел всего один тускло освещающий всё факел. Из-за этого создавалось ощущение мрачности и чего-то страшного, пугающего. Когда Оливия заметила, то она остановилась. По ее спине прошлись мурашки, и она сглотнула. Кайл тоже притормозил и посмотрел на нее. Теперь его улыбка была больше похожа на злобный оскал. Глаза девочки расширились, а зрачки сузились. —Может пойдем в другое направление? — Предложила она, стараясь не выдавать в голосе дрожь. —А мне кажется это прекрасное место. Тут столько всего можно сделать, и никто не увидит, — он сделал ей шаг навстречу, а она назад, пытаясь нащупать сзади у себя на поясе волшебную палочку. Так он зажал ее прямо к стене, отчего она пискнула, но уже достала свою палочку, направив на него. Однако Кайл был так близко, что просто выхватил ее из рук девочки и отбросил, — что это ты хотела сделать? —Ничего… — Она ответила, снова сглатывая. В голове каждую секунду проносились мысли, как выбраться из такой ситуации. Она попыталась ударить его по лицу, но он просто перехватил ее запястье, поднеся его к губам после этого. Ее глаза еще больше расширились. Ее окутал озноб. Тело стало каменным, неспособным хоть что-то сделать в ответ. Во что она себя втянула? И почему она не может отбиться? —Не бойся, — его голос звучал ужасающе для Оливии теперь, — я ничего плохого тебе не сделаю. Просто мы развлечемся немного, как на это смотришь? —Я не хочу… Ей по лицу прилетела пощечина. Вот она и попробовала свои методы на вкус. Щеку тут же стянуло от боли, и она заалела. Уилсон вжалась в стену еще сильнее. Что она сделает против парня, который выше ее на две головы и который зажал ее в темном углу, где нет ни души? У нее даже палочки нет. На ее красную щеку легла холодная ладонь. От этого со стороны нежного жеста девочку тошнило. Она попыталась вырваться, но ей не дали такой возможности, пригвоздив ее запястья над ее головой, из-за чего ей пришлось встать на носочки. —Не сопротивляйся, глупышка. Будет хуже только. Оливия дышала через раз. Слова парня, нет, этого чудовища казались ей страшнее падения с метлы во время грозы. Она впервые почувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Она всегда уверяла себя, что она сильная и взрослая, что может дать всем отпор, но вот она оказалась тут и не могла ничего сделать, кроме как зажмурится и надеяться на лучшее. Она не хотела показаться еще более слабой, поэтому сдерживала хотя бы слезы, когда одна из рук Кайла прикоснулась ее бедра, пока другая сжимала до боли ее запястья. От бедра прошлось прикосновение ближе к краю юбки и под нее. Дыхание Уилсон и вовсе остановилось, и она прикусила нижнюю губу, сдирая зубами кожицу с нее, чтобы подавить желание разрыдаться. —Какая ты тихая… Неужели ты не будешь кричать о помощи? —Как… Как я могу кричать о помощи… Если тут никого нет… —Ну и правильно. У тебя так мило дрожит голосок. Он наклонился к ее лицу, а она отвернула от него голову, однако ей это не помогло. Он лишь усмехнулся и переместился к ее шее. Оливия чувствовала горячее дыхание на коже, вызывавшее полное отвращение. Она снова пискнула, почувствовав чужие губы на своем горле. Она уже и не помнила, как ей дышать. Вдруг снова боль: он оставил укус на ее тонкой и нежной шее. Там точно будет виден след, ведь по ощущениям ее кожу прокусили будто насквозь. Рука же ползла дальше под юбкой выше по бедру, продвигаясь ближе к ее нижнему белью. Вдруг раздался откуда-то голос, прокричавший «Экспеллиармус!» Хватка на запястьях Оливии ослабла, и она открыла глаза, осматриваясь по сторонам. Кайл отлетел к стене, врезавшись затылком в нее. Он упал на пол без сил. Она повернула голову в другую сторону и увидела своих спасителей. Это были Поттер и Бродяга, а за ними стоял Регулус, выглядевший бледнее смерти. Он перепугался за подругу, поэтому следил за ней и тем парнем, пока они не свернули в темный коридор. Он почти сразу понял, что что-то нечисто, и поэтому побежал за помощью, зная, что один он не справится. Первыми он нашел Джеймса и Сириуса. Те на него скептично смотрели, пока он не накричал, что Оливия в беде. Тогда они уже как-то отреагировали и пошли за ним. —Олень… Блэки… — Тихо пробормотала Уилсон. Ее ноги подкосились, и она ослабла. Она думала, что потеряет сознание на месте. Ее подхватили чужие руки, пока она опускалась на пол. Она оказалась в объятиях старшего Блэка. Девочку всю потряхивало, и по ее щекам скатилась пара слезинок. В глазах проносилась картинка того, как тот парень прикасается к ней. —Пиздец, — заговорил Джеймс, подходя к лежащему Кайлу и пиная его ногой, — отчислить его мало. Может мы его как-нибудь накажем? —Авадой в него шарахни, — предложил Сириус, поглаживая Оливию, вцепившеюся в него, по спине. Его сердце бешено колотилось. Он хотел меньше общаться с ней, но судьба решила, что больно многого он хочет. Он же не мог оставить ее в беде. А когда он вообще увидел, как тот ублюдок касается ее, так его и вовсе охватил такой гнев, что он желал разорвать того в клочья. Теперь Уилсон, такая беззащитная в его руках, дрожала и плакала, и он всё это чувствовал. Старшему Блэку хотелось успокоить ее, защитить от всего, несмотря на то, что голос разума кричал ему, что это полнейший бред. —Лучше давайте к директору отведем, — подал голос Регулус, подходя ближе, — профессор Дамблдор точно знает, какое наказание будет лучше. —Какой ты правильный, Рег, — съязвил его брат. —А я, как бы это странно не звучало, может и согласен с ним, — Поттер кинул взгляд на Оливию и свел брови к переносице, — а лучше вообще у Лив узнать. Она пострадала от него — ей и решать. —Я… — Начала она, поднимая глаза на мальчиков. Она вдруг будто пришла в себя, и ей стало так неловко, что она оттолкнула от себя Сириуса. Ее щеки загорели, пока она пыталась вернуть дыхание в норму, сидя на холодном полу и вытирая щеки, — думаю… К директору его. Девочка очень хотела ответить: «Давайте лучше сразу Авадой Кедаврой, как сказал Блэки». Но она сдержалась, боясь показаться слишком кровожадной. Джеймс кивнул ей, подзывая к себе Сириуса. —Давай, Бродяга, дотащим его, — они вдвоем подхватили за под мышки Кайла, который еще был без сознания, и поволочили прочь. Старший Блэк бросил один последний взор на Оливию, встававшую с пола, когда к ней подошел младший. —Ты как? — Регулус погладил ее по плечу, отчего она вздрогнула. Простые прикосновения друга сейчас возвращали ее к гадким воспоминаниям. Заметив изменения подруги, он убрал руку, — прости… —Нет… Не извиняйся. Это не твоя вина… Я… Просто как-то тяжело. Я себя еще никогда не чувствовала так жалко. —Давай отвлечем тебя? Сходим на кухню и выпросим у эльфов что-нибудь тепленькое выпить или съесть. —Звучит, как хорошая идея. Пойдем, — Уилсон слабо улыбнулась ему и потихоньку побрела на выход из этого противного закоулка, подняв с пола свою волшебную палочку. Она еще долго будет отходить от произошедшего…