(...)
Он начал проверять Изуку каждую ночь, после возвращения с патруля. Он не мог заснуть, не удостоверившись, что с мальчиком все в порядке. Обычно все было нормально. Ребенок спал в большой кровати среди мягкого одеяла и плюшевых игрушек. Ночник в виде колбы с медузами нежно освещал часть комнаты. Но сегодня, открыв дверь, он не увидел своего сына. Кусочек пледа выглядывал из под кровати, а подушка пропала, как и одна из любимых плюшевых игрушек мальчика. Шота проглотил дико бьющееся сердце и опустился на пол. Под кроватью, заплаканный, лежал его сын. — Изуку... — Изумрудные глазки распахнулись, уставившись на него с опаской. Ребенок задержал дыхание. — Это всего лишь я, малыш. Всего лишь Шота, все хорошо... Мальчик судорожно вздохнул, его глаза заслезились. Шота лег на пол, не волнуясь о своей пижаме или чистоте. Он протянул ребенку руку. Малыш тихо всхлипывал, прижимая к себе плюшевую игрушку черного кролика с зелёными глазками. Они купили её ему вместе с двумя другими плюшевыми игрушками. Набор из кролика, золотого салатовоглазого ретривера и черного кота был самым любимым. Рядом с ребенком всегда была хотя бы одна из них. Изуку доверчиво схватился за протянутую руку. Шота вытащил ребенка из под кровати вместе с подушкой и пледом. Маленький непоседа тут же прижался к нему, спрятав лицо в складках пижамы. Мужчина поглаживал мальчика по спине, наводя порядок на кровати второй рукой. Ему нужно выяснить причину, по которой его ребенок спал под кроватью. Но уставший герой и заплаканный мальчик не были готовы к разговору. Недолго думая, Ластик завалился на кровать, укладывая мальчика между собой и стеной. Изуку только крепче сжал его в объятиях, икая. — Я останусь с тобой. Тебе нечего бояться. — Он погладил успокаивающегося ребенка по голове, натягивая мягкое одеяло на них обоих. Малыш кивнул и закрыл подрагивающие веки.(...)
На завтрак у них были блинчики. Хизаши к тому моменту уже не было. В отличии от Айзавы его рабочий день начинался с раннего утра. Пересекались они лишь вечером. Когда они были ещё молоды, разница в графиках сильно тяготила. Со временем просто привыкли. А сейчас, когда в их жизни появился ребёнок, это стало плюсом. Днём он был с Шотой, вечером и ночью с Хизаши. Будучи самостоятельным мальчиком Изуку мог остаться один дома на некоторое время при острой необходимости. Однако новоиспечённым родителям это не очень нравилось и поэтому малыш никогда не был один. В начальную школу Изуку пойдет только в следующем Апреле, а сейчас начало зимы. Никто не возьмёт ребёнка в сад на последние пару месяцев в году, так что его обучением занимались дома. Изуку потянул Шоту за кофту. Он указал на маленькую досточку с нарезанной клубникой. Маленький тупой ножик лежал рядом. — Получилось аккуратно, ты молодец, Изуку. — Ребенок улыбнулся. Шота достал из дальнего угла холодильника баллончик взбитых сливок. — Только Хизаши об этом не говори. Это наш маленький секрет. Изуку нахмурился, закивав со всей серьёзностью, на которую был способен шестилетка.(...)
— Так-с, мне нужно заглянуть в офис, а потом я зайду в магазин за продуктами по пути домой! Хизаши рассеянно заплетал волосы в косу, идя к прихожей. Топот крошечных ножек следовал за ним по пятам. Изуку нравится когда с ним говорят, хотя это был, скорее, монолог нежели полноценный разговор. Теперь он хотя бы пытался использовать устную речь, иногда бросал слово или два. Ямада уже начал искать терапевта, что оказалось намного тяжелее, чем он ожидал. Они не могли отвести Изуку к, например, Гончему Псу или их прошлому школьному психотерапевту просто потому, что малыш до них ещё не дорос. А доверенных детских психологов у них нет. Они не могут затягивать с лечением слишком долго. В школе без устной речи ему будет тяжело. Пока они просто создают настолько комфортную среду, насколько это вообще возможно. Наверное, справляются они неплохо, раз Изуку сам пытается говорить. — Ммм, что ты хочешь на ужин? У нас есть открытая пачка токпокки и я думал сделать что-нибудь с ними, но все соусы, которые я знаю, острые. А ты не ешь острое. Поэтому я думал сделать что-то с сыром или томатами. Я знаю, что тебе нравятся помидоры, но ты никогда не ел ничего в томатном соусе? Ямада стоял перед зеркалом в прихожей, поправляя свои волосы и одежду. Украдкой он глянул на ребенка. — Нет, — робко сказал малыш. Уголки губ Хизаши поднялись вверх. — Тогда сделаю томатный. Мужчина залез в свою сумку, проверяя её содержимое. — Шота вернётся буквально через пол часа. Ты же помнишь правила, да? Никаких острых предметов, открытых окон и использования электроприборов. За исключением телевизора, конечно же... На столе в гостиной есть упаковка печенья и клубничное молоко. За пол часа ты не должен проголодаться... — Папа! Ямада замер. Он медленно посмотрел за свое плечо. Изуку стоял посреди коридора, ошарашенно раскрыв глаза. Он так сильно сжал край свой футболки, что костяшки побледнели. Ребенок сам был удивлен тому, что сказал. — Ты только что... В глазах мальчика блеснул страх, но Ямада даже не заметил этого. В два широких шага он преодолел коридор, подхватывая ребенка на руки, в крепкие объятья. — О-оу, Изуку! Что случилось? — Он коротко чмокнул ребенка в лоб. От широкой улыбки начали болеть щеки. — Папа, поможет тебе всем, чем сможет... Слезы подступали к глазам, но он мужественно держал их при себе. Напряжение по щелчку пальцев пропало из тела Изуку. — С-с тобой... Можно, с тобой, п-папа? — Конечно! — Ямада всхлипнул. — Нужно переодеть тебя, но да, конечно. Ты можешь пойти со мной. Малыш улыбнулся, обхватывая шею Хизаши ручками. Его сердце готово выпрыгнуть из груди.(...)
Изуку до сих пор иногда спал под кроватью. Он и Шота смогли выяснить причину. Она была обычной для ребенка шести лет, но в тоже время тревожащей. Мальчик залезал под кровать, когда был напуган. Чаще всего причиной тому были кошмары. В их доме ничего, кроме плохих снов, Изуку не угрожало. Но в приюте он начал делать так, потому что другие дети мешали ему спать. Иногда его просто обмазывали краской и зубной пастой; чаще обливали грязной водой, которая оставалась после мытья пола; иногда это был мусор, иногда листья с улицы. « Мой сосед по комнате и его друзья иногда клали подушку на мое лицо. Я просыпался от того, что не мог дышать, » — написал их сын на альбомном листе. После того, как об этом узнали воспитатели, Изуку стал жить один. В старой не отремонтированной комнате с продуваемыми окнами и отсутствующими досками на полу. Ямаде пришлось уйти из комнаты, чтобы его гнев не отпугнул ребенка. Как бы сильно это их не злило и как бы сильно они не хотели разобраться в этом, они не могли. У них не было доказательств. И, как бы прискорбно это не было, слова их сына ничего не значат. Они обратились к Куихаре за помощью. Она была единственной, кто обращалась с Изуку нормально. И, оказалось, она начала собирать доказательства насилия в приюте ещё до Изуку. Однако, больше всего материалов она получила именно с его появлением. В отношении Изуку жестокости было неадекватно много, хотя сами по себе прецеденты происходили и до этого. Фотографии, видеоролики снятые исподтишка, голосовые записи. Большей части этого, к сожалению, она лишилась, когда одна из работниц узнала о компромате и разбила телефон Куихары, в надежде уничтожить улики. У неё остались некоторые файлы на личном компьютере вне приюта, но не так же много, как на телефоне. Тем не менее, их было достаточно. Она сосредоточила свое внимание исключительно на работниках и воспитателях, а не детях. Ведь, не закрывай они глаза на детское невежество, всего этого можно было избежать. Куихара не увольнялась по нескольким причинам. Одной из которых был гнев. Несмотря на сдержанность и видимую покорность она оказалась, на удивление, мстительной и целеустремленной. « Со мной поступали точно так же в молодости, — сказала она. — И я не уйду, пока это место не закроется. » Помимо неё с Изуку хорошо обращались ещё двое: пожилая пара, работающая в приюте. Садовник и библиотекарь. Оказалось, что та библиотека, в которой они встречались с Изуку, была старой и выполняла функцию архива. Библиотекарь проводила все свое рабочие время в новом читательском зале. Поэтому в той комнате всегда было пыльно и пусто. Дети не должны там находиться, но библиотекарь пускала туда Изуку. Это было его убежище. Взамен, ребенок помогал старушке заклеивать корешки старых, разваливающихся книжек. Стирал каракули на страницах и замазывал ругательства, на обложках. Садовник сварливый и очень острый на язык старик. К своим цветам он относился с особой ревностью. Он гонял детей метлой и постоянно ворчал. Иной раз заставлял провинившихся отрабатывать испорченные клумбы и помятые бутоны цветов. Но Изуку был очень осторожен, вежлив и послушен. Ему можно было находится в саду. Обычно, он просто сидел там, рисуя цветы и растения. Иногда, добровольно вызывался помочь садовнику с клумбами. К осени — когда цветы должны были с дня на день отцвести последний раз — разрешал нарвать бутонов для гербария. Старики знали о происходящем, но, как и Куихара, ничего не могли поделать. Хизаши не мог заставить себя даже начать разбираться в этом деле. Ему было слишком тяжело смотреть на все сохранившиеся материалы Куихары. Слишком больно смотреть на шрамы своего ребенка. Слишком трудно сдержать гнев и слезы. Хизаши сдался и позволил Шоте попросить помощи у Незу. Их старого учителя и нынешнего директора UA. Они не хотят напоминать своему сыну о приюте или требовать от него показаний. Изуку заслуживает счастливую жизнь. И он её получит.(...)
Ямада заглянул в комнату своего ребенка, чтобы увидеть его лежащим под кроватью. Этого следовало ожидать. Шота уже рассказал ему о случившемся на площадке в парке. На прогулке, Изуку попытался поладить с компанией детей, играющих на площадке. Все было нормально. Его включили в общую игру, даже фактическое отсутствие речи им не мешало. Они общались надписями на песке или короткими жестами, мимикой. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не поднял тему причуд. Беспричудность Изуку была воспринята в штыки. Хизаши сел перед кроватью. Он молча сидел так какое-то время, пока ребенок не показался из под кровати с красными глазами. Ямада подхватил его и усадил себе на колени. — Не спится, малыш? — Изуку рассеяно кивнул, потирая глаза кулачками. Хотел бы Хизаши иметь волшебную палочку. Наверное, только магия способна избавить их от предрассудков. Мужчина перехватил ребенка одной рукой и поднялся. Схватил любимую подушку сына, вместе с тремя мягкими игрушками и нагруженный поковылял к своей спальне. Недоуменные быстро избавило Изуку от слез. — Оп-ля! Герой бросил сына и его игрушки на кровать. Ребенок завизжал, хватая свою подушку. — Что такое, слушатель? Разве ты не хочешь поспать на этой супер большой вместительной кровати королевского размера? — А-а, Шо?... — Он будет рад увидеть тебя здесь, поверь мне. — Хизаши сел на кровать, освобождая место для подушки сына между их. — Ну, непоседа, долго будешь сидеть там? Замотав головой, ребенок поднялся.(...)
Он не нашёл Изуку в кровати. И под тоже. Когда он ворвался в их с мужем спальню, паника поутихла. Созданный им шум разбудил Изуку, который всё это время мирно спал рядом с Хизаши. Он резко раскрыл глаза, задержав дыхание, но, заметив Шоту, успокоился. Малыш сел. Рука Хизаши лежала на ребёнке. Маленькая подушечка Изуку между их, а у изголовья три любимые плюшевые игрушки. Ребенок нетерпеливо наблюдал, как Шота ложится в кровать. Ему потребовалось слишком много времени на это. Было тяжело успокоить бешено колотящееся сердце. Изуку схватил его за руку, улыбаясь. Айзава погладил ребенка по голове. Он закрыл глаза, слушая два дыхания под своим боком.(...)
У них сломался обогреватель. И это случилось именно в тот день, когда Шота взял выходной, а Хизаши уехал в соседний город на сутки по работе. В последние дни ударили заморозки. Снег так и не выпал, так что Изуку был вдвойне расстроен. Он не очень хорошо переносил холод. Они оба сидели под котацу в гостиной. Шота работал на ноутбуке и с бумагами, а Изуку рисовал, посматривая в тихо играющий телевизор. У них было какао и кофе, а ещё немного печенья и мотти. День был хорошим, несмотря на холод.(...)
Шота чувствовал себя немного эгоистично. Изуку липнул к нему намного сильней, чем обычно. Виной тому был холод и, наверное, отсутствие Хизаши. К Ямаде малыш привязан больше. Но это нормально, ведь он был первым, кто познакомился с Изуку. И если бы не Хизаши, Изуку не доверился бы Шоте так быстро. И тем не менее, он немного ревновал. Можете подать на него за это в суд. Он любит Изуку так же сильно, как и Хизаши, но ему кажется, что его не рассматривают как "основного" родителя . Иррационально. Но чувства всегда такие. Из мыслей его вывел топот ножек. Изуку прибежал к нему в гостиную. На нем его милая теплая пижама с кроликами и пушистые носочки. Из-за холода Изуку ночует в спальне родителей. Там, хотя бы, установлен кондиционер. Малыш выглядит немного раздражённо. Около часа назад Шота отправил его спать, а сам остался в гостинной. Ему нужно было доделать свою работу. — Я почти закончил. Скоро приду, малыш. [ Ты сказал это час назад ] — немного неуклюже показал ребенок. — Я знаю, но... — Папа! — малыш вскрикнул, надувшись. Он скрестил ручки на груди. — Спать. У Шоты перехватило дыхание. Сердцебиение рокотом отдалось в ушах. — Ты... Я.. На лице мальчика отразилось недоумение. — Папа? Ну вот опять. — Да, я... — Он заморгал, в четной попытке сдержать слезы. — Сейчас выключу и приду. Может ты пока перенесёшь свой ночник к нам в спальню? Ребенок задумался на мгновение и, приняв решение, кивнул. Он ушел, а Шота закрыл руками лицо. Это иррационально. Плакать над тем, что тебя назвали папой. Он ждал этого. Он мечтал об этом. С того самого дня, как согласился с желанием мужа усыновить Изуку.(...)
— Боже, Изуку, ты прелесть! Ямада делает уже сотое фото за этот вечер. Но он просто не может остановится! Их сын очарователен. На Изуку маленькое зимнее кимоно в нежно-зелёном, практически белом, цвете. Белый пушистый шарфик и такие же пушистые наушники с маленькими белыми ушками зайчика хорошо сочетались с недавно выпавшим снегом. Несмотря на традиционную — и не очень удобную — одежду, малыш радовался белым хлопьям, застелившим улицы скудным одеялом. — У тебя так память на телефоне кончится. Проворчал Шота. На его спине рюкзак, в котором были лишь термосы и зимняя куртка Изуку. На всякий случай. — Тогда он заберёт наши. Немури фыркнула, поправляя воротник своего кимоно. Она и Изуку были единственными, кто одел их. Они уже помолились в храме в честь Нового Года. Шота терпеть не мог вставать так рано, но этот год особенный. Первый Новый Год Изуку в их семье. Рождество прошло очень быстро и скромно. Тот же состав, их квартира и угощения. Изуку подарил им сделанных из бумаги животных. Ему подарили конструктор с большим количеством мелких деталей. Немури не отличилась фантазией и тоже подарила конструктор. Теперь в их спальне стоял довольно таки изящный цветок из пластмассовых деталек. Ещё они подарили ему деньги. Айзава впервые покупал конверт для подарочных денег. Он не получал их, когда был ребенком. Зато их получил Изуку и будет получать ещё долгие годы. Наверное, даже после совершеннолетия. Это вполне в их с Хизаши духе. — Папа. Он опустил взгляд на ребёнка, потянувшего его за руку. Шота не сопротивлялся, позволил Изуку подтащить себя к маленькому сугробу. — Снеговик! — Что снеговик? — Шота старался не ухмыляться. Он прекрасно знает, что хочет Изуку. Терапевт запретил им угадывать или догадываться до того, что хочет их сын. Они должны подталкивать его говорить целыми предложениями. Изуку умеет и хорошо говорит, просто не привык. Малыш надулся. — Я хочу слепить снеговика, — чётко выговорил он. — Ты можешь... — он запнулся. Детское недовольство сменилось лёгкой паникой и смущением. Жестом Шота попросил продолжить. Немури и Хизаши молчали. — Т-ты можешь мне помочь? — Конечно. — Шота потрепал ребёнка по голове. — Спасибо, что спросил. Глаза Изуку засияли.(...)
С следующего учебного года Айзава и Ямада будут работать в UA. Сперва им нужно пройти курсы на повышение квалификации и они не смогут вести классы как руководили ещё минимум год. Они так же не смогут вести практически уроки самостоятельно. Но это даже хорошо. Лишняя нагрузка им на пользу не пойдет. Немури работает учителем уже год. Незу заманил их хорошими условиями и удобным графиком, готовым подстроится под ребенка в случаи необходимости. Кроме того, они должны ему за тот случай с приютом. Им ещё предстояло пройти собеседование на поступление в начальную школу. Шота не очень волновался насчёт тестирования. Когда Изуку только переехал к ним они дали ребёнку пару тестов. Они хотели понять, нужно ли учить ребенка чему-нибудь до начальной школы. И оказалось, что малыш не нуждается в дополнительных уроках. Более того, тест показался ему шуткой. Изуку настолько любопытен, что уроков в приюте ему не хватало. Учителя никогда не отвечали на его вопросы, твердили что он слишком мал. И в итоге, Изуку перестал их задавать, а ответы искал сам. В библиотеке и учебниках. Пока ещё рано говорить о гениальности — ему всего шесть — но он определенно сообразительный малый. И если насчёт тестов он не волновался, то собеседование, ну... Изуку оказался очень болтливым мальчиком. Как и говорил терапевт — Изуку умеет, просто ещё не привык говорить. Ему хватило месяца и теперь, по крайней мере дома, его невозможно было заткнуть. И это восхитительно. В общем он говорил. Но не с незнакомцами. Даже с Немури он не мог преодолеть этот барьер до конца. На самом деле, это не главная их проблема. Как бы неприятно не было это признавать, но беспричудность Изуку сыграет против них. Он просто надеется, что принимающий их учитель будет обладать здравым смыслом.