(...)
— Па — это Заши, а папа — Шо... — прочел вслух Хизаши. Они нашли листок с этим текстом на дверце холодильник. Рядом стоящий Айзава фыркнул. — Малыш не фанат путаниц. — Да уж... Наверное тяжело, когда оба твоих родителя носят одно и тоже название. — Похоже на то.(...)
Изуку учился с своим другом детства — Кацчаном. Это совпадение, но они снова вместе и в одном классе. Это замечательно! Всю первую неделю они всё делали вместе. Последний раз они виделись, когда Изуку ещё было четыре, а сейчас ему уже шесть и, примерно, через четыре месяца ему уже будет семь. Видимо, Кацчан тоже скучал. Настолько, что даже (почти) не грубил! Но Изуку снова оттолкнули. Он наскучил Кацчану. Уже через три недели он остался один. Ему даже не позволили следовать за Кацчаном, как раньше. Он был бесполезным, слабым — а теперь ещё и сиротой — Деку. Кацчан не поверил, когда Изуку сказал, что его усыновили и любят. Никто не поверил.(...)
Изуку вернулся домой расстроенным. Он не хотел говорить. Не хотел есть. Не хотел читать или смотреть новый документальный фильм о животных. Он практически ничего не съел за ужином и даже не вышел, чтобы поприветствовать вернувшегося с работы Хизаши. Он не хотел выходить из комнаты.(...)
На небе сияли звёзды. Он и не заметил как уголки губ поднялись, а глаза широко раскрылись. Он жадно рассматривал небо, желая увидеть каждую из существующих в мире звёзд. Шота держал его на руках, а Хизаши придерживал плед на их плечах. В лицо дул дикий ночной ветер, земля далеко-далеко внизу. Изуку уже был готов к сну, когда родители ворвались в его комнату, схватили без объяснений и потащили на крышу. Они уже в своих пижамах, но это не мешает им. Ночное небо очень красиво. — Тебе лучше, крошка? — Па погладил его по голове, пряча уши под мягким пледом. — Ты можешь рассказать нам, если хочешь. — Папин голос был совсем рядом. Изуку отрицательно помотал головой, не отрывая взгляда от сине-черной акварели ночного неба. — Хорошо, как скажешь, милый, но если это что-то серьезное — обязательно скажи нам. Ладно? — Изуку рассеянно кивнул и Заши чмокнул его в лоб. — Нам нужно идти. Изуку недовольно заворчал, получив в ответ теплый смех Шо над ухом и смазанный поцелуй в висок. — Можно, мы ещё чуть-чуть тут постоим? Пожалуйста? — Ладно, но не жалуйся на усталость завтрашним утром! Заши подошёл к ним поближе, загребая в цепкие объятья. Изуку облокотился об его плечо, устроившись поудобней в куче из конечностей и пледа.(...)
Изуку так и не смог завести друзей. Никто не хотел дружить с беспричудным. Некоторые дети пытались, но их быстро отвадили. В основном, конечно, Кацчан и его друзья. Раньше они были и друзьями Изуку. В любом случае, ему не так обидно, как ожидалось. Приют научил его, что и без друзей можно хорошо жить. Учителя были добрей детей. Он им не очень нравился, но ему хотя бы не занижали оценки. — Изуку, это потрясающе! Па погладил его по голове, рассматривая табель успеваемости. Он аккуратно взял его и повесил на холодильник, вместо другого табеля с прошлой недели. — Ты умница, малыш! Хочешь закончить начальную школу с отличием? Немного помедлив, Изуку кивнул. Он об этом не думал. Ему просто нравится учиться. В школе больше, в общем то, заняться и нечем. На переменах его не берут в общие игры. Даже во время физкультуры. Каждый раз когда Изуку выходил на улицу с другими — ему приходилось прятаться от Кацчана. Поэтому в какой-то момент он просто перестал и оставался в классе. Учитель не смогла заставить его выйти погулять со всеми, поэтому просто оставила в покое. Он не мог скрыть ободранные коленки, ладони или синяки. Его родители профессиональные герои, лгать им — очень тяжело. Обычно он старается избегать травм. Сегодня он поцарапал коленку, потому что Кацчан поставил ему подножку в классе. В этот раз ему удалось соврать — вышло правдоподобно. Мол, он споткнулся об рюкзаки детей, лежащие у парт. По сути, это было правдой. Он ведь не заметил просунутую ногу именно из-за рюкзаков. — Чего ты хочешь на ужин, слушатель? Изуку вздрогнул. Он уже забыл, что находится на кухне со своим отцом. — Кацудон? Заши изобразил задумчивость. — Конечно! Хочешь помочь мне с, мммм, персиковым пирогом? Глаза Изуку загорелись. — Конечно!(...)
По случаю дня матери у них было мероприятие в школе. Мамы учеников должны прийти на уроки, чтобы позаниматься чем-то — что там придумал их учитель — со своими детьми. Если честно, Изуку не слушал. Он подошёл к своему учителю после урока и спросил, может ли его отец прийти вместо мамы. Ему сказали нет. Изуку не хочет идти. Он не имеет ничего против самого дня как такового. Помимо матерей, обычно, поздравляют ещё тёть, сестер или кого-нибудь ещё, кто заботится о тебе будучи женщиной. Изуку собирался поздравить Тётю Немури. Она придёт на ужин. Изуку сам выбрал ей подарок — шёлковую пижаму с котятами. Папа не пойдёт в патруль, а па приготовит что-то очень вкусное в честь праздника. Но в школе он будет один. Немури не сможет прийти на праздник, у неё работа. Изуку даже не спрашивал её об этом. Там наверняка будет скучно, тёте там делать нечего. Он хочет прогулять. Может, у него получится притворится больным?(...)
У него не получилось. — О, Изуку! — Мальчик вздрогнул, подняв голову. — Я так давно тебя не видела! Сколько времени уже прошло? Полтора года? Он неловко уставился на коротковолосую блондинку — Мицуки Бакуго. Его тётушка. Лучшая подруга Инко. Он так давно её не видел. — Ты один? — она осмотрелась по сторонам. Рядом с другими детьми сидели их матери. Ради этого дня их перевели из обычного класса в класс для детей постарше, где были двойные парты. Изуку, разумеется, сидел один. В конце класса, потому что он не хотел, чтобы все видели, что он один. Он кивнул. — Хм, хочешь сесть с нами? Взгляд невольно скользнул к парте Кацчана. Его взгляд пробирал до мурашек. Кацчан оскалился, уголки губ опустились вниз. Изуку отрицательно замотал головой. — Почему нет? Изуку не хотел объяснять. Говорить с ней. Просто находится здесь омерзительно. Все такие счастливые и радостные, проводят время со своими мамами. Мамами, которые их любят. Мамами, которые их не бросили. Изуку подскочил, хватая свой портфель. — Ты куда? Он не потрудился даже выложить свои вещи из рюкзака. Все делали открытки для своих мам, но Изуку не собирался делать вид, что участвует в этом. У него нет мамы. — Постой, Изуку! Он убежал.(...)
Тихо всхлипывая он пытался нажимать на кнопки. Перед глазами плыло и сколько бы он не утирал лицо — обзор все равно застилали слезы. Наконец послышались гудки, а потом усталый, но любящий голос папы. Наверное он спал. Он всегда спит днём, пока Изуку в школе. — П-папа... — сквозь всхлипы сказал он в часы. — Забери... З-забери меня из ш-школы, пожалуйста. — Что случилось, малыш? Ты плачешь? — Н-нет. Папа щёлкнул языком. — Лжец. Из-за его тона Изуку тихо хихикнул. — Хорошо, я сейчас приеду. — С-спасибо... — В любое время, малыш.(...)
Конечно же, папа пошел в класс. Ну, потому что Изуку должен был быть там. На часы пришло отправленное папой уведомление, так что он знал о его приходе. — В каком это смысле убежал? Вы позволили единственному ребенку без опекуна в комнате просто взять и убежать? У вас что, не хватило сил, чтобы догнать шестилетку? Изуку услышал как папа ругается, когда в спешке бежал по коридору. Отец стоял в коридоре у класса. Учитель перед ним, склонила голову. — И почему ни я, ни мой муж не получил оповещения о мероприятии? — Насколько мне известно у мальчика нет матери и... — И поэтому вы решили напомнить ему об этом? У ребенка есть тётя, которая могла бы прийти на мероприятие, раз уж Вам принципиально наличие на мероприятии женщины. И она бы пришла, если бы Вы выполняли свою чёртову работу. — Я... Простите... — Женщина поклонилась. Волосы закрыли часть её лица. Отец тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу. — Я надеюсь, мы найдём Изуку иначе... — Папа! — Он выбрал именно этот момент, чтобы раскрыть себя. Черты лица Шоты смягчились, он присел на корточки раскрыв руки. Всхлипнув, Изуку влетел в любящие объятья. Папа поднялся, взяв его на руки. — Я заберу Изуку пораньше. Надеюсь, Вы не против. Учительница успела только головой мотнуть, прежде чем они ушли. — В кондитерской, которая тебе нравится, появились новые булочки. Пойдем туда? Изуку всхлипнул. — Д-да... Прости, п-пап.. — Не думай об этом. Все хорошо, — сказал он, чмокнув Изуку куда-то в лоб. — Т-тётя Немури правда согласилась бы прийти? — А ты любитель подслушивать, да? — Папа фыркнул. — Конечно, малыш. Она буквально живёт ради таких моментов. В следующем году она обязательно придёт. — Л-ладно... — Утыкаясь лицом в шею папы, промямлил Изуку.(...)
— Поверить в это не могу! Хизаши зашипел на неё, кивая головой в сторону детской. Изуку, конечно же, ушел спать раньше их. Взрослые все ещё сидели. Чай и пирожные сменились вином и закусками, как и темы разговоров. Немури оглянулась и продолжила, но тише. — Они серьезно просто не отправили вам оповещение?! Какого черта? Они обязаны оповещать о мероприятиях не зависимо от того, есть у кого-нибудь мать или отец. — Я про это и говорил, — раздражённо выплюнул Шота. У него не было настроения с тех пор, как он забрал Изуку со школы. Как и у самого ребёнка. — Изуку не сказал нам о празднике, потому что один из учителей сказал ему, что никто из нас, — он указал на себя, а потом и на мужа. — не может заменить мать на мероприятии. — Что за бред? — Каяма скуксилась. — Если бы я узнала о мероприятии — пришла. — Мы знаем, Нем, спасибо, — Хизаши одарил её теплым взглядом. — В любом случае, почему она не пошла за ним? В классе было полно взрослых, так что она могла оставить класс. Какая у неё была отмазка? — Никакой, я не планировал её слушать. — Кстати, умные часы для детей — наша лучшая покупка, — уклончиво добавил Хизаши. — Я надеюсь вы поменяете модель к, хотя бы, средней школе... Будет неловко использовать эти часы с их нелепым экраном... Хизаши пихнул подругу в плечо. — Да за кого ты нас держишь?! — За родителей-вертолётов. — Эй. Немури засмеялась.(...)
В списке оскорблений появилось новое слово — сирота. Не совсем ложь и не совсем неправда. Изуку правда сирота, но теперь у него есть родители. Правда, никого это не волнует. Всю следующую неделю оскорбления звучат особенно едко. Слышать о нелюбви собственной матери к себе — мерзко. Постоянное напоминание о том, как он попал в приют. Его тошнит от них.(...)
Живот очень сильно болит. Но это не страшно, совсем нет. Главное, что тот ребенок успел сбежать. Он понятия не имеет, как собирается скрыть это от родителей.(...)
Шота гладил его по голове, расчесывая завитки пальцами. Он был зол. Изуку наругали. Но ему не было страшно, как в приюте или школе. Папа злился не без причины, он просто очень переживал. Синяки на животе выглядели не очень серьезно. Папа так и не придумал, как его наказать. Наверное, он никогда не придумает. Изуку получил травмы, защищая другого ребенка. Ему сказали так не делать, ведь побитый герой не то что гражданских, себя спасти не сможет. Папа прав. Конечно же он прав! Он ведь герой. Изуку тяжело стоять в стороне. Он хочет быть героем, как родители. Они слишком хороший пример для подражания. Хотя, они оба злятся, когда Изуку подставляется под удар. Днём его поругал Шота, а вечером это сделает Хизаши. Он ещё не знает, как поступит в следующий раз, если кто-то попадет в беду. Он должен следовать советам и инструкциям родителей, но ноги двигаются быстрей мыслей. Он станет умней. Настолько, чтобы мысли были быстрей ног и чувств. Чтобы он больше не поступал опрометчиво, а думал и искал верные выходы из ситуации. Где ни он, ни жертва не пострадают. Когда-нибудь он научится. И родители будут им гордится.(...)
Изуку выглядел настолько счастливым, насколько это вообще возможно. На кофейном столике в гостиной стояли упаковки с краской и кисточки. Много разной мелочи для рисования вообще-то. Возле стола новенький мольберт с широкоформатным альбомом. На первой странице уже сох первый рисунок — кусочек торта. Изуку предпочел сперва запечатлеть его, прежде чем съесть. Немури подарила ему толстую записную книжку с плотной темно-зелёной обложкой, крепким переплётом и пустыми белыми страницами. Недавно ребенок открыл им свое второе — более важное нежели рисование — хобби. Аналитика. Он остерегался их реакции на свои многочисленные тетради с анализами, но, как обычно и бывает, напрасно. Хизаши в восторге от доверия их сына к ним, а Шота поражен записям в тетрадках. А сейчас малыш отдыхал, развалившись на коленях своих родителей. Шота рассеяно поглаживал спину, укрытую пледом, а Хизаши распутывал отросшие кудряшки. Они смотрят анимационный полнометражный фильм до-причудной эпохи. Изуку такое нравится. Утомившийся после гулянки в парке аттракционов и праздничного ужина ребёнок, засыпал. Время было поздним, так что не удивительно. Изуку исполнилось семь лет, а он все такой же очаровательный кроха. Хизаши положил голову на плечо мужа. Изуку самое лучше, что случилось с ними за последние годы.