— Наконец-то, явились!
На улице уже давно стемнело. От уличных фонарей на современное трёхэтажное строение падали мягкие жёлтые лучи. Летний пентхаус семейства Герц расположен на высоком частном холме, подальше от любопытных глаз. Из панорамных окон можно увидеть восхитительные пейзажи с видом на центр мегаполиса. Прямые линии здания отделаны белым мрамором, а стеклянные балконы по всему периметру украшены подсветкой, отливающей приятным светом.
На деревянной террасе строгая и властная женщина величественно восседала в мягком кресле, цветом напоминающее восходящее солнце. Закинув ногу на ногу, своими проницательными карими глазами она пристально наблюдала за главными железными воротами. Атласная розовая пижама подчёркивала идеальную фигуру, на плечи был накинут шерстяной халат, цвета ванильного пломбира. Красивые черты лица без единого изъяна, кончик носа надменно приподнят вверх, чётко очерченные скулы, пухлые аккуратные губы. Анна была копией своей матери и всегда стремилась во всём походить на неё.
Лилит Герц, а именно так звали мать Анны, родилась в обычной китайской семье. Воспитываясь в типичных традициях Поднебесной, она с ранних лет уже умела читать и писать, росла умным и одарённым ребёнком. Родители в её воспитание вкладывали очень много времени и сил. С возрастом, у девушки появлялись всё новые и новые достижения. Она занимала лидирующие позиции во всех направлениях, за которые бы ни бралась. Стены в её комнате пестрили новыми медалями, кубками и грамотами. Лилит всегда была впереди и эту же идеологию внушала своей дочери.
Железные ворота медленно разъехались, и на площадку въехал чёрный автомобиль. Затормозив на огромной площадке, из машины вышел, постоянно оглядываясь, настороженный водитель. Подойдя к двери с другой стороны, он помог воодушевлённой девушке выбраться.
— Мисс Герц, вы тихонько направляйтесь к двери, а я быстро припаркую наше средство передвижения и вернусь к вам. Главное без меня не заходите в дом, хорошо? — Шепча, Фостер с мольбой заглянул в глаза девушке, — пожалуйста, отнеситесь к моим словам серьёзно.
— Ла-а-адно – скрестив руки над головой, девушка сладко потянулась.
Провожая глазами уезжающий автомобиль, Анну вдруг осенило. Она же совсем забыла сменить испачканную обувь! Бежевые тканевые кеды, покрытые краской, совершенно не сочетались с новой элегантной одеждой. Стоя на каменной площадке, Анна с ужасом рассматривала своё открытие.
И тут со стороны террасы послышался приглушённый кашель и медленно приближающиеся шаги. По телу девушки прошёлся холодный пот. Резко обернувшись, она не хотела верить своим глазам. Зрачки расширились, а конечности как будто окаменели. К ней тихим уверенным шагом приближался силуэт, который та узнает из тысячи — силуэт её матери. Подойдя к дочери достаточно близко, так, чтобы её лицо осветил рядом стоящий фонарный столб, она скрестила руки на груди и спокойно произнесла:
— Позвольте поинтересоваться, где же вы были? — В голосе сквозила сталь. Если не смотреть в её разъярённые глаза, то миссис Герц ничем не выдавала, что до взрыва осталось совсем немного.
— Мам, пожалуйста, ты только не ругайся. Мы поехали к репетитору, а потом решили забежать в торговый центр. Немного не рассчитали время. Извини нас.
— Говоришь, у репетитора были? — Отличительная способность этой женщины в том, что ей невозможно солгать. Неизвестно как, но она чувствует, когда ей врут, и этот раз не оказался исключением. В глазах заблестел опасный огонёк, она опустила взгляд на обувь девушки, — скажи мне, милая, вы с репетитором чем занимаетесь? Китайским или рисованием?
Остро ощущая опасность, по спине Анны с бешенной скоростью пробежали мурашки, руки предательски затрясло. Увидев замахивающуюся материнскую ладонь, тело девушки сжалось. Одно из главных правил в семье Герц — это обязанность стойко выносить наказание. Нельзя плакать, защищаться, высказывать своё мнение на этот счёт, иначе тебя посчитаю слабым и удвоят кару.
Первая пощёчина оставила обжигающий след на щеке. Пошатнувшись, девушка схватилась за ушибленное место. Прикусив язык до крови, она с трудом сдерживала эмоции. Второй удар оказался ещё больнее. Щека пылала, а ноги отказывались держать неподъёмное тело.
— Мисс Герц! — Со стороны парковки послышался взволнованный мужской голос, почти срывающийся на крик.
Перед глазами Анны застыла непроглядная пелена из непролитых слёз. Время замедлилось. Она приглушённо слышала гул приближающихся быстрых шагов. Полная луна на чёрном небе ярко освещала каменную площадку; звёзды игриво мерцали, им явно доставляло всё происходящее удовольствие. Девушка видела, как стальная рука медленно приближалась. Уже приготовившись к очередному удару, она внезапно оказалась в крепких объятиях своего телохранителя, который своим телом закрыл её от разъярённой женщины. Время продолжило свой ход в прежнем ритме.
— Фостер, ты не боишься, что я тебя уволю?! Живо отойди от неё! Она заслужила наказание за свою ложь! — Разгневанная женщина изо всех сил пыталась достать хрупкое тело, скрытое за огромной горой мышц. Джимми непоколебимо переносил все удары.
— Миссис Герц, успокойтесь, пожалуйста! Это я попросил маленькую мисс нарисовать меня, поэтому мы задержались. Это я заслужил наказание, а не она! — В одно мгновение прилив злобы и агрессии иссяк. Мужчина немного расслабился, но хватку не разомкнул. Было видно, что женщина не поверила ему, но всё же решила в этот раз отступить.
— Раз так, то этот поступок я вычту из твоей зарплаты. В последнее время ты не исполняешь свои прямые обязанности. Ты должен был отвезти её к репетитору, но вместо этого заставил рисовать. — Бросив разочарованный взгляд на дочь, она с упрёком произнесла, — а вам, моя дорогая, я бы посоветовала думать своей головой, прежде чем соглашаться на такие уловки. Если она конечно имеется.
Анна устало смотрела на удаляющуюся фигуру матери. После того, как та скрылась за массивной дверью, девушка позволила туману заполнить разум, а телу окончательно обмякнуть. Водитель, не ожидав такой реакции, с трудом удержал падающее тело.
***
Фостер помог Анне подняться на второй этаж, где находилась её комната. Окончательно убедившись, что с девушкой всё в порядке, телохранитель поспешил удалиться. Зайдя в комнату, Анна заперла дверь на все имеющиеся замки, для надежности ещё подперев спинкой стула дверную ручку. Девушка обречённо села на пушистый светлый ковёр, спиной навалившись на дверь. Как странно, ещё минут десять назад она в истерике готова была расплакаться, а сейчас глаза оказались полностью сухие. При всём желании у неё не получилось бы дать волю эмоциям.
Щека неприятно покалывала, а дрожь в руках всё никак не унималась. Девушка пустым взглядом осматривала свою комнату. Просторное светлое помещение на этот раз утопало во мраке. Высокие белые потолки расписаны золотыми узорами. В центре, будто из картины, выпадает огромная хрустальная люстра. Золотистые молдинги на фоне светло-бежевых стен придавали комнате королевский уют. На мраморном полу, в углу стоял огромный белый рояль, рядом располагался туалетный столик с крупным ажурным зеркалом. По периметру стен возвышались массивные стеллажи, целиком заставленные книгами разных размеров и жанров. Огромная мягкая кровать манила прилечь с интересной книжкой и забыть сегодняшний вечер, как страшный сон. Панорамные окна скрывал длинный текстиль. За ним смутно просматривался великолепный вид на ночную Москву. Множество огоньков, казалось, светили только для Анны, в надежде хоть как-то поддержать.
Девушка невидящим взглядом смотрела на переливающийся хрусталь люстры. Воспоминания кружили сознание, унося всё дальше и дальше.
***
Летнее солнце ярко освещало деревянное пространство, заставляя детей, находящихся в нём, невольно щуриться. Сидя на террасе за круглым стеклянным столом, две маленькие девочки на белоснежных листах вырисовывали по трафарету разные картинки. Маленькие ладошки, держа в руках разноцветные карандаши, создавали целые произведения искусства. На бумаге возникали различные животные: кошки, собаки, волки, медведи, змеи и множество ярких птиц.
Рисуя, маленькая Анюта то и дело заинтересованно поглядывала на свою подружку. Они смеялись, веселились, рассказывали друг другу выдуманные истории и просто с наслаждением проводили время вместе.
— А ты знала, что черепашки умеют дышать попой? — Вера зажала чёрный карандаш между носом и верхней губой, что вызвало звонкий приступ смеха у второй девочки.
— Ха-ха, неправда! Они дышат носом! — Заливаясь смехом, Анюта пыталась придумать, чем в ответ можно рассмешить подругу.
— А вот и правда! Ты что не смотрела мультик с Эльзой? Там Олаф всё-всё про черепашек рассказал! — Для пущей убедительности, девочка принялась щекотать собеседницу.
Сквозь смех, в голову к Ане закралась рискованная идея. После того, как навязчивая щекотка закончилась, девочка взяла обе руки подружки в свои ладошки и потянулась губами к её щеке. Быстро чмокнув, Анюта отстранилась и стала ожидать реакции.
Глаза девочки расширились, и вдруг пронзительный визг нарушил спокойствие и мирную обстановку этого места. В одно мгновенье Вера стала бросаться в подругу всем, что попадётся под руку. Не ожидав такой реакции, Анюта руками стала закрывать лицо, параллельно защищая голову. На неё градом сыпались карандаши, ластики, листы, всякий мусор от точилки и удары хрупких рук.
— Фу, какая ты мерзкая! А мне мама с самого начала говорила, что с тобой что-то не так. Я всё расскажу! Тебя в психушку запихнут и будут лечить! — Каждое ядовитое слово больно отзывалось в душе маленькой девочки. Внутри плотно укоренялся страх. В голове возникал один единственный вопрос — что же со мной будет?
Вера с отвращением в последний раз взглянула на свою бывшую подругу и с криками убежала прочь. Заливаясь слезами, Анюта в страхе спряталась под стол.
Спустя некоторое время на террасу вбежал обеспокоенный мужчина. Услышав крики и детский плач, он бросил все свои дела и сразу побежал на звук. Оглядевшись, Джимми заметил рыдающую девочку и с облегчением направился к ней. Сев на корточки возле стола, он легонько потрепал её по плечу.
— Отойди от меня! Зачем ты пришёл?! Не видишь, всё хорошо, никто не умер! Везде суёшь свой нос, даже когда не надо! — Злобно цедила девочка, всеми силами стараясь задеть мужчину.
— Ага, то есть моё присутствие не требуется? Хорошо, тогда сейчас я приведу вашу мать, и мы вместе удостоверимся, что действительно никто не умер. — Фостер с невозмутимым видом принялся подниматься и медленно направился к двери.
— Какой ты навязчивый… Ладно! Остановись! Не зови никого, — схватив мужчину за штанину, девочка глубоко вдохнула. — Я расскажу, только ты поклянись на мизинчиках, что не станешь смеяться!
— Клянусь, — вернувшись в прежнее положение, он протянул мизинец для скрепления клятвы.
— Я рассказываю, только чтобы ты от меня отвязался, — с трудом сдерживая новый поток слёз, Аня принялась тихонько говорить. — Эта девочка, с которой мы сидели и рисовали — моя подруга… Точнее была ею. Она мне очень нравится, так должны нравится мальчики. А мне всё равно на них! Я хочу быть с ней и чтобы это доказать, я поцеловала её в щёку. А эта дура набросилась на меня с криками и ударами. Она сказала, что все расскажет моим родителям, и что меня отправят в психушку. Фостер, я не хочу туда! — Закрыв лицо руками, детские слёзы хлынули из глаз нескончаемым потоком. Озадаченный водитель притянул к себе маленькое тельце и заключил в объятия.
— Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду, — аккуратно поглаживая тёмные волосы, Джимми с трудом переваривал происходящее.
Обхватив руками большую спину, маленькая девочка продолжала громко плакать, оставляя мокрые следы на футболке телохранителя.
***
Вот так, сидя на полу, погружённая в свои детские воспоминания, Анна медленно проваливалась в сон. В голове была только одна мысль — вот бы не проснуться.
