Ветер знает наши секреты

5 августа 2005 года, пятница C тяжёлым вздохом Драко появился в своей скромной квартире. Ну, скромной по сравнению с поместьем, в котором он вырос. Конечно, там были две спальни с большим кабинетом и современная открытая планировка, но в ней не было бального зала. Или зимнего сада. Или библиотеки. Или лабиринта, примыкающего к огромному саду. Он направился в бар с видом на магловский Лондон, мерцающие огни которого представляли собой успокаивающую картину. Его пальцы инстинктивно потянулись к любимой бутылке виски Огдена. Он откупорил графин из декоративного хрусталя, в который был перелит алкоголь, и налил себе ещё на два пальца в такой же хрустальный стакан. Действие, настолько знакомое, что оно наполнило парня чувством домашнего уюта, о котором он мечтам весь день. Жидкость жгла горло и согревала желудок, но не успокаивала колотящееся сердце. Причину учащённого сердцебиения он мог приписать только Гермионе Грейнджер. Блять. Она не была той девушкой, которая появлялась и выступала на его слушаниях. Нет, она сильно изменилась. Её фигура стала приобретать форму, теперь она обладала более женственными изгибами. А эти волосы? Они уже не были каким-то густым месивом кудряшек, которые казались живыми. Нет, сегодня вечером её светло-каштановые волосы были заплетены в косу, спускавшуюся по спине и доходящую до ягодиц. Когда-то светлые веснушки на её лице, казалось, стали темнее из-за загара. А эти глаза... Драко покрутил в стакане огневиски и поймал себя на том, что он улыбается…Её глаза были цвета огневиски. Драко покачал головой и опрокинул остатки алкоголя, наливая себе ещё один. — Боги, тебе определенно нужно с кем-то переспать, — пробормотал он себе под нос. Грейнджер была строго под запретом. На самом деле, ей даже не разрешалось быть в поле его зрения. Это же Грейнджер, ради Мерлина! Нет-нет, он просто не мог оправиться от шока, увидев её, как женщину, а не как девушку, какой он её себе представлял. Не то чтобы он представлял её себе. — Чёрт! — парень снова опрокинул стакан виски. Такими темпами он был бы пьян, и это нарушило бы его планы на выходные, которые включали в себя обсуждение всех важных деталей дела и попытку получить фору, чтобы он мог не отставать от Грейнджер в понедельник. Это будут длинные выходные и, возможно, ещё одни долгие пять лет.

*~*~*

6 августа, 2005 г. Суббота Гермиона лежала в высокой траве, дочь прижималась к её боку. Она узнала об этом много лет тому назад, вскоре после ночи с незнакомцем. Случайные всплески магии, которые ощущались... Ну, намного старше и архаичнее, чем магия, которую большинство чародеек и волшебников использовали в наши дни. Это стало решающим фактором того, что Гермиона нашла свой собственный дом и переехала туда, где она больше не была на виду у публики. Джинни помогала ей хранить тайну до тех пор, пока она не была готова поделиться ею. Если Гарри и Рон были расстроены или напуганы, они не показывали этого. Как и никто другой в семье, которую она сформировала за эти годы. Вскоре после того, как Гермиона съехала, Джинни узнала, что беременна. Глубоко беременная Джинни и очень опытная Молли, которая держала её за руки, когда та рожала в своём доме. Она не хотела рисковать, для того чтобы родить в больнице Святого Мунго, и не хотела, чтобы её тайная беременность стала достоянием общественности. Хелен Роуз Грейнджер появилась на свет, громко плача, но как только ворочающийся ребёнок оказался на голой груди Гермионы, наступила тишина. Гермиона до сих пор видит эти прекрасные глаза новорождённой, малышка смотрела на неё снизу вверх. Джордж и Рон шутили, что этот стоический малыш в будущем собирался привести Министерство в порядок. Именно этот день, 25 июля 2000 года, стал любимым днём Гермионы. Хелен была всем, чего Гермиона всегда хотела в жизни. Она выбрала имя своей матери, о чём не думала, пока не прижала плачущего младенца к груди. Смышлёный ребёнок с прекрасным чувством любознательности. Она подозревала, что, когда Хелен была помладше, она тоже могла чувствовать магию земли, то, как маленькая девочка отказывалась от обуви и любила дремать в мягкой траве. Как и сегодня, Хелен свернулась калачиком рядом с Гермионой, необычайно серые глаза изучали небо над ними. Она унаследовала кудри Гермионы, но, к счастью, те были приручены, теперь, когда она знала, что только зелья помогут сохранить форму локонов. Она осторожно смахнула локон с лица малышки, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать её в лоб. — О чём ты думаешь, милая? — тихо спросила Гермиона. Брови Хелен сдвинулись. — Земля с нетерпением ждёт дождя, — её маленькие пальчики нежно расчесывали траву между ними. Все всегда говорили, что дети Гермионы будут гениальными. Однако было очень мало людей, которые знали, насколько она действительно гениальна. У ребёнка была неоспоримая связь с землёй и её магией. Гермиона узнала, что это Стихийная магия , то, что древние народы, такие как друиды, когда-то использовали, но теперь она была утеряны. Гермиона и представить себе не могла, что произойдёт, если не тот человек увидит, что она использует магию не по годам. Джинни была с ней, когда они впервые увидели её врождённый талант. Девушки были в саду, сидели на одеяле и обедали, когда Хелен добралась до клубничного куста. Пока клубника только начала формироваться, она была недозрелой, мелкой и белой. Хелен протянула руку, собрав несколько ягод, прежде чем закрыть глаза. Внезапно они выросли, превратившись в крупную клубнику, которая была тёмно-красного цвета и практически налилась соком Джинни и Гермиона в шоке смотрели друг на друга, в то время как юный Джеймс хлопал в ладоши, желая получить угощение. Директриса МакГонагалл также была свидетелем этого год спустя, когда Хелен было три года. Её глаза широко раскрылись. — Твоя тайна будет со мной в безопасности, — другой вопрос, как долго эта тайна будет в безопасности? Хотя казалось, что до этого ещё целая жизнь, Хелен уже было пять лет, и прошло всего шесть лет, прежде чем она могла посещать школу со своими сверстниками. Сможет ли Джеймс, старший сын Джинни и Гарри, защитить её? Помочь ей сохранить тайну, которая наверняка вызовет резонанс в магическом обществе? На этот раз Хелен убрала завиток с лица Гермионы. — Мама, о чём ты думаешь? — вечно заботливое маленькое создание. — Как сильно я тебя люблю, — она взяла девочку на руки и стала осыпать поцелуями её лицо, вызвав у Хелен визг смеха. Завесы охранных заклинаний, окружавшие их дом, вздрогнули, давая им понять, что к ним пришли посетители. К счастью, обошлось без сюрпризов, так как это были всего лишь Гарри и Джинни, оставлявшие на выходные у Гермионы Джеймса и хронически сонного Альбуса, которому было всего два года. Джинни понятия не имела, что Гарри удивит её уик-эндом, где было полно взрослых, не было детей, зато много развлечений, в качестве подарка на день рождения. Хелен вбежала в дом ещё до того, как Гермиона успела встать, её босые ноги уже покрылись зелёными пятнами от травы. — Хелен, будь осторожна! — крикнула Гермиона, когда маленькая девочка споткнулась и кое-как удержала равновесие, пока поднималась по лестнице на крыльцо. Когда она вошла внутрь, Хелен уже обнимала Джеймса, радостно болтая обо всём, что они будут делать сегодня. Альбус расслабленно лежал в объятиях Гарри, издавая тихие звуки, когда его поворачивали. — Я действительно никогда не встречала ребёнка, который мог бы так спать, — Гермиона хихикнула. — Честно говоря, я боюсь, что он всё это время дремлет, поэтому, когда он станет старше, ему не понадобится сон, — Джинни застонала, перекидывая длинные рыжие волосы через плечо. Гермиона очень завидовала тому, как выглядела Джинни. У неё было двое детей, и она всё ещё была в такой же форме, как и в начале своей карьеры в квиддиче. Конечно, теперь она была тренером «Гарпий», а не игроком. Тем не менее она была очень практичным тренером и почти что жила в тренажёрном зале вместе с командой. Гарри кивнул в знак согласия, его борода на этот раз была расчесана и ухожена. — Он, наверное, будет спать до ужина. — Уже пообедали? — Альбус согласился, но Джеймс настаивал на том, чтобы поесть с Хелен, — Джинни пожала плечами. Джеймс был лучшим другом Хелен. — Не переживай, мы тоже не обедали, — Гермиона двинулась вперёд и приняла из рук Гарри обмякшую фигуру Альбуса, который тут же уткнулся лицом в её шею, прежде чем вновь засопеть. — А теперь вы двое идите и наслаждайтесь своими выходными без маленьких детишек, вечно крутящихся под ногами. Джинни и Гарри по очереди поцеловали её в щеки, прежде чем трансгрессировать через камин. Хелен и Джеймс сидели на сиденье у окна в гостиной, хихикали и шептались обо всём, о чём говорят маленькие дети. Джеймсу оставалось всего месяц до того, как ему исполнится пять лет, но он уже был на голову выше Хелен. К сожалению, она, казалось, пошла по стопам своей матери и, скорее всего, будет невысокого роста во взрослом возрасте. Конечно, её отец, хотя личность того была неизвестна, безусловно, был высоким, так что, возможно, была надежда. — Я собираюсь уложить Альбуса, — сказала Гермиона, прежде чем подняться по лестнице в спальню Хелен. Альбус всё ещё был достаточно мал, чтобы поместиться в кроватке, где Гермиона накрыла его мягким одеялом. Крукс, который обычно загорает на подоконнике, спрыгнул вниз, а затем в кроватку. — Присматривай за ним, Крукс. Простым движением запястья Гермиона наложила защитное заклинание, которое должно было сработать, как только Альбус проснётся. Остаток дня был наполнен поеданием домашней пиццы и лепкой куличиков из грязи на берегу небольшого пруда. Альбус проснулся на достаточный промежуток времени, чтобы присоединиться к ним в грязи и поужинать, прежде чем вновь заснуть. В то время как Хелен и Джеймса было легко купать, Альбус задремал, как только тёплая вода коснулась его. К тому времени, когда наступила ночь, двое старших детей уже были в царстве Морфея в гостиной, в своей плохо сконструированной крепости из подушек. Гермиона забыла про комментарий Хелен о дожде, пока на следующее утро они не проснулись от грозы. Альбус немного поплакал, так как громкий гром напугал его. Однако, позавтракав, они вчетвером устроились на диване и весь день смотрели фильмы. Альбус заснул на груди Гермионы, и на мгновение она не могла не задаться вопросом, будет ли у неё ещё один ребёнок. Да, ситуация была неидеальна — забеременеть от незнакомца, но она всегда была благодарна тому, что у неё есть дочь. Прямо сейчас Альбус и его сладкие звуки, издаваемые во сне, заставили Гермиону сильно захотеть ещё одного ребёнка. А потом Альбуса вырвало на коврик, и он заплакал; это чувство было недолгим. Ковёр был очищен, Джеймс снова вымыт и отправлен в постель, Альбус уложен в кроватку, а взволнованная Хелен успокоена; Гермиона устроилась на диване с бокалом вина. Хелен лежала с Джеймсом в своей комнате, отказываясь отходить от него, пока он не почувствует себя лучше. Гермиона обнаружила, что смотрит «Доктора Но», любимый фильм её отца о Джеймсе Бонде. Она уставилась на экран, стараясь не обращать внимания на своё болезненно сжавшееся сердца. Он был бы замечательным дедушкой, она знала об этом, и независимо от того, чем они занимались, её мама наверняка напичкала бы детей сладостями. Гермиона поставила стакан и легла на диван, её веки стали тяжёлыми. Она поёрзала, вытянув длинную косу из-под спины, на мгновение подумав о том, чтобы отрезать её всю. Последние несколько дней её разум невольно метался, анализируя содержимое каждого дня, пытаясь понять, что было достаточно важным, чтобы отложить его на полку. Она овладела окклюменцией после войны, что было прискорбным выбором, так как это было бы полезно во время войны. Её мысленный ландшафт напоминал самое волшебное место, которое она когда-либо видела, библиотеку Хогвартса, хотя и в гораздо меньшем масштабе. Каждый случай был годом, каждая полка — месяцем, а каждая книга — чем-то важным. Всё просто и удобно в управлении. По мере того, как девушка перебирала последние несколько дней, она вдруг вспомнила о том, что было спрятано в её верной сумке из бисера. Внезапно Гермиона встрепенулась. Там было письмо Малфоя. Она проверила время на часах и увидела, что осталось как минимум два часа до того, как Гарри и Джинни должны были забрать мальчиков. Гермиона призвала сумку, и она быстро вылетела из кабинета в дальней части дома. Выцветшая фиолетовая ткань была украшена теми же бусинами, хотя многие нити теперь отсутствовали. — Акцио, письмо, — прошептала она, ловя конверт, вылетевший из сумки прямо ей в руку. Её желудок сжался. Внезапная срочность, которую девушка ощущала несколько минут назад, исчезла, пока она держала в руках толстый конверт. Он был тяжелым, как будто в нём было несколько страниц, сложенных вместе. Конечно, это было какое-то извинение, как бы оно ни выглядело от Малфоя. В тот вечер он шокировал её, принимая, а позже прося пару бутылок магловского виски. Мало того, парень помог ей с посудой и говорил с ней с уважением, которого никогда раньше не проявлял. Так что, конечно, ничего плохого в этом конверте не было. Правильно? Гермиона подумала о том, что скажет её терапевт. Вероятно, что-то про исцеление и движение вперёд — это процесс, который иногда бывает односторонним, но более полным, когда обе стороны видят свои недостатки. Глубоко вздохнув, она поддела тонким пальцем краешек конверта, запечатанного сургучом, прежде чем вынуть из него то, что казалось очень дорогой и очень тяжелой бумагой. Она развернула письмо и обнаружила, что у Малфоя раздражающе безупречный почерк. «Ну конечно», — подумала она про себя, прежде чем наконец набраться смелости и прочитать. 1 августа 2000 Гермиона, я понятия не имею, как это письмо попадёт к тебе. Не говоря уже о том, будешь ли ты его читать. Однако, если ты читаешь это, пожалуйста, знай, что мне очень жаль, так как я уверен, что всё закончится бесполезной болтовнёй. В этом нет ничего простого, и я знаю, что слова не дают такого же исцеления, как действия. Сейчас я работаю над второй частью, но мне нужно закончить первую. С того момента, как я увидел тебя, то понял, что ты идёшь против всего, чему меня когда-либо учила моя культура. Мне говорили, что маглорождённые некомпетентны, едва способны держать палочку, не говоря уже о том, чтобы произнести заклинание. Тем не менее, я видел, как ты творишь заклинания и создаёшь чары, которые я ещё не мог накладывать. У меня ведь было несколько наставников и годы тренировок как быть чистокровным. Твои непослушные волосы и большие любопытные глаза полностью противоречили тому, что мне говорили о леди. Нет, ты была громкой и самоуверенной, и быстро ставила сверстников на место. Мой отец требовал, и это одно из наиболее подходящих слов, чтобы я был лучшим в классе. Тем не менее, когда я приехал домой на каникулы в том году, я был вторым. Я был... некоторые темы будет трудно обсуждать, потому что я не хочу, чтобы ты думала, что это оправдывает мои действия или слова. Я думаю, что тебе важно понять мои последующие решения. Когда он узнал, что ты опередила меня, низшая маглорождённая, он избил меня до полусмерти. Вмешалась мама и, как всегда, сама понесла наказание. Так было до конца школы. По его мнению, я всегда делал недостаточно, и он испытывал отвращение, что я не был таким умным, как ты. — Ты жалкий представитель рода Малфоев! — Твоя семья корчится в гробу, зная, что эта мерзкая грязнокровка лучше тебя! Именно по этой причине я чувствовал себя достаточно комфортно, называя тебя этим именем. Потому что всё, что я чувствовал, это стыд, и я думал, что ты была тому причиной. Конечно, я на тот момент не думал и не понимал, что ты опровергаешь всё, что говорил мне отец. Нет, к сожалению, осознание этого пришло гораздо позже. Когда я принял Метку, это было сделано добровольно, потому что я не хотел, чтобы моя мать умерла из-за действий отца. В течение многих лет она подвергалась насилию со стороны человека, который должен был защищать её, и теперь Тёмный Лорд делал ещё более ужасные вещи. Это было обещание того, что она останется невредимой, если я просто проведу их в замок. Однако ненавидевшие нас последователи Темного Лорда нашептали ему на ухо, что я должен убить ещё и Дамблдора. К тому времени было уже слишком поздно. У меня было две миссии, и я не мог провалить их, потому что на кону стояла жизнь моей матери. Я преуспел в одном и потерпел неудачу в другом, но я не знал, какую клятву заставила Северуса дать моя мать. Стало только хуже. К тому времени, как ты и твои друзья появились в моём поместье... Я был потерян. Отец принялся выбивать из меня дерьмо всякий раз, когда упоминался Поттер. Беллатриса начала «тренировать» меня, что было лишь завуалированной практикой на мне. Не то чтобы это имело какое-то значение, но я даже не смог собраться с силами, дабы использовать заклинание Авада Кедавра, чтобы убить муравья. Но это подводит меня к худшему, что я когда-либо делал. Ты и твои друзья свидетельствовали, что я спас тебя, но я ничего подобного не делал. Я видел, как ты принимала на себя проклятие за проклятием, отрицая правду, которая могла бы остановить её гнев. Затем нож... Ты смотрела на меня. Я не знаю, что ты помнишь, но, Мерлин, я хотел бы забыть об этом. Ты никогда этого не заслуживала, вот что я понял в тот момент. Мне нужно было лишь посмотреть на то, как ты чуть не умерла, чтобы по-настоящему понять, что мы ничем не отличаемся, если не считать родословной. Что кровь, которая хлынула из твоей руки, была такой же, как и моя. Я ненавижу то, что потребовалось для понимания этого. Я никогда не стану ожидать того, что ты примешь эти извинения, но, пожалуйста, знай, что я сделаю всё, что в моих силах, чтобы показать тебе, что я говорю от всего сердца. Нет ничего, что я хотел бы изменить больше всего. Я был слаб и напуган, и ты понесла наказание за это. Если ты когда-нибудь прочтёшь это, я искренне сожалею. Драко Малфой Слёзы падали на письмо, размазывая чернила. По правде говоря, Гермиона давно его простила. Когда она увидела, как мама Драко отчаянно сжимает его в объятиях после битвы, как его широко распахнутые глаза остекленели и смотрели вперёд. Впервые за много лет ей было жаль Драко Малфоя. Девушка вытерла лицо и глубоко вздохнула, прежде чем снова прочитать письмо. И снова.