Грешники

      Свобода воли — это то, чего у меня никогда не было. До четырнадцати лет, до тех пор, пока мать не села в тюрьму, она контролировала мою жизнь. Потом обо мне заботились бабушка и тётя, и даже тогда моя жизнь принадлежала не мне, а демону. И когда его не было рядом с четырнадцати до восемнадцати лет, моя жизнь всё еще принадлежала ему.       Я сидела на кухне, слушая новости в телефоне. Прошло три дня с тех пор, как я поселилась в доме матери. Тётя и бабушка звонили мне раз по десять на дню, писали сообщения в соцсетях, куда я старалась не заходить. Мне пришлось перейти в фейковые аккаунты, чтобы ни с кем не контактировать. И я надеялась, что через две недели этот кошмар закончится.       Сукуна напевал весёлую песню. Она была старой, намного старше меня. Я слышала её мотивы в каком-то старом западном фильме. Демон отвернулся к кухонному гарнитуру и пытался приготовить салат из всего, что притащил на днях в дом.       Я боялась спрашивать, откуда он брал продукты и всё, что бы я у него не попросила. Хоть и просила я что-то у него редко, только по необходимости.       За два дня я видела только Сукуну. Ко мне не приходили ни Чосо, ни Сатору, словно они испарились из моей жизни. С другой стороны я спокойно могла отдохнуть в одиночестве, когда Сукуна уходил из дома.       Я посматривала на спину Сукуны, который стучал ножом по доске, клал ингредиенты в тарелку и смешивал их. Я молчала, пока он продолжал напевать песню. Я каждый раз пропускала новости мимо ушей, перематывала видео назад и пыталась вникнуть в голос диктора. Такой ритуал я могла повторять несколько раз, пока наконец не поняла бы суть сказанного.       — Ешь, — сказал Сукуна и поставил передо мной тарелку салата.       Выглядело симпатично. И вроде овощи подходили друг другу. Сукуна поцеловал меня в макушку. Я с лёгким отвращением, бурлящим где-то в груди, прикрыла глаза и сразу же открыла их, вздохнув.       — Спасибо, — буркнула я, покосившись на демона. Он улыбнулся мне.       — Дрова кончаются. Нужно нарубить побольше. Ешь, а я схожу пока, ладно?       Я согласно кивнула, взяла в руки ложку и стала есть. Салат не был особенным. Просто обычные овощи, смешанные в соли и небольшом количестве растительного масла. Меня удивило, что Сукуна умел готовить.       Я закончила смотреть новости почти сразу же, как только Сукуна ступил за порог дома. Он уходил за дровами каждый день куда-то вглубь леса, так, чтобы никто не увидел странного шевеления в лесу. Сукуна-то ведь невидимый, а вот деревья — нет.       От нечего делать я сразу же пошла мыть тарелку, как только закончила есть и пить чай, который отдал мне Деос Гето. Я пила его каждый день, чтобы хоть как-то успокоить нервы.        Я слушала в тишине стучащую о раковину воду, смотрела на её блики и брызги о тарелку и ложку. Задумавшись ни о чём, я и не заметила, как помыла посуду и составила её на место.       Я повернулась и вздрогнула. Мне стоило бы привыкнуть к внезапному появлению демонов в моей жизни.       Передо мной стоял запыхавшийся Чосо. Из его полоски на носу сочилась кровь, которая капала на его чёрную жилетку и воротник белой свободной рубахи.       — Ты в порядке? — спросила я и сделала шаг к нему.       — Совсем нет. Я думал, что мне твоей крови надолго хватит. Рина, я больше не могу… — Он сделал ко мне смелый шаг, и я испуганно отстранилась от него.       Его покрасневшие глаза, вокруг которых распылялся лёгкий фиолетовый оттенок, были широко раскрыты. Я вжалась руками в кухонный гарнитур и уставилась на Чосо не моргая.       — Сейчас Сукуна вернётся. Уходи отсюда.       — Нет, я не могу, — настойчиво сказал он погрубевшим, тихим голосом и зажмурился.       На его шее вздулись вены от напряжения. Я сглотнула и всмотрелась в его потрагивающее лицо. На его челюсти игрались желваки, а зрачки стали неестественно мелкими, открывая полностью кроваво-красные радужки.       — Чосо, уходи! — я тоже начала настаивать. Я постоянно смотрела в окно поверх его плеча, боясь, что увижу через прихожую, как Сукуна входит в дом и видит второго демона рядом со мной. — Он учует тебя. Давай я просто как-нибудь соберу своей крови и дам тебе, ладно? Чосо?..       Он шагал ко мне. Его руки упали на мои плечи, и я чуть ли не икнула от испуга. Я посмотрела в его глаза, которые почти не двигались, и тяжело задышала.       — Ты всё испортишь… — прошептала я и толкнула Чосо в грудь. — Отстань от меня. Сукуна видит твои укусы, он узнает!       — Ничего он не узнает. Я спрячу их получше. Рина, ну же… — нетерпеливо произнёс он, чуть ли не скуля собакой.       Я отбежала от его хватки и встала за столом, глядя на Чосо, готовая убежать.       — Нет, — запротестовала я. — Две недели быстро пройдут. Ты же в Бездне терпел как-то!       — Вот именно, что я, блять, терпел! — почти зарычал зверем он. Его глаза вспыхнули будто пламенем и потухли. — Мы договаривались, Рина. Иди сюда!       Он выглядел как наркоман, которого мучили ломки и который был готов пойти на всё что угодно, лишь бы получить дозу. Я пробежала мимо стола, цепляясь за него руками, будто это помогло бы мне ускориться. Чосо был намного быстрее меня.       Чосо толкнул меня в грудь, и я врезалась занывшими от удара лопатками в стену. Я зажмурилась и тут же открыла глаза. Чосо стоял перед мной, держа за плечи и прижимая грубо к стене.       — Мне было мало, понимаешь? — начал оправдываться он. Его руки дрожали на моих плечах. Я тяжело дышала и смотрела на него лицо, не в силах понять, что он сейчас чувствует. Но самое главное — это то, что я ощущала сама здесь и сейчас. Это был настоящий ужас, смешанный с паникой. Если Сукуна снова почует Чосо, мне не жить. И весь план провалится в тартарары.       — Чосо, нет! — пискнула я и зажмурилась. Его зубы вонзились до жжения в мою шею. Я зажала рукой рот и замычала, пытаясь сосредоточиться на собственном дыхании. Я не хотела чувствовать сейчас ничего рядом с Чосо: ни боль, ни желание, ни страх. Просто нужно было потерпеть, дав Чосо то, что ему нужно, и дождаться, когда он исчезнет.       Я почти рычала через напряжённое горло от боли. Того знакомого возбуждения от укуса уже не было. Я только хотела, чтобы Чосо отстранился от меня и, наконец, дал спокойно вздохнуть.       — Всё, всё! — закричала я и стала бить его в плечи.       Я уже чувствовала, как моя кровь будто вся готовилась вытечь в его прижатый к моей коже рот. Чосо не поддавался мне, он был сильнее меня во сто крат, от чего я в который раз ощутила бессилие. И я не нашла ничего лучше, чем просто заплакать и продолжить бить его в плечи ослабевшими руками.       — Прости… — оторвавшись от моей шеи, шепнул он.       Его рот был измазан в крови, одна струйка текла по его подбородку. Из полосы на его носу сочилось ещё больше густой алой жидкости, как из раны. Это выглядело жутко. Я вжалась спиной в стену и чуть отползла в сторону на хромающей ноге.       — Он убьёт меня, убьёт, — широко распахнув глаза, начала повторять я словно в бреду. Веки высохли от слёз, их стянуло из-за соли, щипало. Мой взгляд постоянно упирался в прихожую, где каждый раз я боялась увидеть Сукуну. — Что ты наделал?! — закричала я на Чосо и вжалась рукой в шею. На моей руке остался след крови. — Идиот! Придурок! Ты всё испортил!       Чосо молча смотрел на меня, вытирая белым рукавом кровь с лица. От злости я ударила пяткой в стену и тут же закричала от боли, так как это была и без того раненая нога.       — Идиот, блять, — пропыхтела я и стала осматриваться по сторонам, чтобы придумать, что мне делать. — Идиот!       — Хватит злиться. Я тебе помогаю, а ты даже не можешь выполнить свою часть сделки. Я пришёл за тем, что мне нужно. Как и было уговорено.       — Теперь ты, демон, будешь что-то говорить про уговоры? Вы все одинаковые… чудовища!       — Я не Сукуна, на оскорбления не поведусь. Накопительный эффект рябины не даст ему почувствовать тебя. Это как таблетки. Вот ты пила свои эти... антидепрессанты. Ты же не кучей их пьёшь за раз, вот здесь также. Ягода в день. Просто отмойся.       — Просто отмыться? Да ты издеваешься. Ладно, поверю тебе. Последний раз.       Я похромала в ванную. И тут же Чосо подхватил меня на руки. Я пискнула от испуга, когда оказалась оторванной от пола.       — Отпусти меня!       — Да ты пока доползёшь, Сукуна сам тебя отмыть успеет. Твоей же кровью.       — Смешно, — саркастично ответила я и ухватилась за шею Чосо. — Он точно не почувствует тебя?       — Теперь точно. Он скоро станет слабее рядом с тобой. Я поздно понял, что у рябины в его случае эффект накопительный, а не мгновенный.       Я замолчала и посмотрела перед собой. Чосо отнёс меня в старенькую ванную, в которой уже давно пожелтела белая эмаль. Стены были выложены бирюзовой плиткой, что напоминало лишний раз про больницу. Рядом стояла такая же пожелтевшая раковина и унитаз, который, на удивление, выглядел чуть лучше всего, что здесь находилось.       — Теперь отпускай меня и вали отсюда. Я сама помоюсь без твоей помощи.       — Да хватит тебе злиться на меня, Рина. Ты же взрослая девушка. Не понимаешь, что нужно платить за услуги? — спросил он и отпустил меня на пол. Я с трудом встала на ноги. Ступню жгло после неудачного побега от Чосо. — Иди сюда.       Он положил руку на мою голову, под волосы, касаясь мизинцем шеи. Он нежно притянул меня к себе, наклонился и прильнул к губам. Я расслабилась под его руками. И злость отступила, исчезла, словно её никогда не существовало. Чосо целовал меня уверенно, неспешно, будто думал, что нам принадлежит всё время в этом мире. Да и я забыла обо всём на свете, когда он коснулся меня горячими губами. Ноги подкосились, а в груди сдавило от нехватки воздуха. Тело задрожало от трепетного тепла, а внизу живота стянуло уже знакомым, сладким чувством.       — Ты такая приятная на вкус. И на запах, — разорвав поцелуй, сказал Чосо чуть припухшими, покрасневшими губами. Он провёл по нижней губе зубами и улыбнулся, глядя на моё смущённое лицо.       — Чосо, уходи, — уже мягко сказала я, прислушиваясь к звукам по ту сторону стены ванной комнаты. Я боялась, что услышу шаги Сукуны.       — Всего минуту. Дай мне минуту, — прошептал он и поцеловал мою шею с той стороны, где она не кровоточила. Он тяжело задышал в мою кожу, обливая её жаром. Из моей груди вырвался еле слышный стон. — Какая же ты… невероятная. Не могу остановиться.       — Чосо, — простонала я в его плечо и закрыла глаза. Его руки гладили мои плечи, вели по ним ниже и зацепили край тёплой кофты. Он потянул её вверх, избавляя меня от одежды. Я поддавалась ему, как в первый день нашей встречи.       Я разрешила Чосо раздевать меня, трогать, ласкать, несмотря на опасность, которая только почему-то будоражила меня, вызывала адреналин, заставляющий и сердце, и живот сжиматься от урагана чувств.       Чосо целовал моё тело, отбросив в сторону кофту, ласкал грудь, избавляя меня от нижнего белья. Он схватил губами мой сосок, провёл по нему кончиком языка. Меня словно кольнули лёгким током, в районе груди начало приятно неметь. Я приоткрыла рот и закрыла глаза, пытаясь насладиться ощущениями, которых мне никогда не хватало.       — Не вовремя, Чосо, — прошептала я, а тело говорило об обратном.       Я всё равно боялась, что Сукуна вернётся. И если он застанет меня с Чосо, мне точно не жить. Чосо-то сможет испариться, и Сукуна никогда не найдёт его. Но не я. Демоны были привязаны ко мне. И где бы я ни была, они всегда знали, где я. И всегда могли прийти ко мне в любую минуту.       — Я скажу, когда он придёт, — прошептал Чосо и сел на корточки передо мной, стягивая домашние штаны.       Моё тело стало слишком чувствительным. Оно реагировало на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Его руки были настолько виртуозными, что я ощущала себя арфой под его пальцами. Он умело играл с моим телом, знал, где нужно быть нежным, где более грубым, где надавить, а где ослабить хватку.       Я прижалась головой к стене и выгнулась, когда Чосо отодвинул ткань нижнего белья и прижался ко мне языком. Невольно я вспомнила Сатору, который делал то же самое под деревом, обвешанным полосками ткани с кровью. Но в этот момент это был Чосо, тот первый демон, который смог подарить мне космические ощущения от мужских прикосновений и ласк, тот, благодаря которому я поняла, что секс — это не только насилие, но и океан удовольствий.       Чосо продолжал ласкать меня и неторопливо стягивать нижнее бельё по моим ногам. Ткань щекотала кожу, а Чосо двигал языком, не уставая и делая всё, чтобы довести меня как можно скорее до пика наслаждения.       Я замычала, вжалась руками в его плечи и напряглась, чувствуя, как жар разливается по моему телу. Мои ноги задрожали так, будто я пробежала без передышки целый марафон.       — Чосо, — вырвалось высокими нотами из моей груди, и я тяжело задышала, до хруста в фалангах вжимаясь в его твёрдые, напряжённые плечи.       Чосо встал и всё ещё влажными после моей смазки губами собрал кровь с моей шеи языком. Я подняла голову.       — Хватит, время… — проговорила я дрогнувшим голосом.       Но Чосо не хотел слушать меня. Когда он начал развязывать спрятанные под жилеткой и рубахой шнурки штанов, я открыла рот и вжалась ягодицами в стену, не в силах больше терпеть дрожь и тянущее чувство внизу живота.       — Не сейчас, Чосо, не сейчас, — говорила я неуверенно.       Даже я сама слышала в своём голосе ложь. И Чосо слышал её, поэтому не останавливался ни на минуту. Он не хотел терять времени. И я не хотела, чтобы он прекращал, как бы страшно мне не было, в какой опасности мы оба сейчас бы не находились.       — Тише, тише, — шепнул он, спуская вниз штаны. — Лучше раздень меня.       Я не стала с ним спорить. Просто начала торопливо расстёгивать шнурки его жилетки, пуговицы его свободной рубахи. Я обнажила его роскошное, эстетичное тело с мягкими, рельефными объёмами, к которым мне хотелось касаться. Я вспомнила первые ощущения, когда его руки заставили мои ладони гладить его горячее тело в ванной.       Моё лицо горело, а сама я уже не могла стоять на ногах из-за слабости, от которой немели мышцы, и из-за боли в стопе.       Я снова увидела его член и подняла вверх голову. Я стеснялась смотреть туда, стеснялась видеть его размеры, которые немного пугали и возбуждали одновременно. Демон-искуситель словно специально был создан в пучине Ада таким идеальным и возбуждающим, чтобы никто не смог ему отказать. Я была в том же числе. Отказать ему было чем-то нереальным.       Чосо поднял мою больную ногу, закидывая её на своё бедро. Он прижался ко мне голым телом. Теперь спереди я ощущала жар, а сзади — контрастный холод плит. Его бёдра коснулись моих, и я почувствовала, как член скользнул между влажных складок и проникнул в меня. Я испуганно обняла Чосо и прижалась головой к его груди под ключицы.       Демон посмотрел вниз на меня, положил руку на моё лицо и снова притянул к себе для поцелуя. Он прильнул ко мне губами и подался бёдрами вперёд, проникая в меня так глубоко, насколько мог. Влагалище после оргазма туго сжималось навстречу его движениям, тело дрожало, требовало больше, больше и больше. Пальцами я цеплялась за кожу Чосо, стонала в его губы, а потом — в его грудь, в которую я снова прижалась лицом.       Чосо двигался во мне так же искусно, как ласкали меня его язык и пальцы. Он будто знал, как и куда правильно давить на чувствительные точки внутри меня. Живот сжимался от его плавных и иногда быстрых движений, который вдавливали меня в стену. Я наконец-то смогла понять, насколько это было приятное и будоражащее ощущение, когда влагалище истекает не рефлекторно на боль, а от эйфории, которая делает тело тяжёлым от переполняющих его чувств.       Чосо осторожно вышел из меня. Капли пота щекотали кожу. Демон осторожно опустил вниз мою ногу и стал обратно натягивать штаны.       — Прости, но я должен уйти, — надев штаны, прошептал он. — Но мы продолжим в следующий раз, ладно, — он снова прижался рукой к моей шее и поцеловал в кончик носа. — Главное ничего не бойся и будь уверенной в себе и своих силах. Вместе мы обязательно со всем справимся.       Я согласно покивала и убрала прилипшую ко лбу прядь. Я смотрела, как Чосо застёгивает жилетку на груди, и на секунду даже пожалела, что время действительно не могло принадлежать только нам двоим, как и весь этот мир. Если бы не Сукуна, если бы не демон, который портил мою жизнь…       Чосо собрал с пола мою одежду и положил её на край раковины, чтобы мне не пришлось наклоняться.       — Помойся обязательно. Укуса он не увидит, пока не почувствует его. А он не почувствует. Обещаю.       Я снова покивала. Я протянула к Чосо руку, притронувшись к нему в последний раз, и он улыбнулся мне. И исчез, оставив меня одну с лёгкой неудовлетворённостью. Мне было мало его, хотелось больше. Чосо стал для меня будто наркотиком, которое моё тело требовало каждый раз, когда видело и чувствовало его. Меня это пугало, но в то же время меня это и спасало. Чувства возбуждения от Чосо разбавляли мою серую, ужасную жизнь рядом с Сукуной, и я цеплялась за них, как за надежду.       Я набрала в ванную воду и легла в неё, расслабившись. Тело стало тяжёлым, будто я была огромным мешком с картошкой. А вода невесомо поднимала мои руки.       Я не стала разбинтовывать ногу, испугавшись, что случайно открою рану. Пришлось мыться с бинтами, которые потом я решила сразу же поменять. Тело я отмыла мылом и губкой на несколько раз, словно думала, что это сможет спрятать следы прикосновения Чосо ко мне. Хоть мне и не хотелось избавляться от них, я должна была сделать что-то, чтобы Сукуна не почувствовал другого демона.       Я лежала в ванной и старалась ни о чём не думать. Просто слушать тишину, редкие тонкие звуки падающих капель из крана, собственное сердце…       Дверь открылась, и внутрь вошёл Сукуна. Он неторопливо сделал пару шагов ко мне. Я подтянулась к стене спиной, спрятала руками грудь, поджала к себе ноги. Я смотрела на Сукуну испуганно исподлобья. Он мог учуять другого демона…       — Отдохнула? — спросил он меня, и я широко распахнула глаза. Сукуна сел на край ванны и убрал влажную прядь с моего лба за ухо.       — Вроде бы.       — Ты чего такая напряжённая? — спросил он и легко улыбнулся.       — А ты почему такой добрый?       — Просто рад, что мы наконец-то остались вдвоём, — ответил он.       «И правда ничего не почувствовал. И укус не заметил», — подумала я и покосилась на него с подозрением. Лицо Сукуны было расслабленно, оно выражало только спокойствие и какую-то странную, несвойственную ему безмятежность, будто он был счастлив.       Его счастье было для меня разрушением. Где счастлив он, там несчастна я.       — Когда я смогу увидеть семью? — спросила негромко. В последнее время я была слишком смелой. Особенно после того, как в мою жизнь снова ворвался Сукуна, растоптав и стерев её в порошок.       — Когда я захочу, — без толики сарказма, нежно сказал он и провёл рукой по моей влажной голове, будто не сказал ничего жестокого. Он считал это заботой, а я чувствовала себя запертой в свинцовой клетке без кислорода.       — Я люблю их. Как ты любишь меня. Я не могу без них.       — А я не могу без тебя. Поэтому тебе стоит потерпеть, — продолжал говорить заботливо он, как маленькому ребёнку. Я вздохнула, смотря перед собой. Я подняла взгляд и снова увидела, как рот Сукуны трогала лёгкая улыбка. Она раздражала меня. Захотелось снова плюнуть в его лицо, как тогда, в первую ночь нашей недавней встречи спустя четыре года.       — Почему тебя не было несколько лет рядом, если ты любишь меня? — задала я вопрос, который мучил меня с самого его появления. Сукуна убрал руку от моей головы и нахмурился.       — Не знаю. Не мог. Что-то не пускало меня к тебе ровно до того момента, как не наступил твой восемнадцатый день рождения. Причём минута в минуту, когда ты родилась. Но я уже не думаю об этом. Это не имеет значения.       — Тебе совсем неинтересно, что случилось?       — Нет. Уже нет. Я слишком долго думал об этом и устал.       Я снова вздохнула. Я не могла понять Сукуну. Он говорил, что якобы любит меня. И ему даже не было интересно, что и почему не пускало его ко мне несколько лет. Возможно, для демонов в их миропонимании такое количество времени было ничем, как для людей пара дней или неделя? Или, может, они просто мыслили иначе? Я не могла понять и вряд ли когда-то пойму их мышление.       Так продолжалось день, два, неделю… До тех пор, пока не осталось совсем мало времени до моего желанного побега отсюда.