Вместе мы едины 1: Распутать узлы

Тилль сразу же провалился в сон, настолько глубокий, что утром долго не понимал, где находился. В комнате было тепло, и за окном светило солнце. Конечно, у них в комнате висели шторы, но один коварный лучик все же проник через дырку и нацелился ему прямо в лицо. Тилль раздраженно вздохнул и повернулся на бок. Он все еще хотел спать и не собирался прерывать свой сон из-за мелочи. Подбив подушку холодной стороной под голову, он накрыл голову ладонью, укрываясь от солнца. Вдруг их входная дверь на первом этаже хлопнула, и Тилль открыл глаза. Наверняка, Флаке вернулся со своей прогулки. Почти сразу же после громкого звука, из гостиной донесся разъяренный стон, приправленный парочкой красочных восточных ругательств. Тилль улыбнулся. Выходит, Рихарду тоже не спалось. Флаке продолжил нарочито громко разговаривать. Из всех них он был самым злопамятным, и с удовольствием расплачивался за вчерашний бесплатный концерт, устроенный Рихардом в машине. Тилль повернулся на спину. Вот теперь ему точно не удастся поспать. Он скатился с кровати, вдруг заметив, что оказывается уснул прямо в верхней одежде. Быстро переодевшись, Тилль вышел на кухню, где Флаке уже раскладывал продукты по своим местам. — Guten Tag, — Флаке кивнул в его сторону. — Сколько раз я просил, чтобы ты перестал хлопать дверью? — пожаловался Тилль и засунул голову в холодильник за бутылкой минералки. Как и всегда в таких случаях, Флаке остался безразличным к его словам. — Я не виноват, что ты спишь до трех часов дня, и не собираюсь ходить на цыпочках только потому что ты попросил. Тилль закатил глаза, но не стал протестовать дальше, а приложился губами к бутылке с водой. Осушив ее в несколько глотков, он выкинул упаковку в мусорку и вышел в гостиную. — Ты отвратительно выглядишь, — сказал Тилль Рихарду, похлопав его по колену, и опустился на кресло. Рихард посмотрел на него так, будто мечтал убить взглядом, но Тилль только рассмеялся. Вечерний мейк-ап растекся по его лицу, волосы были примяты к голове из-за геля. Рихард выглядел попросту смешно. Почему он всегда прилагал столько усилий, если они куда-то выбирались? — У меня похмелье, — напомнил Рихард. — О, я не сомневаюсь. Удивляюсь, что ты вообще мог стоять на ногах после вчерашнего. Рихард испуганно посмотрел на него. — Что?.. Э?… Что я сделал вчера? Брови Тилля взлетели вверх. — Ты забыл? — Я бы не стал спрашивать, если бы помнил, гений. — Что ж, если бы ты не пил так много, тебе бы не пришлось спрашивать. Гений. — Хватит! — закричал Шнайдер из дальней комнаты, — Дайте поспать! Его дверь звонко хлопнула. В гостиной появился Пауль, осуждающе качая головой. — Кажется, у Шнайдера была та еще ночка, — заметил он и плюхнулся на пол рядом с Рихардом, включая телевизор. — Это все его фруктовые коктейли. Слишком много сахара. Поэтому и похмелье. Рихард продолжал обеспокоенно смотреть в сторону Тилля. — Я просто хотел убедиться, что то, что я помню о вчера было на самом деле сном. Пауль прекратил бегать по каналам и вдруг заинтересованно посмотрел на Рихарда. — Ого? Поделись-ка? — Я же не делал ничего… — Рихард неловко потер заднюю сторону шеи, — неприличного? — Все твое существование можно описать, как «неприличное», Риш. Давай подробности, — потребовал Тилль. — Я… Э… — Рихард выдохнул и закатил глаза, — Мне кажется, что я… Трахнул кого-то? Но я же не привел никого домой. Иначе я сейчас лежал бы не один, да? Тилль тут же вспомнил вчерашний день и ощущение ладоней в перчатках, которые удерживали его бедра. Он будто снова почувствовал резкие и быстрые толчки внутрь, и то, как тряслись руки от удовольствия. Ему понравилось лежать под доминантом после того, как они оба кончили. Он вынырнул обратно в реальность так же быстро, как и выпрыгнул из нее. Тогда Тилль обнаружил, что все еще пялился на ладони Рихарда. Небольшие и аккуратные… Тилль знал на сто процентов, что эти руки подарили оргазм как минимум одному мужчине. Рихард сделал так, чтобы ему точно стало известно о его сексуальном опыте, когда они пытались «играть» в отношения много лет назад. Будто он намеренно желал причинить Тиллю как можно больше эмоциональной боли. И… И он в этом преуспел. Спустя столько лет в груди все еще саднило. — Нет, — наконец, сказал Тилль, — ты просто начал блевать, когда вернулся домой. Никого другого не было. Ты уснул здесь, на диване. Рихард вздохнул с облегчением. — Фух… Ну, хорошо. Я рад, что не приставал ни к кому из вас. Тилль проигнорировал его слова и повернулся к телевизору. Боль от воспоминаний терзала его и ощущалась горечью на языке. Вдруг Пауль развеселился: — Э-эй! Так не пойдет. Не думай, что я забыл. Что ты там себе нафантазировал? — он ткнул Рихарда в бок, из-за чего тот дернулся и запоздало шлепнул Пауля по руке. — Отстань, — буркнул он, но его щеки покраснели. Дверь в гостиную открылась. Шнайдер оглядел их всех убийственным взглядом. Его кудрявые волосы выбились из пучка и торчали в художественном беспорядке. — Ну уж нет, — сказал он. — Ты расскажешь все, что показалось настолько важным, что вы продолжили орать, даже послетого, как я попросил заткнуться, — Шнайдер плюхнулся в кресло-яйцо, явно жалея о том, что все же решил проснуться. Рихард не успел даже открыть рот, как голос Флаке донесся из кухни: — Кто-нибудь хочет кофе? Синхронное многогоголосое: «Ja» донеслось ему в ответ. — Пойду, помогу ему, — сказал Тилль и поднялся с кресла, которое вдруг стало казаться до жути неудобным. Он не хотел находиться один в комнате с ними тремя, не зная, кто из них засунул свой член в его задницу. — Я заставлю его повторить, если будет что-то интересное, — пообещал Пауль Тиллю в след. Тилль буквально сбежал в кухню. Флаке засыпал кофе в кофемолку, так что ему осталось добавить воды в контейнер. — Отвратительно, — буркнул Тилль под нос своим мыслям. — А? — Флаке остановился и посмотрел на него, — Новый сорт? Я думал, ты пьешь любой кофе? — Нет. Не кофе. Ситуация отвратительная. — Ах. Да. Получается, сон не помог? Тилль сокрушенно покачал головой. — Даже наоборот. Мне стало хуже. Не могу избавиться от мыслей об этом. Флаке сочувственно посмотрел на него. — Ты же знаешь, что можешь просто поговорить с ними? — Я ненавижу разговаривать, — Тилль нервно пожевал губы. — Я понимаю… Но это по-крайней мере поможет избавиться от неизвестности, разве нет? Тилль поморщился. Конечно, Флаке был прав. Просто… Просто он терпеть не мог разговаривать с другими людьми о своей личной жизни или о том, какие эмоции испытывал. Почему же он не злился? Тогда можно было бы спрятаться за криком. Но… Тилль испытывал набор эмоций, которым не мог дать определения. Злости не было. Было… Как будто он долго ждал чего-то хорошего и приятного, а его обманули. Он испытывал… Желание близости. — На твоем месте… — сказал Флаке, понизив голос так, чтобы в гостиной никто не мог подслушать, — я бы пригласил каждого на прогулку и спросил каждого, не они ли это были? И, даже если тебе соврут, ты хотя бы будешь уверен в том, что сделал все по своим правилам. Это поможет заземлиться, — после этого он пихнул Тилля в плечо. — А теперь иди. И спасибо за то, что залил воды в контейнер. Тилль засунул руки в карманы и вышел обратно в гостиную. Рихард занял вертикальное положение, а Шнайдер присоединился к нему на диване. Тем временем Пауль не отрывал взгляд от футбольного матча. Тилль кашлянул в кулак, привлекая внимание. Он указал подбородком на входную дверь. — Пауль, — позвал он негромко. — Пойдем, выйдем.