Safe with Me

Эти двое препирались и догоняли остаток ночи. Минуты превратились в часы, и то, что казалось быстрым наверстать упущенное, вскоре превратилось в то, что они вдвоем разговаривали до поздней ночи. Только когда Аластор увидел часы на стене, он понял, как долго они разговаривали. Его взгляд возвращается к Воксу, у которого на щеках появилась розовая полоска, и он хихичет про себя над шуткой, которую он сказал ранее. Он был пьян. Честно говоря, Аластор тоже не был полностью трезвым, но он лучше переносит алкоголь и представил это изысканно. — Я думаю, что было бы разумно сейчас пожелать друг другу спокойной ночи, — говорит Аластор, и Вокс растерянно смотрит на него. — Нам так весело! Ты хочешь прекратить? Я никогда не считал тебя человеком, совершающим побег, знаешь. Он осторожно ткнул пальцем в руку Аластора, который в ответ смахнул с этого места пыль с небольшой, но натянутой улыбкой. — Боюсь, уже поздно, дорогой. Я бы не хотел, чтобы твой друг слишком сильно волновался. Упоминание о друге Вокса заставляет его плечи напрячься, и Аластор быстро это замечает. Хотя он ничего об этом не говорит. Вокс продолжает играть со своим пустым стаканом на столе, не отрывая глаз от растаявшей смеси джина, тоника, лимона и льда, которая осталась позади. — Валентино? Он не мой сосед по комнате или что-то в этом роде. Он не заметит, — говорит он. Стакан со звоном падает на стол, когда он ставит его обратно. — Кто он тогда? После минуты молчания и размышлений, как будто Вокс обсуждал, стоит ли ему сказать, он тяжело вздохнул: — Мой деловой партнер... — через секунду он продолжает, — и жених. Это вызывает удивление у старшего из двоих. — Я понимаю. Кажется, тебе это не слишком нравится. — Да, ну, я здесь не для того, чтобы говорить о своей личной жизни, ясно? Так можем закончить эту тему? — Вокс бросил на Аластора взгляд, выражавший дискомфорт. Он понял намек, поэтому встает. — Считай, что вопрос закрыт, — на данный момент. — Подожди, ты идешь? — Вокс нахмурился, — давай, я куплю тебе еще выпить. Я гораздо более пьян, чем ты, и это не очень справедливо, не так ли? Было ясно, что Вокс пытался растянуть эту ночь как можно дольше, и Аластор хоть убей не мог понять почему. Аластор снова смотрит на часы, которые показывают 1:30 ночи. Он предполагал, что привык ложиться спать довольно поздно, и не то чтобы он никогда не ночевал допоздна в этом прекрасном заведении, а даже наоборот. Он снова смотрит на Вокса, который скорчил какое-то ужасное лицо. Что это, черт возьми? Увидев огорченное и растерянное выражение лица Аластора, Вокс разразился приступом смеха. — Никогда раньше не видел щенячью мордочку? — Ты человек, я не вижу необходимости пытаться выглядеть как собака. Хотя, полагаю, для тебя это естественно, — он пожимает плечами, и его улыбка становится самодовольной из-за негодования Вокса, — хорошо. Еще один напиток. — Придурок, — Вокс встает, его позиция нестабильна, и он (едва) добирается до бара. Он свистит Хаску, который пристально смотрит на него, — еще пара выпивок, дружище! Для меня и моего… — он смотрит на Аластора, мозг пытается найти правильный термин для их отношений, — для меня и этого уродливого ублюдка, — попал в точку. Аластор подходит к Воксу в баре и садится на табуретку. В баре почти никого не осталось, и остались только они вдвоем, Хаск и беловолосый мужчина на другом конце, к которому Хаск, кажется, возвращается, как только закончит готовить и разносить напитки. Аластор начинает перелистывать страницы своего разума, перебирая то, что он узнал о Воксе во время их разговора. Он унаследовал Voxtech от своего отца, с которым, как знал Аластор, у него были тяжелые отношения. Он полагал, что все эти годы прихорашивания и обучения дошли до Вокса достаточно долго, чтобы заставить его выглядеть компетентным наследником корпоративного трона. После того, как 5 лет назад умер его отец, Вокс взял на себя задачу полностью изменить название и бренд. С тех пор популярность компании резко возросла, и теперь она занимается электронными устройствами, домашней безопасностью и социальными сетями. Вокс кратко рассказал о недавнем процветании бизнеса Валентино, но не решился раскрыть суть этого бизнеса. Аластору пришлось признать, что то, что Вокс построил такую империю, было весьма впечатляющим. Однако он не признался в этом вслух. Мать Вокса тоже умерла. Точно так же, как Аластор был со своей покойной матерью, Вокс был к ней ближе, чем к отцу. Оба из них остались сиротами в более молодом возрасте, чем большинство других. — Ооо, расскажи мне о том, чем ты занимаешься на радио, — невнятный голос Вокса возвращает Аластора в настоящее, и он видит, как тот подталкивает его напиток. — Что тут рассказывать? Я веду криминальное радио-шоу с 9 до 10 часов каждый вечер в будний день. Это довольно популярно! — он делает глоток, чувствуя, как алкоголь начинает действительно действовать на него. Это должно быть его последнее за ночь. — Звучит скучно. Аластор усмехается. — Сказал как настоящий избалованный дурак голубых кровей. — Голубых кровей? Старый добрый я? — Вокс наклоняется ближе с нахальной ухмылкой, от него пахнет алкоголем. Аластор откидывается назад. — Я предполагаю, что любой, кто унаследует какое-то королевство, корпоративное или иное, является довольно голубокровным. Разве твой отец не был довольно строгим, когда дело касалось твоего поведения? — его губы кривятся от закипающего гнева Вокса. — Не говори об этом хрене, — он шипит, — он мертв, так что мне не придется играть по его правилам. Теперь я веду шоу. — И мы все удивлены, что это не превратилось в полный беспорядок! — весело заметил Аластор. — Черт возьми, это не так. Этот старый болтун не увидел бы этого за милю, особенно если бы он знал, что я вернулся к своим старым привычкам в тот момент, когда он сдох, — э-э-эй! — он скулит, когда снова пытается пить, но обнаруживает, что его стакан пуст. Он был настолько в стельку? Аластор тоже пользуется этим моментом, чтобы допить свой напиток, стоя. В голове у него легкость, а в ногах такое ощущение, что они могут подкоситься в любой момент, но даже при этом он пытается сохранить самообладание, крепко держась за перекладину, чтобы удержаться на месте. — Думаю, на этом наш вечер завершается, старый друг. — Ага. Думаю, *ик*, так и есть, — Вокс вздыхает, вытаскивая бумажник, неуклюже перебирая между бумажными купюрами и пластиковыми кредитными картами, — за мой счет, — он машет Хаску рукой, вытряхивая все содержимое своего кошелька перед ним, — разберись, большой мальчик. Я плачу за нас обоих. Аластор вмешивается: — Я уверен, что в этом нет необходимости. Я вполне способен оплатить свои счета… — Он замирает, когда Вокс прижимает указательный палец к губам Аластора. Ему хотелось укусить, чтобы заставить его отойти. — Ш-ш-ш, — Вокс тупо ухмыляется, — я справлюсь, — Аластор отталкивает его руку от лица. — Но... — Я справлюсь. Хаск смотрит на Аластора, который продолжает демонстрировать натянутую улыбку в ответ, не двигаясь. Он знал, как сильно Аластор презирает чувство, будто он кому-то должен, и он определенно знал, как сильно Аластор ненавидел когда к нему прикасались. Если бы ему пришлось гадать, этому персонажу по имени Вокс не пришлось бы жить долго. Хаск взял деньги, пересчитал их, прежде чем вернуть купюры обратно и решает просто взять карту. Вокс поспешно собрал свои купюры и запихнул их обратно в кошелек вместе с несколькими выпавшими монетами. — Думаю, это значит, что ты заплатишь в следующий раз, — Вокс прислонился к стойке, выглядя довольным собой. — Была ли это какая-то напыщенная попытка гарантировать, что мы проведем еще одну ночь вместе? — Аластор аккуратно поправляет концы рукавов. — Было бы не так уж и плохо, если бы оно так и было? Аластор не ожидал, что Вокс так открыто признается, что хочет проводить с ним больше времени. Он предположил, что тот был пьян. На принятие решения Аластора, должно быть, также повлиял алкоголь, когда он коротко кивает и говорит: — Хорошо. Они обмениваются номерами, и Аластор с удовольствием наблюдает, как Вокс выбегает за дверь. Каким странным человеком он стал. Он даже внезапно рассмеялся, когда Хаск возвращается с кредитной картой Вокса, но обнаруживает, что он пропал.