Safe with Me

Раздается треск и грохот, Хаск врезается в стену своего бара, и с губ посетителей срывается несколько бормотаний. Аластор пристально смотрит на него, медленно приближаясь, прежде чем схватить его за одежду и прижать к стене, скаля зубы в опасной ухмылке. — Когда именно ты собирался мне сказать? Ты надеялся, что я навсегда останусь невежественным дураком?! — он рычит. Хаск хватает Аластора за запястья, ногти впиваются в его кожу, и он стиснул зубы. Через плечо Аластора он видит тревожно наблюдающего за ним Энджела. Он снова поворачивается к Аластору. — Так ты уже понял, да? — о хрипло хихикает, — как дела с любовью? — Следи за языком, Хаскер, — Аластор предупреждает, крепче хватая его, его голос звучит угрожающе, — тебе понравилось шоу? Хм? Было ли это интересно, дорогой друг? — Ты делаешь из мухи слона, Аластор. Положи меня. — Ты собираешься вытащить меня из этой щекотливой ситуации или помочь мне… — Что, черт возьми, ты имеешь в виду под словами «вытащить тебя»?! Это не так работает. В горле прочищается, и изящный палец постукивает по плечу Аластора. — Может быть, я могу помочь? Аластор наконец ослабляет хватку настолько, что Хаск снова встает на ноги и поворачивается лицом к Энджелу. Он поправляет жилет, бросая острый взгляд на остальную часть бара. Другие клиенты быстро возвращаются к своим делам. Хаск хмурится, глядя на Энджела, качая головой, пытаясь предостеречь его от возможности помочь Аластору, но это не срабатывает. — Как ты предлагаешь помочь? — спрашивает Аластор, хватает стакан и наливает себе коньяк, чтобы успокоить нервы. — Ну… я знаю все о любви. Думаю, я больше привык к сексу… — он делает паузу, видя, как краска на лице Аластора при этом тускнеет, — но, гм. Очевидно, любовь — это нечто большее. — Ближе к делу. — Я влюблен в Хаска, — Энджел указывает на грубого мужчину, который сейчас чистит стакан, достаточно близко, чтобы подслушать разговор, — и я бы не отказался от этого ни за что — ни за кого. Аластор хмурит брови, вздыхает и медленно пьет. Энджел воспринимает это как знак продолжать. — Я хочу сказать, что любовь не так плоха, как ты ее представляешь. — Ха! Я ни разу не видел успешной попытки в любви. Кажется, что любой роман заканчивается в бушующем огне, из которого никто не выходит невредимым. Я не хочу причинять ему боль, — он катит стакан, наблюдая, как звенит лед. В его голосе звучит искренность, когда он говорит о желании не причинить вреда Воксу, но он пытается это скрыть. — Такова любовь. Иногда она ужасна и хочется вырвать себе сердце. В другие моменты это… — Энджел замолкает, бросая влюбленный взгляд на Хаска, который полностью отвечает ему, — это невероятно. Аластор смотрит то на Энджела, то на Хаска. — Успешность не кажется обнадеживающей. — Ты никогда не знаешь! Я уверен, что ты и… Когда Аластор не проолжает фразу, Хаск отвечает. — Вокс. Энджел чуть не подавился собственной слюной, из-за чего Аластор вопросительно выгнул бровь. — Вокс, — Энджел повторяет, — Валентинин Вокс? — Он не принадлежит Валентино, — Аластор поправляет, прежде чем взглянуть на Энджела с блеском подозрения, — откуда ты знаешь Валентино? Хаск никогда не упоминал о вашей связи с ним. Ты его друг? — Ого, полегче с допросом, дорогой! — Энджел хмурится и поднимает руки, показывая невиновность, — он мой босс. Любое ничтожное доверие Аластора к Энджелу быстро стирается. Он допивает напиток, глядя на пустой стакан. — Понимаю, — он отставляет стакан в сторону, улыбаясь несколько приятной, но пугающей улыбкой, — тогда не мог бы ты так любезно отправить ему сообщение от меня? — Аластор, — рычит Хаск, — не вовлекай Энджела в свои планы. — Не глупи, я бы никогда не подумал вовлечь Энджела! — Когда Хаск не отступает, Аластор бросает на него взгляд, — помни свое место, Хаск. — Ты можешь запугивать меня сколько хочешь, но ты не сможешь запугивать его, — Хаск отбрасывает тряпку в сторону и подходит к Энджелу, схватив того за запястье. Глаза Энджела метаются между ними, он нервно смеется и похлопывает Хаска по плечу. — Все в порядке, котенок. Я буду в порядке. Хаск все еще крепко держит руку на его запястье, и взгляд не сходит с самодовольного лица Аластора. — Как я уже говорил, — Аластор откашливается, поправляя галстук-бабочку, — скажи своему боссу, что если он когда-нибудь покажется перед Воксом, попытается связаться или хотя бы подышать одним воздухом с ним, я медленно разорву его на части. Хруст его костей под моим гневом станет симфонией для моих ушей, и я буду наслаждаться каждой его мучительной секундой, — он говорит, глядя на свои ногти, как будто ничего не происходит, — ох, и если ты хоть подышишь ему словом о моих чувствах к Воксу? Что ж… — его темные глаза останавливаются на Энджеле, на его губах играет зловещая улыбка, — на твоем месте я бы не стал этого делать. Хаск сжимает запястье Энджела, когда он выдвигается вперед, лицом к лицу с Аластором. — Он ни слова Валентино не скажет, будь то твое сообщение или что-то еще. Аластор более нестабильный, чем обычно, и Хаск не доверяет ему ни на шаг. На мгновение он задается вопросом, оказывает ли влияние любви какое-то негативное влияние на настроение Аластора — он действительно надеялся, что это немного разживет его. Энджел кладет спокойную руку на сжатую руку Хаска, заставляя его ослабить захват. — Я не могу обещать, что передам сообщение, потому что ой, он бы разозлился, — Энджел нажевает очаровательную улыбку, казалось бы, не обращая внимания на угрозу Аластора, — я ненавижу его так же сильно, как и ты, поверь мне. Если бы я мог, поступил бы точно также, как и ты. Недоверие Аластора не ослабевает, но он не показывает этого. Ситуация ухудшается, когда Энджел приближается к нему, его палец скользит по груди Аластора, пока он хлопает глазами. Энджел замечает, как Аластор напрягается от его прикосновений, и запоминает это. — Но знаешь, милый… из нас получилась бы хорошая команда. Притворство Энджела не смущает Аластора, но раздражает Хаска, даже если он осознает скрытую за ним фальшь. — Я уверен, что не понимаю, что ты имеешь в виду, — Аластор отрывает от себя палец Энджела. — Я просто говорю, что ты поможешь мне, а я помогаю тебе. — Сделка? — внимание Аластора привлечено. — Что-то в этом роде, — Энджел пожимает плечами, прислонившись к стойке, — у нас общий враг, так почему бы не работать вместе, чтобы покончить с ним? — Каким бы многообещающим ни было это предложение, я работаю с теми, кому доверяю, а тебе, мой дорогой друг… — Аластор внимательно смотрит на Энджела с ног до головы, — не доверяю. — Оуу, почему ты такой? — Энджел притворяется обиженным и надувается. — Энджел, прекрати эту гребаную игру! Аластор не тупой, — Хаск фыркает. — На этот раз Хаскер прав. Слушай своего… возлюбленного, или кем бы вы там не были, — Аластор махнул пальцами над Хаском, который отмахнул его, — но никогда не говори никогда! Возможно, мы сможем договориться в другой раз, когда я смогу больше воспользоватся тобой. А теперь, прежде чем я уйду, Хаскер… Хаск хмурится. — Что? — это скорее утверждение, чем вопрос. — Может, ты знаешь кого-нибудь, кто был бы искусен… — Аластор замечает ненадежное присутствие Энджела, поэтому наклоняется ближе и шепчет ему на ухо, — выполняя работу Валентино? — Оу, — Хаск смотрит на Энджела, который, по его признанию, может быть достойным кандидатом. Аластор замечает, на кого направлен его взгляд. — Кто-то еще. — Не совсем? Это не моя фишка. Но Энджел мог бы… — Отлично. Мне пора идти. Пока-пока, друзья! — не услышав, что говорит Хаск, он уходит. Хаск проводит рукой по лицу, бросая на Энджела строгий взгляд. Энджел опускает плечи, закусывая нижнюю губу. — Я не думал, что он раскроет так много, — Энджел признается, задумавшись, — а еще этот парень просто ужасно шепчет. Он это знает? — Сомневаюсь. Ты же не собираешься довести это до конца, не так ли? Рассказывать Валентино всю эту чушь? — Хаск проявляет некоторую заботу о друге. Энджел качает головой. — Нет… Ну… я все равно не хочу. Но Валентино всегда умеет выжать из меня подобную информацию. Я могу попытаться солгать, но он видит меня насквозь, ублюдок, — когда Хаск выглядит осуждающим, Энджел хмурится, — ты сказал, что он закрытая книга! Это нихуя не звучало закрыто. Он был более открытым, чем мои ноги вчерашней ночью! — Он — закрытая книга. Может быть, я упускаю какой-то чертовски очевидный признак, но сказал ли он что-нибудь, что Валентино может использовать против него? Энджел трет лицо, обеими руками расправляя свои белоснежные локоны. — Да, Хаск. Он это сказал, и Валентино собирается выебать из меня эту информацию. Бляяя, что мне делать? Если я скажу, Аластор убьет меня. Если буду молчать, Валентино убьет меня. В любом случае, я мертвец, это просто отстой! Хаск тихо хмыкает, приближаясь и беря руки Энджела свои. Он предлагает утешительное пожатие. — Постарайся сдерживаться как можно дольше. Старайся не ходить на работу, старайся лгать. Попробуй все, прежде чем высказать то, что знаешь. Возможно, я не до конца понимаю, на что способен гнев Валентино, но я знаю, какую опасность представляет Аластор, и знаю, что тебе следует избегать этого, насколько это возможно. Энджел кивает головой, но когда поднимает ее, то видит знакомые лица, сидящие у стены возле двери. Люди Валентино. Они исчезают, как только их замечают, вероятно, услышав все, что им нужно было услышать. Ледяной холод пробегает по спине Энджела, когда его охватывает чувство страха. Теперь он не сможет спрятаться от Валентино. Что ему делать?

***

На следующий день Аластор решает, что немного воздуха поможет ему очистить голову. Ему сейчас нужно ясно мыслить. Что он собирается делать с Воксом? Как он помешает ему изводить свой разум так, как он это делает? Он внезапно останавливается перед элитным магазином Voxtech, безмолвно глядя на плакат с Воксом, рекламирующего что-то, что Аластору не интересно. На плакате написано «Доверьте нам свою безопасность», что Аластор находит чрезвычайно забавным. Вокс даже не использовал свои продукты у себя дома. Будучи таким красивым, как Вокс, имеет смысл использовать его внешность для продвижения своей компании. Его внешность, его имя, Аластор начинает задаваться вопросом, может быть, у Вокса комплекс превосходства, или, может быть, он просто слишком самоуверен. Аластор ловит себя на том, что слишком долго смотрит на плакат и в раздражении откидывает голову назад. Он вздрагивает, когда чувствует жужжание в штанах, доставая телефон. Вокс звонит. Его большой палец на мгновение зависает над ярко-зеленой кнопкой, у него перехватывает дыхание. Вибрация продолжается, пока Аластор размышляет, стоит ли ему отвечать. Прежде чем он успевает прийти к выводу, жужжание прекращается. Возможно, это к лучшему. Он мог бы даже подумать о том, чтобы отвлечься от Вокса на некоторое время. В конце концов, вряд ли ему понадобится много времени, чтобы разлюбить его. Он ведь не исчезнет на 7 лет. Как глупо. Только несколько дней. Может быть, максимум неделя. Определенно не до бала, потому что к тому времени он наверняка покончит с этим утомительным, сводящим с ума теплом в сердце. Возможно, ему следует сообщить Воксу, что он некоторое время будет недоступен. Да, это хорошая идея. «Я буду недоступен какое-то время.» Нет, это ужасная идея. Вокс отправляет множество вопросов, из-за чего в Аластора кружится голова. Аластор не может справиться с этим. Не зная, что еще сделать, он быстро выключает телефон, и внезапно его охватывает облегчение. Вокс переживет это. С ним все будет в порядке. Его замки поменяны, и его не ждут на работе до тех пор, пока он полностью не выздоровеет, а это произойдет не раньше бала. Поэтому нет никакой вероятности, что он столкнется с Валентино. Он так же жив и здоров, как с Аластором, так и в одиночестве. Аластор уже начинает ощущать плоды своих усилий. Чувство улетучивается. Когда тяжесть медленно спадает с его груди, он решает, что все будет хорошо, прежде чем продолжить свой день.