— Вельветт, я справлюсь сам… Ай! Ты меня уколола! — Вокс визжит, когда Вельветт делает последние изменения в его костюме.
— Я просто убеждаюсь, что все выглядит идеально, — Вельветт усмехается, откладывает швейную иглу и отступает назад в своем роскошном платье, чтобы полюбоваться своей работой, — о да. Ты будешь там самым горячим.
Вокс смотрит на себя в зеркало. Его упрямые волнистые волосы зачесаны назад, и хотя он выглядит очень привлекательно, похоже, он не может найти в себе силы чувствовать себя счастливым. Вельветт замечает это и тоже подходит, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Ее рука нежно гладит поясницу Вокса, пытаясь его отвлечь.
— Перестань думать о нем, — говорит она, — твое хныкание становится довольно раздражающим.
Вокс знает, что она говорит это легкомысленно, но он недостаточно силен, чтобы отвлечь свои мысли. Что, если он не появится? Воксу придется забыть о нем, и он не уверен, что на это способен. Будет ли это чувство отвержения длиться вечно? Тем не менее, он выдавливает свою фирменную улыбку и смотрит на Вельветт.
— Давай надерем задницы.
Вельветт понимает, что улыбка фальшивая — это даже не его обычная улыбка, черт возьми. Это дурацкая яркая улыбка, которую он изображает, когда рекламирует свою продукцию или когда встречается с какой-нибудь важной персоной.
— Блять, да! — она демонстрирует свою собственную вариацию зрелищности.
Они прощаются с Варком, обняв его и целуя, прежде чем наконец покинуть дом Вокса. Снаружи их ждет лимузин, чтобы забрать их. В конце концов, они должны прибыть изысканно, и ни у Вокса, ни у Вельветт не будет иного пути. К сожалению, загвоздка в том, что им придется забрать и Валентино. Учитывая, что он по-прежнему представляет крупную фракцию в компании Вокса, ожидается, что они все прибудут вместе. По дороге Вокс нервно смотрит в окно. Он не встречался с Валентино уже более двух месяцев. Он кусает ноготь и трясет ногой.
— Вокс, тебе надо остыть. Вряд-ли он попробует что-нибудь сделать, пока я сижу здесь, — Вельветт хватает его за ногу, чтобы она не тряслась еще сильнее.
Вокс молча кивает. Она права. Валентино может и придурок, но он не капризничает перед другими. Для всех вокруг он идеальный жених. Большой палец Вокса поглаживает безымянный палец, зная, что Валентино это заметит. Он никогда официально не разрывал с ним помолвку, но надеется, что тот сможет понять намек и оставить его, блять, в покое.
Лимузин останавливается, и тревога Вокса зашкаливает. Его дыхание учащается, и никакое сжимание его ноги со стороны Вельветт не может его успокоить.
— Я думаю, что мне станет плохо, — быстро говорит Вокс, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что успокоило бы его нервы.
— Пиздец… — бормочет себе под нос Вельветт, слегка раздраженно, — действительно ли стоило прийти всем вместе, чтобы у тебя была такая хреновая реакция на травму?
— Да, — Вокс закусывает губу, — пока мы не заменим его, мы должны выглядеть едиными, иначе пресса заговорит, и цена наших акций упадет как сумасшедшая.
Вельветт закатывает глаза. Дверь щелкает, и Валентино во всей своей помпезной красе входит и устраивается напротив них. Он скрещивает свою длинную, тонкую ногу на другую, кивает Вельветт, прежде чем обратить свое внимание на Вокса. Вокс избегает зрительного контакта, занятый тем, что находится за окном. Валентино поднимает брови, когда видит, что на его пальце нет обручального кольца, с которым он делал предложение.
— Ой, — просто говорит он, — все еще злишься, Вокси?
— Не начинай, Вал, — предупреждает Вельветт, — давайте попробуем пережить ночь без каких-либо мелких драм, хорошо?
— Эй, я не тот, кто пытается сделать заявление, — Валентино оборонительно поднимает руки, — и это не я предаю доверие моего жениха, планируя заменить его-
— О, иди нахуй! — рявкает Вокс, его тревога сменяется гневом, и он хмуро смотрит на Валентино, — ты такой кусок дерьма, Вал. Ты кусок пережеванной жвачки, застрявший на подошве моего грёбаного ботинка. Отвратительно, изношено, и от него трудно избавиться.
Ухмылка Валентино становится напряженнее.
— Пута мадре, ты хочешь сказать это еще раз?
— Ебануться можно, — Вельветт ворчит, потирая виски, — вы двое можете остановиться? Я реально умоляю.
— Это он начал, — Валентино пренебрежительно машет рукой в сторону Вокса.
— Это, бля, угарно, — Вокс фыркает, скрещивая руки на груди.
— Просто удивлен, что твоего нового любовника нет с нами в машине.
Вокс нерешительно смотрит на Валентино.
— Какой новый любовник?
— Аластор, — Валентино рисует на губах высокомерную улыбку, когда видит, что поза Вокса выпрямляется, — о, все идет не так хорошо? Жаль.
— Если ты знаешь, что для тебя лучше, то закрой ебальник, — Вокс рычит, едва не бросив в него ближайший стакан виски, — и никогда больше не произноси его имени, иначе я…
— ОЙ ВСЁ! — внезапно кричит Вельветт, прищуриваясь на двоих мужчин, — если вы не остановитесь, я прикажу этому лимузину развернуться и отвезти вас обоих в грёбаный детский сад, потому что вы ведете себя как грёбаные ДЕТИ!
В тот момент, когда Вокс открывает рот, Вельветт прижимает к нему палец:
— Ни. Слова. Больше, — она предупреждает его, прежде чем бросить на Валентино угрожающий взгляд.
Они оба замолкают. Вельветт фыркает и бесцеремонно плюхается обратно на свое место. Остальная часть поездки проходит в тишине, но в воздухе витает напряжение. Вскоре они приезжают: множество гостей ждут в холле с напитками, а лимузин кишит толпой папарацци и фанатов. Телохранители проталкиваются к двери, удерживая их на расстоянии. Вельветт выходит первой, демонстрируя свою фирменную улыбку и отработанные позы. Во время съемки мигает свет, Вокс пристально и с ненавистью смотрит на Валентино, наблюдая, как тот тоже выходит из лимузина. Валентино бросает быстрый кокетливый взгляд на Вокса, прежде чем выйти, но его игнорируют. Вокс вздыхает, потирая переносицу. Он сразу же заставляет себя улыбаться, как все любят, выходя и смеясь над криками фанатов. Если бы он не привык к тому, что его фотографируют, яркий свет камер ослепил бы его. Он машет рукой, Валентино подкрадывается к нему сзади и шепчет ему на ухо:
— Ты такой сексуальный, когда устраиваешь шоу.
Воксу приходится проявлять сдержанность, отстраняясь от Валентино и игнорируя его в меру своих возможностей. Услышав просьбу объединить двух «влюбленных», Вокс спешит ко входу в отель. Валентино и Вельветт остаются снаружи, слишком наслаждаясь вниманием, чтобы сразу же исчезнуть. Когда двери за Воксом закрываются, в его ушах перестает звонить, а глаза привыкают к окружающей обстановке. Это королевский 5-звездочный отель, известный проведением изысканных вечеринок и балов для знаменитостей и членов королевской семьи. Вокс отправляется в бальный зал, чтобы проверить, все ли в порядке, прежде чем позволить персоналу позвать гостей. С экстравагантным баром, искусным классическим ансамблем, хрустальными люстрами и балконом, ведущим в дивнейшие сады, словно сам великий Гэтсби организовал эту живописную вечеринку. Вокс оценивает, насколько кинематографична эта сцена, как если бы она была прямо из фильма.
Фильм… В памяти Вокса всплывают воспоминания о том, как он готовил еду с Аластором. Сжав кулаки, он отмахивается от этой мысли. Он не видел Аластора в зале ожидания, так что, вероятно, не придет. Ему придется сделать смелое лицо, если он планирует убедить Маммона или Асмодея в своем плане. Когда приходят гости, все красноречиво одетые, Вокс выходит на сцену и стоит перед микрофоном. В комнате становится тихо, и все взгляды обращены на него.
— Добро пожаловать на ежегодный бал Voxtech 20XX года. Я выражаю глубочайшую благодарность каждому из вас за то, что присоединились к нам сегодня вечером, — он произносит отточенную речь о своем пребывании в Voxtech и о своих планах на будущее. Каждый год примерно одно и то же, — пожалуйста, не стесняйтесь угощаться, пить и танцевать на полную катушку, наслаждатесь!
Толпа аплодирует, а Вокс кивает оркестру. Дирижер поднимает палочку, и тихая музыка начинает наполнять комнату, пока гости тусуются и заняты. Вокс не может удержаться от еще одного взгляда со сцены, пытаясь найти того единственного знакомого брюнета. Ничего. Его улыбка колеблется, но он подтягивает ее, прежде чем она упадет. Не сорвись сейчас.
Он сходит со сцены и замечает вдалеке Маммона, наслаждающегося вечерними кулинарными изысками. Проходя мимо, он чувствует чье-то присутствие, преследующее его. Повернув голову, он видит, что Валентино приближается, и останавливается как вкопанный.
— Чего ты хочешь, Вал? — шипит он сквозь наклеенную ухмылку.
Валентино смотрит через плечо Вокса на Маммона, положив руку на бедро.
— Надеюсь, ты не ожидал, что у тебя будет приватная беседа с Маммоном о моей замене, не так ли? Ну же, Вокси. Ты не сможешь быть хорошим генеральным директором, если ты такой глупый, — глаза Валентино бегают, восхищаясь тем, как меняется выражение лица Вокса, — я буду рядом с тобой во всем этом, куколка. Именно так поступил бы хороший жених, верно?
— Ты никогда не был хорошим женихом, и, если это не совсем ясно, я уже давно разорвал нашу помолвку.
— Ты меня ранил, — Валентино притворяется обиженным, нижняя губа дрожит, — что скажет пресса?
Вокс наконец выходит из себя и хмурится на Валентино. Он осматривает бальный зал, надеясь найти Вельветт, чтобы убедить ее забрать Валентино, но его поиски прерываются, когда Валентино хватает его за запястье и тянет за собой к Маммону.
— Маммон, детка! Как твои дела? — Валентино кричит, к ужасу Вокса.
— Вал, ты что… Маммон! Привет! — он выпрямляется, вырывает запястье из хватки Валентино и тут же надевает свой обаятельный облик.
Маммон делает паузу, набивая лицо канапе с копченым лососем и икрой.
— А? — он проглатывает рот и поворачивается к ним обоим, — ооо, здарова! Валентино, Вокс, два моих любимых серунов!
— Я даже не знаю, что это… — ладно. Будь крут, Вокс. Будь крут, — Маммооон! Мой любимый серун номер один!
— Не делай этого больше, это круто, только когда я это делаю, — Маммон невозмутимо выдыхает, и Вокс чувствует, как его желудок начинает делать сальто, прежде чем Маммон сильно хлопает его по спине и смеется, — да я угараю, ты, дрочун! Чем я могу те помочь?
Валентино слишком наслаждается этой яркой демонстрацией шутовства.
— Давай, Вокси.
Вокс не знает, как подойти к этой теме, а Валентино практически дышит ему в шею.
— Ну, я, гм, — Маммон уже теряет интерес, — ты любишь деньги, верно? — Вокс быстро говорит, с облегчением увидев, что это привлекло внимание Маммона, — ну, у меня есть предложение, которое я хотел бы тебе сделать…
— Нам нужны твои деньги, Маммон, и побольше! Тебе следует инвестировать. Конечно, это высокий риск при низкой выплате, но мы же друзья, верно? — Валентино вмешивается с лукавым видом.
— Что, нет… — Вокс огорчен.
— Не интересует! — Маммон снова переключает свое внимание на еду.
Вокс недоверчиво смотрит на Валентино, который в ответ просто пожимает плечами. Он прочищает горло и пытается еще раз.
— Маммон. Я хотел бы спросить, есть ли у тебя какой-нибудь талант, с которым ты готов расстаться — конечно, за определенную плату! Я бы не ожидал ничего бесплатного от одного из моих хороших друзей.
Маммон оживляется, оглядываясь назад:
— О чем тут речь?
— Мы можем обсудить финансовый аспект наедине в другой раз, но мне сказали, что я очень щедр…
— Ха! — Валентино смеется, — если под щедростью ты имеешь в виду гроши.
Это начинает раздражать Маммона так же сильно, как и Вокса.
Маммон вытирает руки об одежду и вздыхает.
— Послушайте, мне насрать на то, что происходит между вами двумя, но не впутывай меня, пока я не смогу снять это на видео и продать за тучу денюжек.
— Конечно! Между нами ничего не происходит. Просто игнорируй все, что он говорит…
— Вокс скоро объявит о банкротстве… Что же делать…? — Валентино мычит, постукивая по подбородку, прежде чем задыхаться, — ох! Я только что сказал это вслух?
Устав от этого, Маммон качает головой и уходит. Дыхания Вокса недостаточно, чтобы усмирить его растущий гнев. Если бы это не вызвало такой сцены, он бы ударил Валентино прямо здесь и сейчас.
— Какого хуя ты делаешь, Вал? Отсрочка неизбежного?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, куколка. — Не притворяйся дураком, — Вокс продолжает бессвязно выражать свое разочарование, но внимание Валентино падает на кого-то далеко за спиной Вокса. Коварная ухмылка распространяется, и он хватает Вокс за лицо, сталкивая их губы вместе.
Реакция Вокса на секунду зажерживается, он ошеломлен тем, что его застали врасплох. Однако после этой секунды он отталкивает Валентино.
— Какого…
Голос прерывает его сзади.
— Добрый вечер, Вокс.
Все его тело напрягается, слова застревают в горле. Он поворачивается, широко раскрыв глаза. Внезапно в комнате становится тихо и темно, и Вокс теперь полностью сосредоточен на Аласторе и его элегантном, украшенном красным костюме.
— Аластор? — хрипит он, прочищая горло, — вау, ты выглядишь… Вау. Я-я не думал, что ты придешь…
— Я ни за что на свете не пропустил бы этого, дорогой мой! Ты сам выглядишь очень нарядным.
Без ведома Вокса сердце Аластора слегка подпрыгивает при его виде, и, ох, как он по нему скучал.
— Аластор, — Валентино здоровается, подходя к нему.
Не отрывая глаз от Вокса, улыбка Аластора напрягается в присутствии Валентино, пытаясь выбросить из головы поцелуй, которым он обменивался с Воксом. Его Воксом. Он даже не удостоил его ответом, впившись ногтями в ладонь за спиной.
— Можно пригласить на танец? — Аластор протягивает руку, нежно улыбаясь.
Вокс смотрит на руку, его брови нахмурены, а на переносице образуется морщинка. Его сердце мчится в одну сторону, а разум — в другую.
— Что…? — Вокс снова поднимает взгляд, выражение его лица тонет от боли, — ты… Аластор, ты пропал на две с половиной недели. Несколько ночей я не спал, задаваясь вопросом, думал ли ты вообще обо мне. Я ни разу не подумал, что ты это делал, потому что ты даже не мог прочитать мои грёбаные сообщения, а теперь ты… Ты приглашаешь меня на танец? Заявляешься сюда, как будто все в порядке? Как будто между нами все совершенно нормально? — его дыхание учащается, кулаки сжимаются и разжимаются, — я скучал по тебе. Я пиздец как скучал по тебе, и, может быть, это чертовски навязчиво говорить, но ты был нужен мне. Аластор, я посвятил время изучению того, как готовить еду, которая тебе нравится, затем приготовил целый пир, со сломанной ногой, а ты… Ты повел себя неадекватно и ушел. Я думал, что сделал что-то не так, и эта мысль усугубилась, когда первое и последнее, что я услышал от тебя после этого, это то, что ты будешь недоступен. Хорошо, отлично. Просто, блять, прекрасно, но тебе не кажется, что я заслужил немного большего? Что я заслужил грёбаное объяснение или хоть каплю твоего достоинства, чтобы хотя бы признать мое существование? Я… — он нервничает, приступ паники неизбежен, — я почти уверен, что после сегодняшнего вечера ты снова исчезнешь без объяснения причин, и мне некого будет винить, кроме себя самого, за то, что я оттолкнул тебя своей непрекращающейся потребностью, но я просто. Я не могу. Я не могу танцевать с тобой и чувствовать, что дела идут хорошо, зная, что ты можешь просто уйти снова.
Валентино поглощает это, как шведский стол.
— Ты прав, — Аластор начинает, и это пугает Вокса, — я прошу прощения за то, что молча ушел и причинил тебе боль в процессе. Мне следовало быть более честным с тобой. Я не должен был игнорировать тебя и не должен был поступать так с тобой. Надеюсь, ты поверишь, что в моем теле нет ни одной клетки, которая бы плохо относилась к тебе или хотела бы причинить боль. Я обещаю тебе, что не собираюсь снова уходить, по крайней мере, без надлежащего объяснения, которого ты по праву заслуживаешь. Если я могу как-то загладить свою вину, скажи мне, и я это сделаю.
Вокс не может найти слов, и его дискомфорт в разговоре возрастает с настойчивым присутствием Валентино. Это что-то новенькое. Спокойная реакция на его беспокойство является новой.
— Ты можешь позволить мне вести, — Вокс протягивает руку с трудным для прочтения выражением лица. Аластор кивает и берет его за руку.
— Только в этот раз.
Вокс ведет Аластора в центр бального зала, где танцуют другие гости, и на них мерцает отражение люстр наверху. Вокс кладет одну нежную руку на талию Аластора, одновременно сжимая руку другого в своей. Аластор держится за плечо Вокса свободной рукой, и они начинают медленно танцевать.
— Ты на удивление хорош в этом, — Аластор комментирует.
— Я должен быть, — Вокс все еще выглядел не слишком счастливым, — я просто хотел сбежать от Вала.
— Понимаю, — они молчат какое-то время, прежде чем Аластор снова заговорит, — я уверен, что ты все еще на меня обижен.
— Да, я очень зол, блять.
— Если это тебя утешит, то я скучал по тебе во время своего отсутствия. Я не буду притворяться иначе.
Вокс слегка посмеивается:
— Было бы легче поверить, если бы ты хотя бы прочитал то, что я тебе присылал.
— Я не мог этого сделать.
— Почему?
— Я… — начинает Аластор, внезапно чувствуя нервозность.
— Ал? — Вокс слегка наклоняет голову, пытаясь оценить чувства Аластора.
— Это трудно объяснить. Тебе просто придется поверить мне на слово, что, как я понимаю, может быть довольно сложной задачей, учитывая все обстоятельства.
Вокс видит в Аласторе искренность, не похожую ни на что, что он видел раньше. И уж точно не тогда, когда Валентино пытается извиниться. Это подлинно. В голосе Аластора чувствуется настоящая забота.
— Ладно… — вздыхает Вокс, — думаю, нам нужно поговорить.
Это сбивает Аластора с толку:
— Разве мы сейчас не разговариваем?
— Нет, я имел в виду… — Вокс хрипло, но нервно смеется, — пойдем со мной.
Они перестают танцевать, когда Вокс выводит Аластора на балкон, спускается по мраморным ступеням, ведущим в сад, и оглядывается назад, чтобы убедиться, что Аластор следует за ним. Да, но он не уверен, куда они идут.
— Для этого мне просто нужно немного больше конфиденциальности, — объясняет Вокс, провожая его через арку из живой изгороди, сверху донизу увитую белыми розами.
Среди кустов гортензии, украшенная замысловатой решеткой, стоит элегантная белая беседка, окруженная соответствующими железными скамейками. Слабое теплое сияние исходит от уличных фонарей. Воздух вокруг них прохладный, а аромат сладкий.
Вокс поворачивается к Аластору, указывая на скамейку.
— Думаю, тебе стоит сесть, — Аластор делает, как ему говорят, терпеливо ожидая.
Аластор делает, как ему говорят, терпеливо ожидая.
— Я думаю… Моя реакция на твое исчезновение будет более понятной, если я расскажу тебе. Итак, начнем сначала.
Он делает глубокий вдох и, собираясь заговорить, теряет сознание и оборачивается.
Замешательство Аластора только усиливается, когда он слышит, как Вокс произносит какую-то воодушевляющую речь. Он почти подпрыгивает, когда Вокс резко разворачивается.
— Ладно, — Вокс даже не может смотреть на него, его глаза прикованы к его ботинкам, — я знаю, что это, вероятно, ничего для тебя не значит. На самом деле, ты, вероятно, будешь смеяться мне в лицо, но мне нужно выбросить это из своего организма, потому что я не могу больше держать это в себе. Просто… Пожалуйста, не переставай быть моим другом. Обещаешь?
Он невероятно заинтригован:
— Я обещаю, что не перестану быть твоим другом.
Вокс совершает ошибку, поднимая глаза и ловя откровенный взгляд Аластора, его кожу покалывает от этого зрелища. Аластор невероятно красив, и это несправедливо.
— Я… Ну, я… — он заикается. Что, если это заставит Аластора снова уйти? Теперь он сомневается в себе. Нет, ему придется это сделать. Если это приведет к тому, что Аластор исчезнет, то, по крайней мере, он будет знать, что сделал это, — я люблю тебя.
— Ох, — это все, что ответил Аластор, и внутри Вокса все перевернулось.
— Я знаю, что ты, вероятно, не отвечаешь на эти чувства, но все нормально! Я этого не жду. Я просто хотел, чтобы ты… чтобы… чтобы ты знал… — речь Вокса замедляется, когда он видит Аластора, стоящего и приближающегося к нему.
— Вокс…
— Нет, я знаю. Тебе не обязательно это говорить, — Вокс нервно смеется, — не знаю, о чем я думал.
Аластор качает головой:
— Ты слишком многого обо мне не знаешь. Ты не сможешь принять осознанное решение.
— Тогда скажи мне… Расскажи мне все, что мне нужно знать.
Аластор берет Вокса за руки, обдумывая, как подойти к этому. Вокс перестанет быть его другом, если знает, что для него лучше, но выдаст ли он его? Можно ли это просто сказать? Будет ли это лучшей идеей показать это ему? Не существует простого способа раскрыть его темную сторону.
— Аластор?
— Хм?
— Я обещаю, что не перестану быть твоим другом, — Вокс сжимает руки Аластора.
Сердце колотится в груди, Аластор грустно улыбается:
— Боюсь, я не знаю, сможешь ли ты остаться верным этому, дорогой. На самом деле, было бы довольно глупо делать это, если ты узнаешь правду.
— Я сделан из более прочного материала, чем ты думаешь, — он ободряюще ухмыляется, что значительно облегчает нервы Аластора.
Для Аластора никогда не было лучшего времени и обстановки, чтобы признаться в своих чувствах, но Аластор не может найти в себе силы раскрыть свою тайну. Действительно ли Воксу нужно было знать? Аластор мог бы воспользоваться своей эгоистичной натурой и держать эту информацию под замком до тех пор, пока он не будет готов рассказать ему. Таким образом, если его когда-нибудь поймают, Вокс будет в безопасности. Но будет ли это предательством его доверия? В одном Аластор уверен — он не хотел, чтобы Вокс продолжал взваливать на себя бремя чувства нелюбви. Сделав глубокий вдох, он решает, что, по крайней мере, честность в своих чувствах может потенциально облегчить часть причиненной им боли.
— Несколько недель назад, когда ты готовил для меня, я внезапно осознал глубину своей привязанности к тебе. Это было новое, неприятное ощущение, поэтому я запаниковал и сделал единственное, что мог придумать — убежал. Я не отвечал на твои звонки и не читал твои сообщения, потому что мне очень хотелось, чтобы это чувство прошло. Я знал, что если я продолжу общение, оно только усилится, и я не смогу отдалиться от тебя. Поначалу мое избегание, казалось, сработало, но потом ситуация внезапно ухудшилась. Это чувство стало настолько подавляющим, что у меня не хватило сил его подавить. Я обнаружил, что не могу ни в чем найти радость, потому что так скучал по тебе, я чувствовал, что не могу дышать без тебя рядом. Ты осаждал мой разум каждым аспектом, каждой частью тебя, и я беспомощен перед этим. Я стал еще более отчаянным, и, отчаянно пытаясь убежать от этого влечения, я сделал то, чего боялся больше всего — я причинил тебе боль, — он делает дрожащий вдох, — Вокс, я поглощен своей любовью к тебе. Это преследует меня, и я в ужасе от этого. Я только хочу, чтобы ты понял, что я никогда не хотел причинить тебе боль.
Вокс впитывает каждое слово, позволяя им проигрываться в его голове снова и снова, как заевшая пластинка, и пристально смотрит в глаза Аластору. Он любит его. Аластор любит его. Это поразило его, как глоток свежего воздуха, и дышать стало легче, как никогда. Он чувствует, как с плеч сваливается груз, на губах появляется облегченная улыбка, но в тот момент, когда Вокс делает шаг вперед, Аластор отступает назад.
— Несмотря на это, — осторожно говорит Аластор, — я не предлагаю продолжать отношения.
Воздух теперь кажется прохладным и удушливым.
— Подожди, чего? — улыбка Вокса исчезает, и вес возвращается, — что ты… Что ты имеешь в виду?
— Я могу питать к тебе глубокие чувства, но мои прежние колебания остались. Я просто хотел прояснить, что мой отказ от тебя не имеет ничего общего с отказом ответить на твои чувства.
— Так ты… отвергаешь меня?
— Да.
— Но ты меня любишь… — брови Вокс сдвинулись вместе в растущем замешательстве, — и я люблю тебя.
— Правильно.
— Почему ты-
— Вокс-
— Нет. Зачем ты это делаешь? Потому что я ничего о тебе не знаю? Бред. Аластор, я знаю о тебе все. Я знаю твою любимую еду, знаю, что тебя раздражает, знаю твои увлечения и твою ненависть к собакам! Я знаю, какой ты, когда ты пьян, я знаю твой смех и мельчайшие различия во всех твоих улыбках и дерьмовых ухмылках. Я знаю, что ты говоришь во сне, и это бессмысленно! Теперь я знаю, что ты любишь меня! Так чего я не знаю, Аластор? Скажи мне… Потому что я люблю тебя и хочу быть с тобой, независимо от того, что, по твоему мнению, может меня отпугнуть! — в непреодолимом приливе эмоций Вокс теряет контроль над собой. Словно пораженный приливной волной, он тщетно пытается сопротивляться тому, чтобы его унесло невероятно сильным течением. Слова вылетают из его рта неуклюже, но с большой интенсивностью. Аластор спокойно наблюдает, как Вокс начинает разрываться перед ним, узнавая те же мучительные и влюбленные глаза, которые он видит, когда смотрит на себя в зеркало. Его улыбка слабая, почти незаметная и застает Вокса врасплох.
— Хорошо, — признает он, вспоминая слова Рози и Энджела, обращенные к нему, — после бала я приведу тебя к себе домой и покажу.
Быстрое дыхание Вокса начинает замедляться.
— Покажешь мне… что?
— Чего ты обо мне не знаешь.
Слабая музыка из бального зала наполняет тишину вокруг них. Вокс неловко переминается с одной ноги на другую, рассматривая окрестности. Это действительно похоже на сказку, но без того, чтобы они оказались вместе. Так не пойдет.
— Позволь мне поцеловать тебя, — говорит Вокс с вновь обретенной уверенностью. Аластор напрягается:
— Прошу прощения?
— Слушай, если ты искренне веришь, что то, что ты собираешься мне показать, отпугнет меня, тогда позволь мне поцеловать тебя сейчас. Позволь мне насладиться этим моментом, когда мы оба безумно влюблены друг в друга. Позволь мне запечатлеть в своей памяти воспоминание об одном поцелуе, чтобы у меня было что-то осязаемое, чтобы помнить тебя.
Аластор открывает рот, чтобы отказать ему в его просьбе, но обнаруживает, что слова застряли у него в горле. Поцелуй. Это не должно было ничего значить, и он в долгу перед Воксом после всего, через что ему пришлось пройти. Конечно, лучше было бы сделать это здесь, чем в его подвале. Он признается, что если бы им пришлось попрощаться позже, ему бы хотелось сохранить и этот момент.
Заложив руки за спину, он соглашается:
— Хорошо. Один поцелуй-
Аластор едва успевает закончить предложение, как Вокс бросается вперед, берет его за лицо и сжимает их губы в пылком, жадном поцелуе. Это страстно, отчаянно и немного грязно. Глаза Аластора широко открыты от неожиданности, его очки сдвинуты вверх. Его руки за спиной сначала напряглись, но затем он сдался, скользнул руками по талии Вокса и притянул его ближе. Его глаза закрываются. Их губы сливаются воедино, и Вокс чувствует, как его беспокойство растворяется. Каждое прикосновение вызывает статический заряд, и каждый вздох между их губами горяч. Мир вокруг них словно исчезает.
Когда Вокс облизывает нижнюю губу Аластора, в сознании второго срабатывают искры и предупреждающие сирены. Чем он занимается? Он никогда не делал этого раньше. Его губы неловко раздвигаются, и Вокс приглашает себя войти, сжимая их языки вместе. Аластор, не зная, как поступить, позволяет Воксу взять на себя инициативу. Он не уверен, что ему нравится текстура языка Вокса, но знает, что Вокс очень наслаждается этим моментом, поэтому позволяет ему это сделать. Осознание того, что Вокс растворяется в нем, удовлетворяет аппетит его сердца, и все, что приходит ему в голову это то, насколько совершенно он счастлив, что он делает Вокса счастливым.
Когда они отстраняются, их лица становятся взволнованными и красными. Из Вокса вырывается запыхавшийся смех:
— Теперь я знаю, что ты тоже плохо целуешься.
— Несмотря на это, кажется, ты этим наслаждался, — Аластор усмехается, вытирая рот большим пальцем.
— Я наслаждался тобой.
Они разделяют нежный момент молчаливой признательности друг другу.
— Я совсем дурак, — резко замечает Аластор, потирая затылок и бросая взгляд в сторону.
— Дурак?
— Да, дурак. Я обещал тебе кое-что, что, возможно, не смогу сдержать, если ты решишь остаться.
Вокс вздрагивает. Боже мой, Аластор так его держит.
— Сомневаюсь, что решу уйти после этого.
— На твоем месте я бы не был в этом так уверен.
— Ну, ты не я.
— Ха! Слава Богу за это! — Аластор сверкает дерзкой ухмылкой.
— Ты кусок дерьма, Ал, — голос у него ласковый. Вокс оглядывается на группу, — нам, наверное, стоит вернуться.
Пока они идут бок о бок, Аластор закладывает руки за спину, любуясь цветами.
— Ты уже говорил с Маммоном или Асмодеем?
— Маммон, да. Но Вал все испортил, будучи претенциозным и высокомерным придурком, — ворчит Вокс, поправляя манжету рукава, — мне нужно, чтобы Вельв отвлекла его, чтобы я мог хотя бы попытаться произвести хорошее впечатление на Асмодея.
— Понимаю. Что это было за дело с тем, что он навязывал себя тебе раньше? Вы двое?..
— Блять, нет. Я не знаю, что это было. Наверное, просто пытался подшутить, чтобы я ошибся.
— Ты хочешь, чтобы я избавился от него?
— Господи, Ал. Что ты собираешься делать? Убить его?
Аластор пожимает плечами:
— Это мысль.
Вокс фыркает. Он предполагает, что Аластор шутит, поэтому шутит в ответ:
— Может быть, это неплохая идея.
Они возвращаются через гигантские экстравагантные стеклянные двери, ведущие в бальный зал. Кажется, все получают удовольствие. Когда Вокс замечает Асмодея, он толкает Аластора.
— Эй, я собираюсь найти Вельветт, чтобы она позаботилась о Валентино. Потом я пойду поговорить с Асмодеем. Хочешь пойти со мной? — Аластор смотрит на Асмодея, задумавшись на секунду.
— Думаю, я извинюсь. Я бы хотел найти туалет.
— О, это прямо, потом направо, за этими колоннами, — Вокс указывает направление, ухмыляясь, — не задерживайся.
Когда Вокс исчезает в толпе в поисках Вельветт, Аластор направляется в туалет. Он замечает двух мужчин, крепкого и высокого, стоящих снаружи. Увидев Аластора, высокий мужчина спешит прочь. Любопытно. Аластор игнорирует его и проходит мимо невысокого мужчины в ванную. Вскоре после этого, моя руки, он слышит, как открывается дверь. Он даже не успевает увидеть, кто входит, как его руки болезненно прижимаются к гранитной столешнице раковины. Его взгляд останавливается на своем отражении в зеркале, и он видит, как Валентино ухмыляется ему через плечо.
— Валентино, — Аластор предупреждающе рычит.
Валентино прижимается всем телом к Аластору, прижимая его к раковине, чтобы тот не мог пошевелить ногами.
— Ну-ну… Похоже, ты попал в довольно неприятную ситуацию, — он мурлычет возле уха.
Аластор пытается вырваться из его хватки, прищурившись на более высокого мужчину.
— С твоей стороны было бы разумно немедленно отпустить меня.
— Не думаю, что сделаю это, детка. Ты, должно быть, так напуган… Я могу с этим помочь, понимаешь? — он наклоняется ближе, облизывая щеку Аластора, прежде чем поцеловать уголок его губ.
Почувствовав, как Аластор дрожит и напрягается от его прикосновения, он усмехается. Как вкусно. Энджел не шутил, когда говорил, как сильно Аластор ненавидел, когда его трогали. Он быстро откидывает голову назад, когда чувствует, что Аластор пытается его откусить.
— Дерзкий! Мне это нравится в парнях.
***
— Как я могу держать его на расстоянии, если я не знаю, где он, блять, находится, Вокс? — Вельветт вопросительно указывает на толпу.
— Просто… — Вокс тоже оглядывается по сторонам, нигде его не находя, — думаю, просто приглядывай. Если увидишь, что он приближается ко мне и Асмодею, хватай его.
— Кто я? Твой телохранитель? Его нянька?
— Моя подруга, — глаза Вокса умоляли Вельветт, руки хлопали в ладоши, — пожалуйста.
С громким протяжным стоном Вельветт вздыхает:
— Хорошо.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Вокс быстро обнимает ее, а затем отходит назад, подняв вверх два больших пальца.
Вельветт обращает внимание на то, что происходит вокруг Вокса, пока он разговаривает с Асмодеем. Вроде бы все идет хорошо, но где Валентино? Через несколько минут Вокс возвращается с веселым настроением.
— Прошло хорошо, я так понимаю? — Вельветт отпивает напиток, приподняв бровь.
— О, все прошло даже лучше, чем хорошо. Я расскажу тебе об этом в другой день. Все еще нет признаков Вала? — Вокс еще раз осмотрел комнату, нахмурившись.
— Неа.
— Хм… А что насчет Аластора? Ты его видела?
— Не искала его, так что нет, — Вельветт пожимает плечами.
— Наверное, я пойду проведаю его, — Вокс похлопывает ее по плечу, выражая признательность, — еще раз спасибо.
Вельветт лениво подносит к нему свой стакан, отталкивая его другой рукой. Вокс отправляется, осторожно направляя толпу к ванной.
***
— Убери от меня свои грязные руки, никчёмный кретин! — рычит Аластор, пытаясь снова освободиться. Если бы он мог просто освободить руку, он мог бы залезть в карман и…
Из поджатых губ Валентино раздается тихий свист, и высокий мужчина, который был раньше, заглядывает внутрь.
— Да, Валентино?
— Обыщи его.
Кивок, и мужчина подходит. Когда Аластор пытается отстраниться, хватка Валентино усиливается. Он сжимает челюсть, когда мужчина ощупывает его, рука скользит мимо его груди во внутренний карман жакета. Он вытаскивает спрятанный украшенный кинжал.
— Хорошо. А теперь сделай мне одолжение, сладкий, и зарежь его прямо здесь, — Валентино двигает рукой, все еще удерживая запястье Аластора, указывая на его живот.
Аластор не кричит, но издаёт болезненный стон, когда нож прорезает его одежду. Он вздрагивает и рассматривает яркую красную кровь, просачивающуюся сквозь его разорванную одежду. Аластор выдавил измученную ухмылку.
— Ты уже закончил? Своей жалкой истерикой ты портишь отличный костюм.
— Не больно? — Валентино кричит, — глубже.
Аластор задыхается, его голова дергается назад, когда кинжал все глубже впивается в его плоть. Валентино бросает его на землю, протягивая руку своему приспешнику. Кинжал помещен в его ладонь.
— Проваливай, — говорит он, и приспешник подчиняется, выходя из ванной.
***
Выбегая в коридор, Вокс замечает крупную фигуру возле двери ванной. Появляется высокий, стройный мужчина, его одежда в пятнах крови. Вокс не может избавиться от ощущения близости между двумя мужчинами, наблюдая на расстоянии, как они разговаривают друг с другом. Внезапно все стало ясно. Эти скоты работают на Валентино.
Пока Вокс собирает все воедино — исчезновение Валентино, окровавленную одежду его рабочего и местонахождение Аластора — его кровь стынет в жилах.
О черт возьми, нет.
***
Аластор одной рукой сжимает кровоточащий живот, а другой поддерживает его. С пола он злобно хмурится на Валентино.
— Я заставлю тебя пожалеть о том, что связался с моим женихом. Он мой, — Валентино рычит, прежде чем маниакально рассмеяться, — а теперь? А теперь я вышибу тебе мозги, прежде чем убью тебя…
Внезапно снаружи раздается грохот, который настолько отвлекает Валентино, что его сбивают с ног, а его голова ударяется об пол. Аластор в шоке смотрит, как Вокс быстро взбирается на него сверху, чтобы удержать его, нанося удар за ударом. Вокс охвачен безумием ярости, каждый горький крик сопровождает его все более окровавленные кулаки, соприкасающиеся с лицом Валентино. Раздается хруст, брызги и прерывистый кашель, прежде чем Валентино теряет сознание.
Руки Вокса дрожат, когда он встает, колени слабеют. Он смотрит на Валентино широко открытыми, как блюдца, глазами, его голос хриплый.
— О-он мертв…?
Аластор меняет свое положение, чтобы осмотреть Валентино, качая головой:
— Нет, — говорит он, прежде чем потянуться за кинжалом. Он с трудом встает, кровь хлынула еще сильнее, когда он натыкается на Валентино и шипит, когда его рана ухудшается. С быстрой точностью он перерезает Валентино горло, получая удовольствие при виде того, как тот задыхается от собственной крови. Его тело дергается в конвульсиях, как рыба, выброшенная из воды, прежде чем обмякнуть, — Теперь да.
Хотя изначально он планировал мучить Валентино медленно, в течение нескольких дней, Аластор полагает, что так и будет. Вокс дрожит. Аластор только что убил человека на его глазах. О Боже. О Боже. Ох…
— Ты ранен, — его внимание сразу же переключается на травму Аластора.
Аластор сглатывает накопившуюся в горле желчь и смотрит вниз. Его зрение становится размытым из-за всей потерянной крови.
— Похоже, что да, — он издает легкий смешок, — дорогой, ты можешь что-нибудь сделать для меня?
— Что угодно. Ага. Черт… Может, нам позвонить…
Аластор бросает Воксу телефон, который тот неуклюже ловит.
— Позвони Хаску. Скажи ему, что нам как можно скорее понадобится его помощь и помощь Ниффти.
— В-верно, — Вокс быстро просматривает контакты, нажимая на имя Хаска. Телефон звонит ему в ухо.
Аластор замедляет дыхание, не желая вызывать у Вокса еще большую панику. Он корчит гримасу, глядя на тело Валентино. Голос Вокса звучит для Аластора как отдаленный приглушенный звук. Чья-то рука хватает его за плечо и выводит из оцепенения, когда он медленно смотрит вверх на обеспокоенного Вокса. Аластор рассеянно отмечает, какой он красивый.
— Я позвонил ему, он приедет. Наверное, нам следует уложить тебя…
— Нет, — Аластор изо всех сил пытается перевести дыхание, его свободная рука хватает Вокса за плечо и слабо отталкивает его, — тебе нужно идти. Сейчас же, — несмотря на ступор, его тон тверд.
— Что? Я не оставлю тебя! Ты истекаешь кровью, как сумасшедший, и…
— Вокс! — рявкает Аластор, вздрагивая от боли, пронзающей его тело, — ты не можешь здесь находиться. Это место убийства, и я не могу позволить тебе остаться и, возможно, быть причастным к этому. Это может оказаться разрушительным…
— Мне все равно! Ты ранен, и я не оставлю тебя, Аластор! — Вокс кричит в ответ, — я не позволю никому забрать тебя за это. Валентино заслужил смерть.
Во рту Аластора пересохло, его позиция ослабла. Он не уверен, сколько времени ему осталось.
— Пожалуйста… иди… — умоляет он, прежде чем его тело начинает сдаваться.
Вокс бросается держать его на руках, опускаясь на пол, чтобы он не напрягался еще больше. Верхняя часть тела Аластора опирается на Вокса для поддержки, а Вокс откидывает волосы назад.
— Я никуда не пойду. Со мной ты будешь в безопасности, хорошо? Я обещаю.
Не имея сил спорить, дыхание Аластора замедляется, его глаза закрываются. Через угасание сознания Аластор находит утешение в надвигающейся тьме. Так они расстанутся в лучших отношениях, и впечатление Вокса о нем останется незапятнанным. Он ненадолго позволяет себе вспомнить их мимолетный поцелуй, чувствуя, что конец приближается.
Его мягко разбудил Вокс:
— Ал? Эй, да ладно, не теряй из-за меня… — Голос Вокса начинает дрожать и трескаться, — держи глаза открытыми для меня. Пожалуйста.
Глаза Аластора открыты, но остаются полуприкрытыми, его голос едва громче шепота:
— Ты… действительно чудесен, дорогой…
— Ч-что? — Вокс прикусывает нижнюю губу, изо всех сил стараясь не заплакать. Храните его вместе.
— Снаружи царит настоящий разгул… Стоит ли нам присоединиться к ним?
— Аластор… — дыхание Вокса дрожит, он не в силах сдержать слезы, прижимая другого к себе, — Аластор, пожалуйста, не…
— Ты был… великол…епной публи…кой…
Это последнее, что Аластору удается пробормотать, и когда все растворяется во тьме, исчезает и его улыбка.
