Амор

      За окном яркое солнце, его лучи, проникая в больничную палату и отражаясь от стен, делают те буквально ослепляющими, что смотреть на них невозможно. Прикрыв веки, Чонгук лежит на кровати и слушает звуки, доносящиеся из коридора. Там каждый день какая-то суета до самой ночи, и это хоть немного помогает ему отвлечься от тяжёлых мыслей.       Очнулся он на следующий день после аварии, и, по словам врачей, ему крупно повезло: лишь пара царапин, небольшое сотрясение мозга и трещина в ребре, что не даёт о себе забыть, отдавая ноющей болью при каждом хоть малейшем движении, даже дышать больно. По началу ему было плохо, дико тошнило и кружилась голова, но сейчас стало легче, и он даже мог бы наслаждаться, лежа здесь сутки напролёт в тишине, но одна мысль не оставляет его в покое. Ему сказали, что находиться в больнице придётся минимум две недели, но желание принять наркотики уже даёт о себе знать. Ему дико хочется принять очередную дозу и снова забыться, как он любит, но, к сожалению, даже попросить некого, чтобы их привезли, так как он оставил заветную баночку в квартире, куда доступа ни у кого нет. И это раздражает. Хочется прямо сейчас встать и уйти домой, но, кажется, даже пары шагов не сможет сделать из-за боли в рёбрах. Остаётся надеяться, что он не сойдёт здесь с ума.       Стараясь отбросить мысли о наркотиках, Чонгук вспоминает Тэхёна. Для чего и зачем — не знает. Но воспоминания о нём успокаивают. Его образ в тот вечер в квартире так и стоит перед глазами. Красивый, манящий, до одури желанный. Даже просто думая об омеге, Чонгук чувствует возбуждение, отзывающееся томлением внизу живота. Тяга к нему всё ещё непонятна. С одной стороны, ему дико хочется пойти на поводу у своего желания и взять его, тем более, кажется, Тэхён вовсе не против, но, с другой, сможет ли он потом забыть его? Кажется, нет. Если лишь один несчастный поцелуй и обнажённое тело не выходят из головы ни на секунду, то что говорить о сексе? Чонгук никогда не испытывал таких чувств, никогда не хотел кого-то так сильно, как этого омегу…       Дверь в палату тихо открывается, отвлекая его от приятных мыслей, а в нос тут же бьёт запах можжевельника. Пришёл Хосок — его старший брат. Только каким образом он узнал о том, что Чонгук в больнице?       — Ну здравствуй, Чонгук, — Хосок подходит ближе и присаживается на рядом стоящий стул для посетителей.       Чонгук открывает глаза и смотрит на него бесстрастно. Брат не вызывает в его душе каких-либо чувств. Они не виделись около полугода, и, кажется, он даже и не скучал вовсе. Да и отношения у них в последние шесть лет не настолько близкие, чтобы поддерживать общение хотя бы по телефону.       — Как ты узнал, что я здесь? — интересуется Чон.       Брат выглядит как обычно: собранно, в чёрном классическом костюме и ни единой эмоции на лице. На запястье красуются дорогие часы, показывающие его статус. Сразу видно — человек занимается бизнесом. Не зря отец сделал его своей правой рукой.       — Все новости уже трубят о том, что сын Чон Дживона попал в аварию на незаконной гонке, — хмыкает Хосок, смотря на брата с осуждением, которое Чона абсолютно никак не трогает. Он в семье никогда не был любимчиком и с детства терпел это самое осуждение, так что не привыкать. — Отец в гневе.       Чонгук усмехается. Этого стоило ожидать. Отец всегда был недоволен им, что бы ни случилось. И даже зная, что сын в больнице, он не позвонит и не приедет, а будет лишь злиться. Ведь Чонгук, скорее всего, снова, по его мнению, опозорил семью и разочаровал.       — Я не удивлён, — делится своими мыслями Чон.       — Чонгук, — устало вздыхает Хосок, — может, хватит уже бунтовать? Такой образ жизни до добра тебя не доведёт. Ты ведь просто можешь погибнуть. Сегодня тебе повезло, а завтра всё может закончиться фатально.       Беспокойство брата немного, но трогает душу Чонгука: они ведь когда-то в детстве всё же хорошо обращались и даже проводили время вместе. Хосок желает ему только лучшего, но Чонгуку этого «лучшего» уже не нужно. Ему и так хорошо: одному.       — Не начинай снова меня поучать, пожалуйста, — устало вздохнув, просит Чон и прикрывает веки, чтобы не видеть сочувствия и жалости в глазах напротив. Каким бы сильным он ни был и как бы ни старался делать вид, что ему всё безразлично, но вот эти взгляды брата неприятно отзываются в душе. Он знает, что стал разочарованием для них, но не хочет этого признавать. Его семья виновата в том, кем стал Чонгук, и теперь они не имеют права что-либо ему говорить или осуждать. Поэтому он и бунтует, как говорит Хосок. Хотя на деле просто живёт так, как хочет. Да и валяться в ногах отца и просить прощения Чон не собирается. Много чести.       — Я надеюсь, этот случай научит тебя чему-нибудь. Поправляйся, — Хосок поднимается с места и, более ничего не говоря, выходит из палаты, оставив после себя лёгкую тоску.       У него есть брат, есть отец и папа, но при этом он чувствует себя абсолютно одиноким и никому не нужным. Брат пришёл не из-за доброты душевной, а потому что его послал отец — Чонгук в этом уверен. Дживон, наверное, был бы даже рад, если бы Чон разбился. Он давно уже говорит, что жалеет о том, что Чонгук — его сын. Что ж, родственников не выбирают, и, пока Чон жив, его горячо любимому отцу придётся терпеть его присутствие в этом мире.       Ближе к вечеру в палату заходит медбрат, ставит ему какие-то уколы и капельницу, после чего Чонгук засыпает, наконец погрузившись в любимую и манящую тьму.

***

      Честно признаться, Тэхён скучал по солнечным дням. Пасмурная и вечно хмурая погода уже начала его угнетать, и сейчас, стоя около панорамного окна, Тэхён с удовольствием подставляет лицо тёплым лучам с улыбкой на губах. Из-за вчерашнего загула он проспал целый день беспробудно и смог содрать себя с постели только час назад. Сходил в душ, выпил кофе, а сейчас просто наслаждается тишиной и покоем, потому что голова всё ещё побаливает.       Однако наслаждаться ярким солнцем и потрясающим видом из окна на город ему мешают воспоминания вчерашней ночи. Несмотря на своё невменяемое состояние, Тэхён помнит практически всё. Дорогу до дома — нет, но вот то, как он наглым образом опрокинул Чонгука на кровать и поцеловал, помнит отчётливо. Будто всё ещё ощущает дрожь в теле, что была в тот момент, и дикое желание, которое лишило его рассудка. Тэхён вчера хотел Чонгука и был не прочь продолжить, однако альфа, видимо, не был готов к такому напору. Омега, скривившись, стонет. Стыдно до ужаса. Набросился на него, как дикий зверь, и что теперь Чон о нём подумает — непонятно. Он сбежал вчера с таким выражением лица, словно был в глубочайшем шоке. Тэхён снова стонет, прикрыв лицо ладонями.       — Господи, какой же я идиот, — шепчет и всё ещё сгорает от стыда.       Он не представляет, как теперь смотреть альфе в глаза. Его поведение было ужасным. Кажется, сегодня в клуб он не пойдёт, нужно отойти и принять ситуацию. Чонгук — взрослый человек, должен понять, по крайней мере, омега на это очень надеется. Тэхён ведь был пьян, а перед ним сидел красивый горячий альфа, которого было грех не захотеть. Вот и он не смог сдержаться — пытается придумать сам себе оправдания, будто это чем-то поможет. Позор уже не смыть. Вот вроде всё более-менее начало налаживаться, Чонгук даже сам решил отвезти его домой, но нужно же было всё испортить. Тупица. Кажется, теперь альфа будет вообще за версту его обходить. Да он и сам бы также поступал. Вспоминая свой смех ему в спину, становится ещё противнее от самого себя. Вёл себя как сумасшедший. Нужно будет извиниться при первой же встрече — только не сегодня.       Но, несмотря на свои самобичевания и стыд, Тэхён не может не признать, что ему дико понравилось целовать Чонгука. Это приятно до дрожи. Ни один альфа не вызывал у него внутри таких чувств лишь от одного поцелуя. Тэхён был готов отдаться ему; да что греха таить — и сейчас готов. Чонгук красивый, Чонгук ему нравится, и Тэхён наконец готов признать это окончательно. Этот альфа нужен ему. Только омега не понимает одного: когда успел так влипнуть? Когда его чувства от простого интереса переросли во что-то большее? Что зацепило настолько сильно, что Тэхён, кажется, готов вечно терпеть его безэмоциональную мину, лишь бы тот был рядом. Это не поддаётся никакому объяснению. Просто где-то внутри, в своей душе, Тэхён знает, что этот человек нужен ему. А раз так, значит, нужно добиваться его: не позволить самому себе потерять того, кто за столько лет впервые смог коснуться его сердца.       Тэхён никогда не любил и даже не влюблялся, сейчас же понимает, что это именно эти чувства. Ведь при одном лишь воспоминании об альфе в груди всё трепещет, желание увидеть его как можно скорее сводит с ума. Однако эта ледышка по имени Чонгук просто так не растает, но своим напором и теплом Тэхён растопит его сердце. Он отчего-то уверен в этом даже больше, чем в том, что сейчас на небе светит солнце. Нужно лишь проявить терпение, действовать осторожно и постепенно. Не напирать, как прошлой ночью, а медленно находить подход. Поселить в голове Чонгука уверенность в том, что ему, Тэхёну, можно доверять. Что он не тот, кто будет осуждать и учить жизни. Нет, он лишь хочет сделать его жизнь лучше, счастливее, добавить в неё красок. Ким с этим справится на сто процентов, он уверен. Вот только сначала нужно избавиться от чувства стыда, и всё будет отлично. Один денёк посидит дома, погрызёт себя за глупость, а завтра будет извиняться.       Отлипнув от окна, Тэхён идёт в свою комнату, берёт в руки роман, что всё никак не может дочитать, и, устроившись поудобнее на кровати, принимается читать, окунувшись в историю с головой. Нужно чем-то занять мысли, чтобы не думать каждую секунду о Чонгуке.       На следующий день Тэхён приходит в клуб с полной уверенностью в себе и подготовленной для Чонгука речью. Пробирается сквозь толпу и мысленно репетирует, как будет оправдывать своё глупое поведение. Поднимается на второй этаж и не может не удивиться: Чонгука, к сожалению, нет, за их уже привычным столиком сидят только Чимин и Юнги, мило беседующие между собой. Нахмурившись, Тэхён смотрит вниз и, пробегаясь взглядом по первому этажу, пытается высмотреть альфу: вдруг он снова там с каким-то омегой. Но нет, к счастью или к сожалению, Чонгука в зале не оказывается. Решив выяснить в чём дело, Тэхён уверенной походкой идёт к друзьям. Чонгук никогда не пропускал и дня в клубе, и то, что его сейчас нет, кажется странным, а лёгкая тревога в груди только подливает масла в огонь.       — Пришёл в себя? — спрашивает Чимин с усмешкой, не успевает Тэхён опуститься с ним рядом на диван. Юнги молча кивает, Ким отвечает тем же.       — Более-менее, — хмыкает омега, — на следующее утро думал, что помру.       — Будет тебе уроком, — смеётся Чимин, повернувшись к Тэхёну и прижавшись спиной к боку Юнги, который приобнимает его за плечи.       — Больше я так пить точно не буду, — соглашается Тэхён и, скривившись, смотрит на бутылку виски на столе. — Сегодня, пожалуй, обойдусь водой.       — Правильно, — поддерживает решение друга Пак, улыбнувшись.       После они уже болтают о всякой ерунде. Когда нет Джина, их разговоры более интересные, поэтому Тэхён даже отвлекается от мыслей о Чонгуке, но не до конца: взгляд то и дело падает на место, где обычно сидит альфа. Тэхён до последнего надеялся, что он придёт позже, но ни через час, ни через два тот так и не явился. Тревога раздирает душу, поэтому, не выдержав, он всё же спрашивает:       — А где Чонгук? — как бы невзначай интересуется у Чимина, сделав глоток воды из стакана, что держал в руке.       — Честно? Не знаю, — пожимает плечами Пак. — Его со вчерашнего дня нет. Может, дела какие появились.       Видимо, друзей не особо-то волнует судьба этого альфы, а вот Тэхёна, напротив, очень беспокоит его отсутствие, тем более в течение двух дней. Это странно.       — Ты ему звонил?       — Да, но он не берёт трубку, — поджав губы, отвечает Пак и с прищуром смотрит на Тэхёна, не понимая такого интереса к Чонгуку. Они вроде как не особо друг друга жалуют, однако вслух ничего не говорит, решив молча понаблюдать за взаимоотношениями этих двоих. Кажется, он упустил что-то важное.       — Понятно, — хмыкает Ким, сделав вид, что его это никоим образом не беспокоит.       Хотя внутри уже медленно начинает переживать. Что-то здесь не так. Чутьё подсказывает, что Чонгук пропал не просто так, и нужно его найти. Единственное место, где Чонгук бывает помимо клуба, — это бар, в котором они были в прошлый раз, а значит, поиски нужно начать оттуда.       Тэхён достаёт из кармана телефон и смотрит на время, что близится к полуночи. В тот раз они примерно в такое же время туда и поехали.       — Я, наверное, поеду домой, что-то всё ещё плохо себя чувствую после того раза, — непринуждённо произносит Тэхён, поднимаясь на ноги и засовывая телефон обратно в карман.       — Хорошо, — кивает Чимин, — отдохни как следует.       — Хорошего вечера, — прощается Тэхён, кивнув Юнги и улыбнувшись Чимину, а после идёт к лестнице.       Оказавшись на улице, Тэхён вызывает такси и, как только то подъезжает, тут же запрыгивает в него. Водитель как-то странно на него поглядывает всю дорогу: наверняка думает о том, что этот омега забыл в таком богом забытом месте. Тэхён же не обращает ни на что внимания, сидит на заднем сидении и, уткнувшись в окно, отсутствующим взглядом наблюдает за мимо проносящимися пейзажами. В голове мысли сменяют друг друга со скоростью света. Почему он вообще подумал, что с Чонгуком что-то случилось? Может, он просто избегает его после того случая в квартире и теперь попросту не хочет видеть? Это кажется более логичным. Но, несмотря на правдивость этой догадки, тревога никуда не уходит. Да и он всё равно хотел извиниться и, если найдёт его в баре, сделает это не раздумывая. Ему нужно наладить с ним контакт, а если позволить Чонгуку избегать себя, то ни о каком общении, которого жаждет омега, и речи быть не может. А беспокойство всё равно никуда не денется, пока он не увидит Чонгука своими глазами и не убедится в том, что с ним всё в порядке. В том состоянии, в котором альфа обычно садится за руль, он мог запросто попасть в аварию, и именно с этим, скорее всего, и связана тревога, одолевающая душу Кима. С ним могло случиться всё что угодно. О самом страшном Тэхён старается даже не задумываться.       Тэхён выходит из такси и оглядывается. Сегодня у бара всё выглядит так же, как и в прошлый раз: куча байков и парочка альф около входа, что курят и негромко о чём-то переговариваются между собой. Внутри большое количество народу, что пьют и веселятся. Оглядев прокуренное помещение, Тэхён не замечает среди них Чонгука, но не спешит сразу покинуть это место. На этот раз взглядов в его сторону меньше, но всё же парочку на себе заметить он успевает, но, не зацикливаясь на этом, идёт прямо к бару. Скорее всего, именно бармен должен знать всех посетителей — возможно, и о Чонгуке что-нибудь да скажет.       — Добрый вечер, — здоровается Тэхён, привлекая внимание бармена-омеги, что, обернувшись, смотрит на него с улыбкой, — могу я у вас кое-что спросить?       — Да, конечно, — омега подходит ближе и, опершись на стойку локтями, склоняется ближе к Тэхёну, чтобы тому не пришлось громко говорить, дабы перекричать шум.       — Вы не знаете Чонгука? — Тэхён уточняет, так как это другой бармен. Того, что был в прошлый раз, Ким хорошо запомнил и знает, что с Чонгуком он знаком, а вот насчёт этого омеги сомневается. Хотя, кажется, зря: Чонгука тут, видимо, знают все.       — Да, а что именно вас интересует? — вмиг посерьёзнев, спрашивает бармен.       — Дело в том, что я его друг, а он уже два дня не берёт трубку и вовсе пропал. Я думал, возможно, вы видели его здесь, — Тэхён очень надеется, что видел, а иначе где его ещё искать — неизвестно. Разве что у дома караулить, как сталкер. Но это кажется плохой идеей.       — О, вы не знаете, — грустно вздыхает омега, поджав губы, и Тэхён в этот момент напрягается, — два дня назад он участвовал в гонке и, к сожалению, разбился: не справился с управлением. Кажется, он получил травмы, и его забрали в больницу.       У Тэхёна всё внутри холодеет от ужаса.       — В какую? — тут же уточняет.       — В центральную, — омега смотрит на него с сочувствием, а Тэхён не обращает внимания, бросив короткое «спасибо», словно в тумане, покидает бар и выходит на улицу.       Свежий воздух ни капли не помогает — в голове какая-то каша. Он ведь предупреждал Чонгука, вот почему тот не послушал? Тэхён знал, что рано или поздно покатушки на мотоцикле под наркотой для альфы ничем хорошим не закончатся. Что с ним? Как он? Эти вопросы буквально разрывают голову. Он бы прямо сейчас сломя голову помчался в больницу, но понимает: время позднее, и вряд ли его туда кто-то пустит. Достав из кармана телефон, Тэхён вызывает такси и, пока ждёт его, заходит на сайт Сеульской центральной больницы, чтобы узнать время посещения. Он уверен, что Чонгук жив, в этом даже не сомневается. Поэтому, запомнив время посещения, кладёт телефон обратно в карман. Завтра обязательно поедет к нему. Чонгук вряд ли, конечно, ждёт там его с распростёртыми объятиями, и неизвестно вообще, в каком он состоянии, но Тэхён поедет, всё узнает хотя бы ради своего спокойствия.       Всю ночь Тэхён не спал, мучился в предположениях и догадках, и только под утро решил отбросить все угнетающие мысли. Поднялся с постели, залил в себя пару чашек кофе, чтобы хоть немного взбодриться, и, переодевшись в шёлковую чёрную рубашку, такого же цвета брюки, направился на выход из квартиры, предварительно прихватив телефон и чёрную кожаную куртку, так как сегодня снова пасмурно — скорее всего, будет дождь и прохладно. Хоть он и передвигается в основном на такси, но всё же. Жизнь в Сеуле уже научила его тому, что в любой момент можно оказаться там, где ты вообще не планировал.       В центральной больнице Сеула уже с самого утра кипит жизнь. Врачи, медсестры и пациенты мельтешат туда-сюда, отовсюду слышны негромкие разговоры, а воздух пропитан запахом лекарств. Тэхён медленно идёт к стойке регистратора, чтобы узнать что-нибудь о Чонгуке.       — Добрый день, — вежливо приветствует Тэхён миловидного омегу в белом халате, сидящего за стойкой.       — Здравствуйте, — омега мило улыбается и, оторвавшись от монитора компьютера, обращает своё внимание на Тэхёна.       — Я хотел бы узнать об одном пациенте. Его имя Чон Чонгук, он поступил к вам три дня назад.       — Да, конечно, — отвечает омега Минхо, как написано на бейдже, и принимается стучать по клавишам с сосредоточенным видом.       Тэхён терпеливо ждёт, хотя внутри сгорает от нетерпения. Покачивается на носочках, сцепив руки в замок за спиной. Хочется поскорее узнать хоть что-то об альфе.       — Да, такой есть, — вскинув голову, улыбается омега. — Он в палате номер шестьдесят, но к нему пускают только близких родственников. Кем вы ему приходитесь?       Омега слегка хмурится, осматривая Кима заинтересованным взглядом.       — Я его омега, — лукавит Тэхён, всем своим видом показывая уверенность и правдивость своих слов. Так, конечно, делать неправильно, но желание увидеть Чонгука сильнее морали.       — О, вот как, — искренне удивляется омега, заморгав. — Тогда, конечно, можете пройти к нему. Вам нужно на второй этаж.       — Благодарю, — улыбнувшись и кивнув, Тэхён идёт на второй этаж и без труда находит палату Чонгука.       Около двери замирает, глубоко дыша и стараясь успокоить внезапно быстро забившееся от волнения сердце. Но всё же берёт себя в руки и, коротко постучав, входит внутрь.       Палата Чонгука небольшая, но светлая. Белые стены, окно напротив двери с широким подоконником и больничная койка, на которой лежит Чонгук. Глаза его закрыты, грудь мерно вздымается — кажется, он спит. Тэхён вздыхает с облегчением, убедившись наконец, что с ним всё хорошо. Выглядит он вполне здоровым, а о том, что с ним что-то не так, говорят лишь трубка капельницы и катетер в вене. Так и не скажешь сразу, что этот человек попал в аварию, а точнее, разбился. Наверняка ему крупно повезло. На прикроватной тумбе пусто, и Тэхён корит себя за то, что от волнения забыл ему что-нибудь купить. Когда будет ехать сюда в следующий раз, обязательно что-нибудь ему принесёт. Вот только неужели к нему никто не приходил? Даже грустно от этой мысли становится. Если бы Тэхён попал в больницу, родители бы уже завалили его фруктами и цветами — в этом он уверен.       Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, Тэхён подходит ближе к кровати и садится на стоящий рядом с ней стул. Он не знает, что ему делать и как себя вести. Впервые навещает кого-то в больнице. Взглядом вперившись в лицо Чона, Тэхён грустно вздыхает и теребит пальцами края рубашки. Внезапно появилось дикое желание покурить, но уходить не хочется. Потерпит. Даже рядом со спящим Чонгуком ему находиться комфортно, а тот во сне такой умиротворённый и милый, что даже не хочется его будить. Тэхён и не будет, подождёт, если Чонгук проснётся, то хорошо, а если нет, то посидит так рядом и уйдёт, когда время посещения закончится.       Просидев так около десяти минут, любуясь его красивым лицом, Тэхён всё же поднимается на ноги и идёт к окну. Садится на подоконник, опирается спиной на стену и смотрит во двор, наблюдая за пациентами, что неспешно гуляют, наслаждаясь свежим воздухом. Интересно, когда Чонгуку можно будет выходить на улицу, он прогуляется с ним? Хотя вряд ли, Чонгук, кажется, не из тех, кто способен вот так просто наслаждаться прогулкой. Тэхён отчего-то уверен: стоит лишь Чонгуку выздороветь, как он тут же умчится из больницы в свою прежнюю безэмоциональную жизнь, полную риска. Чон живёт этим безумством, и его, видимо, всё устраивает.       — Come posso salvarti? — тихо шепчет Тэхён, грустно вздохнув.       — Chi vuoi salvare? — раздаётся в тишине палаты хрипловатый голос Чона, отчего Тэхён вздрагивает и резко оборачивается.       На него вмиг накатывает стыд под этим пронзительным взглядом — он ждёт гнева и просьбы покинуть палату, но Чонгук выглядит на удивление спокойным, словно и не помнит вовсе о том, что случилось между ними, или же не придаёт значения.       — Как ты себя чувствуешь? — интересуется Тэхён, оставив ранее заданный вопрос без ответа, и, медленно поднявшись на ноги, возвращается на стул.       Смотрит на Чонгука и ждёт ответа. Сердце колотится в груди то ли от волнения, то ли от того, что он находится сейчас рядом с ним. Непонятно. Но ему нравится это чувство, оно словно оживляет его душу, в которой давно уже не было таких трепетных чувств, помимо любви к родителям. Но это совсем другое. Симпатия к Чонгуку будоражит всё его нутро, как и присутствие самого альфы рядом.       — Всё хорошо, — коротко отвечает Чон и отводит взгляд, смотря в потолок. — Зачем ты пришёл? И как узнал, где я?       — Узнал в баре, где мы в прошлый раз были, а пришёл, чтобы убедиться, что с тобой всё хорошо, — честно отвечает омега, не желая ничего утаивать.       — Что за странный интерес к моей персоне? — интересуется Чонгук, и Тэхён даже на мгновение теряется, не зная, что ответить. Бегает взглядом по его лицу и пытается собрать мысли в кучу, чтобы ответить внятно.       — Ты мне небезразличен, поэтому я здесь. К чему эти вопросы? Неужели я просто по-дружески не могу приехать и увидеть тебя? — недоумевает Ким, нахмурив брови.       — Мы с тобой не друзья, Амор. Мы с тобой друг другу никто, — коротко отвечает Чон, усмехнувшись.       — То, что мы друг другу никто, можно исправить. Нам ведь можно быть просто друзьями, — объясняет свой порыв Тэхён, приводя, по его мнению, весомый аргумент.       — Друзей, Амор, не целуют столь страстно, как ты меня в тот вечер, — издевательский тон не скрылся от Тэхёна, а его щёки тут же бросило в краску. Он надеялся, что Чонгук уже и не вспомнит об этом, хотя сам же омега хотел извиниться. Видимо, момент настал.       — Я хочу извиниться за своё поведение, это было ужасно с моей стороны. Прости, — искренне просит прощения Тэхён и опускает голову, прикусив губу.       — Не переживай, мне понравилось, — усмехается Чонгук, — но повторять это не стоит.       — Хорошо, — соглашается Тэхён, хотя в груди от этих слов что-то неприятно сжимается. — Я просто был слишком пьян и не соображал, что делаю.       — Советую так больше не пить, а то в следующий раз на моём месте может оказаться кто-то, кто обязательно воспользуется твоей невменяемостью, — вроде бы дружеский совет, но при этом пропитанный толикой сарказма, отчего в сердце болезненно ёкает. Это, значит, такого мнения теперь о нём Чонгук? Думает, что омега готов вот так просто по пьяни раздвинуть ноги перед любым альфой? Хочется возмутиться, возразить и опровергнуть эти гнусные слова, но Тэхён сдерживает себя. Смысла спорить нет, если сейчас ответит, то стопроцентно они просто поругаются. Киму сложно сдерживать свой гнев во время обиды, поэтому лучше просто промолчать. Со временем Чонгук убедится, что Тэхён не такой. Когда придёт время, омега признается в своих истинных чувствах, и тогда Чонгук поймёт, что его порыв был от сердца, а не просто животное желание в пьяном состоянии.       — Я сегодня пришёл с пустыми руками, так как торопился и не подумал об этом. Но завтра обещаю что-нибудь тебе принести, — решив сменить тему, произносит Тэхён, выдавив из себя хоть какое-то подобие улыбки. — Может, ты любишь что-то определённое?       — Наркотики люблю, — тут же отвечает Чонгук с усмешкой, повернув голову в сторону омеги. Тэхён тяжко вздыхает — как же с ним сложно найти хоть какой-то общий язык…       — А из полезного?       — Из полезного, хм-м-м… — делает вид, что задумался, и слегка хмурится, а потом серьёзно и даже холодно смотрит на омегу: — Было бы полезно нам обоим, если бы ты вообще нахрен больше сюда не приходил. Тебя никто не звал, и твоё общество мне неинтересно.       Тэхён поджимает губы, но ничего на эту колкость не отвечает. Тяжко вздохнув, поднимается на ноги, поправляет рубашку, а после смотрит на Чонгука, пристально вглядываясь в его лицо. Что пытается там увидеть, сам не знает. Возможно, хоть крупицу лжи, ведь внутри надеется, что он тоже Чонгуку интересен. Ну хоть каплю. Однако там, в его глазах, ни одной эмоции, даже раздражения нет.       — Завтра я приду, — ставит перед фактом Тэхён и, не дожидаясь ответа, идёт на выход из палаты.       Хочет Чонгук того или нет, но Тэхён не позволит ему оставаться одному, тем более в таком состоянии.       Сидя в такси и направляясь домой, Тэхён никак не может понять поведение Чонгука. Он такой противоречивый. В один день они могут общаться нормально, а в другой Чон просто посылает его куда подальше. Другой человек на месте Тэхёна плюнул бы уже и забыл. Мол, пусть сам справляется со своими проблемами. Но не Тэхён: он не может оставить его. Просто не может и всё. Объяснения этому нет: желание помочь исходит из самого сердца, и противиться ему омега не сможет. Понимает, что будет очень тяжело, но он выдержит. В его жизни были куда более серьёзные проблемы, решение которых он всегда находил, а с Чонгуком точно справится. Будет следовать за ним по пятам и медленно завоёвывать его доверие. Альфа поймёт, обязательно, что Тэхён не такой, как все. Что он не собирается его учить жизни, а просто хочет быть рядом. Он уверен, что в скором времени их отношения изменятся, нужно лишь набраться терпения и ждать.       Чонгук холодный и отстранённый от внешнего мира. По всей видимости, боится подпускать к себе кого-то именно из-за того, что с ним случилось пять лет назад. Он считает себя мёртвым, но его душа жива. Нужно лишь вернуть ему смысл жизни, показать, что, несмотря на то, что с ним случилось, жизнь продолжается и губить себя раньше времени не стоит. Любые трудности на пути — это возможность научиться чему-то и стать лучше. Чонгук должен извлечь урок из того, что с ним случилось, и двигаться дальше, а Тэхён ему в этом поможет. Нужно лишь сблизиться с ним и узнать его тайну, что, по словам Чонгука, убила его душу. Тэхён должен помочь не ради себя и своей симпатии, а ради Чонгука. Даже если он уедет потом и ему придётся оставить этого альфу, Ким будет знать, что смог вернуть этому человеку радость жизни, и будет искренне счастлив за него.       Оказавшись дома, Тэхён первым делом заходит на сайт каршеринга, чтобы арендовать машину. Ему уже надоело постоянно ездить на такси, поэтому он выбирает для себя вполне комфортную BMW, которую должны будут пригнать через пару часов.       Позже, забрав ключи от своего временного авто и подписав все документы, Тэхён возвращается в квартиру и сразу бредёт на кухню. Готовит себе лёгкий обед: салат с курицей, — и неспешно ест, стараясь ни о чём не думать. В голове действительно на удивление пусто: всё, о чём можно было переживать, он уже, кажется, обдумал раз сто, и сейчас хочется просто отдохнуть. На просьбу Чимина в звонке о совместной поездке в клуб отвечает отказом, так как желания ехать туда именно сегодня нет — вместо этого практически весь вечер читает, сидя у панорамного окна, а после ложится спать. Завтра новый день, с новыми заботами.       На следующее утро Тэхён первым делом знакомится со своей новой машиной: трепетно гладит руль и вдыхает запах кожаного салона. Он так скучал по вождению, по адреналину и свободе. Теперь же руки у него развязаны, и он может ехать куда пожелает. Только сначала он поедет к Чонгуку. Тэхён заводит мотор, наслаждается его рыком, а после плавно выезжает с подземной парковки своего дома. По пути останавливается в первом попавшемся супермаркете, покупает немного фруктов и натуральный сок и, наконец, едет в больницу.       Беспрепятственно поднявшись на второй этаж, Тэхён без стука входит в палату. Чонгук не спит, он смотрит на него, а в глазах вспыхивает лёгкое раздражение.       — Я же просил не приходить, — закатив глаза, произносит Чонгук вместо приветствия. Тэхён вздыхает: ни «здравствуйте», ни «до свидания» — невоспитанный. Но, несмотря на совсем не дружеский приём, подходит ближе к кровати и осторожно ставит всё принесённое с собой на тумбу.       — Я тебя не спрашивал, можно мне приехать или нет. Захотел — и вот я здесь, — безэмоционально отвечает Тэхён, а после идёт к окну и, усевшись на подоконник, смотрит во двор.       Ему в прошлый раз понравилось наблюдать за людьми, гуляющими внизу, и сейчас хочется снова этим заняться. Хотя он понимает, что таким образом просто избегает зрительного контакта с Чонгуком. Он чувствует себя немного неудобно, когда ловит недовольные взгляды Чона. Лучше уж так посидеть, насладиться его молчаливым присутствием за спиной, а позже просто уйти.       — Ты пришёл сюда посидеть у окна? — недоумение в голосе Чонгука вызывает лёгкую улыбку на губах омеги.       — А что мне ещё делать? — пожимает плечами Ким. — Говорить с тобой нормально невозможно, но при этом я хочу побыть с тобой рядом. Так что можешь сделать вид, что меня нет.       Голос омеги спокоен, хотя внутри в этот момент думает лишь о том, как хотелось бы с ним поговорить. Хоть о чём-нибудь. Даже пусть это будет чёртова погода, главное — слышать его голос.       — Я не понимаю твоих мотивов, Амор. Чего ты этим добиваешься? — искренне недоумевает Чонгук. Он смотрит на профиль омеги, немного поникший, и не может взять в толк. Зачем он приходит? Они ведь друг другу никто, так в чём причина такого рвения находиться рядом?       Однако Чон не может не признать, что с приходом Тэхёна начинает чувствовать себя лучше. Испытывая целый день раздражение и злость из-за отсутствия наркотиков, он еле держал себя в руках, но стоило лишь вдохнуть пряный запах аниса, и всё раздражение как рукой сняло. Этот омега на удивление дарит ему покой, изгоняя из головы навязчивые мысли. Это странно и дико пугает.       — Я просто хочу стать тебе другом, Чонгук. Никаких скрытых мотивов. Ты мне небезразличен, и я не хочу оставлять тебя в одиночестве. К тебе же, судя по всему, кроме меня никто и не приходит, — поясняет Ким, тоскливо вздохнув и продолжая смотреть в окно.       Тэхён улыбается, глядя, как маленький омега лет десяти, весело смеясь, бегает вокруг медбрата, что с ним гуляет, и что-то щебечет. Несмотря на то, что это больница, атмосфера здесь приятная, не угнетающая, и это радует.       — Мне не нужны друзья, Амор, — тихо отвечает Чонгук. Тэхён оборачивается и смотрит на него с грустью, а тот же, уткнувшись взглядом в потолок, выглядит пустым и поникшим.       — Объясни мне, почему? — спрашивает Тэхён и спускает ноги на пол, при этом продолжая сидеть на подоконнике.       — Я уже говорил, что я… — начинает Чонгук, однако Тэхён его перебивает:       — Да-да, что ты мёртв и всё такое, — закатив глаза, заканчивает за него омега. Чонгук, скосив на него взгляд, беззвучно усмехается. Тэхён, заметив это, слегка мнётся: — Ну а что?! Заладил: «умер» да «умер» Нет, ты не умер. Вот ты лежишь предо мной живой и относительно здоровый. Так что ни о какой смерти слышать не желаю.       Эмоции бьют через край, хочется продолжить, встать и, расхаживая по комнате, поучать его, как маленького ребёнка, но он понимает, что так сделает только хуже. А Чонгук же на его реплику даже слегка улыбается, чем вызывает на лице Тэхёна ответную улыбку.       — Вот видишь, ты даже улыбаешься, — со смешком отмечает Тэхён.       — Просто ты, когда возмущаешься, такой милый, — тихо произносит Чонгук, отчего Ким в смущении отводит взгляд.       И снова прогресс. Это радует. Чонгук вот такой эмоциональный нравится ему куда больше, хотя, кажется, он ему любой нравится, даже с вечно безэмоциональным выражением лица.       — Я не возмущался, — бубнит Тэхён. — Просто выразил своё мнение.       Чонгук сдавленно смеётся, и Тэхён не может не посмотреть на него в этот момент. Красивый до дрожи, а улыбка украшает его ещё больше. Хочется, чтобы он всегда был таким весёлым и жизнерадостным. Однако всё меняется как по щелчку пальцев. Лицо альфы вмиг приобретает прежнее выражение, а улыбка сползает с губ.       — Мне приятно, конечно, что ты беспокоишься обо мне и приходишь сюда, но мы не сможем быть друзьями. У меня нет друзей и никогда не будет. Пойми это, — серьёзно произносит Чонгук, глядя прямо в глаза.       Тэхён будто и не слышит всех последующих слов, заострив всё своё внимание на «мне приятно», слетевшее с губ альфы. Значит, несмотря на своё недружелюбное настроение, он всё же рад присутствию Тэхёна здесь. А это означает лишь одно: омега на верном пути. Пусть пока Чонгук продолжает всеми силами его отталкивать, но вскоре, как чувствует Ким, их отношения улучшатся. Для этого лишь нужно не идти у него на поводу. Не позволять командовать собой и стоять на своём, только делать это молча. Как и сегодня: просто пришёл и поставил перед фактом. Чонгук не кричит, не злится и не выгоняет, а значит, никоим образом не против. А пытается оттолкнуть только лишь потому, что привык быть один, не привык к заботе и поддержке. Тэхён станет для него тем, кому он смело сможет доверять.       — Я понимаю тебя и не настаиваю на дружбе. Если ты так хочешь, я могу просто молчать, но приходить я буду, — твёрдо отвечает Ким, не менее уверенно смотря в глаза напротив. Там видит вспыхнувшее на мгновение раздражение, а после уже привычное безразличие.       — Делай как знаешь, — как-то устало вздыхает Чонгук, словно действительно устал что-то доказывать упрямому омеге, а после, отвернувшись, прикрывает веки, стараясь, видимо, не обращать внимание на постороннего в палате.       Тяжко вздохнув, Тэхён ещё пару минут смотрит на его расслабленное лицо, а после, не выдержав давящей и немного напряжённой тишины, поднимается на ноги и снова идёт к окну. Усевшись на подоконник, откидывается на стену и смотрит во двор. Там практически пусто, лишь парочка взрослых омег прогуливается и мило о чём-то беседует. Хочется выйти и, сидя вон на той лавочке под деревом, покурить, однако, судя по знакам, на территории больницы курить запрещено, значит, придётся терпеть.       — У тебя есть сигареты? — подаёт голос Чон. Тэхён улыбается.       Одна мысль на двоих.       — Нет. Я оставил их в машине, — отвечает Ким и, продолжая улыбаться, смотрит в небо, что затянуто плотной серой завесой. Скоро дождь, тоска и холод.       — У тебя есть машина? — в голосе Чона слышится неприкрытое удивление.       — Да, арендовал вчера.       — Понятно, — коротко отвечает Чонгук.       «Будь осторожен на дорогах», — добавляет мысленно.       И, пожалуй, это был единственный их полноценный разговор, потому что в последующие две недели они уже не общались. Тэхён приходил и уходил изо дня в день, как по часам. Приносил с собой фрукты, которые впоследствии и класть уже некуда было, так как Чонгук, по всей видимости, ничего не ел. Молча садился на подоконник, сидел пару часов и так же молча уходил. Он, конечно, пытался начать разговор, спрашивал что-нибудь банальное, например, как он себя чувствует, а в ответ — тишина. В конце концов Тэхён сдался и уже сам не издавал ни звука.       Он лишь наблюдал периодически за ним тайком. Видел, как тот с каждым днём всё больше раздражался, а руки его начали дрожать. У него была ломка, и Тэхён не мог этого не понять. Но и не говорил ничего, боясь тронуть натянутого, как струна, альфу и прочувствовать на себе всю его злость. Просто делал вид, что не замечает этого. Хотя внутри искренне переживал: было больно смотреть на такого Чонгука, мучающегося от боли, но и помочь ничем не мог.       Три дня назад Чонгук начал ходить, медленно передвигаясь по палате, и был готов к выписке, поэтому сегодня Тэхён приехал в больницу, чтобы отвезти его домой. Привёз ему вещи, которые купил по пути, оставил их в палате с просьбой надеть, а после ушёл за выпиской. Спустя минут десять, вернувшись в палату, он видит Чонгука, что сидит уже не в больничной пижаме, а в чёрных джинсах и футболке. Выглядит хмурым и чем-то недовольным, однако Тэхён игнорирует это.       — Идём, отвезу тебя домой, — коротко говорит Тэхён, продолжая стоять у двери.       Чонгук смотрит на него пристально, слегка прищурившись, и, ничего не отвечая, поднимается на ноги, сразу направляясь на выход. Проходя мимо омеги, слегка задевает его плечом и выходит в коридор. Тэхён на этот не совсем уважительный жест ничего не говорит, но губы от обиды поджимает. Однако терпит: понимает, что Чонгук страдает от ломки. Он ведь не принимал наркотики две недели, и вся его агрессия обоснована. Тэхён надеется, что, когда Чон вернётся домой, не станет употреблять. Нужно будет это каким-то образом проконтролировать. Ведь ему осталось потерпеть совсем немного, и ломка пройдёт.       С этой же надеждой Тэхён покидает пределы больницы, идёт к машине, а позади, недовольно нахмурившись, следует Чонгук. Сев в салон, омега заводит мотор, стараясь смотреть лишь перед собой, а не на рядом усевшегося Чона. Хочется дико спросить, как он, но не будет. Знает, что ответ будет агрессивным, а спорить с ним сейчас Тэхён не хочет. Поэтому, тяжко вздохнув, он медленно выезжает с парковки, уточняет у Чонгука адрес и, вбив его в навигатор, держит путь туда.       Спустя сорок минут Тэхён паркуется около подъезда и глушит мотор. Чонгук тут же выходит из машины и направляется к двери. Омега смотрит ему в спину с прищуром и, не теряя времени, идёт следом. Альфа напряжён, шагает широкими шагами, и видно, что готов вот-вот взорваться. Поэтому Тэхён, словно мышка, прошмыгивает вслед за ним в лифт, а после и в квартиру. Чонгук оборачивается, видимо, чтобы закрыть дверь, и от неожиданности вздрагивает, широко распахнув глаза.       — Ты какого чёрта здесь делаешь? — находясь глубоко в своих мыслях, Чонгук даже не заметил, как Тэхён шёл следом за ним.       Омега недовольно хмурится и, невзирая на явное недовольство альфы, молча проходит вглубь квартиры. Просторная, светлая, но при этом какая-то тоскливая. Здесь холодно и немного неуютно. Он оборачивается к Чонгуку, который со злостью захлопывает дверь и, не обращая внимания на наглого гостя, идёт на кухню, берёт баночку с таблетками, а после направляется в свою комнату.       Тэхён, наблюдая за ним, недовольно поджимает губы и решительным шагом идёт следом, словно тень. Ему не нравится то, что Чонгук снова сейчас будет употреблять наркотики, а надежда на то, что альфа наконец сможет избавиться от них, рушится на глазах. Тэхён замирает в дверях и смотрит на Чонгука, что, присев на постели, пытается открыть крышку небольшой белой баночки — его руки дрожат, губы поджаты, дыхание тяжёлое. Омега грустно вздыхает — в пару шагов оказавшись рядом, вырывает баночку из его рук и прячет за спиной. Не хотел он, конечно, вот так нагло лезть в его жизнь, но и снова окунуться в эту зависимость не может позволить.       — Я не позволю тебе принимать эту гадость, — уверенно произносит Тэхён. — Ты две недели не принимал, потерпи ещё немного, и ломка пройдёт.       Яростный взгляд Чонгука, устремлённый на него в этот момент, не предвещает ничего хорошего. Тэхён нервно сглатывает, понимая, что конфликта не избежать, но старается не поддаваться панике, держит себя в руках. Уверенно вздёргивает подбородок и нагло откидывает баночку в угол комнаты. Чонгук смотрит на неё, потом снова на Тэхёна и скалится, словно дикий зверь. У омеги все внутренности скручивает от лёгкого страха — он знает, что сможет постоять за себя, однако от наркоманов в таком состоянии можно ожидать чего угодно. Чонгук же тем временем поднимается на ноги и медленно наступает, сжав кулаки, а Тэхён пятится от него до тех пор, пока не упирается спиной в стену.       Омега зажмуривает глаза, когда Чонгук неожиданно хватает его за шею и достаточно сильно припечатывает к стене, но не настолько, чтобы сделать больно. Ответная злость вмиг закипает в груди омеги. Взгляд устремлён в глаза напротив, в которых полыхает такой же пожар гнева. Они готовы испепелить и уничтожить друг друга прямо сейчас. Дыхание у обоих тяжёлое. Атмосфера в комнате накаляется с каждой секундой всё сильнее.       — Ты этого хотел? Моего гнева? — рычит ему в лицо Чонгук, обдавая его горячим дыханием.       Тэхён сухо усмехается и, вздёрнув бровь, уверенно смотрит ему в глаза. Годы тренировок не прошли бесследно, поэтому омега резко хватает альфу за кисть и выворачивает её, заставляя выпустить себя из захвата. А уже в следующее мгновение, Тэхён сам прижимает его к стене, крепко сжав шею. Удивление, мелькнувшее на лице Чона, тешит самолюбие. Приблизившись к его лицу практически вплотную, Тэхён шепчет ему в губы:       — Да, этого.       Взгляд омеги на мгновение замирает на его чуть пухлых губах и снова возвращается к глазам, в которых пропадает. Время останавливается, зрительный контакт, кажется, длится вечность. Мысли в голове вызывают недоумение и лёгкое волнение в груди. Желание поцеловать разрывает. Хочется вновь ощутить вкус этих губ до покалывания в кончиках пальцев. Однако он не успевает даже двинуться, как неожиданно Чонгук сам подаётся вперёд, воспользовавшись ослабшей хваткой, и впивается в губы омеги жадным поцелуем, который выбивает весь воздух из лёгких. Тэхён судорожно вдыхает носом, потерявшись на мгновение, но отвечает. Грубо целует в ответ, слегка покусывая и причиняя лёгкую боль. Пальцы неосознанно путаются в волосах на затылке альфы, а тело жмётся ближе к нему. Эти поцелуи… Они сводят с ума. Разум вмиг покидает голову, отдавая тело во власть дикого желания. Хочется почувствовать его полностью, окунуться в него и никогда не выбираться. Да, это то, чего хотел Тэхён, и заканчивать не собирается, пока не получит желаемое. О наркотиках можно поговорить позже. Чонгук, видимо, того же мнения. Он скользит ладонями на талию омеги и, с силой сжав, подталкивает к кровати. Они ни на мгновение не отрываются друг от друга, словно боясь, что стоит отпустить, и всё развеется, как дым.       Одежда летит на пол, обнажённые тела жмутся друг к другу, поцелуи всё безумнее. Кожа будто плавится от обжигающих прикосновений ладоней альфы. Стоны срываются с губ один за другим, и Чонгук готов поклясться, что ничего прекраснее в жизни не слышал. Тэхён падает на постель — прохладный шёлк неприятно касается кожи, выбивая лёгкий вздох из груди, который Чон тут же сцеловывает с этих манящих губ. Тэхён не может ни о чём думать и о последствиях всего этого тоже. Всё потом. Сейчас его интересует только альфа, нависший над ним и покрывающий его шею поцелуями. Тэхён не может держать себя в руках, хватается пальцами за его крепкую спину и слегка царапает, будто пытаясь спастись от этой всепоглощающей страсти, на деле этого не желая. Нет, он хочет раствориться в нём. Это сбивает с толку, но он старается не думать об этом, отдаётся ощущениям, позволяя своему телу жаться к его обнажённой коже и сгорать от страсти, возникшей между ними так неожиданно.       Ладони Чонгука так правильно смотрятся на его теле, когда плавно скользят по нему, очерчивая талию, словно созданы именно для него. Приятная дрожь проходит по телу от обжигающих поцелуев на груди. Тэхён выгибается, когда Чон проникает в него сразу двумя пальцами, не церемонясь и причиняя лёгкую боль. Однако Тэхёну сейчас на это глубоко плевать: он хочет этого альфу, огонь желания разгорается всё сильнее и, кажется, его уже не потушить. Медленно двигая пальцами, Чонгук заставляет Тэхёна стонать и буквально скулить, прося о большем, а сам же не может отвести взгляда от прекрасного лица. Он знал, что так будет: горячо и необузданно. Впервые в своей жизни он сгорает от страсти рядом с омегой, хочет его полностью, взять и присвоить себе. Трахать его всю ночь и не давать даже секундной передышки, пока оба не выбьются из сил. Тэхён такой открытый перед ним, изгибается и стонет его имя, что, слетая с алых губ, звучит незнакомо. Красиво и правильно. Хочется… Хочется дико взять его прямо сейчас, и он себе не отказывает. Вынимает пальцы и, нависнув над омегой, смотрит ему в глаза, подёрнутые пеленой, а после медленно входит в него, испытывая при этом неведомое прежде блаженство.       Тэхён не может сдержать громкого стона, когда Чонгук начинает медленно двигаться внутри него, при этом покрывая грудь, шею и скулы невесомыми, но от этого не менее горячими поцелуями. Хочется рассыпаться на миллионы осколков от удовольствия. Такой секс, наполненный всепоглощающими чувствами, в жизни омеги впервые, что сейчас он будто находится где-то за гранью реальности. Словно это всё сон, до одури приятный и манящий сон, который не хочется, чтобы заканчивался.       Ускорив движения, Чонгук впивается в его шею зубами, причиняя лёгкую, но приятную боль, от которой сносит крышу. Тэхён хватается за его спину руками и впивается в неё ногтями, словно пытаясь спастись, но при этом не желая спасаться. Всё тело напряжено до предела, дыхание обоих сбитое и тяжёлое. Оргазм близок, и он накрывает их одновременно, принося с собой блаженство, а по телу медленно разливается нега. Протяжно застонав, Тэхён расслабляется, а руки безвольно соскальзывают на постель. Чонгук продолжает лежать на нём сверху, тяжело дыша и уткнувшись в шею. Омега улыбается, искренне веря, что с сегодняшнего дня их отношения изменятся. Думая, что теперь они будут вместе, но, к его сожалению, Чонгук обрубает какие-либо надежды на корню. Резко поднимается и, не глядя на Тэхёна, идёт к углу комнаты, где валяются наркотики. Берёт баночку, открывает и закидывает пару таблеток себе в рот.       Внутри Тэхёна при виде этой картины что-то обрывается. Чонгук не изменится, не будет с ним даже после всего, что между ними произошло. Но, несмотря на свои мысли, медленно присаживается на постели и, смотря на напряжённо застывшего в углу Чонгука, спрашивает:       — Неужели нельзя было от них отказаться? — в голосе лёгкая обида, которая не скрылась от Чонгука. Тот резко оборачивается и, в пару шагов подлетев к кровати, нависает над омегой, буквально испепеляя того гневным взглядом, а спустя пару мгновений резко хватает пальцами за щёки, сжимая с силой и причиняя лёгкую боль, отчего Тэхён слегка морщится. Сердце сжимается с такой силой, что становится сложно дышать.       — Я тебе, сука, сказал не лезть в мою грёбаную жизнь. Ты меня заебал, ясно тебе? Отъебись от меня и засунь свою доброту куда подальше. То, что я тебя трахнул, не значит, что теперь между нами что-то будет. Это просто перепих без всяких обязательств, который больше не повторится. А теперь одевайся и проваливай, — ярость в голосе буквально ощущается в воздухе, он ещё раз с силой сжимает щёки, а после резко отталкивает его голову от себя и, смерив омегу презрительным взглядом, уходит из комнаты.       Гнев заполняет грудь с такой силой, что становится сложно дышать. Хочется крушить всё вокруг от обиды и кричать о том, как несправедлив мир. Тэхёна только что использовали и выбросили, как никому не нужный мусор. Именно так он себя и ощущает. Вещь. Ну, или шлюха. Тут сложно выбрать.       Поднявшись на ноги, Тэхён одевается, а после молча покидает квартиру, даже не глянув на Чонгука, сидящего на подоконнике в кухне. На данный момент ему не хочется ни о чём думать, просто от всей души он желает покинуть это проклятое место, где в одно мгновение разбились все его надежды. А всё желание помочь Чонгуку кануло в небытие. Больше Тэхён не желает его видеть: ни сегодня, ни когда-либо ещё. Чонгука в его жизни больше не существует. Он будто плюнул в его душу своими гнусными словами, а гордость не позволит Тэхёну снова прийти к нему как ни в чём не бывало. Если Чонгук не желает его видеть, так тому и быть.