После солнца и луны

Горо любит рыбачить. В мирные дни он встает рано на рассвете, берёт заранее заготовленные снасти и наживку и отправляется к югу острова Ватацуми ловить глазурных оризий. Только вот он не очень хорош в рыбалке. Частенько добыча срывается, взмахивает красивым прозрачным хвостом и уходит на глубину, распугивая остальных рыбёшек. Горо любит строить. Когда в деревню Боро приходят новые люди или молодая пара хочет отселиться от родителей, местная община собирает команду самых крепких мужчин и за несколько дней они возводят новое жилище. Парень всегда с радостью присоединяется к ним, потому что ему нравится мастерить и помогать людям. Только вот он не очень хорош в строительстве. Сколь легко он управляется с оружием, столь тяжело ему даётся строительный инструмент. Ему трудно правильно рассчитать прямые углы при распиле, приложить нужную силу удара в забивании гвоздей и каждый раз непременно не измазать шерсть краской. Горо нравится стрелять из лука. Изначально он учился этому для защиты острова от монстров и охоты на зверей. Натянуть стрелу посильнее, почувствовать приятное напряжение в мышцах, дать наконечнику накопить силу гео элемента и ... фьють. Горо не очень хорош в стрельбе. Годы упорных тренировок позволили ему добиться неплохого результата, но ему так и не удалось выбиться в лучшие стрелки. Мечты стать сильнейшим воином давно канули в лету с осознанием своей физической непредрасположенности. С тех пор как сёгунат объявил указ Сакоку и сопротивление начало свою борьбу, он ни разу не рыбачил и не строил дома. Он стал генералом армии Ватацуми, правой рукой самой госпожи Сангономии. Горо очень хорош в битве. На поле боя ему нет равных ни в тактике, ни в скорости принятия решений, ни в способности поддержать боевой дух. Настоящий пёс войны. Только вот воевать он совершенно не любит. И особенно тяжело командиру приходится не в горячке схватки, а именно в такие моменты как сейчас. Три дня непрерывно шёл ливень. Три дня сопротивление яро обороняло форт Фудзито. Три дня гибли лучшие бойцы и верные товарищи. И на четвертый день они сдали позиции и отступили к краю острова Ясиори. *** Колона солдат шла по песчаной отмели к форту Мумэи. Мысли в голове Горо вились хаотичной стаей и никак не хотели складываться в ровную цепочку. Проклятая осень, проклятый отсыревший от дождя порох, проклятая война. Какая же она лицемерная дрянь. Обещает кару и справедливость, а приносит лишь боль и несчастье. И ведь самое страшное то, что хуже войны нет ничего – никакие катастрофы, эпидемии, голод с ней не сравнятся. Потому что война разделяет людей, а иные беды сплочают. В ней нет правых и виноватых. Люди просто убивают друг друга и этот цикл никак не остановить. Она идёт всегда и лишь изредка прерывается на мирное время. Всегда будет тот, кто будет считать себя лучше других и для достижения своих целей готов будет идти по мертвым телам. Горо вспомнил про узор на шкатулке и горько усмехнулся. Вот она – правда жизни. А будет ли вообще когда-нибудь легче? Влага, стоявшая в воздухе после дождя, душила горло и не давала вздохнуть полной грудью. До хруста в челюсти стиснутые зубы, горечь и тошнота. Горо хотелось выпустить боль наружу. Ему хотелось кричать, выть и проклинать саму судьбу. Но вместо этого, с силой разомкнув челюсти, он хрипло запел. Это была старинная баллада про черного ворона, который вьется над умирающим воином, а тот просит его предать последнюю волю семье. Строки давались генералу с трудом и он тихо шептал их себе под нос. Шедший рядом Тэппэй, скорее по движениям губ командира, чем по звуку, угадал слова и решил его поддержать. Вдвоём петь стало легче и ком в горле как будто сдвинулся с места. Завидев действия командира воины постепенно стали присоединяться. Сначала они пели тихо, боясь потревожить окружавшую их атмосферу и навлечь на себя ещё большие беды. Тяжелые липкие чувства, заполняющие молодых парней, поднимались из тугого узла на дне живота вверх по горлу и растворялись в общем хоре. Каждый переживал эту боль по-своему. Каждый находил разные причины и оправдания постигших их несчастий. Каждый носил тяжелый груз под сердцем. Но лишь объединившись в одном общем порыве можно было ощутить, что индивидуальная трагедия каждого из них, была вовсе не личной, а общей не только для всей армии, а даже для всего народа Сангономии. С каждым куплетом голоса становились все громче и выше. Они разгоняли душный воздух, создавая ощущение легкости и долгожданного очищения. Отпустить, но никогда не забывать. Внезапный порыв ветра рассеял остатки влаги, подхватил слова песни и понес ввысь. В мыслях Горо пронеслось: "Хорошо. Пусть будет так. Пусть Она тоже услышит. Пусть знает, что мы ещё живы. Что мы тоже можем быть счастливы. Счастливы пока мы вместе. Счастливы пока нас много. Счастливы пока мы ещё можем с Ней бороться."