trois phrases

Жизнь у всех шла своим чередом. Медленно, размеренно, понятливо, не сказать, что шибко спокойно, однако каждый был доволен. Либо делал вид. Сергей наконец — спустя добрый десяток лет — понял смысл каждой фразы, выжженных нитями Парок. Он и правда не то миллионер, не то миллиардер, смотря в чём считать: рублях или долларах. Олег после долгих лет службы и назначения на главу безопасности «Вместе» стал, как выскажется их третья часть, пафосным. Сам Волков на эти замечания лишь цокает и отнекивается, приговаривая, что Серёжа дурью мается, если пытается понять смысл чужих мыслей. И, раз уж разговор зашёл об их внешнем виде, то Сергей не то, что на богача — на живого человека скоро походить перестанет, если не отойдёт от компьютера и не пойдёт подышать свежим воздухом. В это же время доблестный Игорь Гром, бегающий по Питеру в поисках преступности и с рвением её наказать, также постепенно доходил до смысла чужих мыслей. И вот какие выводы он успел сделать: во-первых, нормальная кепка; во-вторых, его настораживает «когда же»; в-третьих, он, конечно, не знает, но уверен, что с такими мыслями его встречает каждый третий; в-четвёртых, в противовес третьему пункту, Игорь не рвётся их поскорее найти, а потому забивает на это дело, прыгая с разбегу в бездну под названием работа. И ничего больше для счастья не надо. Иногда всё же возникали разного рода мыслишки. Особенно глубоко и прочно они засели, когда Игорь каким-то невиданным доселе чудом сдружился с Пчёлкиной и Дубиным. Как минимум первая фраза вполне подходит обоим, даже учитывая полные восхищением глаза Димы в первые минуты их знакомства. Конечно, Игорь не вдавался в подробности того, как чувствуются родственные души, однако какие-то стереотипы навязались через чужие рассказы и культуру. — Юль, какие твои первые мысли обо мне были? — Игорь нагло прерывает тишину, отвлекаясь от анализа очередного дела, а заодно и отвлекая Юлю от монтирования нового выпуска. — Я была очень голодной, поэтому все мои мысли были заняты шавермой, которую ты мне тогда дал, — подмигивает Пчёлкина и продолжает работу. К удивлению, она не начинает допрос с пристрастием в горящем желании изыскать причины таких вопросов. Возможно, сама догадывается. В любом случае, у Игоря тогда один тяжёлый камень с плеч упал, и оставался ещё один. А Пчёлкина быстро позабыла об этом моменте.

***

— Дим. — М? Дима упорно рисует портрет предполагаемого маньяка, заранее проигнорировав все предложения сделать фоторобот. — Твои первые мысли обо мне, — утверждением, а не вопросом говорит Игорь. — Я думал о холодильниках, — как ни в чем не бывало спокойно заявляет Дима. Игорь хмыкает. Больше они эту тему не поднимали.

***

Олег ненавидел кучи проверок, которые возникают в основном из-за больно обидчивых коллег «по цеху» Серёжи. Очередной ордер, очередной настырный нос. На лбах написано, что людей подкупили, на самом же деле они все не понимают, что им тут делать. Однако Олег, прихватив пару таблеток глицина, с улыбкой, больше напоминающей опасный оскал, водит их по всем этажам башни. В башке затеплилась надежда, что когда-нибудь эти уёбки поймут, что даже если они и будут скрывать что-то нелегальное, то это будет отлично запрятано. И вот — нужные бумажки судорожно заполняются под внимательным взглядом Волкова, а их хозяева со всех ног убегают из башни, сверкая на прощание пятками. Олег позволяет себе немного расслабиться и разлечься на удобном диване в личном кабинете Серёжи, совершенно наплевав на то, что костюм и укладка могут сильно и несимпатично помяться. Серёжа кропотливо работает над будущими обновлениями, и трогать его лишний раз не хочется. Потому в свободную минуту только и остаётся, что прожигать скучающим взглядом дыры в потолке. До поры до времени. — Сергей, к вам посетители, — раздаётся вечно жизнерадостный голос Марго. Олег глубоко вздыхает и переводит взгляд на Серёжу. Разумовский уставшими красными глазами смотрит в упор. — Кто там, Марго? — спрашивает Олег. — Из полиции. — Опять?! — вскипает Олег.

***

Дело не шло от слова совсем. Свидетелей толковых нет, камер нормальных рядом с местом преступления по всей видимости — тоже. Игорь, если честно, не в курсе, этим вопросом Дима занялся. Новая чашка кофе ясности в мозги не добавляет, а тупики Игоря неимоверно раздражают. Шансы на появление хоть чего-нибудь путного и мудрого в затянувшемся деле пропадают бесследно с каждой секундой. Но вдруг его телефон разрывается звонком. На экране высвечивается «Дима». — Алло? — устало и раздражённо выплёвывает Игорь. — Новые камеры обнаружили! — радостно кричит Дима, не замечая или не обращая внимания на злого Грома. — Ну и? Посмотри и доложи, что там. — Игорь головой проломит ближайшую стену, если придётся Дубину, как пятилетке, разжёвывать все дальнейшие шаги. — Боюсь, без тебя не смогу их посмотреть. — Да чтоб тебя, — сбрасывает трубку Гром и буквально подскакивает с места. Вокруг мельтешат только перепуганные коллеги.

***

— Добрый день. Майор полиции, Игорь Гром, — бурчит Игорь и оглядывает помещение. Личный кабинет Разумовского подобен музею, честное слово. Немалое количество статуй, заточённых в стеклянные клетки для любования, Венера в самом конце кабинета внимательно смотрит прямо в центр, завораживая и опутывая своими чарами. А рядом — огромный экран, даже больше картины, на котором по умолчанию светится иконка «Вместе». И во всей этой суматохе и шатком балансе технологичного и древнего на Грома устремлены две пары ожидающих дальнейших его действий глаз. И если от Сергея несёт безразличием, то его телохранитель, судя по выражению лица, готов кинуться и загрызть за любое резкое движение. Игорь, наплевав на все существующие правила приличия, окидывает его изучающим взглядом и громко хмыкает. Total black, будто на похороны собрался, устрашающий вид, вздёрнутые в требовании брови. Затем Игорь приглядывается и замечает подвеску в виде клыка. Сколько же бессмысленного и неуместного пафоса. — Олег Волков, глава безопасности «Вместе». — Волков встаёт — «спасибо и на этом» — и так быстро оказывается рядом, что Гром едва ли не отскакивает. В чужих глазах на мгновение мелькает злорадство и ехидство, из-за чего собственная задетая гордость вопит подобно бешеной. Олег тянет ладонь для рукопожатия, а Игорь лишь фыркает про себя: «сегодня день невиданной щедрости?» Атмосфера между ними сильно накалена; одно раздражение накладывается поверх другого толстым слоем, и единственное, что их сдерживает, — тонкая-тонкая прослойка морали, этикета и вежливости. (В действительности срать оба на всё хотели — просто сейчас разгар рабочего дня, а их профессии не позволяют разрешать себе лишние активности.) — А чем мы, собственно, обязаны вашему визиту? — неожиданно для Олега в разговор впутывается Сергей. Разумовский, в отличие от него, умеет держать планку нормального настроения даже под гнётом огромного количества работы, а вслед за ней и усталости. А ещё он умеет прислушиваться к внутренним ощущениям, и внезапное покалывание в запястье, возникшее с появлением майора рядом, заставило напрячься. Серёжа совершенно не знает его значение, но вдруг это своеобразное предупреждение? Игорь точно так же рассматривает Сергея. Бездонные мешки под глазами, растрёпанные волосы, футболка с глупыми надписями, поношенная толстовка, такие же джинсы и убитые кеды. С идеальным образом глянцевых обложек этот никак не взаимодействует. — Тут неподалёку происшествие одно случилось неделю назад. Предположительно, ваши камеры могли зафиксировать произошедшее. — Могу выслать всё на почту, необязательно было приходить сюда, — вздыхает Олег и встречает взгляд с неким вызовом, за которым на самом деле кроется большое раздражение и необходимость отдохнуть. Олег вдруг чувствует что-то странное в груди, тёплое, растекающееся по солнечному сплетению. — Хорошо, на почту так на почту, — кивает Игорь. Сил дальше цапаться давно нет. — В таком случае, прошу прощения за беспокойство, всего хорошего. Олег изумлённо распахивает глаза. Стеклянная дверь медленно закрывается за гостем, ставя последнюю точку в столь нелепой встрече. — Странный он какой-то, — подаёт голос Серёжа и тут же мягко усмехается, — и кепка дурацкая. В это время до слуха Игоря, утонувшего в раздумьях, случайно доходит последняя фраза Разумовского. И, поверьте, во всём виноваты медленно закрывающиеся двери — в офис и лифта.

***

Волков не обманул — скинул всё в аккуратном и строгом порядке, сиди и радуйся. Игорь решил не рисковать последними уцелевшими нервными клетками и просто поверил Диме на слово, хоть тот и не шибко радостно проверяет записи. На вопрос Димы «почему же ты просто им не позвонил?» Игорь не смог найти ответа. У него из головы выветрились все принятые за тот день решения, как только он пришёл домой после визита к Разумовскому и свалился мёртвым сном. — Кстати, ты же помнишь о том, что надо Юлю сегодня вечером с какого-то мероприятия забрать? — Не помню, — хмурится Игорь. — А теперь помнишь, — весело усмехается Дима.

***

Гром раздражённо бьёт кофемашину, прекрасно понимая, что появление новой порции всё равно будет чудом. А самому заправлять лень, потому остаётся только ворчать на коллег. Прикрыв глаза, Игорь вслепую, по памяти идёт к своему рабочему месту. До конца не рассчитывает и сталкивается с кем-то. Кипа чужих бумаг разлетается во все стороны. — Ой, прости! — Игорь быстрее принимается собирать макулатуру. — Да ничего, — отмахивается очередной новенький. Пара минут, и всё в прежнем виде. — Ну вот и всё, — Игорь для виду протирает руки, — боюсь спросить, куда тебе столько? — А это все проверки Разумовского и его детища, — пожимает плечами парень. — И зачем столько? — Да фиг его знает, кто-то сверху вечно хочет избавиться от него, вот и заставляют обходить по тридцать три раза за месяц всю его башню. Его телохранитель поди уже задолбался весь, думает, когда же мы успокоимся. — Да уж, когда… — присвистывает Игорь, в последний раз окидывая взглядом стопку бумаг перед тем, как уйти наконец к родному столу, где его уже заждался Дима. — Тут ничего интересного, — первым делом заявляет Дубин, когда Игорь даже не успел толком усесться. — Плохо, товарищ Дубин, плохо. — А где твоя рубашка? — удивляется Дима, пропуская слова Игоря мимо внимания. — Не поверишь, порвал по дороге на работу. Без рубашки непривычно, а ещё противно ощущать свою открытость. Игорь здесь не голый совсем сидит, конечно, но длинные рукава прикрывают запястья и фразы, а сейчас — ничего. Кто хочет может поглядеть в мельчайших деталях и подробностях на мысли его соулмейтов. А для Игоря это нечто очень интимное, и он вновь не знает причин почему. Две глупые, но такие родные фразы, которые Игорь время от времени потирает пальцами, чтобы успокоиться. «Что за дурацкая кепка?» «Ещё один. Боже, когда же эти менты успокоятся». Его спасение и проклятие. Стоп. В его голове ещё никогда не было настолько быстрой работы и анализа. — Странный он какой-то, и кепка дурацкая. Сказанное Сергеем въелось в подкорку, но Гром тогда был так поглощён мыслями, что никак не отреагировал. — Его телохранитель поди уже задолбался весь, думает, когда же мы успокоимся. Да быть того не может, обычное совпадение.