Королевская логика

Флоренция встречает Бельфегора слепящим солнцем, застывшем почти в зените. Казалось бы, не так далеко от Сицилии, но здесь солнце куда более раздражающее. — Вы там уснули, ваше высочество? — Луссурия наклоняется и дурашливо сдувает светлую челку со лба принца. От горячего дыхания пахнет мятой, явно только что сунул жвачку в рот. — Пошел к чёрту, — скалится Бельфегор, изо всех сил сдерживая раздражение, — Ты еще не обзавелся бессмертием. — Ох, как ваше высочество очаровательно злится, — на лице Луссурии расцветает до омерзения приторная улыбка, когда он показывает сердечко двумя пальцами, — Пойдём, Белла, у нас не так много времени. И Бельфегор идёт, сверля раздраженным взглядом спину чересчур длинноногого напарника. Стараясь не акцентировать внимание на том, как под черной майкой перекатываются мышцы. Стараясь не смотреть, на ягодицы и ноги, затянутые в форменные облегающие штаны. Какое бесстыдство — так одеваться. Тем более в середине ноября, когда сам Бельфегор кутается в обычную черную куртку, Луссурия сказал слиться с гражданскими, и думает достать на следующую миссию зимнюю форму. Луссурия снова улыбается лучезарно, открывая пассажирское сиденье машины, арендованной явно заранее. Бельфегор цыкает и закатывает глаза, почти падая на сиденье и скрещивая на груди руки. — Поехали. Хранителя Солнца, кажется, подобная грубость ничуть не беспокоит. Он насвистывает какую-то глупую мелодию, пока отъезжает от аэропорта и в принципе выглядит довольным жизнью. — Съешь лимон, — дружелюбно советует Бельфегор, чувствуя, что еще немного и он сойдет с ума от поведения этого тупого павлина. — А? — Луссурия чуть поворачивает голову в сторону Бельфегора и внезапно... Смеется, — Белла, ну не будь таким хмурым, дорогуша, — ласково тянет мужчина. — Смотри на дорогу и прекрати смеяться, как идиот. Лучше объясни какой у нас план. Если местная полиция заодно с нашими «мессиями», нам надо быть осторожнее. Луссурия улыбается широко и кивает. — Конечно, Белла. Наш план заключается в том, что мы весь день гуляем по Флоренции, совершенно случайно натыкаясь на членов «ордена светоносцев», чтоб их черти драли, — напевно, почти тягуче-сладко произносит мужчина, и у Бельфегора по позвоночнику бегут мурашки. Не от страха, хотя голос Луссурии не сулит ничего хорошего для основателей секты. А от того, что сдерживать буйную фантазию все труднее. А ведь Луссурия может зажимать тонкие запястья принца над головой, целовать под подбородком, кусая, оставляя яркие следы на тонкой коже. И этим непристойно соблазнительным голосом тянуть что-то совершенно похабное, заставляющее сходить с ума от вожделения. Бельфегор, пожалуй, чересчур резким движением расстегивает маленькую сумку. Ему нужна вода. Отвлечься хоть на что-то. — Все хорошо? Бельфегор одаривает мужчину злобным взглядом и залпом опустошает бутылку с водой почти на половину. — Укачало. Продолжай. — Что-то часто тебя укачивает, Белла... — с деланно обеспокоенным видом качает головой Луссурия, и принцу кажется, что тот догадался обо всем, — Уверен, что не нужно остановиться и подышать? — Уверен. Что дальше? Издевается ведь. Откровенно издевается. Вон как руль пальцами огладил. Провоцирует. — Ммм, дальше... - снова тянет Луссурия, — Дальше мы с тобой и ребята Сарто проникнем на заброшенную виллу Дзанелли, где проводятся их собрания. Босс сказал устранить только верхушку... — Ты же говорил, что надо вырезать большую часть, разве нет? — Белла, дослушай. Я не собираюсь щадить ублюдков, которые считают беспризорников отбросами общества, — в голосе мужчины проскальзывают стальные нотки, и Бельфегор невольно задерживает дыхание в восхищении, — И имел я приказ босса. Ему будет вполне достаточно парочки членов группировки для допроса. Буду я еще самолет пачкать... Так вот, люди Сарто заминируют главный вход и заблокируют выходы... — Люди Сарто, люди Сарто... — Бельфегор закатывает глаза и цыкает. Они уже подъезжают к хостелу, значит спокойного времени на обсуждение плана остается не так много, — А своих ты почему не взял? Или глупый павлин не подумал? — А ты представляешь, что было бы, если бы здесь вне туристического сезона появилась толпа подозрительных парней? Или принц не думал, что это может противоречить условию «тихо и незаметно»? — Бельфегор чувствует острое желание вмазать прямо по этой снисходительной улыбке, — А у Сарто тут зимний особняк и его ребята обозначены, как служба охраны. Луссурия тормозит на парковке у хостела и открывает дверь Бельфегору. Снова. — Ну и какое прикрытие? — принц выходит из машины, закидывая дорожную сумку на плечо, — Только вот попробуй сказать что-то вроде того, что мы с тобой любовники в медовом месяце. Знаю я твою больную фантазию. Бельфегор проклинает себя, что вообще сказал это. Потому что мысль теперь крутится вокруг того, как это могло бы быть, как Луссурия мог бы целоваться и прижимать его к стене... Фу, мерзость. Он же не гей, чтоб вообще думать о чем-то подобном. — Я вообще-то хотел предложить деловую поездку, но... Твоя идея нравится мне даже больше, Белла, — напевно тянет Луссурия, приобнимая принца за плечи. Прикосновение обжигает огнем. А голос тем более. Зря он это сказал. Очень зря. Теперь ему действительно придется изображать любовника этого тупого педика. — Крашеный ублюдок, — цедит он сквозь зубы.