США, штат Вест Элизабет, окрестности Блэкуотер, 1914 год
***
— Джентльмены, все готовы ехать? — Мужчина в дорогом костюме состоящем из белой рубашки с воротником-стойкой, желтого жилета с узорами, черных классических брюк и высоких сапогов для верховой езды сидит на высокой гнедой ахалтекинской кобыле, которая нетерпеливо качает головой и машет хвостом. Он надевает шляпу и проверяет заряжен ли его карабин. Его друзья — знатные господа, тоже уже готовы к охоте. Псарь держит на поводках трех нетерпеливо скулящих борзых собак, виляющих хвостами в радостном предвкушении охоты. Сегодня утро прохладное, но при этом солнечное. Замечательная погода для охоты. Здесь, на юге, всегда так жарко и душно, а сейчас — благодать. Конюх подводит того самого изабеллового ахалтекинца, с которым мы уже встречались. Жеребец спокоен и, видать, еще не до конца проснулся, — А где этот мальчишка? Джордж, сходи да позови сюда Альберта, мы не станем ждать его вечно! — Хозяин поместья обращается к конюшему, что стоял возле ворот и курил трубку. Усатый конюший поднимает щурые зеленые глаза на хозяина и молча кивает, отправляясь к поместью. — Альберт, неужели ты правда поедешь на эту охоту? И не жалко тебе зайчиков стрелять? — Молодая девушка с пышными волосами стоит в дверях комнаты Альберта, скрестив руки на груди. Тот застегивает на себе сюртук и отмахивается, натягивая попутно перчатки. — Я просто буду ехать с ними. Может, попытаюсь высказать свое папеньке. Но ты его знаешь. Он никого не слушает. — Вот бы он почаще слушал тебя, Берт. Мне жалко зайчиков и оленей, которых он стреляет ради развлечения. Мы ведь даже никогда не пробовали их мяса, только чучела видели! — Ах… Ну вот, — Альберт прислушивается к разговорам с улицы, что слышно через открытое окно, — Спохватился. Мне пора, Фи. Скоро увидимся, — Альберт подходит к сестре и целует ее в щеку. Девушка кивает ему и грустно опускает глаза, все еще витая в своих глубоких, но утонченных мыслях, окидывая взглядом комнату старшего брата. Он совсем не похож на отца, это точно. Девица вздыхает с тяжестью и спускается вниз по лестнице, следуя за братом, чтобы понаблюдать его разговор с их отцом. Конюшему навстречу выходит наш герой. Альберт одет как всегда с иголочки: прилежно уложены волосы, они покоятся под черной, обшитой бархатом, шляпой. Он в черном сюртуке и в высоких кавалерийских сапогах. Подходит к людям и собакам и смотрит на отца снизу вверх. — Папенька, вы уверены, что мне обязательно нужно присутствовать? — Абсолютно. Садись в седло, Альберт, — Мужчина одергивает порывающуюся пойти вперед лошадь и отклоняется назад, чтобы перевести вес назад и затормозить ее окончательно. — Но я не хочу ехать на эту охоту, сэр, — Альберт поправляет шляпу обеими руками за поля и прочищает горло, неловко отводя голубые глаза вбок. На его скулах играют желваки, когда он чувствует кожей напряжение со стороны отца. — Я сказал — садись в седло. Альберт, — Отчеканил с явным шотландским акцентом его отец. Хозяин поместья хмурится с возмущением и глядит на своего первенца сверху вниз, — Без разговоров. — Папенька, прошу меня извинить, но я не вижу в этом никакого толка. Это убийство ради развлечения, разве же это не аморально? Отец ничего не отвечает на эти слова. Буравит тяжелым взглядом ледяных серых глаз Альберта и парень сдается. Конюх подводит ему жеребца ближе и юноша с тяжелым сердцем все же подходит слева к лошади, забираясь в седло изящным и легким движением. Гермес, так звали его жеребца, поднимает голову, ощущая, как на него усаживаются сверху, а затем заинтересованно двигает ушами. — Вперед, джентльмены. Прошу извинить за эту заминку, — Хозяин поместья смотрит на псаря, — Спускай собак, им пора размяться. Там впереди должны быть зайцы. Пускай отыщут их. Псарь с тихим щелчком отстегивает ошейники собак с поводков и прикрикивает на них. Борзые устремляются с громким лаем вперед, затем затихают, принюхиваясь. Одна из собак учуяла зайцев и взвыла, уже набирая скорость. Две другие собаки залаяли и помчались следом за ней. Отец Альберта пришпоривает лошадь нетерпеливо и следом за ним скачут и другие мужчины. А в хвосте строя — Альберт. Ему эта затея крайне неприятна. Но все же Гермес счастлив проскакать по жухлой траве, покрывающей пыльные степи штата. Наконец среди этой желтой травы мелькают несколько маленьких серых силуэтов. Это зайцы. Они начинают стремительно убегать от собак, а лошади охотников только сильнее разгоняются. Звучат выстрелы, но ни один не настигает зайцев. Животные бросаются в рассыпную и каждая из собак выбирает себе жертву, начиная преследовать. Охотники тоже рассредотачиваются. Альберт скачет на лошади и чувствует несвободу. Это непривычно для всадника. Обычно, когда едешь верхом на лошади по бескрайним полям ощущаешь чувство настоящей свободы. Но только не сейчас… Почему же? Альберт едет следом за своим отцом и его близким другом детства, когда они преследуют одного из зайцев и собаку. Скорость все больше, расстояние между зайцем и собакой сокращается, а вот между собакой и охотниками — только увеличивается. Где-то вдалеке звучат выстрелы и далекий-далекий радостный смех охотников, вой возбужденных собак и громкие разговоры. Собака, за которой увязались Альберт, его отец и друг семьи, наконец настигает зайца. Она вытягивается стрелой, догоняя зверька и вцепляется острыми зубами в лапу дикого животного, резко останавливаясь. Всадники тоже останавливают вспотевших лошадей и Альберт с ужасом отмечает, как спокойно его спутники наблюдают за происходящим. Сука с остервенением рычит и треплет визжащего зайца за заднюю лапу, порываясь едва ли не оторвать ее. Песок и желтая, сухая трава окрашиваются кровью, шерсть на морде собаки тоже вся вымочена в свежей, алой крови. Белоснежная морда хищника стала красной, как и глаза бедной жертвы. Заяц жалобно визжит, пока собака рвет его мышцы резкими движениями головы, грубыми рывками шеи, щелкает пастью в попытке покрепче ухватиться за вырывающуюся тушку, клыки впиваются глубже сквозь кожу в мясо. Альберту хочется сорваться с места, уехать далеко-далеко, только бы не слышать этого. От визгов зайца закладывает уши, а сердце замирает. Альберт сидит неподвижно в седле и смотрит на происходящее, не в силах отвернуться и закрыть уши. Он представляет, что эта собака может сделать с человеком, если она так легко треплет несчастного маленького зайца. В голове возникает гротескная сцена, как борзые собаки разрывают одежду и вгрызаются в кожу человека, отрывая куски. Кожа трещит, лоскутами повисая, не до конца оторванная, лопаются вены и артерии, брызжет кровь, смешивается, окрашивает шерсть собак, от чего она из мягких расчесанных прядей превращается в противные алые сосульки, на которых быстро сворачивается кровь… Вдруг его отец останавливает этот ужас. — Блейн! Блейн, брось! — Громко кричит хозяин и собака разжимает пасть, покорно отбегая в сторону. Заяц, разбрызгивая кровь, еще каких-то пару секунд валяется в пыли, пытаясь сквозь острую боль и кровопотерю подняться. И у него это выходит. Он бежит уже не так резво, но все еще старается избежать смерти. Не выходит. Гремит выстрел отцовского карабина и заяц безвольной мертвой тушкой остается в траве, а песок быстро впитывает кровь, превращаясь в комочки. От выстрела лошади немного пугаются, пятятся назад. И Альберт тоже пугается. Но не звука. У него чувство, будто сердце провалилось куда-то в желудок и теперь стучит там, неприятно задевая кишки. Он смотрит на мертвого зайца и не может пошевелиться. У него кружится голова и подкатывает тошнота. — Блейн, принеси, — Командует хозяин и собака, поднимая пыль, бежит к тушке, чтобы принести ее в зубах своему хозяину. Отец Альберта свешивается из седла вниз, чтобы взять из пасти собаки зайчика. Держит мертвое животное за уши и осматривает что натворила его сука, с одобрением кивая, — Да… Поглядите, — Он показывает сыну и товарищу зверька, — Едва не оттяпала лапу. Блейн сильная собака, отличная охотница. — Умница! — Басом, с отголоском смешка, застрявшего в горле от радости, говорит друг семьи, хлопая по своему колену и подзывая ближе собаку. Блейн радуется, прыгает на месте, звонко лает и виляет хвостом. Альберт молчит. Все еще молчит и не может оторвать глаз от туши зайца в руке отца, которую он бесстрастно вешает на свое седло. Как трофей. Оборванная жизнь — игра для него? Юноша разворачивает жеребца и не желает более смотреть на своего отца. Наконец они пересекаются с остальными охотниками и возвращаются в поместье. Это старое поместье, где когда-то был рожден Альберт и его средняя сестра — Фиона. А самая младшенькая родилась в новом доме, который находится в Сен-Дени. Правда не так давно вся их семья вернулась в это старое поместье, которое когда-то построил дедушка Альберта, старый Гордон ДеГрут. Много лет назад он приехал на эту девственную землю с кругленькой суммой в кармане. Желал стать нефтяным магнатом, но не сложилось. Однако же, поместье отстроил. В те годы дом выглядел хоть и большим, но бедноватым. Не было всего, что появилось после рождения уже Альберта. Сейчас от поместья ведет небольшая аллея, которая ведет на дорогу в сторону Блэкуотер. Деревья, посаженные когда-то в юности отцом Альберта уже выросли и образуют своими кронами полноценную тень над дорогой. Поместье ограждено невысокой стеной, перед парадным входом круглой формы площадка для удобного проезда дилижансов и телег. Сам дом является двухэтажным особняком с погребом и чердаком, отделанный белым камнем, с высокими резными колоннами, удерживающими навес над крыльцом. Так же множество более мелких колон держит крышу, нависающую над длинным балконом второго этажа, который тянется от фасада и с торцов здания. Крыша выложена оранжевой черепицей, которая со временем стала более бурой и менее яркой. Стены кое-где пошли трещинами, но дом стоит уже много лет. И простоит еще столько же. Слева от фасада шикарный сад с фруктовыми деревьями, разными видами красивых цветов, прудиком, где обычно любят плавать уточки, составляя компанию рыбам. Через пруд тянется небольшой мостик, по которому приятно прогуляться в сторону крупной беседки. За садом находятся дома для рабочих, небольшие и тесные, но со всеми необходимыми удобствами. А позади особняка расположена огромная конюшня на сорок две головы чистокровных лошадей разных пород — гордость семьи ДеГрут. Там есть место и ахалтекинским, и арабским, и андалузским лошадям. Несмотря на то, что дед Альберта в юности, в годы гражданской войны, занимался совсем не коневодством, сейчас это дело всей жизни его сына. Он разводит и продает своих лошадей и дает в аренду производителей по всей стране, куда только возможно. На эти деньги и был сделан сад для матери Альберта, она очень любит цветы и муж не смог отказать ей в удовольствии гулять по вечерам среди распустившихся цветов и наливающихся плодов яблочных и грушевых деревьев. Справа от особняка находится плац и левады для прогулок и тренировок лошадей. Пора пообедать после славной охоты. Отец и Альберт переодеваются в другую одежду и спускаются вниз, в обеденную залу. Наконец они садятся за стол. Пора познакомиться с семьей ДеГрут поближе. Во главе сидит Тавиш ДеГрут — отец троих детей, крупный коневод, владелец лучших чистокровных лошадей в местных пяти штатах и за их пределами. Тавишу сейчас немного за пятьдесят, у него рыжие волосы, кустистые бакенбарды, аккуратно уложенный фейд с пробором слева. Его глаза серые, круглые, над ними всегда нависают густые и хмурые брови, а губы обычно сурово поджаты и их уголки опущены. На его лице уже появились морщины, но благородные и ими он гордится. Морщины для него как признак мудрости и почтенного возраста, но никак не старости и близости смерти. Он крупный мужчина, довольно упитанный, с грубыми руками, в которых всегда место сигаре и стакану шотландского виски. Его отец, как уже известно, прибыл сюда из Шотландии и до сих пор их семья не смешивалась с местными, несмотря на любовь приезжих к американкам. Тавиш холодный человек, иногда Альберту кажется, что он вообще не умеет любить или просто не знает, что любить реально. Когда Тавишу было уже давно за двадцать когда он женился на Анне, а когда родился Альберт — ему уже было тридцать лет, в то время как самой Анне едва исполнилось двадцать два. Она тоже прибыла из Шотландии и сразу согласилась на брак. Она мечтала о семье и детях. А Тавишу нужна была поддержка отца Анны, чтобы наконец отстроить свою конюшню. Они оба получили то, чего хотели и живут сейчас как близкие друзья, уважающие друг друга. Но они совсем не похожи на любящую пару. Анна сидит справа от мужа. Она худая, длинноногая женщина с пушистыми и густыми черными волосами, немного кучерявыми по всей длине волоса. У нее тонкие брови, лисьи глаза с поднятыми вверх внешними уголками, сами глаза карие. Пухлые губы, ярко выделяющиеся высокие скулы и шикарный римский профиль. Анна всегда выглядит очень статно, красиво и ухоженно, но как будто бы несчастливо. У нее бледная кожа и тонкие длинные пальцы, вытянувшиеся от узких ладоней и тонких запястий. На ее лице редко можно увидеть счастливую улыбку или застать ее в приступе искреннего хохота. Чего не скажешь о ее детях. Фиона — средняя дочь. Ей сейчас шестнадцать. В целом она во всем похожа на матушку — волосами, глазами, в целом внешностью. Только вот нос у нее от отца и цвет глаз. Может, черты характера тоже скорее отцовские, она бывает упряма, но редко проявляет это. Тавиш держит своих детей в ежовых рукавицах, он не любящий папа, а строгий отец, которого не всякий осмелится разочаровать. И Фиона это уже давно поняла. А вот Несси — еще не до конца. Ей всего двенадцать, она младшая дочь в семье. Часто проводит время с матерью и терпеть не может учиться. Каждый раз учителя уходят после уроков Несси, вытирая пот со лба и раздраженно хмурясь. Она веселая и игривая, ей хочется резвиться, как и всем детям. Но с каждым годом она становится все тише и тише, тому виной Тавиш и его строгость. И, наконец, Альберт. Старший сын. Первенец. У него круглые серо-голубые глаза, густые брови, римский профиль носа, густые черные волосы, немного непослушные и вьющиеся. У него пухлые губы, как у матери и среднее телосложение. Ему сейчас двадцать лет, но он еще не женат, несмотря на все попытки отца подыскать сыну невесту. От всякой он отказывается. Тавиш не хочет думать о причине отказов. Он ее знает, просто всячески избегает мыслей о ней, превращает ее не в причину, а в дурость, шутку. А раз это шутка — значит это не причина, а так, вредность Альберта. Этот мальчишка совсем не похож на своего отца. Он должен был стать гордостью семьи ДеГрут, но чем дальше, тем более он разочаровывает родителей. Он прекрасно музицирует, у него чудесный тенор, который во время песен пробирает до глубины души. Он умеет ездить верхом (иначе он бы не был сыном Тавиша, если бы его не заставляли учиться верховой езде), он умеет стрелять из револьвера (иначе он бы не был сыном аристократа, если бы его не заставляли учиться стрельбе), он умеет писать стихи и мечтает стать однажды писателем или, если повезет, поэтом… Однако, это не то, чего хочет Тавиш от него. Альберт должен стать юристом и это не обсуждается. А работать по специальности не обязательно — главное чтобы было высшее образование, ведь это гордость. Тавиш хочет, чтобы Альберт стал хорошим управителем поместья и занял место отца в будущем. И Альберта никто не спросил, чего хочет он. Неудивительно. — Анна, дорогая, мы сегодня были на охоте, — Вытирая губы после обеда говорит Тавиш и достает сигару. Он смотрит на супругу без любви и нежности, а будто на подругу, хотя и глубоко уважаемую. Слуга прикуривает ему сигару и отворачивается, чтобы выбросить сгоревшую спичку, — Видели ли вы зайцев, которых нам удалось поймать? Джордж их продаст, но я думаю одного из зайцев сделать чучелом. — Видела, Тавиш, — Кивает скромно Анна, глядя на свою полупустую тарелку из-под полуприкрытых век, — Разве же у нас еще нет чучела зайца? — Есть конечно. Но я думаю подарить новое чучело Майклу, — Тавиш говорит о своем друге, с которым они сегодня гнали зайца. Анна кивает снова. — Тогда это и правда хорошая идея, сэр, — Она соглашается с мужем и слабо улыбается ему, отправляя в рот кусок говядины. Тавиш переводит неодобрительный взгляд на Альберта. Юноша сидит и таращится в стену пустым взглядом, прожевывая мясо. Собака может растерзать человека так же легко, как и зайца… — Альберт, — Громко зовет отец своего сына, вырывая его из мыслей. Альберт обращает серые глаза к отцу и тот хмыкает, затягиваясь сигарой, — Я хочу, чтобы ты поехал с Фионой сегодня в Блэкуотер. Мне сегодня подарили два билета на оперу в местном театре. Так что поезжайте и посмотрите. — Хорошо, папенька. Съездим, — Альберт улыбается, принимая билеты из рук отца и оборачивается к Фионе. Девушка радостно улыбается, кивая брату. Дети этой семьи очень близки, не позволяют друг другу ругаться по пустякам, всегда уважительно общаются и любят за спиной пообсуждать какой их отец напыщеный козел, не замечающий ничего дальше своего носа.***
Возле парадного входа стоит красивый экипаж с запряженным шайром. Жеребец гнедой, высокий, начищенный и блестит в свете уже катящегося к горизонту солнца. Его грива заплетена в шишечки, на морде шоры, а хвост коротко острижен и подвязан, тоже походя на шишечку. Альберту и Фионе, одетым парадно, в самый раз для театра, двери поместья открывает черный слуга. Они выходят и неторопливо проходятся в сторону кареты без крыши. Альберт открывает дверь экипажа, по ступеньке забирается на нее и протягивает сестрице руку. Фиона кладет свою худую бледную ладошку с розовыми пальцами на теплую ладонь Альберта в белой кожаной перчатке и, придерживая второй рукой пышный подол платья, забирается в карету. Кучер закрывает за ними дверцу и садится на козлы. — Трогай, дражайший! — Весело говорит Альберт, его щеки розовеют после выпитого за ужином бокала вина, он взмахивает рукой и кучер молча кивает ему, поворачиваясь к дороге. Альберт откидывается на спинку кожаного сидения, укладывая руки локтями на верх спинки и закидывает ногу на ногу. Кучер по имени Том встряхивает поводья, легко хлопая коня по начищенным бокам. Всхрапнув, лошадь трогает карету с места и легкой рысью идет в сторону Блэкуотер. Они проежают по аллее и Альберт с улыбкой осматривает чудесный пейзаж. Когда они выезжают с территории поместья, открывается чудесный вид на степи, а впереди — Блэкуотер. За последние десять лет город разросся и превратился из захолустья в приличный городок. Они едут по мощеной улице, звонко цокают подковы жеребца и поскрипывает карета, слегка покачиваясь. Кучер тормозит возле театра и оборачивается на брата с сестрой. — Прибыли, — Том слабо улыбнулся, — Мне ждать здесь? — Конечно, Том, подожди нас. Сразу после спектакля — мы к тебе! — Альберт улыбается и встает, поправляя пиджак. Том спрыгивает с козлов и подходит к карете, открывая дверь, пропуская спускающегося Альберта. Когда Фиона поднимается и собирается спуститься, она тянет руку к брату и ловит его ладонь своей, осторожно спускаясь по ступеньке на землю. Поправляет платье и улыбается, разглядывая величественное здание театра. После представления, что было весьма недурным, брат с сестрой возвращаются на улицы города. Уже стемнело и загорелись фонари, но люди все еще работают, гуляют, ходят в салун и ресторан. Жизнь кипит. Альберт решает зайти в местный магазин и купить себе пачку сигарет. — Фи, дорогая, подожди меня здесь, с Томом, я вернусь — ты даже глазом моргнуть не успеешь! — Альберт слегка кланяется сестре и спокойной походкой проходится в сторону магазина, заскакивая в него. — Чем могу помочь, сэр? — Усатый продавец выдыхает дым и стряхивает пепел с сигареты в пепельницу на прилавке. — Милостивый господин, я бы хотел приобрести у вас во-он те сигареты! — Альберт аритистично указывает ладонью в сторону дорогих сигарет, — И, пожалуй, на сим все. — Конечно, — Продавец берет пачку сигарет и кладет перед Альбертом, — Может, что-нибудь еще посмотрите? — На этих словах Альберт оборачивается, окидывая зал магазина взглядом. Подходит к шоколадкам и берет две с нежной улыбкой, укладывает их на прилавок рядом с пачкой сигарет. — Пожалуй возьму еще это. Сколько с меня? — Альберт вынимает из кармана бумажник и рассчитывается с продавцом. Едва выходит из магазина, сразу вскрывает новую пачку по пути к карете, где его заждалась сестра и кучер. Обычно, в таких сигаретах есть коллекционные карточки и Альберту попалась одна из них. Он вынимает карточку и внимательно рассматривает в свете фонаря. Это карточка из серии «Знаменитые стрелки», судя по качеству печати — из свежих. На карточке красуется в полный рост мужчина в серой шляпе, темно-зелено-синем жилете, в ковбойских полосатых клеш-штанах, в черных перчатках с манжетами. Он сурово смотрит на зрителя, на его лице щетина и шрамы на правой щеке, в правой руке револьвер, который направлен дулом вверх. Сверху написано имя стрелка, о котором Альберт раньше ничего не слышал: «Джон Марстон». Один только вид этого стрелка волнует юношу, ведь он никогда не видел его, не читал книг о нем, никогда не слыхал даже. И стало интересно разобраться кто же этот серьезный и даже отчасти пугающий, но при том волнующий мужчина. Может, его история настолько заинтересует, что Альберт напишет о нем поэму? ДеГрут отдает Фионе шоколадки, наказывает поделиться с сестрой и отправляет Тома и сестру домой. Парень отправляется в книжный магазин и подходит к продавцу. — Добрый вечер, сэр! — Весело говорит Альберт, вежливо улыбаясь и держа осанку. Он подходит широким шагом к продавцу и складывает руки в замок за спиной, — Будьте добры, скажите, есть ли у вас книги о стрелках? — Конечно, есть, сэр. Смотря о ком вы хотите почитать. Обычно юноши зачитываются книгами о Черной Белль, — Подмигивает ему продавец. Но Альберта не интересуют те стрелки, о которых он уже читал. — Мне нужно что-нибудь про Джона Марстона. Роман, рассказ, очерк? Есть ли у вас что-нибудь? — Джон Марстон? — Продавец задумчиво чешет аккуратную густую бороду, — Нет, сынок, извини. Ничего нет. Не слыхал о таком. Но если тебе нужны истории о стрелках, советую поспрашивать в салуне через дорогу. Там тебе точно кто-нибудь расскажет о нем. — Спасибо, мистер, — Альберт кивает вежливо и выходит из книжного магазина, отправляясь в салун. Там сейчас шумно, рабочие после тяжелого дня приходят один за другим, чтобы пропустить стаканчик. Альберт останавливается возле входа, снимает шляпу, крутит ее в руках, осматривая гостей заведения. Никого похожего на господина с карточки не находит. Обращает мельком внимание на юношу, что сидит с пинтой темного пива и книгой в руках в углу салуна и курит сигарету. Но нет, это точно не Джон Марстон. Слишком молодо выглядит и шрамов нет. Альберт обращается к бармену, с улыбкой опираясь ладонями на стойку бара, — Милостивый господин, я к вам с необычным вопросом. Позволите? — Конечно. Чем могу помочь? — Бармен протирает стакан тряпкой и зажимает сигарету зубами, внимательно глядя прищуренными глазами на Альберта. Юноша показывает ему сигаретную карточку, которую сегодня нашел в своей пачке. — Вы случайно не слышали ничего про этого господина? Я бы хотел разузнать побольше о нем. — Вы что, из правительства? — Усмехается бармен и ставит чистый стакан под бар. — Боже упаси, нет! — Альберт смеется и качает головой, — Я ищу вдохновения, видите ли. И меня влекут истории о стрелках. Я бы хотел просто послушать интересных историй о нем, может, даже напишу поэму. Странно, что о нем нет ни одной маленькой книжечки! — Так он всего года три назад тут шуму наделал. Не успели, видать, книг понаписать. Хотя, в этих краях он давно был известен, — Бармен стряхивает пепел с сигареты и протирает липкую барную стойку, — Это же Джон Марстон. Неужели вы и правда ничего о нем не знаете? — Нет. Не слыхал о нем, — Альберт подвигает к себе барный высокий стул и садится на него, а затем кладет на стойку пару монет, — Буду рад, если расскажете о нем что знаете и угостите меня вашим чудесным шотландским виски! — Конечно, — Бармен берет деньги и наливает Альберту виски легким движением рук, — Ну… Что тут говорить. Джон Марстон был в банде Ван Дер Линде. Они тут столько шуму наделали лет так пятнадцать назад. Грабили банки, дилижансы, поезда. Все что не приколочено воровали, всех, кто рыпался — убивали. Это была отъявленная банда, за которой начали охотиться агенты из детективного агентства Пинкертона. О них-то ты слыхал? — Конечно, сэр, — Альберт делает глоток виски и слушает рассказ бармена. — Уж не знаю, что ты хочешь о нем узнать. Но он вроде бы как остепенился потом. Когда банды не стало. Кого убили, кто разбежался. В общем, у него вроде и семья есть, но он стал намного тише, Джон этот. И постеров с ним уже давно нет в нашем городе. Так что все понемногу стали забывать о нем. — Но он еще жив? — Да пес его знает, жив или нет. Я рассказал что знаю, приятель, — Бармен пожал плечами и бросил сигарету в пепельницу на барной стойке, — Больше ничего не могу тебе рассказать. — В любом случае, премного благодарен, — Альберт допивает виски и уже собирается уйти, как бармен тормозит его. — О, если интересно… У нас тут появился его тезка. Тоже Марстон, но Джек. Отъявленный бандит, стреляет чертовски метко и злой, как собака, — Альберт смотрит на бармена и снова вспоминает утреннюю охоту. Злая собака. Злая собака может разорвать человеческую плоть, как беззащитного зайца. Бармен поджимает губы и вздыхает, — Можешь к нему обратиться, если кишка не тонка. Только осторожнее. Он вспыльчивый. Но я все же советовал бы оставить эту идею, друг. — Что ж… — Альберт задумчиво опустил взгляд, — Я подумаю над этим. Всего доброго, сэр, — Альберт надевает шляпу и кивает бармену, выходя на улицу. Он закуривает сигарету из свежей пачки и смотрит на карточку. Кто же такой этот Джон Марстон? В любом случае, лучше поисками Джека Марстона заниматься не в ночи. Альберт арендует дилижанс и едет домой, проводя всю поездку в раздумьях. Интересно, жив ли Джон до сих пор? А что если удастся с ним поговорить? Ах, сколько же всего интересного он сможет тогда рассказать! Альберт уже представляет себе, как старый ковбой благосклонно делится с ним рассказами о временах, когда сам юноша был еще маленьким! Как же это интересно, как это захватывающе, а сколько материала для новой поэмы! И с теми же мыслями он ложится спать, проводя драгоценные минуты тишины перед сном в своих мечтах.***
Следующим днем Альберт едет в Блэкуотер снова. Уже один, на своей лошади, чтобы попытать счастья еще раз и сыскать Джека, который, возможно, является родственником Джону. Альберт спешивается перед продавцом газет и покупает свежий выпуск, а затем с улыбкой привлекает к себе внимание жестом руки. — Сэр, не подскажете ли вы… Не видели ли вы случаем тут Джека Марстона? — Того, что на постерах о розыске? Видел, как же. Он только что зашел с какой-то женщиной в магазин. Вон на той телеге приехал. Вы лучше к нему не суйтесь, если что, зовите законников. В нашем городе обычно не в свое дело не лезут, так что… Советую не геройствовать. — Я всего лишь хочу с ним поговорить, но спасибо, сэр, — Альберт садится на Гермеса верхом и шагом подъезжает к магазину. Через десяток минут оттуда выходит женщина, придерживая дверь. Следом за ней выходит высокий парень, очень похожий на Джона Марстона с картинки на сигаретной карточке. У Альберта перехватывает дыхание… Но это не Джон. Он молодой, у него густые усы, нос другой формы, длинные волосы по плечи и женщина обращается к нему «Джек»… Джек! Это он! Альберт привлекает к себе внимание, подъезжая ближе, пока юноша складывает тяжелые ящики с продуктами в телегу. — Уважаемый, не подскажете ли… Вы — Мистер Марстон, верно? — Я? Нет, вы меня с кем-то путаете, — Джек отворачивается и кладет последний ящик в телегу, закрывая задний бортик и жестом подгоняя матушку. Женщина садится на козлы и напряженно смотрит на Альберта, пытаясь выискать на нем значок помощника шерифа или агентства Пинкертона… Но на нем ничего такого нет. Он подъезжает ближе, ровняясь с телегой и смотрит на Джека. — Простите, я не являюсь представителем закона. Я всего лишь хочу вас спросить кое о чем, если позволите… Это очень важно и только в личных интересах! Вы ведь Джек, не так ли? Но Джек молча закуривает сигарету и хлопает лошадь по бокам вожжами. Кобыла, запряженая в телегу, поднимается в рысь, уезжая в сторону выезда из города и поворачивает на дорогу, ведущую в Толл Триз. Альберт не желает навязываться. Может, в другой обстановке, Джек был бы посговорчивее… Но это был опредленно он! Это был точно Джек Марстон! К тому же, его лицо на плакате о розыске похоже на то, что только что видел перед собой Альберт. Но, увы, ДеГрут снова возвращается домой ни с чем. Он сидит в беседке в саду с книгой в руках, но читать совсем не может — почему если этот стрелок знаменит, то о нем нет никакой информации? Как это так? Всякий дурак знает, ну скажем, Эммета Грейнжера или Черную Белль… А Джона Марстона, почему-то будто никто не знает. Или может, они боятся говорить о нем, потому что он еще жив? Если бы был не жив, может охотнее говорили бы… Это интересная мысль. И наталкивает на размышления. Альберт запомнил, куда поехала повозка, которую вел Джек. Может, стоит проехаться в ту сторону? Поискать там, может, домик какой? С такими мыслями Альберт глядит на карманные часы и поднимается с места, отправляясь в дом.Через несколько дней
Альберт едет в сторону Толл Триз и прямо слева от дороги, возле съезда в сторону Строберри он видит приличное ранчо. «Бичерс Хоуп»… Вот как. Альберт въезжает рысью туда и огибает дом, чтобы подъехать к крыльцу. Какая удача, та самая женщина, которая была с Джеком! Она подметает крыльцо и, заметив Альберта, напрягается и хмурится. Альберт спешивается, привязывая Гермеса к коновязи, снимает шляпу и останавливается перед порогами ведущими на крыльцо. Вежливо кланяется женщине и прижимает шляпу к груди. — Мэм, прошу вас, не пугайтесь меня! Я пришел с миром. Позвольте… — Что вам опять нужно? — Эбигейл опирается одной рукой себе в бок, а второй держит метлу. Альберт пожимает плечами и с широкой радушной улыбкой осматривает ранчо, разводя руками. После чего оборачивается снова к Эбигейл, обхватывая обеими руками поля своей шляпы. — Чудесное ранчо у вас! А кто хозяин? — Мой муж. Что вам нужно, еще раз спрашиваю? — Ох, я… Прошу меня извинить, миссис. Меня зовут Альберт ДеГрут, к вашим услугам! — Альберт кивает ей и заводит руки за спину, держа шляпу одной рукой, — Могу я узнать ваше имя? — Альберт подходит ближе и тянет руку к Эбигейл с вежливой улыбкой. Женщина недоверчиво хмурится и не протягивает руку в ответ. Но затем отвечает все же на вопрос. — Эбигейл. — Эбигейл? Очаровательное имя! Гордое! Вы знаете, что в Ветхом завете так звали жену Навала? — Альберт все же решает убрать руку и прочищает горло кашлем, снова осматриваясь по сторонам. Эбигейл молчит и кидает мельком взгляд на дорогу. Но никто не едет по ней. Это ее нервирует. Почему именно сейчас? Она осталась сейчас одна дома и как раз «вовремя» нагрянул гость, чтоб ему пусто было! Альберт вздыхает и смотрит на женщину снова. Как бы ему не хотелось пугать ее, как бы ему хотелось показать, что он абсолютно безобидный. Но он понимает, почему его боятся, — Мэм, я бы хотел узнать как зовут вашего мужа? — Джим Милтон, — С недоброжелательной, но вежливой улыбкой говорит Эбигейл, кивая головой, — А в чем дело? — Оу… Джим?.. Я ищу что-нибудь об этом мужчине. Может, вы слыхали чего-нибудь о нем? — Альберт протягивает Эбигейл сигаретную карточку. Женщина берет карточку в руки и хмурится, сжимая челюсти. Она напряженно посмотрела в глаза Альберту, явно будто чего-то испугавшись. Альберт вежливо протянул руку снова и Эбигейл медленно отдала ему карточку, отрицательно качая головой. ДеГрут убрал карточку в нагрудный карман жилетки и провел рукой по своим волосам, — Может, ваш муж что-нибудь слыхал об этом стрелке? Где он? — Он с сыном сейчас на охоте. — Я мог бы подождать его, если вы не против, я просто хочу… — Я против, — Грубо отрезает Эбигейл, — Всего доброго, мистер ДеГрут, — Женщина ставит метлу на место и уходит в дом. Альберт делает шаг на ступеньку крыльца, желая окликнуть ее, но слышит щелчок закрывшегося замка двери изнутри. Чтож… Это было познавательно. Аристократ надевает шляпу и молча уезжает с ранчо. Снова он возвращается ни с чем. Но он точно видел эту женщину в компании Джека Марстона. И она точно должна была узнать его. Значит здесь живет Джек. Только вот… Джим Милтон? А вдруг Джон и правда умер, а это просто… новый муж его овдовевшей жены? Это ужасно расстроило Альберта, но не вогнало в отчаяние — это ведь всего лишь догадки. Кто сказал, что она не солгала? Тоже ведь верно! И Альберт едет домой, надеясь, что однажды ему удастся встретиться хотя бы с Джеком.