США, штат Лемойн, Сен-Дени, июнь 1893 года
— Проходите-проходите, — Норри Эрскин пропускает Тавиша вперед. Он проходит в главный зал большой квартиры. Многоквартирные дома сейчас только появляются, это необычно и непривычно для Тавиша, выросшего в особняке, который построил его отец. Сейчас Тавишу 29 лет, у него еще нет бакенбардов, только нечто напоминающее скорее низкий рост волос. Он гладко выбрит, высок ростом, красив своим лицом, своим ледяным взглядом. У него точеные черты лица, прямой нос. И пока что нет морщин. Тавиш одет в черный сюртук, белые бриджи для верховой езды с замшевой серой леей, а также в высокие кавалерийские черные сапоги. На его руках белые перчатки для верховой езды, под сюртуком — свободная верхняя рубашка из плотной ткани с вышивкой на груди. ДеГрут снимает цилиндр и вешает на вешалку возле входа. Затем снимает перчатки и убирает в карман сюртука. Норри кладет руку ему на спину, подталкивая вперед, усаживает в зале на диван, — Выпьете? — Буду не против скотча, мистер Эрскин, — Холодно говорит Тавиш, окидывая хмурым взглядом помещение. — Хорошо. Вон там бар, налейте себе все что захотите. Я пока позову жену и дочь, — Эрскин раскрывает двойные двери из зала в другое помещение и уходит. Тавиш поднимается и спокойно проходится в сторону небольшого бара. Наливает себе стакан виски и отпивает. Неплохой скотч. Садится вновь на диван и ставит на кофейный столик свой стакан, терпеливо ожидая, когда сюда выйдет его будущая жена. Волнуется ли он? Ничуть. Не волнуется. Он думает о том, что наконец-то будет заниматься делом, которое ему принесет удовольствие. Без помощи Норри ему не справится, поэтому он возьмет в жены его дочь и позаботится о ней. Он слышит стук каблуков. Две женщины и глухие шаги мужчины. Видимо, Норри, его жена… ее шаг широкий и размеренный. И дочь. Короткий и энергичный шаг. Когда в зал входит Норри он вытягивает руку в сторону дочери, подзывая ее поближе к себе. Следом за мужем заходит Рона — мать Анны. Она вежливо кланяется по-женски расправляя платье перед Тавишем. ДеГрут встает со своего места, подходит к Роне и берет ее руку в свою, касаясь губами ее обручального кольца, не смея касаться кожи. И вот, входит она. В шикарном шелковом платье пыльно-розового цвета, с тугим корсетом, в высоких белых перчатках, с открытыми плечами и бюстом. Ее волосы длинные, густые, черные, почти смоляные, крепкие, как конская грива. Они немного вьются, пушатся и свободно падают на ее плечи и спину. Сверху они прилежно прибраны в опоясывающую голову косичку, чтобы не закрывали лицо. Ее кожа бледная, щеки волнительно краснеют. Карие глаза большие и внимательные, с длинными, завивающимися ресницами. Над глазами тонкие черные, как смоль, брови, а губы — красные, как кровь. У нее нос с горбинкой, но с узкими ноздрями. Анна подходит к отцу и поднимает глаза на Тавиша. На мгновение она даже забыла, как дышать. Корсет сдавил ей ребра еще сильнее, кажется… Анна смотрела на него, краснея с каждым мгновением все сильнее и сильнее. Он так красив, так опрятен и, на удивление, не намного старше Анны. Ей сейчас всего 20 лет, но она до сих пор не замужем. Юная мисс Эрскин полагала, что отец найдет ей жениха, который будет ему самому ровесником, если не старше, но при деньгах. А этот… Тавиш выглядит мужчиной из мечт Анны. Холодный нрав, хмурые брови, серо-голубые глаза и рыжие волосы. Он высок, широкоплеч и подтянут, а какие у него скулы… Должно быть, приятно целовать такие щеки! Анна смотрит и не может вымолвить ни слова, приоткрыв пухлые розовые губы. Тавиш слабо улыбается и подходит к ней, берет ее руку в свою и наклоняется, целуя тонкие пальцы девушки. После чего выпрямляется, смотрит на нее сверху вниз, накрывает ее ладошку своими теплыми и широкими ладонями, глядит прямо ей в глаза. — Для меня честь встретиться наконец с вами, мисс Эрскин. Ваш отец много рассказывал о вас хорошего. Меня зовут Тавиш ДеГрут. — И вы… — Тихо начала Анна своим тоненьким голосом, будто маленькая певчая птичка. Ее глаза увлажнились от смущения, а щеки все краснели и краснели, — И вы — мой жених? — Да, — Тихо сказал Тавиш, кивнув, — Простите, если я вам не мил. — Что вы… — Почти шепчет Анна, чувствует, будто в горле застрял ком от волнения, будто голос пропал, — Вы милы мне, мистер ДеГрут. — Мы оставим вас наедине, чтобы вы познакомились, хорошо? — Рона гладит дочь по плечу и Анна, не отрываясь от разглядывания Тавиша, кивает. Тавиш отпускает руки девушки и сцепляет ладони в замок за спиной. — Как вам угодно, Госпожа, — Говорит Тавиш, — Мистер Эрскин, мы с вами после этого еще поговорим, не так ли? — Разумеется, милый мальчик. Никуда не убегай. Мы с женой пока попьем чаю, а вы общайтесь, — Норри улыбается Тавишу и слегка хлопает его по плечу, уходя с Роной из гостиной и закрывая двери. Анна мнется на месте, краснеет и все еще пытается вспомнить, как дышать. Тавиш кладет руку ей на локоток и едва-едва подталкивает в сторону дивана, приглашая сесть, указывая ладонью в сторону места. — Прошу вас, присаживайтесь, мисс. Девушка оборачивается на Тавиша, быстро кивает и садится на диване. Тавиш подходит к ней, слегка улыбаясь. — Выпьете чего-нибудь? — Я… Да… Пожалуй, да. — Чего вам налить? — Я буду вино. Розовое, — Тихо говорит Анна, пряча стыдливо глаза. Тавиш проходится за ее спиной размеренным шагом, наливает в бокал розового игристого вина и ставит перед Анной. Затем снова обходит диван и присаживается рядом. — Не бойтесь меня, пожалуйста, — Тихо сказал Тавиш, положив руку ей на ладонь, заглядывая в глаза. Анна дернула карими глазами в сторону Тавиша, встретившись с ним глазами. — Я не боюсь, сэр. Вовсе нет. Вы засмущали меня… — Прошу простить мне это, — Тавиш вежливо убирает руку от Анны и отпивает виски, — Расскажите о себе, пожалуйста. — Что вы хотите узнать обо мне? — Все то, что вы посчитаете нужным рассказать мне. Вы имеете право не говорить мне о том, что, по вашему мнению, мне знать не положено. — Я родилась в Абердине, сэр. Когда я была совсем маленькой, мы с моей семьей переехали сюда. Даже не знаю, что же вам рассказать… — А где ваш брат, Анна? Я слыхал о нем. Если не ошибаюсь, его зовут Уильям, не так ли? — Тавиш поднимает брови, слабо улыбается Анне и закидывает ногу на ногу, отпивая виски. Анна кивает. — Да. Мой брат скоро должен приехать. Он тоже хочет познакомиться с вами. — Это будет честью для меня, Анна. Я же могу обращаться к вам по имени? — Конечно. Конечно, можете, — Часто покивала девушка, отпив вина наконец. Решилась пошевелиться в присутствии Тавиша. ДеГрут вздохнул и покачал ногой, задумчиво рассмотрев свой сапог. — Анна, вы хотите что-нибудь узнать обо мне? — Да… Хочу. Вы возьмете меня в жены, чтобы мой отец помог вам с коневодством, не так ли? — Верно, — Тавиш кивнул. — Как по вашему… Я красива? — Анна повернула голову к Тавишу и он улыбнулся. — Весьма. Вы очаровательны, леди. Не стану вам лгать. — Спасибо, сэр… — Анна опустила ресницы, улыбаясь. Она сложила руки на юбке, переминая мягкую ткань пальцами, — Вы хотите детей? — А вы? — Очень. Я всегда мечтала о дочери, которую назвала бы Фионой. — Какое славное имя, Анна, — Улыбнулся Тавиш, отпив виски, — У вас будет дочь Фиона. Анна расчувствовалась от такого спокойного и уверенного утверждения, скрыла за ресницами влажные глаза, отпивая вина. Рядом с Тавишем ей волнительно, при этом спокойно. Она чувствует, что он надежный мужчина. Он готов взять на себя ответственность, он готов ко всем трудностям. А Анна всегда мечтала о семье, о дочери и о хорошем муже. Тавиш так нежен с ней и уважителен. Скорее всего, дежурная вежливость и уважение, но Анна уже чувствует, как влюбляется в него. С первого взгляда… А ведь она думала, что так бывает лишь в книгах. Она никогда такого не испытывала, но рядом с Тавишем — испытывает. Ее сердце колотится, а щеки пылают от смущения. — Тавиш, где вы живете? Где мы будем жить? — Мы будем жить в поместье, где я вырос. Его построил мой отец с нуля, когда приехал из Шотландии сюда. Поместье находится недалеко от города Блэкуотер, в штате Вест Элизабет. — Хорошо, — Анна кивнула, — У вас есть лошадь? — Конечно есть. Английская чистокровная. Вы увидите ее позже, эта кобыла — дочь чемпиона по кличке Геркулес, возможно вы о нем слыхали. — Значит, она тоже вороная? — Да, вороная, — Анна заметила, как у Тавиша загорелись глаза, когда она спросила про лошадь. И вежливо улыбнулась, кивнув. Дверь квартиры открылась и порог переступил мужчина в дорогом костюме в длинном клетчатом пальто, в котелке и в черных перчатках. К сидящим обернулся усатый мужчина, немного старше Анны. Это Уильям. Он снял шляпу, кивнув поднявшемуся на ноги Тавишу. — Добрый вечер, сэр, — Уильям снял неторопливо пальто и повесил его, сунув в карманы перчатки, а затем подошел к Тавишу и пожал ему руку, — Я — Уильям, старший брат Анны. — Тавиш ДеГрут. Для меня счастье познакомиться с вами, сэр. — Вы уже познакомились, насколько я понимаю? — Уильям подходит к Анне и целует ее в щеку, погладив по плечам. После чего наливает себе вина и садится напротив них в кресло, — Я только что вернулся со своей скромной швейной фабрики. Ох, утомился, — Активно жестикулируя, начал тот, — Я ненадолго к вам. Хотел повидать Тавиша. Анна, ты ведь слышала, что моя жена учинила? — Нет… — Тихо сказала Анна, глянув на Тавиша, — Не слышала. — Она мне тут заявила, что хочет, чтобы я больше времени проводил с ней, — Уильям всплеснул руками, смеясь, — А потом я ей говорю, что если буду проводить с ней больше времени, то я не смогу руководить процессом на фабрике! Тогда я буду меньше денег приносить в дом. И тогда она останется без своих шляпок с перьями и без новых платьев. Ведь старые на ее огромный живот уже не налезают! Тогда она сказала, что хочет, чтобы я больше работал и проводил свободное время с ней! Ох, эти женщины! — Уильям отпил вина, хлопнув себя по колену, развалившись в кресле, — Я понимаю, она беременна, но чтобы так не отдавать себе отчета в том, что говорит… Мда! Пожалуйста, сестренка, не донимай господина ДеГрута, когда будешь носить его ребенка. Поверь, это очень треплет нервы. Тавиш терпеливо молчал. Отпил виски и посмотрел на Анну. Она смущенно опустила глаза, кивнув на слова брата. — Я поняла, Уильям. — Мистер Эрскин, — Вдруг начал Тавиш. Уильям посмотрел на визави и по его спине пробежал холодок, когда он встретился взглядом с ДеГрутом. Взгляд Тавиша был ледяным, как вьюга в заснеженных горах. Мрачные серо-голубые глаза уставились прямо в карие глаза Эрскина. Тавиш пару мгновений помолчал, мрачно играя желваками, явно показывая раздражение. А затем заговорил очень спокойно и умиротворенно, что совсем не вязалось с его внешним выражением, — Я приехал сюда из Вест Элизабет, чтобы познакомиться с вашей сестрой. Если позволите, я бы хотел сегодня слышать только ее. И раз уж вы затронули тему беременных капризов… — Тавиш посмотрел на Анну, смягчив взгляд, — Как мужчина. Как будущий муж… Я готов терпеть любые капризы и истерики, если ваша сестра будет носить мое дитя. Это мой долг. Это моя ответственность. И я никогда не позволю себе позорить свою жену перед другими людьми. Уильям какое-то время помолчал, выслушивая Тавиша, после чего всплеснул руками, подняв брови. — Вы правы! В самом деле, правы! Прошу меня простить, мистер ДеГрут. Я и правда заболтался. Рад, что вы можете отстоять свою честь и честь своей будущей жены. Считайте, что это была небольшая проверка от меня на вашу терпеливость. Чтож, я оставлю вас в таком случае, — Уильям взял бокал вина и удалился из гостиной. — Прошу простить мне мою грубость в сторону вашего многоуважаемого брата, Анна, — Тавиш повернулся к ней вновь. — Мой брат не обидчивый человек. Он хороший. Просто иногда слишком много разговаривает, — Девушка отпила вина и поджала губы, смущаясь. Тавиш заметил, что когда Уильям был в комнате, Анне было спокойнее. ДеГрут поднялся с дивана и прошелся по гостиной, рассматривая интерьер. — Анна, вы выйдете за меня замуж? — Не глядя на нее, спросил Тавиш, будто бы между делом, — Я к тому… — Он провел пальцами по медной статуэтке, изображающей скачущую лошадь, — Вы не с тяжелым сердцем соглашаетесь на это? — Нет, не с тяжелым, Господин ДеГрут. Я буду счастлива выйти за вас замуж. Вы очень приятный человек. — Это хорошо, — Тавиш повернулся к ней и подошел ближе, — Я бы хотел обсудить с вашим отцом нашу свадьбу. Не стесняйтесь говорить о своих желаниях. Чего бы вам хотелось? — Мне?.. — Анна покраснела, когда Тавиш взял ее руку в свою и задал вопрос, — Мне бы хотелось, чтобы на нашей свадьбе подали мою любимую рыбу. Запеченную семгу с шампиньонами и ореховым соусом. Это скромное пожелание, но я очень люблю это блюдо. — Конечно. Все будет. Что-то еще? — Я хочу серебрянные кольца. — Может, лучше белое золото в таком случае? — Тавиш склонил голову на бок, когда Анна опустила ресницы. — Вы, пожалуйста, сами решите… Я просто сказала, чего хочу. — Я учту, Анна. Даю слово — и я его сдержу, — Тавиш наклоняется к Анне, целует ее пальцы снова и отпускает наконец руку девушки, — Если вы позволите, я поговорю с мистером Эрскином. — Конечно, я не против. — Мэм, — Тавиш кивнул и вышел широким шагом из гостиной, направляясь к отцу Анны.США, штат Вест Элизабет, поместье ДеГрут, июль 1893 года
Тавиш возвращается в поместье и снимает шляпу при входе в особняк. Его встречает слуга и снимает его пальто, вешая на вешалку. — Мистер ДеГрут, ваша жена желает вас видеть. Анна ждет вас в гостиной. — Спасибо, Лиам, — Тавиш холодно отвечает слуге и идет в гостиную. Анна поднимается с кресла, складывая руки в замок на животе, подходит к нему и улыбается. Тавиш кладет руку на плечо жены и целует ее в щеку, — Добрый вечер, Анна. — Добрый, Тавиш. Я хотела сообщить вам новость. — Я слушаю, — Тавиш садится вместе с Анной на диван и закуривает сигару. Анна прочищает горло кашлем и улыбается, смущенно перебирая руками свое платье. — Я беременна. — Правда? — Тавиш поднял брови и его лицо выразило смесь радости и гордости, но довольно скромно, без экспресии. Он просто улыбнулся ей и вежливо приобнял за плечи, погладив по спине, — Я очень рад это слышать, Анна. — Я тоже рада, Тавиш. Я только сегодня узнала об этом. — Что ж… Это замечательные новости, правда. Если вам что-нибудь захочется, то говорите мне. Пока вы носите моего ребенка, не стесняйтесь капризничать. — Что вы, что вы! — Анна тихо смеется, прикрыв рот пальцами руки, — Ни в коем случае! Я не позволю себе отвлекать вас… — Я настаиваю, Анна, — Тавиш затянулся сигарой и вздохнул, глядя в окно, — Я хочу чтобы ваша беременность прошла спокойно и комфортно. Тогда родится здоровый ребенок. Вы же и сами понимаете это. — Да, конечно, я понимаю. Как ваши дела? — М, весьма недурно, — Тавиш затягивается сигарой снова, — Я договорился с владельцем Блэк Рейзора о его покупке. Скоро этот жеребец будет моим. И в ближайшие дни начнется строительство конюшни. По моим предположениям, Блэк Рейзор прибудет в Вест Элизабет как раз к моменту, когда минимум один денник будет готов для него. На первое время я куплю пару Суффолкцев, мне нужно будет перепахать поля, чтобы засеять их кукурузой, овсом и картофелем. — Все это для лошадей? — Конечно. Но, если будет что-то оставаться, то мы, конечно же, тоже будем есть. Не пропадать же добру. — Умно. Мой отец всегда закупал корма для лошадей. И сено, и овес. — У вашего отца нет поместья с полями для засеивания. Он поступал так исходя из своих возможностей. — Тавиш, я бы хотела вас кое о чем попросить, если позволите. — Да, конечно. Все что угодно. Чего вы хотите? — Тавиш посмотрел на Анну внимательно, затягиваясь сигарой. Женщина задумчиво подняла глаза, слабо улыбнувшись. — Я бы хотела цветущий сад, где я могла бы гулять. Слева от фасада есть пустующее поле с прудом. Что насчет… того места? — Вы хотите сад с цветами и деревьями? — Да, — Анна опустила глаза, краснея застенчиво, — Если вас не затруднит, я бы хотела. Всегда мечтала о саде, где только я могла бы гулять. — Конечно. Я все сделаю, — Тавиш затушил сигару и погладил Анну по плечу в очередной раз с улыбкой. Только так Тавиш мог проявить свое уважение и заботу по отношению к жене — он ее не любит, но уважает и очень хорошо относится к ней. Анна ему как близкая подруга. И теперь она мать его ребенка. Поэтому он не позволит себе обидеть ее как-либо. Или расстроить. Если ей чего-то хочется — он ей это даст. Потому что только так может показать, что она ему не безразлична.США, штат Вест Элизабет, поместье ДеГрут, 15 апреля 1894 года
Сегодня жарко. Яркий солнечный день. Анна уже на девятом месяце беременности и сегодня она особенно беспокойна. Бродит по особняку туда-сюда, волнуется от чего-то. Тавиша сейчас нет в поместье, он уехал по делам. Конюшня уже активно пополняется лошадьми, Анна выходит на крыльцо, смотрит на жеребую кобылу, которая похожа на бочонок на ножках. Подходит ближе к леваде, где та гуляет. — Здравствуй, красавица, — Тихо говорит Анна, вставая вплотную к забору. Арабская гнедая кобыла поднимает голову и смотрит заинтересованно на женщину. Подходит ближе к ней, покачивая беременными боками из стороны в сторону и позволяет погладить себя по щучьей морде. Миссис ДеГрут улыбается лошади, — Ты тоже ждешь малыша, дорогая. Не тяжело тебе? Мне вот очень тяжело… Кажется, будто на мой таз что-то давит. Ты ведь тоже ощущаешь подобное? — Анна ласково говорит с кобылой, как вдруг животное опускает голову, просовывая морду через ограждение и тычется носом в живот Анны, где ворочается малыш. Животное принюхивается к животу, навострив уши, затем опускает морду ниже, поддев осторожным движением его снизу носом. Кобыла выпрямляется и отряхивается, прожевывая остатки сена и отгоняя хвостом назойливых мух. Кобыла вдруг громко заржала куда-то в сторону, после чего повернула голову к Анне и глухо «загугукала», шумно дыша через ноздри, широко раздувающиеся. — Ты замечательная. Легких родов нам обеим, — Анна отходит от забора и идет в поместье. А кобыла взволнованно машет хвостом и продолжает громко ржать на всю территорию поместья. После чего ложится на землю и тяжело дышит. Конюх, заметив это, зовет только нанятого конюшего. — Мистер Смит! Подойдите сюда, кажется, Эсперанса жеребится! Джордж бросает присмотр за ковалем, который подковал на тот момент жеребца, и бежит к леваде, чтобы помочь кобыле выжеребиться. В тот же момент вверх по порогам лестницы бегут две акушерки, нанятые, чтобы присматривали за Анной в непростой период окончания беременности. Они услышали ее сдавленный крик от боли и мигом побежали к ней, чтобы помочь.***
Тавиш возвращается в поместье поздно вечером. Он тормозит лошадь и устало потирает вспотевший лоб, шагом подъезжая к конюшне, чтобы отдать на расседловку лошадь конюху. Джордж подходит к Тавишу, вежливо касается полей своей шляпы. — Мистер ДеГрут, у нас пополнение. — Что?! — Тавиш встрепенулся, позабыв про усталость. Мигом спешился и взволнованно посмотрел на конюшего, — Вы не шутите? — Нет. Эсперанса выжеребилась. Родился жеребчик. — Ах… Эсперанса. Замечательно, — Тавиш выдохнул и одернул полы своего сюртука, — Я думал, вы говорите о моей жене. — Вообще-то… Она сегодня тоже родила, — Но вместо того, чтобы ответить на эти слова Джорджа, Тавиш молча срывается с места и бегом бежит в поместье. Конюший провожает его взглядом и берет кобылу под уздцы, чтобы отвести ее в конюшню и расседлать. Тавиш бежит вверх по ступеням, находу сбросив с себя сюртук и шляпу. Он взволнован состоянием жены и ребенка, его сердце быстро колотится, готовое выпрыгнуть из груди через горло. Он едва может вздохнуть, весь раскраснелся и при этом губы его были бледны от тревоги, захлестнувшей его. Тавиш распахивает резким толчком двойные двери спальни и заходит туда, резко останавливаясь посередине комнаты. Он смотрит на свою жену, которая выглядит так, будто вырвалась из ада. Кажется, роды дались ей тяжело. На ее груди лежит малыш, а рядом акушерки, которые уже вытерли кровь с Анны, помогли ей добраться до постели, вытерли малыша и запеленали его. Женщина открывает глаза и видит Тавиша. Она улыбается ему, едва ли в состоянии дышать от боли. — Тавиш, как я рада вас видеть… — Анна… Боже мой, — Тавиш подходит ближе, садится на стул рядом с постелью и не может более ни слова сказать, когда Анна протягивает ему ребенка. Тавиш осторожно берет сына на руки и тяжело дышит через нос, рассматривая новорожденного. Кроха просто спит, иногда открывая и закрывая рот. У него такой маленький нос, такие пухлые щеки и губы, такие милые опухшие закрытые веки. Он выглядит недовольным, что родился на этот свет, немножко хмурится и иногда морщит нос сквозь сон. Тавиш тихо смеется, прижимает к себе малыша, затем наклоняется к жене и целует ее в губы коротко, затем в щеку, в лоб, в нос, — Спасибо вам. Вы… Это… Я не знаю что сказать. Я никогда в своей жизни не был так счастлив, Анна. — Я тоже, — Сонно говорит она, — Дайте ему имя, это мальчик. Ваш сын. — Мальчик? Первенец… — Тавиш кивает, глядя на сына с нежной улыбкой. Все еще пытается перевести дух и утихомирить чертово сердце, которое колотится, словно бешеное, — Да, хорошо. Я назову его в честь своего деда. Альберт, — ДеГрут глядит на ребенка и ласково целует малыша в крохотный носик, умиляясь ему. Кроха не особо был рад, что его потревожили, поэтому начал хныкать. Однако быстро успокоился, когда его слегка покачала крепкая мужская рука и прижала к теплой груди. — Альберт? Замечательное имя… — Анна утомленно вздохнула. — Как вы? Было тяжело? — Да. — Мне очень жаль, что меня не было рядом, Анна. Простите мне это. — Ничего-ничего, — Анна качает головой, — Все в порядке. Дамы очень помогли мне. Вы наняли хороших акушерок, они знают свое дело. Спасибо вам. — Не благодарите меня, это все мелочи по сравнению с тем, что сегодня сделали вы, — Тавиш возвращает Анне сына, укладывая его ей на грудь, — Я какое-то время буду спать в своей спальне, хорошо? Оставлю вас с Альбертом отдыхать здесь. Не буду тревожить. — Как пожелаете, Тавиш. — Если что, я буду рядом. Говорите, если вам что-нибудь нужно. — Вы слишком заботливы, дорогой, — По вискам Анны скатилась пара усталых слезинок и капнули на волосы, разбросанные по подушке, — Не стоит… Я скоро буду в порядке. — Полно вам скромничать. Отдохните лучше. Я не буду вас более утомлять, — Тавиш поднимается со стула и выходит из комнаты.