Не та Моана

— Каждый раз в дождь с крыши течет сколько веток не добавляй. — Жаловался мужчина вождю на состояние своего дома. Урарака быстренько поставила чашу, в то место, откуда капала вода. — Дело не в ветках, — быстро и ловко спускается с крыши Мидория, держась за одну из балок, совершая переход на другую и, наконец, приземляется рядом с мужчиной. — ветром сдвинуло столб. Мм, вкусная свинина. — Продолжил парень, попробовав кусочек мяса. В этот момент Урарака надула нижнюю губу, Изуку забыл, что его подруга любит животных и является вегетарианкой. Он всегда пытается не есть мясо в ее присутствии, но, видимо, в этот раз незаметно нарушил обещание. — Оу, в смысле… я хотел… кх. Что? Меня зовут… ну, я пойду. Пока. — Мидория быстренько выбежал из шатра. Ведь все равно у него есть еще несколько важных дел, а может и не очень. Изуку поспешил поддержать своего друга Минету. Он вдруг с того ни с сего захотел набить тату, хотя почему Мидория не знает? Знает конечно. Этот коротышка все время за девушками бегает и решился сделать татуировку, чтобы хоть как-то привлечь их внимание. Но он боялся идти на сеанс один. Сам Изуку, напротив, не хочет портить свою кожу и не желает испытывать боль. Но его обязанности в качестве вождя требуют, чтобы он набил тату с инициалами своего рода. Поэтому, парень старается переводить тему, когда ему об этом напоминают. Маленький ловелас уже лежит на животе на подготовленной тканиной подстилке. Он выглядел встревоженно. — Мидория! — С легким облегчением вскрикнул Минета. — Я уже думал ты не придешь. — Ну как же, я же обещал. Прошел уж час с начала приема, но даже половины работы не сделано. Кто бы мог подумать, что на эту маленькую спину уйдет столько времени. Минета все время ерзал, сдерживая свой крик. Ну как, насмотревшись на него, сделать татуировку себе. После этой долговременной работы, Изуку усталым шагом направился к Каминари, за которым все это время присматривал один из старейшин. Подойдя ближе, парень стал улавливать странные звуки, доносящиеся из маленькой беседки. Зайдя на порог, он увидел, как Денки кидал камень в стену, а рядом сидел пожилой мужчина, тяжело вздыхая. — О, Мидория, проходи, — вежливо пригласил старейшина, — я хочу поговорить насчет Каминари. Я знаю, он тебе уже почти как брат, и ты его любишь, но меня сильно волнуют его умственные способности. Я считаю, что он долго не проживет, если его оставить одного, а ты не сможешь все время следить за ним, ведь твои будущие обязанности вождя будут препятствовать этому. — Что вы такое говорите, я, конечно, понимаю ваши переживания, но иногда наши таланты скрыты от нас, а порой скрыты напрочь. Но я думаю Каминари нас еще удивит. — И он удивил. В этот же момент Денки сильнее кинул камень, что он, отлетая от стены, врезался мальчишке в лоб, который тут же согнулся пополам. Но, кто бы мог подумать, что Каминари спустя пару секунд опять начнет кидать камень в стену. Вечер Сейчас Инко вместе с сыном направлялись в пальмовую рощу, откуда уже выходили девушки с полными корзинами кокосов, которые, собственно, позвали главу. Одна из них, подруга Инко, Мицуки, вышла вперед, поставив плетеную корзину на землю и взяв кокос, начала говорить: — Это наш урожай. Утром я чистила кокосы и… — Она не стала продолжать, а простым легким движением разделила плод на две части. Внутри было почти не разглядеть белую мякоть, она стала похожа на черную сажу. Только потом Мидория присмотрелся к остальным корзинам, в них лежали точно такие же кокосы. Инко с сомнениями посмотрела на сына, но Изуку быстро взял ситуацию в свои руки: — Что ж, мы срубим больные деревья и пойдем в другую рощу, находящуюся с другой стороны острова. — Спасибо, Мидория. — поблагодарила Мицуки парня, а перед ходом и вождя, — он молодец. — Ты справляешься, — с теплой улыбкой произнесла мать, когда они остались наедине. Однако их покой был недолгим, поскольку с берега раздался звук голоса. Голос принадлежал рыбаку, и когда он приблизился, стало ясно, что он что-то говорит: — Вождь, вы должны это видеть…