Только честно
Панкмодернисты
Молодой не мог уснуть всю ночь, переваривая их с Игорем прогулку от ДДТ до дома. Гром впервые за всё время их общения говорил с ним открыто о том, что происходит между ними. Что между ними вообще что-то происходит. Рома надеялся, что когда-нибудь сможет воспринимать эту историю как «было и было». Он, оказывается, настолько зациклился на самом себе и идее, что Игорь — враг, что совершенно не допускал мысли, что Игорь вообще-то тоже живой человек. Ильин пытался уложить в стройную линию всё, но получалась какая-то ерунда. С одной стороны, безумно хотелось пустить всё на самотёк, отдать контроль над ситуацией старшему и, очевидно, более адекватному Игорю. С другой стороны, не отпускала мысль, что ЮБ была права насчёт Грома, и тот действительно только использует Рому. — Ну, и что? — в очередной раз взбивая подушку и пытаясь пристроиться поудобнее, выдохнул парень. Сон не шёл. Рома вспомнил про корзинку ощущений и стал собирать в неё всё, что, казалось, касалось Игоря. Корзинка превратилась в настоящий грузовой контейнер почти что сразу, потому что Молодой пихал туда всё подряд: и смущение, и желание, и страх, и даже чувство голода, потому что не был уверен, хочет ли он есть или он хочет Игоря. Такого дисконекта со своим организмом Рома не помнил даже в подростковом возрасте. Телефон тихо пискнул под подушкой, но верхним в шторке сообщением было только штормовое предупреждение от МЧС. Кому, в принципе, может прийти в голову писать Ромке заполночь? Он тут же вспомнил, как загадал, что добавится к Игорю в подписчики или даже друзья во Вместе, когда станет настоящим. Образ деревянного мальчика с напускным весельем, очевидно, износился настолько, что истлел, оголяя наконец-то Ромку настоящего. Парень ткнул в иконку приложения с музыкой и вбил по памяти название трека, который Игорь последним добавлял на свою страницу. Губы уже на второй минуте сами собой растянулись в улыбку: если Игорю нравятся такие песни, это что-нибудь значит? И что именно из всех напетых слов самое важное? Рома понимал, что самым верным ответом будет, собственно, Игорев, но набраться сил и спросить напрямую не получалось. К концу песни он всё-таки открыл профиль Грома — новых обновлений ноль. В сети был «недавно». Свои предыдущие отношения Ромка начал с переписки. С Катей они познакомились в группе МЧС, где зацепились спором под постом о белом медвежонке на Ямале, которого прибило к станции. Местные гидрографы малыша пожалели и прикормили, а когда тот спустя год сам вышел к станции, стали снимать видео и выкладывать на канал с вопросами, что делать, если к тебе пришёл Умка. Рома дико орнул с этого и сказал, что круто иметь ручного медведя. Соколова ехидно осадила, а потом как-то… Аж на полтора года засосало, да так, что Рома из самарской пожарной части перевёлся в Москву, прошёл переквалификацию и всё ради того, чтобы в лицо посмотреть дерзкой девчонке, которая направляла отряды по горящим точкам. И первый же вылет эту идиллию разрушил. Ещё годик протянули то ли из упрямства, то ли из-за выученного чувства ответственности за тех, кого приручили. А теперь-то как? Возле аватарки Грома появилась зелёная галочка — пользователь в сети. Рома на эту галочку залип и даже не сразу заметил, как под постом с песней появилась фотография: мартовский рассвет пастельно-персикового и пыльно-голубого цвета с подзолочённой солнцем полосой от самолёта. Палец сам сначала ткнул в фотку, отмечая симпатию, а потом уже Рома понял, что сделал. Но фото и правда было невероятно красивым и каким-то геометрически правильным, что ли. Той ночью Ильин так и не решился написать Игорю, но и отметку с симпатией не убрал, за что очень собой гордился. Игорь написал сам, уже утром. Даже не написал, а прислал в личные сообщения ещё одну фотографию рассвета, снятого с моста где-то в центре, потому что вот эту голубую церковь с белыми башенками куполов Рома точно где-то видел. Ильин ответил стикером с довольным котом. Следующее сообщение пришло в обед: опять фотография, чёрно-белая. Девочка с растрепавшимися хвостиками сидела на площади возле трёхколёсного самоката и ела мороженое. Отчаянное дитя. Рома снова ответил только стикером. Последняя в тот день фотография пришла уже ночью: на иссиня-чёрном небе красным блином горела луна и несколько звёзд. Как Грому удалось схватить такие цвета, Рома не понимал. У него ночные фотки никогда не получались. Да и дневные тоже. Он уже хотел отправить привычного кота, но следом за фотографией прилетело голосовое. — Следующая такая луна будет только осенью. Не мог лишить тебя такой красоты сейчас, — на фоне записи слышался гул улицы. Голос у Игоря и в жизни царапал хрипотцой, а на записи был совсем бархатным и раскатистым. Рома снова включил запись и сглотнул. Из его окна никакой луны видно не было, и от мысли, что Игорь мог это откуда-то знать, в груди стало тепло-тепло. Телефон снова трелькнул уведомлением. — Можно проводить тебя завтра? — Игорь шёл, дыхание немного сбивалось, ветер воровал слова, и это совсем не было похоже на настоящий разговор. — Как ты там вообще? «Очарован», — единственное, что смог напечатать Ромка, проваливаясь в сон.ХХХ
Понимание, что делать с Ромой, пришло к Игорю в тот же вечер по пути домой. Первым делом майор отстранился от Ильина. К пацану приставили других полицейских, у которых если и был к пожарному интерес, то чисто профессиональный. Это решение тут же остудило горячечную голову. Можно приходить под конец группы просто за Ромой, а не за объектом наблюдения. Как Гром будет объяснять это? Да никак. Дядь Федя и так в курсе, Руневский, очевидно, тоже. Каразина ничего толкового так и не сказала о случившемся на станции. Игорь попросил Оксану присмотреться к ЮБ на группе, нет ли у той шрамов на руках и как смеётся, на что получил только короткое «Ок» и приглашение ещё раз выпить в том баре. Можно и тем же составом. Никаких вопросов, почему у Игоря такой интерес к психологу или почему он ушёл из группы. Потрясающая женщина. Если бы Игорь мог, то из всех выбрал бы именно её. Но Игорь выбрал Ромку, и несколько дней гадал, как ускорить их сближение без лишнего давления. Рома помог сам — лайкнул фото и официально засветил профиль в соцсети. В Академии их учили запоминать паттерны подозреваемых и следовать им, чтобы предугадывать дальнейшие шаги. То, что это может пригодиться в личной жизни, было поводом для приятного удивления, когда уже к вечеру следующего дня майор получил от Ильина первое вербальное сообщение. Взвалить на себя инициативу в их общении было не сложно. Сложно было выдерживать паузы и давать привыкнуть к себе, потому что, честное слово, Игорь бы всё свободное время старался уделять Ромашке. — Игорь! — майор вздрогнул от крика почти в самое ухо. — Поехали, говорю! — Дубин уже стоял в куртке и заматывал шарф. — Куда? — Гром потянулся, разминая затёкшую спину. — У нас труп, возможно, криминал, — устало вздохнул Димка. Он эту ментовскую шутку никогда не понимал, но знал, как она нравится майору. Игорь, помня, чем закончился их предыдущий совместный выезд, поморщился. Не хотелось опять получить по голове из-за невнимательности, но шансы сейчас были высоки как никогда — Гром натурально не мог сосредоточиться, потому что Ильин ещё в обед предложил встретиться и погулять. Мужчина посмотрел на часы. — Дим, — начал он неуверенно, — а больше некому? — Что-что? — Дубин так и замер с шарфом в руке. — Игорь Гром отлынивает от работы? — Да мне бы к восьми в центре быть, — майор потёр шею, а потом поскрёб колючую щёку. Побриться бы, наверное. Или какая разница? Дима в удивлении нахмурился. Игорь же только обречённо вздохнул, схватил со спинки стула бомбер и кивнул в сторону выхода. Работа не волк. Работа это ворк. Когда с Обводного повернули на Кременчугскую, а затем тормознули напротив Боткинской, Игорь недоверчиво посмотрел на Дубина: — Ты прикалываешься? — не хватало ещё по инфекционке шарахаться. — Да нет, там во двор не проехать, заставлено всё. Заставлено — не то слово. Ещё и вход в этот мраморный дворец образца двадцать первого века не пойми где. Современную архитектуру Игорь не понимал. Всё лучше, конечно, чем стеклобетонные монстры из нулевых, навсегда изуродовавшие любимый город, но вот эти попытки в аутентичность… Гром покачал головой: что-то на богатом для людей без вкуса. Лифт раскрылся на третьем этаже, где их уже ждал участковый с понятыми. Стандартный случай: жильцы из дома напротив пожаловались, что всю ночь орала музыка. Дом оказался почти не заселён. В квартиру сразу попасть не удалось, владелец, со слов консьержа, был в доме, но на звонок ни в дверь, ни на телефон не отвечал. На свой страх и риск пришлось квартиру вскрывать, а там — туловище. Бардак в помещении подозрений не вызывал, и Игорю не надо было ждать медэкспертов, которые почему-то всегда приезжали последними, чтобы понять причину смерти. Пе-ре-доз. Майор поморщился. Хуже только расчленёнка. — Дим, это надолго, — озвучил Игорь очевидную им обоим вещь. — Давай, ты в квартире посмотри, и по этажу, и вниз, а я сверху по соседям пройдусь. Марш-бросок по этажам занял всего полчаса, потому что в будний день большинство людей всё же на работе, так что многие квартиры пустовали. Из тех, кто оказался дома, никто ничего полезного сказать не мог: кто такой — не знают, чем занимается — неизвестно, нет, ничего подозрительного не видели и не слышали. Музыка играет? Так тут это постоянно, в доме напротив вообще бар, и орут до глубокой ночи. Игорь думал, что уже не может ничему удивляться на своей работе, но уровень обесчеловечивания всё же потрясал: у него на Галерной все друг друга знали, и если въезжал кто-то новенький, быстро налаживали контакты. И управдом мировой мужик был, а здесь — безликий человейник, что толку, что малоэтажка. Когда он вернулся в нехорошую квартиру, Дима тоже встретил его с нулевыми новостями: гражданин Тарасов женат — есть кольцо на пальце и даже штамп в паспорте. Жена на звонок не ответила, так что пришлось в телефоне настроить переадресацию на Димкин номер и упаковать аппарат в вещдок. Судмед, успевший поверхностно осмотреть тело, сказал, что труп свежий, скорее всего, встало сердце. Скрученные в трубочку купюры и опустошённая бутылка коньяка и без анализа крови наглядно демонстрировали причину остановки жизнеобеспечивающего насоса. — Опечатывай, — скомандовал Игорь участковому, когда ещё через час стало ясно, что больше они на месте ничего не найдут. Вдова за это время так и не перезвонила. — Надо бы телефон его посмотреть, — Игорь закатил глаза. В век даркнета максимум, что они найдут, это тупиковый след до координат с заначкой. На особо крупный не потянет — ФСКН это не интересно, придётся возиться им с Дубиным. Мерзость. Майор снова посмотрел на часы. Или ехать в управление заполнять протоколы, а потом с языком за плечом бежать к Аничкову, или пойти сразу. Если выбрать первый вариант, есть шанс вообще никуда не успеть. А если второй — придётся объясняться с въедливым Димкой. На улице Гром присел на низкий заборчик и закурил. Дима демонстративно отошёл в сторону, выражая пассивную агрессию в отношении Игоревых привычек. — Зачем тебе в центр? — За надом, — Игорь не любил переходить границу рабочих отношений, но у них с Димкой приличный такой багажник с общими скелетами, так что сейчас Гром откровенно хамил человеку, который ему как будто бы друг. — Частная встреча. — А. Я думал, вы что-то по делу нашли, — ну, дебииил, Игорь Константинович. Можно ж было легко выкрутиться. Игорь сплюнул горькую слюну и потушил сигарету прямо об ограду. — Типа того. Незлобивый по своей натуре Дима только пожал плечами. — Поехали? — он кивнул на машину, припаркованную через дорогу. — Мне бы домой заскочить, забрать кое-что нужно. Забыл с утра, — врать без веской причины Гром не любил, так что чувствовал себя сейчас крайне неприятно. Дима же, в общем-то, свой. Понял бы. Хотя кто его знает. Иногда Игорю казалось, что Дубин в Академию попал, насмотревшись сериалов про бравую полицию и начитавшись книжек про Шерлока Холмса. Слишком уж он наивный был и светлый для такой профессии. — Подбросить? — чересчур наивный, кивнул Игорь.ХХХ
— Игорь, — Ромка опять схватил майора за рукав, и тот отметил про себя, что это такой «его» жест — постоянно цепляется за одежду. С Аничкова они свернули на Фонтанку, дошли до «Базаранет», взяли себе по банке какого-то сомнительного крафта и остались на набережной. Ветра не было, лёд сошёл, поток гуляльщиков ещё не нахлынул — рано, только-только потеплело, а люди ещё не отошли от зимних морозов. — М? — Гром боком облокотился на перила и закурил. Балясина служила отличной подставкой под пиво. Рома с их последней встречи не изменился: осунувшийся, уставший, как будто даже немного зашуганный. Хотелось расспросить, что с ним, но Гром терпеливо ждал, что парень расскажет сам, когда будет готов. — Почему ты больше не ходишь в центр? — любой другой вопрос был бы куда более удобным. Мужчина повернулся ещё, чтобы спиной опереться на перила, и запрокинул голову. — Да что там делать-то? Я давно уже понял, что это не моё. В общем-то, не соврал. Хватит на сегодня обманутого Дубина, пожалуй. Рома повторил его жест, и тоже запрокинул голову, пытаясь разглядеть в мутно-чёрном небе хоть что-нибудь. Никакой луны и звёзд как на недавней фотке от Игоря. Сегодня пасмурно. — А зачем вообще ходил? — Начальство настояло. Посчитали, что мой КПД вырастет, если я решу внутренние проблемы, — это тоже было отчасти правдой. — А кем ты работаешь? — болтать вот так, не глядя друг на друга, было довольно комфортно. Чудаковатость их отношений Игорю казалась почти милой: они успели потрахаться, но совершенно не успели сблизиться. Очень современно. Игорь молчал. С одной стороны, — думал он, — признаться всё равно когда-нибудь придётся, и лучше рано, чем поздно. С другой сидели комплексы, что его профессию в обществе не уважают. Гром выпрямился и снова затянулся: забытая на время сигарета уже успела истлеть до середины. — Старший оперуполномоченный по особо важным, — вместе с дымом выдохнул майор. Рома тоже встал ровнее и присвистнул. — Что? Пацан покачал головой. — Неожиданно, — в сумерках было плохо видно, какое у Ильина выражение лица, так что Игорь доверился слуху — и в голосе пожарного осуждения не услышал. — А репортаж Пчёлкиной правда? Гром внутренне весь собрался и простонал про себя. Ох уж эта Пчёлкина. Руневский, когда узнал про неё, был крайне недоволен. И Игорь это чувство разделял полностью. — Ром, — майор в два глотка допил пиво и кинул окурок в жестянку, — ты же понимаешь, что я тебе ничего не могу об этом сказать, даже если это правда? — Тайна следствия? — не без иронии уточнил пожарный. — Ну, пускай так, — хмыкнул Игорь. Снова замолчали. Рома тоже допил пиво и вертел пустую банку в руках. Игорь искоса поглядывал на парня. Молчание становилось неуютным. — Как ты это понял? — наконец заговорил Ильин. — Что? — Что тебе нравятся парни? Игорь хмыкнул. Вот оно что. — Да не знаю. Как-то понял и понял. Для меня это никогда не было проблемой. У тебя не так? — осторожно, Игорёк, по тонкому льду ступаешь. Рома дёрнул плечом. — Я не знал, что они мне нравятся. — В смысле? А Максим, — имя вырвалось само, и Игорь больно прикусил губу. Придурок. — Да не, — неожиданно спокойно отреагировал Рома. — То есть да, в какой-то момент я стал такое про него думать, но уже после… — он неловко замялся и сжал банку в руке. — После чего? — После того, как… — Игорь скорее слышал, чем видел, как жестянку рвут на части. — После того как поцеловал тебя. Сердце майора Грома ухнуло куда-то вниз, на дно канала. Ух ты. Нет, не так. Вот это да! Вот это новость! «Просьба отойти от экранов детей, беременных и кормящих матерей, а также просто впечатлительных людей. Все действия, совершаемые на этом видео, выполняются профессионалами. На площадке дежурит бригада скорой помощи». Игорь очень осторожно потянулся к Роме и перехватил разорванную банку, пока парень не порезался об острые края. — Ром, — тот крепко вцепился в алюминий, — расслабься, Ром. — По одному Игорь отодрал цепкие пальцы пожарного, отобрал банку и отложил на балясину со своей стороны. — Да всё нормально, чего ты. Обнять парня показалось правильным, что Игорь и сделал. — Тих-тих, — одной рукой Гром гладил по спине между лопаток, второй — по затылку. Ромка от такой незамысловатой ласки чуть расслабился и ткнулся лбом в плечо майору. — Если тебе не понравилось, ты не обязан это повторять, да? Игорю очень бы не хотелось, чтобы сказанное им оказалось правдой. Он почему-то был уверен, что Роме понравилось и смущало парня что-то другое. — Мне стыдно, — куда-то в Игореву грудь признался парень. — Ты поэтому такой замученный? В темноте все кошки серы. Гром был уверен, что если их кто-то сейчас и заметит, то ничего толком и не разглядит, поэтому без всяких опасений почти баюкал Ильина в своих руках. — Что? — Рома отстранился, задирая голову и заглядывая майору в лицо. — Н-нет? Да? Не знаю… — он расцепил руки на поясе мужчины и попытался отстраниться, и Игорю ничего не оставалось, как отпустить парня. — Я не понимаю, как должен себя вести. — Кому должен? — Игорь спрятал руки в карманы, нащупал там сигареты и тут же снова закурил. — Ну, тебе? Дай мне тоже? — немного помявшись, попросил Ильин. — Мне ты вообще ничего не должен, — Игорь дал ему затянуться своей сигаретой. Рома тут же закашлялся и от второй затяжки отказался. — Ты просил дать тебе шанс, — Рома вытер рот рукой. — Ну, так это я просил. А ты можешь его давать или не давать — как сам захочешь. Игорь предплечьями упёрся на перила и снова запрокинул голову. Вечер перестал быть томным, это однозначно. Ромино настроение и состояние не беспокоило вообще — его сомнения были бы нормальны в любом случае, а ответ Игорь дал бы тот же. Ромка и правда ему ничего не должен. Принцип однозначности: да — да, нет — нет. Расстраивало майора Грома в сегодняшней ситуации собственная немота: это он должен бы Ромке объяснить всё — и про себя, и про следствие. Особенно про себя. Рома снова тронул за руку, привлекая к себе внимание. Игорь выпрямился, щелчком отправил сигарету в воду и посмотрел на парня. Фонари и вспышки редких фар делали с лицом Ильина что-то фантастическое, и красный кардинал вместо сердца забился в клетке ребёр и запел свою приветственную песню. — Как же ты невероятно хорош, — не понимая, что говорит вслух, выдохнул Игорь. Ромка с секунду стоял с раскрытыми в удивлении глазами, а потом повис у майора на шее, тычась губами в неприкрытое горло. Он мазал влажными губами и прихватывал тонкую кожу, прошелся по линии подбородка, потёрся о колючую щёку и испуганно отпрянул, когда свет фар проезжающей машины выкрал их у всё прощающей темноты. — Тссс, — Гром быстро схватил за руку будто бы готового сбежать парня. — Я не хотел… просто ты, — Игорь покачал головой, давая понять, что объясняться не обязательно. — Домой, да? — вместо сложных разговоров предложил майор. — Я такси вызову, ладно? Мне нужно…