Судьбоносная встреча

Когда Шэдоу ушёл, забрав с собой несколько шприцов с раствором, я снова был вынужден увидеть с ребят, проходя на кухню мимо гостиной. Где Уно и Дюекс во что-то играли, а Троис и Кятр наблюдали за ходом игры. Я мыл посуду за собой и своим гостем. – Ты собираешься оставить нас, брат? – Ты называешь меня братом, только тогда, когда тебе от меня чего-то нужно. Чего ты хочешь? – Я хочу знать, что ты собираешься делать дальше... Ты будешь жить со своим... с этим ежом... – Дистимия, дай мне сил... Да что вы так прицепились к этому Шэдоу и ко мне?! Между нами ничего нет, а то что вы видели – лишь глупое недоразумение. Точка. Почему вас вообще это так беспокоит? Почему это беспокоит тебя?! – Потому что без тебя мы долго не протянем. Зиро, ты очень важен для меня. Ты мой брат. Вы с ребятами – это всё, что у меня есть. Мне всего 12, понимаешь? Я на 15 только выгляжу. Если что-то случится, и вас не станет, то я останусь один, ведь кроме вас у меня никого нет… Я даже на работу не смогу устроиться, ведь у меня паспорта нет… У меня ни хера нет. Что я буду делать без вас? Я не видел лица Кятра, но я знал, что он плачет. Кятр, сын бывшей лидерши шакальего отряда, всегда видел во мне пример для подражания. Ему было 9, когда он потерял свою мать. Он считает меня заботливым старшим братом. Могу себе представить, как ему больно терять ещё кого-то из своей родни. – Кятр, я не знал, что тебя это так тревожит… – В этом и проблема! Ты никогда не рассказываешь нам о своих проблемах и не интересуешься тем, что происходит в наших жизнях. После смерти мамы ты изменился. Ты постоянно был угрюмым и серьёзным, а теперь, когда мы больше не наёмники, ты совсем отстранился от нас. Скажи, Зиро, ты ненавидишь нас? Ты хочешь уйти? В чём твоя проблема?! – Кятр, стоп. Я бросил посуду в раковину и повернулся к нему, внимательно разглядывая его лицо. В кухню заглянули остальные. Я сделал вдох и сказал: – Я. Никуда. От вас. Не уйду. Я не оставлю тебя в беде одного. Даже если Дистимия решит отправить нас на разные концы света, я расшибусь, но найду способ связаться со всеми вами и хотя бы поговорить. Понятно? Я никуда не собираюсь уезжать. – Прости... – И ты меня прости, я всё ещё не отошёл от всей этой ситуации. Я был не прав. – Это ты нас прости, – влез Уно. – Врач сказал нам о твоей шизофрении. В прочем, мы и раньше догадывались, что и тебя есть какие-то проблемы, но не придавали этому значения. Нам не стоило вообще начинать этот дебильный спор. –Ага, – подтвердил Дюекс. – Мы типа должны были тебя поддержать, а не вот это вот всё. – Прости нас, – стыдливо сказала Троис. – Я в порядке, ребят. Всё хорошо. Это просто недопонимание. – Ну чё, обнимемся, как в худших традициях семейного кино, – улыбнулся Дюекс. Ребята переглянулись, и подошли ко мне, чтобы обнять. – Бля, ребят, да я ж пошутил... ну блин... Дюекс обнял нас всех. Почему-то нам вспомнилось детство, как Дюекс потерял любимую шляпку, и мы чтобы успокоить его все крепко обнялись, а когда он успокоился, мы купили на свои сбережённые деньги его берет. Тогда он был ему великоват, но сейчас головной убор был ему в самый раз. Приятные воспоминания прервал телефонный звонок. Это звонил Бадди, что было необычно. Говорить он не умел, потому пользовался жестами, а тут он позвонил ни с того ни с сего. Что-то было тут не так. И это тот раз, когда я молил небеса, чтобы чуйка меня подвела. Погода совсем испортилась. Ночь была жутко тёмная. В назначенном месте, в назначенный час мы встретились лицо к лицу. – Опаздываешь, сынок, – сказал старый синий заяц, поглаживая свою бороду, что весела у него как у козла. – Переведи часы на другой часовой пояс, старый мудак. Передо мной стоял тот, кого я презираю всей своей душой – Красноглазый дьявол Джефферсон, главарь банды "Красных чертей". – Какой-то грубый мальчишка. Ну ничего, я ещё научу тебя манерам. У нас вся ночь впереди. – Где Бадди, сука?! – Бадди? Бадди-Бадди... Ах! так эту подстилку звали Бадди? Так вот оно что... Я уже и забыл, его имя. Должен признать, мне нравился его голосок. Как жаль, что он так быстро сломался. Как и сам Бадди. – Где Бадди, Джефферсон? Где он?!!! – Не будь таким нетерпеливым, сынок. Он здесь. Джефферсон открыл дверь автомобиля, где сидел связанный волк. Бадди при виде меня начал издавать не членораздельные звуки и дёргаться. – Что ж, сынок, ты, надеюсь, помнишь, нашу договорённость? Ты один, без оружия в замен на эту жалкую псину. – Я помню. – Что ж, тогда, – он кинул мне наручники, – садись в машину. Я послушно надел на себя наручники и начал подходить к машине. Бадди всеми силами пытался меня отговорить. Я был уверен в себе, как никто другой. Я ещё не знал, что эта слепое самомнение подведёт меня. – Какой послушный мальчик! Вот она, моя ты гордость! Не волнуйся, скоро ты научишься ещё и уважать старших. – Эй, старик, хочешь, я покажу тебе кое-что чему я научился за эти годы, пока мы не уехали? – А? Ну что ж, удиви меня! Лёгким движением, я высвободил руки, вытянув Бадди из салона, а когда Джефферсон попытался схватить меня, я ловко застегнул его руки наручниками к двери открытой машины. Он поднял шум и началась стрельба, которая быстро утихла, ведь за его чертей принялись ребята. Я быстро начал развязывать Бадди. – Я никогда не играю по правилам, Джефферсон, вот чему я научился за эти годы. Впечатляет? – Действительно, впечатляет. Когда Бадди, был освобождён, он указал мне куда-то мне за спину, но было уже поздно. Меня приложили каким-то тяжелым предметом по голове. Я упал на землю, слыша испуганный крик Бадди. Мне хотелось верить, что он спасётся. Я не мог пошевелиться, мой разум затихал, а тьма застилала мой взор. Джефферсон опустился ко мне, и глядя мне в лицо, сказал: – Только ты забыл, что там где ты учился, я преподавал. Я пытался бороться с собой, заставить себя подняться, но стоило мне моргнуть, как мои тяжёлые веки уже не открылись.