***
Утро вампирши началось с тихого шелеста листьев за окном. Катерина просидела до рассвета за планшетом, пока не услышала хозяев дома, которые о чем-то беседовали. Ее глаза, теперь навсегда связанные с миром тьмы, проснулись от звуков природы и голосов, которые для нее стали особенно заметными после превращения. Встав с кресла, Гатенберг подошла к окну, но девушка простояла недолго, так как она ощутила легкое, бесшумное движение на кровати. Это была ее дочь, Аделаида, такая нежная и красивая, как сама Катерина. — Доброе утро, мамочка, — Сонно произнесла Аделаида, потягиваясь на кровати. — Доброе утро, солнышко. — Шатенка подошла к кровати и присела на ее край. — Папа передавал привет. — Он уже приехал? — Нет, милая, ночью звонил… Он очень сильно по тебе скучает. — Я тоже по нему скучаю, — Аделаида подползла ближе к матери и обняла ее. — Пойдем, приготовим тебе завтрак, и поедешь с дядей Карлайлом к нему на работу. — Хорошо. Катерина достала дочери из чемодана одежду, и подождав пока та переоденется, вышла с ней из спальни, спускаясь на кухню. В помещении царила вакханалия. Эсми и Элис что-то готовили, Розали и Карлайл готовили кофе. Когда чита Вольтури пришла на кухню, на них все присутствующие посмотрели. — Всем доброе утро. — Сказала Аделаида. Эммет посадил девочку за стол. — Доброе утро. Мы приготовили сырники. Ада, ты кушаешь сырники? — Спросила Эсми. — Да, спасибо, тетя Эсми. — Девочка улыбнулась вампирше, когда она поставила перед ней тарелку с сырниками. — Есть еще ежевичный соус. Будешь? — Спросил Карлайл. — Да, буду. Карлайл поставил девочке соус и чашку с чаем. Каллен сам сел за стол напротив Ады, держа в руках кружку с кофе. Катерина прошла к Эсми, желая помочь ей, однако вампирша дала понять шатенке, что она гостья. Взяв кофе, девушка села за стол возле дочери. — Ну что, Ада, готова узнать профессию врача? — Поинтересовался Джаспер. — Да, мама рассказывала, что мой дедушка тоже доктор. Он оперирует людей. — Ничего себе. Не знал. — Удивился Карлайл — Мой папа нейрохирург. Николас Гатенберг… — Сказала девушка. — Я читал его работы, — Карлайл посмотрел на вампиршу, — Они очень интересные… А почему ты не пошла в медицину? — Папа хотел, но я больше тянулась к искусству, как мама… — Катерина отпила кофе из кружки. — Ты преуспела в искусстве. — Сказал Джаспер. — Видел анонс выставок, твои картины в ведущих музеях Европы. — Это заслуга Аро и Кайуса… Они ведут переговоры с владельцами музеев и частными коллекционерами… — Тебе повезло с супругом. Он много сделал, чтобы твои прекрасные работы увидел мир. — Сказал Карлайл. — Я сам подумываю купить несколько… Для своей коллекции. — Для коллекции? — Удивленно переспросила девушка, на что Каллен кивнул. Дальнейший прием пищи прошел в тишине. Когда Аделаида плотно позавтракала, Карлайл пошел в гараж, чтобы завести машину. Элис решила поехать вместе с Адой и Карлайлом, дабы мужчина не отвлекался от своих прямых обязанностей, если младшая Вольтури вдруг устанет. Катерина прошла с дочкой до машины, и посадив ее в автомобиль, шатенка положила рядом с дочерью ее рюкзак. Поцеловав в макушку Аделаиду, девушка произнесла: — Будь хорошей девочкой, милая. Мы с папой любим тебя. — Хорошо, мамуль. Я вас тоже люблю. Катерина проводила уезжающую машину и обернулась к Джасперу и Эммету, которые были готовы сопроводить вампиршу на ее охоту. Они отошли до шоссе, которое было в нескольких километрах от дома Калленов. Среди пустынных дорог Форкса она была в своей стихии, в окружении сумерек и манящих запахов. Одежда ее, укутывающая хрупкое тело, позволяла сливаться с окружающей средой, словно она была частью самой ночи. Вся ее внешность, обрамленная каштановыми волнами волос, исходила отчаянием и томной красотой. Прошлое, которое погубило ее мирное существование, отразилось на ее глазах, которые обладали стальным блеском и холодом затаенной злобы.***
Путешествие вампиров привело ее в лес, туда, где свет пробивался сквозь листву, создавая казалось бы приглашение окунуться в мрачное погружение. Катерина медленно продвигалась вперед, сопровождаемая тенями и странными шепотами в ночи. Джаспер и Эммет слились с окружающим лесом, принимая его в зарослях своих волос и внутри горящих глаз. Когда взгляды их пересеклись с глазами Катерины, в них мелькнуло что-то непостижимое. Магнитная притягательность и сила, исполненные внутри них, заставили Катерину замирать до самой души. Пройдя глубже в лес, девушка услышала биение сердца людей, которое было отдельной мелодией для вампиров. Каллен и Хейл были здесь для подстраховки, несмотря на то, что Джаспер иногда питается кровью людей, когда находится во дворце Вольтерры, к него не было такого желания испить человеческой крови, как у Гатенберг. Катерина бежала между деревьями, ее глаза сверкали голодом и жаждой крови. Она уже давно не пробовала такой сладкий вкус — вкус человечины. Лес близ Форкса стал для нее идеальным местом для охоты. Здесь люди редко бывали, а те, кто всё же решался забраться сюда, были готовы к подобным приключениям. Катерина двигалась бесшумно, словно призрак. Ни один человек не мог сравниться с ее быстротой и ловкостью. Она была идеальным хищником, определенным в своей цели. С каждым шагом Катерина приближалась к своей добыче. Она чувствовала запах человеческого пота и страха, который окутывал каждого, кто оказывался в ее лесу. Она знала, что ее жертвы ощущают ее присутствие, но никто не мог увидеть ее до того, как было слишком поздно. И тут, вдали, она заметила движение. Человек. Прекрасная добыча. Она усмехнулась, а ее глаза запылали алым пламенем. Она начала приближаться, каждым шагом увеличивая скорость. Охота на человека была для нее настоящим наслаждением. Она любила ощущать, как пульс ее жертвы учащается от страха, как он пытается сопротивляться, но бесполезно. Катерина прыгнула на свою добычу, ощущая сладость победы. Она была безжалостна и бессовестна, но это было ее природой. Люди в лесу близ Форкса знали, что смерть может подстерегать их на каждом шагу, но мало кто верил в существование вампиров. Они считали это лишь легендой. Но только те, кто осмеливался войти в ее территорию, знали правду. Утолив свою жажду, девушка повернулась в сторону, где стояли вампиры и довольно улыбнулась. Ее организм, казалось, испытывал чувство эйфории, насыщения, которое обжигало и в тоже время доставляло колоссальное удовольствие. Мужчины выйдя из своего «укрытия» осмотрели масштаб трагедии. — Вот это аппетиты, Катерина… — Скрестив руки на груди, сказал Эммет. — Меньше слов, больше дела. Надо убрать все здесь. — Джаспер стал стаскивать обескровленные трупы ближе к костру. Катерина и Эммет стали помогать ему. Когда все трупы были стасканы к костру, Джаспер достал зажигалку и поджег ее, бросив на трупы. Катерина смотрела на горящие тела. Ее сознание делилось на два фронта. С одной стороны она понимала, что без крови она не выживет, а с другой — люди не заслужили этой смерти. Отбросив все мысли, она отвела взгляд от горящих тел и пошла к выходу из леса. Катерина, Джаспер и Эммет вернулись к дому Калленов после успешной охоты. Их шаги звучали тихо по мраморным полам великолепной резиденции, окруженной мрачными лесами. Они вошли в дом Калленов, где их встретила Эсми, такая теплая и заботливая, так нужная им всем. Внутри царила спокойная атмосфера, только шепот и тихое лязганье посуды доставалось из столовой, где Эсми приготовляла обед. В столовой уже стоял накрытый стол с изысканными блюдами. Рост и величие, которыми прославлены Каллены, всегда был впечатляющим, и этот стол не был исключением. — Карлайл, звонил, они скоро приедут, поэтому решила приготовить обед, уверена Аделаида от таких приключений, проголодается, — Сказала вампирша, идя из кухни в столовую. Джаспер, ветеран вампирских сражений, понимал, что ни один из них не мог расслабиться полностью. Охота всегда была притягательным и одновременно опасным делом. Но сейчас, в отсутствие действительно серьезных угроз, они могли наконец отдохнуть. Эммет, покачивая головой, не мог удержаться от тихого смеха. Его огромный рост и физическая сила делали его почти непобедимым. Он всегда был душой компании, создавая легкую и безмятежную атмосферу, чтобы помочь всем остальным расслабиться. Катерина смотрела на них с благодарностью. За этот год они стали неотъемлемой частью ее жизни. Семья, которую клан Карлайла образовал, была прочной и нерушимой. Несмотря на свою природу хищника, Каллены нашли способ сосуществовать с людьми и обрести счастье в отличие от Гатенберг, хоть она и могла спокойно общаться с людьми, некоторые из них оказывались ее едой. Катерина вспомнила все, что им пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Ее жизнь изменилась до неузнаваемости после свадьбы с Аро, но она никогда не пожалела о своем выборе и образе жизни после обращения.***
Флоренция. Дворец Вольтерра Деметрий стоял на вершине холма, собравшись внутренней силой и готовностью. В свете зари, проникающей сквозь тяжелые тучи, его глаза сверкали загадочным блеском. Он был обладателем редкого и драгоценного дара — дара ищейки. Аро, могущественный вампир, поверил в способности Деметрия и поручил ему нелегкую задачу — найти сбежавшего вампира. Этот вампир — самая неподражаемая и опасная особа, которую когда-либо видели. Он был умелым, хитрым и неотразимым, поэтому многие были склонны к тому, что его поиски обречены на провал. Деметрий спокойно ступил вниз с холма, слегка задумчиво раскачиваясь в ритме своих мыслей. Он закрыл глаза, чтобы лучше сконцентрироваться, и прикоснулся к земле. И тут волны информации проникли в его сознание, разбиваясь о твердую грань его воли. Шаг за шагом, Деметрий двигался к воротам города, где вампир последний раз видели. Он чувствовал, как информация отдавалась ему, витая в воздухе и свете. Пространство перед ним открывалось, как непроглядная пелена, и он был готов раскрыть ее тайны. Дремлющие тени стали обретать форму, давая Деметрию первые намеки на то, куда двигаться дальше. Он шел по указаниям дара, без колебаний и сомнений. Каждый шаг приближал его к искомой мишени, к вампиру, чья цель была дочь главы клана Вольтури — Аделаида. Человеческие вопли исказили тишину ночи, заставив Деметрия ускорить шаг. Вампир все более сильно ощущал его присутствие, пытаясь избежать судьбы, которую заранее забыл и не признавал. Но Деметрий не собирался оставить его незамеченным. Наконец, перед глазами писателя возник обезображенный склеп, в котором вампир прячется от глаз мирских. Деметрий был уверен, что это он — он, откуда исходили все эти тайны и мраки, он, сбежавший вопреки всем законам природы. Страх и напряжение хорошились в воздухе, делая его слегка дрожащим. Но Деметрий был готов. Он уже преодолел так много ловушек, разгадал так много загадок, что этот маленький склеп не стал для него преградой. Засвеченный светом его дара, он вошел в тьму смело и решительно. И в конце концов, взгляд его встретился с глазами вампира. Те глаза, от которых мир скатывался в бездну. Ничто не смогло укрыть его смертоносной сущности от дара Деметрия. Все ошибки, прегрешения и смертные грехи скрылись перед его взглядом. Улыбка благодарности дрогнула на лице Аро, когда Деметрий оповестил господина о том, что вампир, которого они искали, находится в подвалах дворца. В этом сражении победил дар ищейки, и Деметрий был доволен своей работой. Он принимался за следующую задачу, зная, что его способности не уронят ни враги, ни случайности. Его дар был его силой, его величайшим оружием и в надежных руках оказывался наиболее смертоносным клинком. Аро прошел вместе с Кайусом, Маркусом, Джей и Алеком в подвал дворца. Подойдя к прикованному цепью, ослабленному вампиру, Вольтури взял его руку в свою, читая его мысли и воспоминания. Ускоряя или замедляя на нужных моментах. Когда его «путешествие» по сознанию вампира нашли Аделаиду, Аро замедлил промотку, вкушая каждый момент, где фигурировала его дочь. Он ощущает поток эмоций, которые переполняют его существо — страх, злость, беспокойство. Эти эмоции сражаются в его внутреннем мире, вызывая смятение и непонимание. Вампиру нравилось быть частью мира вампиров, ценить их законы и статус. Но дочь Вольтури стала его слабостью, уязвимым звеном в его жизни, и он решил устранить эту слабость, прежде чем она вышла из-под его контроля. Возможно, вампиру страшно было осознавать свою слабость. Он чувствовал, что дочь Вольтури могла стать его слабой точкой, угрожающей его самообладанию и вмешательству в его мрачные планы. Его стремление к власти и контролю ослабило его стойкость перед лицом возможных перемены и угроз, которые дочь могла представлять. Может быть, ему казалось, что убийство дочери Вольтури станет заключительной каплей, после которой он наконец получит полное удовлетворение своим темным внутренним желаниям, и никто не сможет поставить под сомнение его власть. Ведь в их мире, где ослепительные красота и могущество играли важную роль, слабость часто считалась непозволительной роскошью. Аро продолжает читать мысли вампира, улавливая мимолетные жалобы и сомнения перед предстоящим решением. Он погружается глубже, ища корни понятия собственной слабости и настойчиво выискивая ответы. Возможно, причина скрывалась в давно забытых обидчиках, которые пробудили негативные эмоции в его душе и вызвали желание уничтожить дочь Вольтури. Аллегорический танец между светом и тьмой внутри вампира достигает критической точки. Аро наблюдает, как вампир внутренне сражается с самим собой. Но в конечном итоге, он сам должен найти ответы на свои вопросы — почему он хотел убить дочь Вольтури и что это говорит о его собственных ценностях и потребностях. Отпустив руку вампира, брюнет схватил его за шею, подняв на ноги. В его глазах четко читалась ярость и гнев. Аро держал своего пленника в своих тонких и холодных пальцах, наслаждаясь этой властью и жаждой полного подчинения. Он тянул время, зная, что это делает пленника неуверенным и беззащитным. Вампир, делавший последний, в одном из самых известных и мрачных подземных пространств в мире, находился на грани разрушения своей воли и силы. С каждым мгновением, мрачный замок Вольтерры становился темнее, наполняясь леденящим ужасом. Где-то внизу, под пылающими глазами Аро, шуршали какие-то страшные тайны и скрипы, напоминая о прошлых жертвах его смертно-насыщенной власти. Очертания вампира в свете единственной свечи, блистающей на полу, становились все более мертвенными. Выживание было вопросом его собственной воли и выносливости. Минуты тянулись вечностью, и каждое его дыхание приходило с трудом. Великий правитель Вольтерры обратился к пленнику с голосом, наполненным тончайшими нотками злобы и насмешки: — Ты оказался на нашей территории, в моей замкнутой сети. Прими свою судьбу, вампир, ты больше не имеешь выбора. Теперь ты будешь служить мне, Аро Вольтури, и выполнять мои приказы. Пленник, склонив голову набок, поднял свой взгляд на своего господина, выражая в нём величайший презрение и непоколебимую силу духа. Сонная искра в его глазах превратилась в пылающий пожар решимости. — Ты ошибаешься, Аро… — прозвучал голос вампира, будоражащий тишину и окутывающий пространство полной уверенностью. — Я никогда не подчинюсь тебе. Я буду преследовать твою дочь, пока ее голова не окажется подарком тебе. А если не выйдет, то лучше умру на страже этих идеалов, чем оскверню свое существо под твоими кровожадными глазами. Аро Вольтури испытал смесь гнева и изумления. В его ироничном мире, где каждый должен быть подчинен, этот отважный и непокорный вампир представлял угрозу его власти и превосходства. — Оставлять его живым нет смысла… — Произнес Кайус, у которого уже явно уже чесались руки, чтобы убить этого вампира. — Кайус. — Аро продолжал держать вампира за шею, сживая ее, — Почему же, ты так жаждешь его смерти? — Иронично, сдерживая смех, произнес Вольтури. — Если бы я не знал, что ты шутишь, то подумал, что мой братец свихнулся. — Ухмыльнувшись, произнес блондин. — Эту радость я тебе предоставлю ой как не скоро. — Не сдерживая свою ухмылку, произнес Вольтури. Однако эта ухмылка походила на звериный оскал. Судьба вампира решилась через несколько часов, когда он выдал Вольтури где находятся еще новообращенные, которых он успел обратить. Кай оторвал голову «смертнику», не скрывая свою радость в этом процессе. Маркус лишь констатировал эмоциональные связи вампира, и насколько он раскаивался, когда он этого не увидел, выдал свой вердикт. Подобными жестами, клан показывал, что никто не имел права покушаться на жизнь спасения семьи Вольтури. Выйдя из подвала, братья пошли в кабинет в немного приподнятом настроении. Большая часть их работы была выполнена, осталось только зачистить места прибывания новообращенных и можно ехать за Катериной и Аделаидой.