***
Зомби проводили Алекс к палатке, в которой находился Хиробрин. Они ушли, когда девушка смогла зайти в палатку. Алекс вопросительно смотрела на Хиробрина, когда заметила его в темном углу. Мужчина был в своей темной куртке и сжимал ее левой рукой, а правая была скрыта. — Почему ты позвал меня? Что стряслось? — спросила Алекс, когда Хиробрин, наконец, посмотрел на нее. Он молча подошел к ней и проводил до спальника, куда и посадил, от чего озадаченность Алекс превратилась в смятение. Хиробрин снял свою куртку, продемонстрировав тем самым металлический протез своей правой руки. Мужчина дотронулся до плеча девушки, водил по ее руке, и с каждым прикосновением Алекс ежилась от холодного металла, а лицо Хиробрина обретало все более жалкий вид от отчаяния и осознания всего произошедшего с ним, от отсутствия каких-либо ощущений и от боли, отдающейся на месте правой руки. Он не плакал, но казалось, что сейчас серебряные слезы потекут из его белых глаз от угнетающих его мыслей; он истерически пытался отцепить протезы от своего места, но Алекс, поняв, в чем дело, старалась успокоить его. — Ох, нет, нет! Прошу тебя… — Алекс схватила Хиробрина за его левую руку, от чего приятное тепло ее тела полилось в его живую руку, а сам Хиробрин окончательно сломался и едва не упал на ее коленки в дикой тоске. Он упал на лежак вместе с Алекс и левой рукой укутал ее тельце, прижимаясь к нему, дрожа и плача. На лице Алекс была настоящая тоска и сочувствие, и она утешала его, водя теплыми руками по волосам, по щекам, по плечам и обнимала, пока он всхлипывал в ее объятьях. «У меня нет руки! Нет правой руки!» — паниковал Хиробрин, сдерживая эмоции, но не справлялся, и все сильнее вжимался в теплую грудь Алекс и ощущал, как она своими ручками изо всех сил пытается успокоить его. В какой-то момент Алекс слегка спустилась, чтобы быть на одном уровне с ним, и попыталась заглянуть ему в глаза, но Хиробрин уткнулся лицом ей в плечо и затих. — Главное, — неуверенно нарушила тишину Алекс, — что ты жив. А с рукой мы как-нибудь справимся. Хиробрин отодвинулся от ее плеча и хмуро посмотрел на нее. — Придет время, и эти паразиты оторвут вторую, — тихо сказал он, слегка поднявшись, — изловчатся, потеряют полармии, но оторвут. Хиробрин приподнялся еще, опираясь на неустанную железную руку, нависнув над Алекс. — Весь мозг выжрут, черви проклятые… Хиробрин схватился за голову здоровой рукой, сдерживая порыв боли, вновь возникший в плече. Когда-нибудь он к этому привыкнет, но пока стоило не напрягать новую руку и сесть на вполне свой зад. — А ты их своим мозгом сожрешь. Изнутри, — Хиробрин строго посмотрел на севшую за ним Алекс, не оценив шутки, и отвернулся. Отчаяние продолжало душить его и калечить, и невозможно было не обращать внимания на острую боль в плече и несуществующей руке (доктора предупреждали о возможности фантомных болей, но он пропустил это мимо ушей), однако шуршание плотной ткани отвлекло его от пессимистичных мыслей и заставило снова посмотреть на Алекс, но теперь уже с непониманием. — Что ты делаешь? — Хиробрин нахмурился, когда увидел, как Алекс складывает куртку и кладет ее рядом. — Все, чем я тебе полезна — тепло. Поэтому я собираюсь не просто сидеть здесь, а греть тебя. Сказанное немного удивило Хиробрина, однако он тут же нахмурился и, схватив куртку, накинул ее на Алекс. — Здесь слишком холодно для этого. Я дождусь дома. — По тебе не видно, что тебя как-то заботит окружающий холод, — фыркнула Алекс, удерживая куртку на плечах, но не спеша надевать ее. Хиробрин раздраженно выдохнул, левой рукой тронув лоб. — Я же о твоем тепле забочусь, дура. Алекс вдруг нахмурилась и подвинулась к нему. — Не обзывайся. Хиробрин выглядел строже. — А ты не наглей. Оденься. Алекс сделала лицо попроще, а потом коварно усмехнулась и, двинув плечом, свалила с него куртку. Хиробрин поднял бровь. — А ты не обзывайся, — она стянула с себя куртку и осталась сидеть в легкой тунике, ею же и сшитой когда-то. По бледной коже тут же побежали мурашки — Алекс задрожала, но старалась держаться и никак не показывать этого. Хиробрин громко выдохнул — он был слишком истощен, чтобы с кем-то спорить. — Ладно. Я забочусь о твоем тепле, — он в шутку скривился, — ми-ла-я. Громкий хохот заставил его тут же вернуть лицу былую строгость. Алекс, схватившись за живот, упала на лежак, безудержно смеясь; Хиробрин, нахмурившись, резко поднял ее и одел, грубо всовывая руки в рукава и застегивая куртку на пуговицы, пока Алекс хохотала, и дал ей легкий, насколько это возможно, щелбан по носу, когда закончил. — Ты слишком смешной, когда кривляешься, — Алекс выглядела несерьезно, но ее взгляд вовсю просил пощады. Хиробрин хмыкнул. — А ты, мне кажется, с каждым днем все наглеешь и наглеешь. Думаю, когда покончу со всем этим, стоит преподать тебе пару уроков. Алекс села к нему на коленки и положила ладони на щеки, смотря прямо в белые глаза и легонько прикусывая губу, что, стоило признать, выглядело привлекательно; но Хиробрин не хотел признавать, поэтому закрыл глаза, наслаждаясь ласками теплых рук. — И как ты будешь меня учить? — тихо, но не шепотом, спросила Алекс таким голосом, в котором чувствовались нотки самого настоящего волнения, — Построишь класс, как в школах, оденешься, как учитель, и будешь ставить мне двойки? — Почему сразу двойки? Легкие, как весенняя пушинка, губы, коснулись его, грубых и обветренных тысячелетними ветрами, едва он закончил говорить. Алекс пока не заходила дальше — прижавшись к нему губами, она замерла на пару секунд, а потом медленно уселась, как ни в чем не бывало, с интересом настоящей школьницы разглядывая пространство его широко распахнутых глаз. — Наглеж, — только и смог отчеканить Хиробрин. — Тотальный наглеж! Алекс вновь смеялась, закрыв лицо ладошками. Хиробрин смотрел на нее своим привычным хмурым взглядом и словно жрал им хохочущую девушку. Он мигом отодвинул ее ручонки от ее милого и счастливого личика и вглядывался в ее большие зеленые глаза, когда она их наконец раскрыла. — Ну это уже слишком. Это переходит все границы, женщина. Ты сама замечаешь, что делаешь? Алекс все продолжала улыбаться, строя из себя дурнушку, но все понимала и улыбка начала сходить на нет. — Хорошо, хорошо, — опустила голову Алекс на мгновение, а потом снова подняла и взглянула в его белые глаза, — но… я все равно хочу тебя согреть. — Я уже опасаюсь, как бы ты еще чего не наделала. Я тебе говорю, будешь наглеть — накажу, — строгим голосом произнес Хиробрин. — Я понимаю. Но тебе нужна поддержка, и я хочу поддержать тебя, — Алекс снова с осторожностью коснулась до его плеч своими теплыми руками, — ты ведь… позволишь мне? Хиробрин еще немного молчал, но все же дал короткий положительный ответ: — Хорошо, — Хиробрин вновь коснулся своего протеза и его наморщенное лицо исчезло и стало скорее просто безрадостным и тоскливым, и оно как будто просило тепла. Алекс незамедлительно обвила Хиробрина своими ручками и прижалась всем телом, передавая теплоту ему. Одной рукой она подняла его опущенную голову и провела по его ледяной щеке, а потом снова поцеловала, но на этот раз поцелуй продолжался чуть дольше, и Хиробрин никак не сопротивлялся. Когда Алекс разорвала поцелуй, она положила его голову себе на грудь и нежно провела рукой по его жестким волосам, а Хиробрин не излучал недовольства из-за расслабленности. — Помни: будешь наглеть — пожалеешь… — тихо произнес Хиробрин, обняв Алекс левой рукой.Часть 17
25 апреля 2024 г. в 15:00
Хиробрин сидел, сжимая левую руку в кулак, да так, что обкусанные ногти впивались в огрубевшие ладони и рвали кожу. Правой руки он не чувствовал, над нею усердно трудились величайшие доктора и маги, поэтому он не смотрел. Но как только от нее отстали, Хиробрин сорвался с места и сразу же сел за хлипкую конструкцию, выполняющую роль стола. Дрожащей по непонятной причине левой рукой он начал криво выводить буквы забытых слов, постоянно зачеркивая непонятный бред, из которого не получались предложения, ставил кляксы от непривычки, но в конце концов смог сделать короткое послание. Гонца было нетрудно найти — в конной армии монстров было много профессионалов верховой езды, которые могли в кратчайший срок добраться до замка, а затем вернуться обратно — поэтому письмо отправилось тут же.
Хиробрин, проводив гонца до горизонта взглядом, посмотрел на свою правую руку. Новый металл светился полировкой, а в небольших прорехах меж составными частями мерцал перламутр.
Хиробрин не хотел понимать, что произошло с его правой рукой.
Уже как несколько месяцев прошло с момента, когда замок людей стал принадлежать Хиробрину. Но, похоже, люди не смирились с поражением и вызвали темного бога на бой, что и заставило Хиробрина покинуть свою крепость.
Тем временем его слуги и Алекс ждали его возвращения. Энрико и Алекс находились в библиотеке за столом. Пока Алекс начитывала вслух какой-то роман, Энрико воротил в руках письменное перо со скуки. Через какое-то время раздался хлопок двери, который заставил встрепенуться героев: Энрико отложил перо в сторону, а Алекс прекратила читать и закрыла книгу. Двое бронированных зомби подходили прямо к столу, за которым сидели Энрико и Алекс. Один из них тащил в своей гнилой руке пергамент и тянул его рыженькой.
— Вы идти с нами. Господин зовет, — произнес зомби-гонец.
Алекс молча и не спеша забрала бумагу и, раскрыв ее, начала читать коряво написанные короткие строчки. После прочтения она вернула бумагу мертвецу и сказала, что переоденется для отправки в путь.