Enemies Don't Find Each Other Pretty

Скарамучча собирался ударить его еще раз. Он реально был готов. Он собирался вмазать ему так сильно, чтобы тот потерял сознание и больше никогда не очнулся. Тогда почему… почему он обнаружил себя склонившимся над губами Казухи? Почему его сердце так бешено колотилось в груди, внутри все наполнилось теплом, а в голове был туман… Почему именно Скарамучча в мгновенье разрядил обстановку в комнате, наконец, накрыв губы Казухи своими? Почему? Вопрос остался без ответа, потому что сейчас он был слишком сосредоточен на поцелуе, вкладывая в него всю свой энергию, до единой капли. Он прижался к его губам, слегка приоткрыл рот и просунул язык в рот Казухи. Сознание помутнело, Скарамучча действовал отчаянно. Он целовал грубо и беспорядочно. Но ему было плевать… потому, что сейчас он чувствовал только горячие, влажные губы Казухи и все мысли рассеивались в воздухе. Казуха улыбнулся ему в губы и, не колеблясь, ответил на поцелуй. Его руки быстро оказались на чужом теле; они оглаживали его, скользили по спине, ощупывали бока. Пальцы Скарамуччи цепко ухватились за воротник Казухи, отчаянно притягивая его ближе, словно он вот-вот выскользнет из его рук. Их тихие стоны приглушались в поцелуе, вибрации от них разливались от губ до самых легких. Казуха настолько сильно впился пальцами в бедра Скарамуччи, что знал — останутся синяки; но Скарамучче нравилось именно так. Он, наконец, отпустил воротник Казухи. Вместо этого руками он скользнул выше, по горлу, и ладонями обхватил челюсть Казухи. Его ногти впились в место за ухом, почти прорезая тонкий слой кожи. Скарамучча чувствовал, как кровь Казухи обволакивала его губы. Этот металлический привкус просачивался в каждый рецептор, стекал по горлу, согревал грудь. Кто бы мог подумать, что вкус крови так взбудоражит его? Вскоре, нетерпеливые руки Казухи начали пробираться под резинку домашних штанов Скарамуччи. Его пальцы отчаянно возились с ней, пытаясь преодолеть ненужный барьер одежды и впервые коснуться его… Рука уже спустилась к нижней части живота, и, прежде чем Казуха успел продвинуться еще ниже, Скарамучча схватил его за запястье, останавливая. — Ты хоть думаешь, что делаешь? — он горячо выдохнул, а его взгляд метался по лицу Казухи, то к губам, то к глазам, он не знал, куда смотреть. Он хотел поцеловать его снова. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — спросил Казуха. Его голос был таким плавным. У Скарамуччи перехватило дыхание. После этого вопроса игнорировать жар, нарастающий между ног, было просто невозможно. Раздумывая, он молчал. Он сжал губы и шумно выдохнул носом, глядя на томные глаза Казухи. Улыбка на его губах… эта раздражающая, самодовольная улыбка… вот только больше она не раздражала. Нет, даже наоборот. Она была сексуальной. — А если я скажу нет? — полушепотом ответил Скарамучча. Он изо всех сил старался говорить ровным тоном, но то, как Казуха толкал бедра вверх — прямо в его пах — почти сводило с его ума от желания. Казуха легко засмеялся. — Ты не скажешь. Он схватил Скарамуччу за талию, обернул ногу вокруг его тела и повернул на бок, пока они не поменялись местами. Теперь Казуха, весь побитый, но красивый, смотрел на Скарамуччу сверху. Его руки уже забрались под футболку Скарамуччи и потянули ее вверх, обнажая грудь. Скарамучча прикусил язык, тяжело дыша, реальность пронзила его так внезапно… Казуха был тем, с кем он целовался, кого он касался, с кем он буквально только что заигрывал. Он ненавидел Казуху, так зачем он это делал? И почему он ощутил облегчение? Казуха, приоткрыв губы, дышал мягко и глубоко, прямо в шею Скарамучче. С его губ срывались крохотные поцелуи, он осыпал ими всю кожу — от ключиц до самого пояса. Скарамучча запрокинул голову назад, стараясь не смотреть на парня, потому что знал — если посмотрит — мгновенно сдастся. — Куникудзуши… — прошептал Казуха, четко и ясно протягивая каждый слог. Скарамучча бросил на него мутный взгляд. — Перестань меня так называть. — Почему нет? Думаю, это имя тебе очень подходит. Скарамучча схватил в кулак пучок белых волос, отдернул голову Казухи от своего живота и посмотрел ему в глаза. — Держи свой милый ротик на замке, лады? Знаешь, ты бы мог быть немного полезнее, правильно используя его. Казуха, на мгновение, закрыл рот и нахмурил брови, поначалу сжимая губы, которые, затем, растянулись в удивленной улыбке. — Вау, откуда вдруг взялась эта уверенность? Внезапно осознав, на что он намекнул, Скарамучча прикусил язык и почувствовал, как его щеки начали покрываться ярким румянцем. — Заткнись. Беловолосый парень тихо усмехнулся и медленно пополз вверх по телу Скарамуччи и приподнял пальцем его подбородок, заставляя их взгляды встретиться. — Не нужно стесняться, Куни. В конце концов, я думал ты никогда не попросишь. Скарамучче совершенно не нравилось то, что Казуха не переставал называть его настоящим именем, но в то же время… он не мог отрицать тепло, которое разливалось по телу каждый раз, когда это имя срывалось с губ Казухи. Не теряя ни секунды Казуха снова начал спускаться ниже. Он смотрел на другого парня, его глаза были словно магнит — не давали Скарамучче отвести взгляд. Когда он опустился к талии, его пальцы нетерпеливо потянули за резинку штанов… Он сделал это быстро и легко; как будто он проделывал это движение уже сотни раз. Скарамучча ухватился за простыни, его дыхание вдруг потяжелело и стало прерывистым от явного предвкушения. Ощущение теплых кончиков пальцев Казухи на коже, что тянулись вдоль нижней части живота, блеск в его глазах, когда он освободил удивительно твердую плоть Скарамуччи, то, как Казуха приоткрыл губы и начал вытягивать язык… — Я вижу ты в предвкушении, Куни. Это видно по тому, такой он уже твердый… — проворковал Казуха, на его побитом лице растянулась озорная улыбка. Скарамучча сжал голову Казухи бедрами, таким образом наказывая за смущающие слова. — Всё, просто… давай уже, займись этим. Казуха промурлыкал себе под нос, довольный своей работой. Он сосредоточил все свое внимание на его члене, наслаждаясь тем, как хорошо он завел Скарамуччу. Казуха осторожно обхватил его длину, взглянул на Скарамуччу и увидел, как он выгнул спину и почти задохнулся всего лишь от одного прикосновения. — Куни, тебя раньше когда-нибудь трогали? — проворковал Казуха, осторожно скользя большим пальцем по кончику члена, размазывая смазку по головке. Скарамучча всем телом дернулся, сильно прикусил внутреннюю сторону щеки, сдерживая стоны, которые уже так и просились наружу. Он не хотел отвечать, потому что это было унизительно… он никогда раньше ни с кем не был близок. Не говоря уже о том, что его первым вот-вот станет Каэдехара Казуха собственной персоной. Его самый главный заклятый враг? Однако, к большому разочарованию Скарамуччи, было совершенно очевидно, что это был его первый раз. — Хочешь, чтобы я тебе отсосал? — спросил Казуха после нескольких секунд вынужденного молчания. Скарамучча повернул голову вбок и прикрыл рот рукой, крепко зажмурив глаза, пока Казуха продолжал дразнящие движения рукой. — Переста— ах… перестань говорить так много, твой голос все портит. — удалось процедить Скарамучче постыдно дрожащим голосом. Казуха улыбнулся и нежно, едва коснулся головки его члена. Это был простой способ играть с желаниями Скарамуччи. — Я просто спрашиваю разрешение. Я не хочу сделать что-то, что тебе не понравится… что в этом плохого? Он высунул язык и прижал его к стволу члена, вызывая дрожь по спине Скарамуччи. Затем, Казуха провел языком по всей длине и зацепился за выступ набухшей головки. Скарамучча больше не мог. Он не хотел ничего говорить, он не хотел слышать, как сам молит Казуху о прикосновении — он лучше умрет, чем сделает это. Поэтому… вместо этого он потянулся рукой к голове другого парня. Казуха почувствовал, как чужая рука тяжело ложится на его затылок, заставляя опускаться ниже. Скарамучча продолжал с силой надавливать вниз, пока его член полностью не оказался у него во рту. Мгновенно, бедра инстинктивно толкнулись вверх. С губ сорвался стон, спина выгнулась, пальцы ног сжались от яркого ощущения — рот Казухи полностью принял его длину, так гладко и тепло было внутри. Казуха принял его легко: не поперхнулся, не дернулся, не зажмурился. Он взял его глубоко-глубоко, головка касалась самой дальней части горла, а губы прижались к паху. Он двигал головой вверх-вниз по всей длинне, языком обвивая головку. Скарамучча закинул голову, сильнее схватившись за волосы Казухи, внутри него все наполнялось теплом и грудь сжималась от того, как чертовски приятны были ощущения. Казуха обхватил правой рукой нижнюю часть члена и задействовал руки вместе с губами, используя максимум возможностей, чтобы доставить еще больше удовольствия Скарамучче. Он вращал кулаком у основания, скользил языком по головке, втянул щеки, чтобы головка ударялась о заднюю стенку его горла. Скарамучча поддавался тазом навстречу каждому движению Казухи, напряжение в нижней части живота нарастало быстро, слишком быстро чтобы он мог уравновесить его. Шумные стоны вырывались у него изо рта, не смотря на то, как сильно он пытался их подавить… часть внутри него все еще не хотела, чтобы Казуха наслаждался звуками, которые он издавал. Казуха в последний раз лениво провел языком вокруг головки и с причмокивающим звуком оторвался и члена. Скарамучча ахнул, когда тепло, окутывающее его член, исчезло, и тут же вскинул бедра, тщетно пытаясь догнать приближавшийся оргазм. — Что ты делаешь? Почему ты остановился? — выдохнул Скарамучча, его лицо было румяным и блестело от маленьких капелек пота. Губы скользкие и опухшие, Казуха небрежно вытер смазку с подбородка и перевел взгляд на синие глаза другого мальчика. — Не хочу, чтобы ты кончил только от этого. Это было бы немножко скучно, да? У нас впереди еще столько веселья. Сейчас голос Казухи отличался от того, каким привык его слышать Скарамучча… он был низким, шероховатым, наполненным оттенками страстного желания. Почему-то, от этого сердце Скарамуша забилось чаще, а во рту пересохло. Скарамучча, широко раскрытыми глазами, смотрел, как Казуха склонился с кровати и, начал рыться в своей сумке… совсем скоро он поднялся и положил на простыни что-то похожее на презерватив и флакон смазки. Горло Скарамуччи сжалось от осознания того, что Казуха хотел сделать. — …Это что? Ты просто носишь это с собой, куда бы ты ни шел? — он усмехнулся, сморщив лицо. Он поджал ноги ближе к себе, чувствуя смущение. Он был почти полностью раздет, в то время как на Казухе оставалась вся одежда. Казуха выдавил хриплый смешок, прежде чем медленно поднял голову и положил руку на мягкое бедро Скарамуччи. Он осторожно, но с силой оторвал одну его ногу от другой, полностью раздвигая их и открывая вид на тело другого парня. — Ну, позже я должен встретиться с Тартальей, разве нет? — промурлыкал он, — я просто подготовился. Скарамучча на секунду оторвал взгляд от Казухи, вспомнив настоящую причину, по которой он вообще оказался в его районе… ради Тартальи. Он пришел только за этим. Так почему… почему вместо этого он был в его комнате? — Я— Скарамучча открыл рот, чтобы спросить, но перед тем, как он успел вычленить хоть один слог, Казуха заглушил его, охватив его губы своими. Он начал агрессивно: его язык мгновенно преодолел барьер губ Скарамуччи, задавая ритм, как будто парень принадлежал ему. Левая рука Казухи схватилась за его бедро, его чистые, гладкие ногти оставляли за собой крошечные красные следы. Тем временем, правой рукой он отчаянно пытался стянуть с себя штаны… В ушах Скарамуччи раздался клик металлической молнии, который сопровождался шуршанием джинс. Казуха грубо навалился на парня, звук его хриплого дыхания заглушался во рту Скарамуччи. Скарамучча издавал тихие звуки от каждого движения Казухи, его тело вздрагивало, как будто оно не знало, что делать. Казуха завелся очень быстро: он хотел Скарамуччу, нуждался в нем, хотел его прямо сейчас. Наконец, Казуха полностью стянул штаны с ног. Он аккуратно держал свой пульсирующий член, медленно лаская его, в отчаянной попытке успокоиться, прежде чем он сможет перейти к тому, что ему действительно нужно. Он покусывал нижнюю губу Скарамуччи, его слюна смешалась с чужой, он наслаждался каждой каплей. Скарамучча прижимал руки к груди Казухи, его пальцы метались, задевая соски, которые все еще были скрыты под футболкой. Затем Скарамучча быстро стянул с Казухи футболку, на секунду разрывая поцелуй, и снова захлестнул губы другого парня. — Хочешь, я тебя подготовлю? — Казуха быстро и тяжело выдохнул во время еще одного незначительного перерыва в их поцелуе. Его глаза лихорадочно проскользили по опухшим и покрасневшим губам Скарамуччи. Скарамучча посмотрел вверх на него, затем перевел взгляд на член Казухи… он был большим. Больше, чем он ожидал. Конечно, он был большим. Конечно, у этого тупого придурка просто должно быть спрятано такое под джинсами… насколько отвратительно идеальным он может быть? Он на секунду задумался, мысли в голове метались, а грудь тяжело вздымалась. Затем он уверенно перевел взгляд на Казуху — его глаза впивались, как гребаные лазерные пушки — и дерзко улыбнулся ему: — Нет. Я смогу его принять. Казуха сухо сглотнул и опустил голову, его ноги дрожали между ног Скарамуччи. — Хах? Ты уверен? Ты никогда не делал этого, не хочу тебя расстраивать, но это будет действительно больно— — Нет, не будет, — Скарамучча резко перебил, его голос звучал робко, но уверенно, — у меня есть некоторый опыт. Растерянность Казухи только усилилась после услышанного. Он нахмурился, глаза прищурились, уголки губ устремились вниз, а рука на подушке рядом с головой другого парня дрогнула. Затем, внезапно, его осенило. — О? — лицо Казухи расслабилось, а губы расплылись в натянутой улыбке, — как же так? Я думал тебе не нравятся парни? Иначе с какой стати ты бы трогал себя так? Скарамучча застенчиво кивнул и обнял Казуху, обернув руки вокруг его плеч, разглядывая его сверху донизу, вжимаясь ногтями в спину: — Мм, неважно… ты будешь удивлен тому, как много я смогу выдержать. Скарамучча не мог не испытать некую гордость от того, что удивил Казуху. В конце концов, он всегда казался таким непринужденным… вел себя так, будто даже самая напряженная ситуация была для него повседневным делом. И, то, Казуха был ошеломлен уверенностью Скарамуччи в готовности принять его длину… заставило Скарамуччу чуть не растаять от удовлетворения. Казуха хрипло усмехнулся и покачал головой: — Ну, полагаю, теперь мы увидим внутри тебя настоящий член… Убрав руку со своего члена, Казуха потянулся в сторону и тут же схватил презерватив, лежавший на краю кровати. Он сел на колени и начал нетерпеливо разрывать обертку, едва в силах сдерживаться, когда под ним лежал Скарамучча с таким видом. Его футболка была задрана до шеи, обнаженные ноги раздвинуты… Его светлая кожа поблескивала от пота, подчеркивая выступающие по туловищу мышцы… Его голова повернута в сторону, губы припухли от поцелуев, а глаза сияли внезапной, пьяняще страстной уверенностью. Но, перед тем как Казуха разорвал обертку презерватива, рука Скарамуччи дернулась вперед и схватила его за запястье: — Мм-мм, это тоже нам не нужно. Ты знаешь, Казуха… ты начинаешь походить на святошу. Недооцениваешь меня, красавчик? Казуха, разомкнув губы, уставился на него, глубоко вдыхая, и покачал головой: — Ты серьезно? — протянул он, — ладно, Куни… как скажешь. Но не вини меня, когда завтра у тебя будет болеть живот и ты даже не сможешь дойти до другого конца комнаты. Скарамучча усмехнулся и согнул руки над головой, широко расставив ноги и выгнув спину, все для того, чтобы открыть Казухе вид. Казуха взглянул на парня под ним и у него перехватило дыхание, его грудь тяжело вздымалась, а член дернулся в предвкушении того, что он сможет войти в него… — Пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь и без смазки, — мягко сказал Казуха, рукой уже почти дотянувшись до флакона. Скарамучча закатил глаза. — Я не настолько тупой. Дай сюда, я сам, — Скарамучча выхватил флакон из рук Казухи и начал выливать содержимое себе в руку. Пока он размазывал ее, вязкая жидкость тянулась тонкими ниточками от подушечек пальцев. Затем он наклонился вперед, посмотрел в багровые глаза Казухи, нежно схватил его член и начал ритмично распределять смазку по всей длине. Казуха почти растаял от прикосновения Скарамуччи. Он опустил голову и закусил губы, чтобы сдержать стон, его тело дрожало, а кожу покалывали появившиеся мурашки. — Кажется, ты тоже очень возбужден, — заключил Скарамучча, его голос певучим, гармоничным. Казуха легко засмеялся, приподнял голову и всматривался в лицо другого парня глазами, полными возбуждения. — Может быть. Казуха выхватил флакон со смазкой из рук Скарамуччи, пока тот продолжал массировать его член. Послышался хлюпающий звук — Казуха выдавил каплю на свои пальцы. Локтем он раздвинул ноги Скарамуччи шире и, не отводя взгляд от его глаз, двумя пальцами начал растирать смазку вокруг его отверстия. Скарамучча вздрогнул и резко вдохнул, его бедра подергивались от симуляции. Вдруг он почувствовал, как беспокойство в животе нарастало от того, что он, возможно, немного переоценил себя… Казуха взял в ладонь свой член, оживленно потирая головку большим пальцем и вздрогнул от собственного прикосновения. Другой рукой он схватил правое бедро Скарамуччи, твердо прижимая его к себе Он посмотрел вверх — на Скарамуччу, потом вниз — на его раздвинутые ноги и на свою эрекцию, которая была всего в дюйме от его дырочки. Затем он еще раз поднял взгляд на Скарамуччу. — Готов? — прошептал он. Скарамучча всего лишь кивнул. Получив немой ответ, Казуха приоткрыл губы и опустил взгляд ниже. Головкой члена он коснулся дырочки, перед тем как дюйм за дюймом войти в нее… пока пока его член не был полностью погружен в тугое тепло. — Ебать… — отчаянным голосом, облегченно выдохнул Казуха. Скарамучча сухо сглотнул — отчасти потому, что ему было нестерпимо больно, пока он пытался свыкнуться с длиной внутри — но еще потому, что Казуха никогда не использовал мат. Наверное, ему было пиздец как охуенно внутри Скарамуччи, раз он так легко проронил это слово. Скарамучча выгнул спину, крепко сжал простыни в руках, запрокинув голову назад, и отчаянно проглатывал болезненные вскрики. Он думал, что сможет принять все относительно легко, но он глубоко ошибался. Казуха замер внутри, позволяя внутренностям Скарамуччи достаточно растянуться для того, чтобы он мог продолжить. Что, для Казухи, становилось все труднее и труднее. Он ничего не хотел сильнее, чем начать беспощадно, изо всех сил, трахать Скарамуччу. — Ты… ты в порядке, Куни? — Казуха сбивчиво дышал, губы дрогнули, когда он почувствовал, как Скарамучча сжимается вокруг его члена. Он делал это специально? Точно специально, потому что это сводило Казуху с ума. — Нет, это пиздец как больно, — огрызнулся в ответ Скарамучча, голос резко колыхался. Он легонько потянулся к Казухе, положил ему руки на спину, ногтями впиваясь в кожу, изо всех стараясь выдержать боль. — Я предупреждал, что будет больно… Я могу попробовать пальцами вместо— — Нет! — выкрикнул Скарамучча, не дав Казухе закончить предложение. Беловолосый парень удивленно взглянул на него и сжал губы, — я в порядке. Давай, просто трахни меня, мое терпение на исходе. Казуха провел языком по зубам, не понимая как ему быть дальше. Он хотел уважительно относиться к чужому телу и не причинять Скарамучче боль, не смотря на то, что он дерьмово относился к Казухе, но Казуха к этому привык. Но, в то же время… терпения внутри почти не оставалось. Он едва сдерживался. Больше он просто не мог. И… наконец, он разрешил себе двигаться. Сначала Казуха задал ритмичный темп: нежно покачивал бедрами вперед, двигаясь внутри Скарамуччи осторожно и аккуратно. Но, спустя время, он больше не мог сдерживать свои инстинкты. Движения стали размашистее, тяжелое дыхание смешалось со стонами блаженства. Скарамучча крепко держался за спину Казухи, ногти впивались в кожу, длинные, красные царапины расцветали под ними. Он закатил глаза и брови изогнулись в наслаждении, когда Казуха идеально попадал по его простате. — Аах… Ка— Казуха, сильнее…, — Скарамучча тяжело дышал, его голос был удивительно высоким. Боль быстро растворилась в чистом удовольствии; он обхватил ногами Казуху за талию и поддался вперед, извиваясь и дрожа от усиливающегося давления внутри. — Ты хорошо справляешься, Куни… Полагаю, я недооценил тебя…, — дразняще произнес Казуха, его толчки становились отчаянными и порывистыми. Он грубо толкался, приподнимая таз, чтобы попадать по тому превосходному месту… он смотрел, как член Скарамуччи подпрыгивал, пачкая в, выделяющейся из него, смазке, и без того влажный от пота живот. Сознание Казухи было туманным и смутным; он не мог мыслить здраво, не мог контролировать себя, не мог сдерживаться, не мог остановиться… Он хотел большего. Ему хотелось увидеть Скарамуччу верхом, скачущим на его члене, пока тот больше не сможет сдерживаться… Он хотел четко видеть его лицо, когда он достигнет оргазма, между всхлипами роняя его имя. Казуха не мог отрицать, что во время секса он становился довольно… нуждающимся и властным. Это было частью его натуры. Когда еще, как не во время секса, ему нужно было избавляться от своей спокойной наружности? Не в силах удержаться от воплощения своих фантазий в реальность, Казуха неожиданно схватил Скарамуччу за талию обеими руками и резко перевернул его, усаживая на себя, даже не вынимая из него член. Теперь Скарамучча сидел сверху, согнув спину, с широко распахнутыми от удивления глазами. — Что ты делаешь? — он прохрипел, его тело резко дернулось, когда Казуха сильно толкнулся в него. — Хочу, чтоб ты на мне прокатился. Покажи мне, что ты умеешь. Скарамучча не мог трезво мыслить, когда внутри пульсировал член Казухи, он неуверенно привстал, ощутив пустоту внутри и понял, как уже был зависим от восхитительных ощущений. Он расслабился, усевшись сверху на чужие бедра, нахмурился, тяжело дыша, вытер пот со лба и прижал руки к груди Казухи. Он колебался, не зная, что сказать или сделать. Ранее он никогда не делал ничего подобного… конечно, он один или два раза пробовал что-то похожее, когда не мог контролировать свои желания, обходясь только своими пальцами. Но это было ничем, по сравнению с реальными делами. — Не стесняйся, Куни. Я знаю, ты сможешь. — поддержал его Казуха, отталкиваясь от простыней и своей грудью прижался к груди Скарамуччи. Он обхватил ладонями его бедра и погладил поясницу, прежде чем крепко сжать его задницу. Скарамучча резко вдохнул и растерянно смотрел на Казуху, его тело напряглось, когда Казуха раздвинул половинки и просунул один палец вовнутрь. Скарамучча не смог удержать голову, шея расслабилась, и голова тут же упала на плечо. Несмотря на то, что член Казухи только что был в нем, стоило лишиться ощущения наполненности на мгновение, потому что… снова почувствовать движение внутри было еще приятнее. — Окей, ммм— просто, остановись… Я сделаю это, — настоял Скарамучча, с трудом сдерживая стоны, которые почти вырывались из горла. Казуха вынул палец из его отверстия, довольно улыбаясь парню, перед тем как обратно лечь на простыни. — Хороший мальчик. — Не надо меня хвалить. — Тебе не нравится это? Скарамучча не ответил. Он осторожно приподнялся, раздвинул ноги, поддерживая себя коленями, расположился над талией Казухи. Он осторожно – но взволнованно – выгнулся, левой рукой потянулся за спину, облокачиваясь на бедро Казухи. Правой рукой он крепко схватил член Казухи, направив его к своей дырочке, чтобы они находились на одном уровне. Медленно и осторожно он начал насаживаться на его член. Он почувствовал, как его стенки растянулись, его тело потряхивало от невесомой боли, а мышцы напряглись, когда к ней постепенно прибавлялось удовольствие. Он приоткрыл рот, и из его груди вырвался низкий стон, потому что, боже… то, как Казуха смотрел на него… каждая его клеточка вспыхивала от этого взгляда. Его губы приоткрылись, язык трепетал над зубами. Его руки были скрещены над головой, а ногти впивались в ладони, пока он стойко выдерживал едва расцветающее удовольствие. Его грудь напряглась от того, что он сдерживал стон. Ощущение стенок Скарамуччи вокруг члена, которые сжимались вокруг него, заставило его сознание онеметь от желания. Прежде чем Скарамучча смог опуститься хотя бы до половины, Казуха уже не мог сдержать себя. Он забросил руки на талию Скарамуччи, крепко вцепился в нее пальцами и сильно толкнул его вниз на всю длину. Скарамучча издал удивленный вскрик, его спина выгнулась, а голова запрокинулась назад, когда его дырочка была полностью наполнена. Быть сверху, в чем-то, оказалось даже лучше. Скарамучча теперь мог двигать бедрами во всех нужных ему направлениях, касаясь каждого места внутри, а Казуха грубо двигал бедрами навстречу в том же темпе, что и Скарамучча, отчего, даже по самым глубоким местам внутри, скользила головка члена. Шумные стоны смешались с именем Казухи, оно срывались с губ Скарамуччи снова и снова, теперь двумя руками он опирался на бедра Казухи, а его член подпрыгивал с и шлепал о чужой живот. От стен эхом отдавался развратный, хлопающий звук, когда бедра Казухи встречались с задницей Скарамуччи. Он сочетался с рычанием и прерывистым дыханием, исходящими от Казухи. — В тебе так хорошо, Скарамучча… так, так хорошо… — Н-называй меня настоящим именем, — прервал его другой парень, в его голосе был намек на приказ. Казуха грубо толкнулся в Скарамуччу, выбивая из него сдавленный всхил. — Что, сейчас ты хочешь, чтобы я использовал это имя, Куникудзуши? Скарамуш всхлипнул и согнулся вперед, позволяя рукам упасть на простыни по обе стороны от тела Казухи. Его лицо парило всего в нескольких дюймах от лица Казухи, его фиолетовые волосы беспорядочно свисали вокруг лица, его задница хлюпала вверх и вниз по восхитительному члену Казухи… — Еще. Скажи это еще раз, — приказал он. В уголках губ Казухи появилась ухмылка и он двумя руками усадил Скарамуччу на свои бедра. Он толкнул бедрами, он полностью был внутри, затем он приподнял чужие бедра, пока внутри осталась только головка, снова насадил его член и еще раз грубо толкнулся… — Куникудзуши, — провокровал Казуха. Стон, похожий на всхлип, пронесся сквозь дыхание Скарамуччи. — Ах— еще. Казуха просунул руку к животу Скарамуччи, ладонью обхватив его истекающий смазкой член и ритмично начал двигать вверх-вниз, в том же темпе, в котором головка его члена проезжалась по стенкам внутри. — Куникудзуши. Его голос был плавным и чистым, как зов сирены. — Еще, еще— бля, не останавливайся, — умолял Скарамучча, в уголках его глаз появлялись слезы, а бедра затряслись от приближающегося оргазма. — Куни… кудзуши… Куни, я чувствую как ты сжимаешься вокруг моего члена каждый раз, когда я называю твое имя… Куникудзуши… Зрение Казухи начало затуманиваться, волны удовольствия охватывали его тело, а толчки становились все беспорядочнее и порывистее. Он издавал несвязные звуки и глубокие стоны, его рука ласкала член Скарамуччи, а большой палец надавливал на припухшую головку. — Ах, Казуха… так хорошо, я почти, — его слова оборвались резким воем, его член дергался в руке Казухи и его тело дрожало сильнее с каждой секундой. Казуха чувствовал, как его член пульсирует, стенки Скарамуччи сокращаются вокруг него, в нижней части живота все скручивалось в плотный комок, его пальцы сжали талию Скарамуччи, голова примкнула к изгибу его шеи. Казуха стонал, хныкал, тяжело дышал и рычал одновременно. — Казуха— ах—! Я сейчас кончу… — Давай, Куникудзуши… для меня. На этом оба поняли, что больше не могу сдерживаться. Стенки Скарамуччи сжимались и сокращались, его тело задрожало, когда тяга внутри стала невыносимой. Все растворилось в сплошном удовольствии. В глазах потемнело, когда он сжал веки, его бедра дрожали на бедрах Казухи, его лоб прижимался к чужой груди. Казуха можно сильнее толкнулся в тело Скарамуччи в последний раз, выгибая спину. Ноги сводило, они запутались в простынях, когда он излился во внутрь. Он ощутил брызги чужой спермы на своей груди, в то время как стенки Скарамуччи сокращались, выжимая из члена Казухи все до последней капли. Оба их стона слились воедино, когда электрические разряды оргазма пронеслись по их телам, оба, совершенно потрясенные, растворились в объятьях друг друга. Казалось, что, в один момент, их захлестнуло чистое блаженство… Наконец, когда оба оклемались от самого пика удовольствия, Скарамучча обессиленно рухнул на Казуху. Он сбивчиво дышал, опустил руки вдоль туловища, его ноги дрожали, а колени болели от того, что он удерживал себя сверху. Казуха склонил голову на бок и положил руки на чужую спину, нежно поглаживая выпирающие позвонки. Было совершенно тихо, если не считать их тяжелого дыхания. Казуха все еще был внутри Скарамуччи, слишком изнуренный, чтобы вытащить из него член; не говоря уже о том, как было приятно быть нежно поглощенным его нутром. — Ты собираешься вытаскивать? — в конце концов, хрипло спросил Скарамучча, горячо и влажно выдыхая в грудь Казухи. Беловолосый издал слабый смешок. — Это обязательно? — Да. — Ну ты и зануда. Привстань немного. Когда Скарамуш поднял грудь, Казуха осторожно ухватился за его бедра и медленно, но верно вытащил член из Скарамуччи. Тот вздрогнул, когда член покинул его дырочку, теплая сперма вытекла из него и испачкала чужой живот. Это было довольно странным – ощущение, как она вытекает из него. Но оно того стоило – прежде всего, из-за ощущения, когда Казуха изливался внутри него. Казуха потянулся вперед и схватил футболку Скарамуччи с кровати, использовав ее, чтобы тщательно вытереть свое семя, которое продолжало вытекать из Скарамуччи. Потом он вытер сперму, что была на нем, и осторожно лег на кровать. Вскоре, Скарамучча присоединился к нему. — После этого тебе следует принять длительную ванну, чтобы тщательно привести себя в порядок, — пробормотал Казуха, — тебе станет немного лучше. Скарамучча лежал на боку и рассматривал лицо Казухи, оно было покрасневшим от секса, а на его коже расцвели побои от ударов. Скарамучча изнутри прикусил губу и слегка нахмурился, отрицая тот факт, что ему нравилось, как Казуха выглядит прямо сейчас. — Тебе не нужно рассказывать мне, как приводить себя в порядок. Я и сам знаю, — прошипел он в ответ, его голос все еще был хриплым. Казуха просто усмехнулся и повернулся на бок, лицом к Скарамушу. Другой парень немного замер, чувствуя себя неловко, когда Казуха всматривался в него таким восхищенным взглядом. — Ты слишком упрямый, Куни, — он прошептал, так тихо, но чтобы Скарамучча услышал. Он медленно протянул руку к его лицу, осторожно заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, и тепло ему улыбнулся. Скарамучча чувствовал, как его губы дрожат, а взгляд то фокусируется, то рассеивается, он не понимал, почему его сердце затрепетало от жеста Казухи. Он не понимал, почему по телу разлилось тепло, когда он почувствовал мягкие и нежные губы на своих, Казуха целовал его прямо сейчас. Он не понимал, с чего вдруг… вся ненависть, которую он испытывал к Казухе, сейчас сменилась на что-то другое. Какое-то время Казуха и Скарамучча просто лежали вместе голыми. Казуха играл с волосами Скарамуччи, а Скарамучча прижал голову к груди Казухи, они синхронно дышали и даже не подозревали, что оба одновременно улыбаются. Не смотря на то, что Скарамучча чувствовал боль в пояснице и был ужасно разбитым, то, как Казуха обращался с ним сейчас, делало эту боль похожей на маленький щипок, по сравнению с тем, какой она была на самом деле. Покой нарушился лишь когда Казуха внезапно сел и молча потянулся за своей одеждой. — Что ты делаешь? — слабым и тихим голосом пробормотал Скарамучча. Казуха откашлялся, и покрутил головой, разминая затекшую шею. — Мне еще нужно сходить к Тарталье, помнишь? Я уже опаздываю, так что мне пора… От этих слов сердце Скарамуччи почти остановилось. — Ты… ты все-таки пойдешь к нему? Казуха вздохнул, поднимаясь с кровати, натянул штаны и начал собирать свои вещи. Он провел рукой по волосам, поправил хвостик, вытер пот с лица и поправил воротник, прежде чем повернуться к Скарамучче. — Может да, может нет, — пожал плечами он. Затем он широко улыбнулся Скарамучче. Глаза Казухи были закрыты, а щеки ярко горели. Он развернулся, направился к окну, открыл и его и начал вылезать. Прежде чем Казуха успел выбраться из окна, Скарамучча завернулся в одеяло и вскочил с кровати с отчаянием в глазах. — Стой! Казуха замер и повернул голову, легко улыбаясь. — Что такое? — Наш… уговор. Он остается в силе? — голос Скарамуччи звучал робко. Казуха, на мгновение, посмотрел на него ничего не выражающим взглядом. Потом он потер губами, наклонил голову и возобновил свою легкую улыбку. — А ты хочешь, чтобы он был в силе? Скарамучча призадумался. Он изучал лицо Казухи, затем его тело… он наклонил голову и уставился на свои ноги, в голове кружились мысли и он нахмурился. Он нервно ковырял ногти и сухо сглотнул. Затем он поднял подбородок и поймал взгляд багровых глаз Казухи. Он медленно отрицательно покачал головой. Казуха довольно ухмыльнулся. — Ну, вот и ответ. Увидимся завтра, Куникудзуши. С этими словами Казуха спрыгнул из окна и исчез в ранней ночи. Скарамучча смотрел, как он уходит, пытаясь увидеть, куда он идет… и, о чудо, он пошел в совершенно противоположном направлении от дома Чайльда. Скарамучча, к своему большому удивлению, улыбнулся, а затем быстро направился в ванную, чтобы сделать именно то, что сказал ему Казуха – принять ванну и привести себя в порядок. Той ночью Скарамучча спал крепко. Так крепко, как никогда за всю свою жизнь.