Дневник Такемичи Ханагаки
Запись от 5 апреля 2023.
But now take me home Take me home where I belong I can't take it anymore. Здравствуй, дорогой дневник. Сегодня мой третий день пребывания тут. Хотел начать писать письмо Сакуре, но понял, что не знаю их адреса. Мне стало обидно и одиноко. Если вдуматься, то в доме Стоунов я пробыл всего неделю, не более. К слову, почти всю неделю я провёл в лихорадке. Мистер Стоун изначально планировал отправить меня сюда. Интересно, мама хоть как-то противилась ему? Думаю, нет. Я убеждён, что она думает, что так лучше будет для меня, для всех нас. Все знакомство мамы с мистером Стоуном было для меня тайной. За всё время я видел его раза три, если не считать последний личный разговор. На свадьбе меня не было. Я о ней вообще не знал. Может, и не узнал бы вовсе, если бы не Сакура, которая делилась впечатлениями. Мама тогда оправдывалась и говорила, что они просто расписались, устроив семейный ужин без меня. Маме это ни о чем не говорило. Я думал высказаться в тот день, но не хотелось мешать чужому счастью ( в глубине души я надеялся, что все нормализируется ). Последний месяц я вообще был предоставлен сам себе. Мама, как минимум последние три месяца почти все время проводила у Стоунов, лишь оставляла деньги, пока меня не было. Сакуру она забрала со школы, так и не вернувшись, лишь позвонив и сказав, что они немного погостят у родственников. Я уверен, если бы не моя лихорадка, то я бы так и остался дома. Для меня у Стоунов даже комнаты не было, только гостевая в самой холодной части ( в этом я тоже убедился, немного побродив по дому днем). В эту неделю я был счастлив, а главное, не одинок. Я все ещё чувствовал близость с мамой и сестрой, но только с ними. В доме Стоунов я был чужаком и простаком. Мама была другой, выросшей совсем в ином обществе. Меня она так воспитать не смогла. Во мне отложились ее уроки манер и правила поведения в обществе, но чаще всего я им не следовал. Быть интеллигентом в трущобах – подвергаться насмешкам и унижениям. Вот только мама этого не понимала, покупая на последние деньги какую-нибудь милую рубашечку. На с трудом заработанные деньги она водила нас в рестораны. Если было совсем туго, то ходила сама. Мама верила в лучшее и надеялась, что у нее получится пробиться в высшее общество. Она достигла своей цели, но какой ценой. Вспоминая все это, я понимаю, что все не было так идеально, как мне казалось. Но я все равно люблю свою семью. Пусть сейчас и злюсь, но понимаю, что прощу. Пусть только дадут возможность встретиться. Я заплакал. Какой позор! Хорошо, что Сендо сейчас нет в комнате. Он ушёл на дополнительные занятия. Он предлагал мне погулять, присмотреться ко всему, но я отказался. Не хочу знакомиться с этим местом ближе, по крайней мере, сейчас. Большинство людей тут чудаки. Я неплохо вписался в компанию Сендо, они добрые ребята, но все с тараканами в голове. Не знаю, получится ли у меня полностью им открыться, но с ними весело проводить время. Ничего особенно за сегодня не произошло, разве что я нашел несколько странностей. Связи тут не было, лишь школьные компьютеры работали на какой-то локальной сети, но на них стояли жесткие фильтры. Связаться с внешним миром можно только через директора. Сендо сказал, что есть еще пара людей среди учеников и жителей города, но у последних просить себе дороже. Если кто-то узнает об этом, то наказания не избежать. Сендо сказал, что даже за письмами строго следят. Одно раз в месяц. Если заметят в нем что-то странное, то лишат возможности писать на следующие два месяца. Стоит быть аккуратным в своих словах, хотя писать мне пока некому. Ещё я пытался почитать учения святых, но закрыл на первой же странице. Чтиво не для меня. Мне больше нравится что-то динамичное, а тут слишком...ну, не знаю. Не буду оскорблять чью-то веру. Надеюсь, мне не влетит за незнание. Сендо подставлять не хочу. Он ответственный за меня. Мы с ним в одном классе, и я очень рад. Ацуши ( мы еще не очень близки, но надеюсь в будущем я смогу спокойно звать его по имени ) сказал, что он не очень ладит с одноклассниками, разве что с Тачибаной. Он обещал нас познакомить. Я буду этого ждать! На этом пора заканчивать. До скорых встреч, дорогой дневник.6 апреля 2023 год.
Все три дня Такемичи начинались с одинаково: Сендо кричал и пытался растормошить его. Он не понимал, почему сосед так возиться с ним, но чужая забота была приятна. Такемичи не сразу, но заметил, что сосед начал вставать раньше по сравнению с самым первым днём. Было ли это случайностью или чужой попыткой помочь, оставалось только гадать. Сендо еще вчера рассказал расписание на сегодня: линейка, классный час и свободное время, в период которого ученикам предлагалось вступить в какой-нибудь кружок. Если его не найти, то каждый вечер придется ходить на проповеди пастора. Там собирался весь сброд: убежденные верующие, фанаты Каина, нарушители устава, реже случайные зрители, что заглянули из интереса. Сендо сказал, что все, что происходит за дверьми проповедей остается там. Такемичи это заинтересовало. Не могла быть так, чтобы никто ни о чем не рассказал. – Слушай, ты вчера говорил о проповедях. Неужели все так секретно? – Такемичи выжидающе смотрит. – Ты сам не пробовал пробраться туда? – Пробовал, – Сендо нахмурился. – Но там все сложнее, чем ты думаешь. Как бы объяснить... Существуют более личные проповеди. – И как туда попасть? – в ответ на вопрос Сендо лишь покачал головой. – Я не знаю! Почему ты думаешь, что я что-то знаю! – Сендо воскликнул, с раздражением смотря на Такемичи. Сегодня они не спешили. На улице было прохладно, но свежо. Вчера ночью был дождь, не такой, как когда он приехал. Этот прошёл быстро, оставляя после себя только сырость, которой уже не будет к обеду. Вместе с ними шли ученики, которые о чем-то болтали. Справа были дети, которые обсуждали какую кашу сегодня будут давать, а спереди две девочки, обсуждающие пастора. По смущенному тону одной из них – направление разговора определить было легко. Такемичи не понимал этого культа личности. – Много у вас таких, – Такемичи кивнул в сторону девочек. – К сожалению, да, – Сендо посмотрел на чистое небо. Он звучал расстроенно – Всем нужно во что-то верить. Я больше не хочу об этом говорить. Такемичи промолчал. Давить на соседа не хотелось, но ему казалось, что сосед о чем-то умалчивал. По нему было видно, что пастор ему неприятен. Дальше все проходило как обычно, только немного оживленнее: радостное восклицание и молитва. Рой голосов снова смешался в одно. Даже после речи пастора было шумно. Все были взволнованы началом нового года. Через тридцать минут должна была начаться линейка. Все постепенно исчезали в неизвестном направлении. – Ханагаки, пойдем, потом ни протиснуться будет. Ребята, удачи! Такемичи кивнул на прощание, спеша вслед за Сендо. Идти в потоке людей было тесно, но удобно: не потеряешься. Актовый зал представлял собой просторное, но простое помещение с расписанными стенами: чьи-то то лики и надписи на неизвестном ему языке. Когда они сели на места, которые были выделены их классу, Такемичи ткнул пальцем в Сендо: – Это на каком? – Такемичи указал на стену. – А мне откуда знать? На чем-то древнем. Не думаю, что кто-то вообще знает. – Даже пастор? – Даже он. Как с тобой сложно, – Сендо устало вздохнул. – Я хочу понять, где мне предстоит находиться на протяжении нескольких лет! Какой-то парень шикнул на них и Такемичи замолк. Кто-то заиграл на фортепиано. Это звучало по-настоящему красиво. Он готов был заслушаться, но продолжалось это от силы минут пять. – Кто это играл? – Такемичи шептал, смотря по сторонам. Не хотелось получить еще один выговор. – Очень красиво. – Казутора. Из стаи Майки. Они все на хорошем счету у директора, поэтому мелькают там и тут. Аж раздражает. На фоне уже начал говорить директор: округлый мужчина средних лет с проплешинами на голове. Не самое приятное зрелище. Голос был неприятным. Мужчина говорил нервно и гнусаво, он читал текст с листка, но постоянно прерывался, потирая вспотевшие руки. Этот ад длился недолго . Скоро на смену пришёл пастор. Он звучал приятнее. – Поздравляю всех с началом нового учебного года! – мужчина весело хлопнул в ладоши. – Надеюсь, он пройдет для вас удачно. Хочу напомнить, что после линейки вы все должны направиться на классные часы, пусть Святой Рамил благословит вас! От лица всего пансиона хочу выразить благодарность семьям: Кисаки, Сано и Акаши, – Такемичи увидел уже знакомые лица, которые выходили на сцену, присоединяясь к Казуторе, который вышел из-за кулис. Поклонившись, Майки принял микрофон. – Я же говорил... – Сендо нахмурился. – И так каждый год. Сейчас они поблагодарят пансион, каждого по отдельности похвалят за их "заслуги" и нас отпустят по классам. Все произошло так, как и сказал его друг. Им пожелали успехов и отпустили в свободное плавание. Такемичи было интересно, почему Ацуши так относится к этим ребятам. Он был тут не первый год. Такемичи подозревал, что с самого детства. Слишком хорошо все знал. Почти про всё и всех. Ребята с класса Такемичи смотрели на него, но не подходили. Похоже, новеньких тут недолюбливали. Они петляли по коридорам, проходя мимо других классов. Он не знал, как у него получится все запомнить. Только от вида очередного коридора уже кружилась голова. Их классная комната ничем не отличалась от его прошлых, только парты были тройные. Они с Ацуши заняли последнюю у окна. – Начнем классный час! Из отсутствующих... – учительница пробегает взглядом по всему классу. – Тачибана? Опять? Кто-нибудь видел ее? В ответ было молчание. По учительнице было, что она раздражена. Ацуши сказал, что это происходит уже последние года два. Эта Тачибана была той еще бунтаркой. – Мы не начнем классный час, пока Тачибана не почтит нас своим присутствием! – С этими словами дверь открылась, и в класс вошла милая девушка. Округлое лицо, волосы по плечи, большие яркие глаза и озорная улыбка. – Явилась! Хината, это происходит уже не в первый год. Я доложу об этом в совет! Подумай о себе. Слова учительницы не дали никакого эффекта. Тачибана легкой походкой направилась к ним с Сендо, присаживаясь рядом. Классный час начался. Настало самое неприятная для Такемичи часть. Ацуши подбодрил его, желая удачи. – У нас новый ученик! Ханагаки, представьтесь. – Такемичи подошел к доске, аккуратно вырисовывая своё имя. Он не знал, что следует говорить в таких случаях. Он не первый раз менял школу, но в этот раз все было по-особенномуу. Совсем другие люди. – Я Ханагаки Такемичи. Люблю готовить и довольно лёгок в общении. Надеюсь, мы поладим, – в классе воцарилась тишина, пока Тачибана не захлопала в ладоши, что-то говоря. Такемичи не расслышал. Он поспешил стереть своё имя и вернуться на место. Учительнице это не понравилось, но она ничего не сказала, лишь смерила его компанию недовольным взглядом, сказав Такемичи остаться после уроков. На него всем стало плевать. – По традиции, в конце этой недели у нас будет праздничный вечер в честь начала этого года. Попрошу вас выглядеть презентабельно и вести себя прилично, – Остальная часть урока была ни о чем. Дети с радостью рассказывали учительнице о событиях, что произошли в их жизни за небольшие каникулы. Их троица была белыми воронами в этом классе. Такемичи перешептывался с ними, знакомясь с девушкой. Они сразу нашли общий язык. Наконец все закончилось. В классе остались только он и учительница. Она ему не нравилась, как и большинство людей тут. Ее взгляд был пропитан желчью и притворной заботой. Учительница смотрела ему прямо в глаза, давя своим вниманием. Они стояли так минуту, пока она не заговорила: – Тебе стоит выбрать другую компанию, пока не поздно. Если Сендо еще ладно, но Тачибана дурно влияет на других людей. В классе есть множество хороших ребят! Я могу договориться, и тебе поменяют соседа по комнате. Такемичи, я верю, что ты славный парень. Они тебе не подходят. Одна нахалка, из которой непонятно, что выйдет в будущем. Да и второй не лучше, пусть и успокоился, но бандит. однажды - бандит навсегда, – В процессе разговора она схватила его руку, сжимая. Такемичи было больно, и он не знал, как на это реагировать. Ему стало мерзко от чужих слов. Пусть он знал их совсем ничего, но верил, что они хорошие. Они были нормальными и не фанатичными, как некоторые. – Спасибо, но не нужно. Ацуши хороший сосед, он здорово помог мне, – Такемичи улыбнулся, стараясь снять с себя чужую руку. – А с Тачибаной мы только сидим вместе. Вам не о чем беспокоиться. Женщина поняла, что от него ей ничего не добиться. Из взгляда пропала притворная нежность, возвращая раздражение, чуть ли не отвращение. Прежде чем Такемичи вышел из класса, она сказала: "Посмотрим, как ты заговоришь, когда будешь стоять в кабинете у директора. Хорошего дня, мистер Ханагаки". За дверью его ожидали парень с девушкой. Они выглядели взволнованно. Такемичи вопросительно поднял бровь, смоторя на них. Они только покачали головой и пожали друг-другу руки. Такемичи знал, что они все слышали. Возможно, их обрадовал его ответ. – Какие планы? Ханагаки, ты же еще никуда не вступил. Есть что на примете? Или как Ацуши, будешь ходить на проповеди? – Ацуши...что? – Такемичи не поверил услышанному. – Такемичи, я потом объясню. Это вынужденно, – прервал Ацуши, ускоряя шаг. Они с Ацуши незаметно перешли на более неформальную речь, и это радовало. Но замечание девушки озадачило его. Сендо, который был явно против всего этого, ходил на проповеди? Неужели это и были его дополнительные занятия? Он не мог винить соседа за ложь. Такемичи уверен, что у него были свои причины. Они не так близки, чтобы делиться всеми тайнами. Такемичи не мог требовать, чтобы сосед открылся ему. – Где у вас кружок домоводства? Там же разрешают готовить? – Такемичи решил перевести тему, не желая беспокоить Ацуши. – Действительно хочешь туда? По идее, готовить никто не запрещает, но чаще они выполняют мелкие поручения от учебного совета и пансиона в частности. Им руководит Мицуя. – С каких пор Мицуя там? Прошлый глава выпустился? – Сендо насторожился. – Не знаю, – Тачибана пожала плечами. – Я его давно не видела. Думаю, его просто сместили. С приходом Мицуи стало понятно, что долго он на этом посту не продержится. С каждым годом они становятся все жаднее. Места в совете им стало явно мало. Не удивлюсь, если в следующем году Тетта сядет на место директора. Давно ходят слухи, что он уже принимает участие в важных решениях. – Почему с этим ничего не делают? – Такемичи решил вмешаться в чужой диалог. – С их семьями вообще опасно связываться, да и большинство тут фанатеет по ним не хуже, чем по пастору. Повезло с красивым личиком родиться. Всю оставшуюся дорогу Тачибана спрашивала у него, точно ли он хочет вступить, но Такемичи для себя решил, что лучше заниматься тем, что нравится, нежели страдать там, где ничего не смыслит. Перед самым входом эти двое его оставили. Тут было много народу. Большинство выглядело младше его, но форма на них была синяя. Первогодки? Он только увидел объявление, висящее перед входом: "Младший класс не принимается". Среди этой толпы было лишь несколько ребят, выглядящих постарше, и трое белых. Такемичи подошёл к какому-то парню. – Чего тут все столпились? – Собеседование лично с Мицуей. Кружок слишком популярен, поэтому места ограничены. Иногда приходят ничего не умеющие ребята и просто занимают место. Кружок оказывает помощь пансиону, поэтому неумех тут не терпят, – Такемичи кивнул, отходя в сторону. Его очередь настала спустя тридцать минут. Ожидая, он видел разные реакции. Некоторые были слишком драматичными и выходили в слезах, нагоняя на остальных ужас. Такемичи волновался, хоть и не считал свои навыки плохими. Ему просто нравилось готовить, и он неплохо справлялся с делами по дому. Мама часто пропадала на работе и просто была не приспособлена к работе по дому, взваливая это на плечи маленького сына. А ему просто нравилось видеть ее счастливой, поэтому был рад помочь. Они сэкономили много денег благодаря ему: мама была готова выкинуть вещь, увидев, что она немного порвалась. В их положении это было непозволительно, поэтому он часто зашивал свою и Сакуры одежду, пока мама не видела. Клубная комната домоводства не вписывалась в вид всего здания. Оно напоминало светлую квартиру. В углу стоял стол, который окружали диванчики, было что-то наподобие кухни и несколько швейных машинок, стоящих в ряд. Ну и огромные шкафы, содержимое которых Такемичи разглядеть не смог. – Чего встал. Проходи, – из мыслей его вывел приятный голос. – Имя? Не видел тебя раньше. – Такемичи Ханагаки, новенький, перевелся несколько дней назад, – от чужого внимания стало неуютно. Парень, сидящий перед ним, что-то записывал на свой листок. – Причина вступления? – Ну, готовить люблю, и у меня вроде неплохо получается. Но это не все. Умею зашивать вещи. Раньше пробовал шить и вязать. что-то выходило, но я не профессионал. Если нужно, могу показать фото еды, – Такемичи полез в карман за телефоном, но его прервали. – Не нужно, – Мицуя остановил его, неловко улыбаясь. – Я верю. Последний вопрос: готов ли помогать и засиживаться до поздна, если попросят? Такемичи кивнул, видя, как парень опять что-то записывает. Это напрягало. Если его не примут, то экстренно придется искать что-то другое. Возможно, даже бежать к Тачибне, которая хотела утянуть его в клуб стрельбы из лука. Он еще раз убедился, что его новая знакомая была опасной девушкой. – Ты принят. Собрание завтра в четыре часа. Будь готов. Я, кстати, Мицуя, надеюсь тебе у нас понравится! У нас тяжело, но ребята тут хорошие, – Мицуя помахал прощаясь. Мицуя не выглядел ужасным или грубым, наоборот, мягким и располагающим к себе. Образ разнился с тем, каким он себе представлял его. Все с их стаи представлялись ему странными, холодными и деспотичными. Такемичи не понимал, почему Такаши не нравился Сендо и Тачибане. Главной задачей становилось найти выход. Обед он уже пропустил, но сегодня это разрешалось из-за занятости учеников. Он рассматривал коридоры, которые все как один были похожи друг на друга. Отличительными признаками были картины и отсутствие окон в некоторых. Его все еще поражали размеры этого здания. Кругом бродили другие ученики. Отсутствие знакомых людей напрягало. Все было таким чужим. Такемичи ускорил шаг, направляясь к выходу. На улице, как он и ожидал, было тепло и никакого намека на то, что ночью шёл дождь. Тут было красиво: зелень, аккуратно выстриженные кусты и клубы с цветами, названия которых он не знал. В комнате был Ацуши. Он вздрогнул, когда Такемичи вошёл. По нему было видно, что он хотел что-то сказать, но не решался. Такемичи стало его жалко. Он успокаивающе похлопал друга по плечу и сказал: – Если не хочешь, то можешь не говорить. Все хорошо. Я не хочу как-то давить на тебя. У нас у всех есть тайны. – Я хочу, но не могу, – Сендо всхлипнул. – Не хочу, чтобы ты во все это ввязывался. Я сам не до конца все понимаю, все основано только на моей личной неприязни и подозрениях... – Все хорошо, спасибо за беспокойство. Думаю, у тебя есть на это причины, – Такемичи протянул плачущему салфетку. – Иди, вымой лицо. Скоро на молитву. Ребята будут беспокоиться, если увидят твои красные глаза. Начнут думать, что я тебя до слез довожу.Дневник Такемичи Ханагаки
Запись от 6 апреля 2023.
Привет, дорогой дневник. Я не забыл о тебе. Сегодня выдался странный день. Ацуши со мной больше не говорил. Я не понимаю, почему он так переживает. Я же сказал, что все хорошо. Мне больше неприятно не от лжи, а от того, что мы не общаемся. Будет грустно, если на этом все закончится. Сендо милый парень, и я уверен, что лучше соседа не найду. Я считаю глупым прекращать так знакомство. Мы только прикипели друг к другу. Я даже готов больше ничего не выяснять, лишь бы все стало как прежде. Видеть убивающегося Сендо было неприятно, особенно из-за такой глупости. Он же делал не из злого умысла, а так убивается. Завтра попробую еще раз с ним поговорить, а сейчас пора ложиться спать. Если буду сонным на собрании клуба, то ничего хорошего из этого не выйдет.