Did you catch your own reflection,
In the knife my Mother held?
Or the hell in my Father's eyes?
Rats come out of the holes they call home,
And I fall apart.
And the snakes start to sing.
«Святая Моргана!» Пламя свечи проливало свет на тайны, скрытые в стенах дома. И без того большие глаза были широко распахнуты, подбородок в напряжении подёргивался. До того потрясли пойманные обрывки диалога. Юная хозяйка поместья обернулась на бестельный дух старшей родственницы. Лицо трещит и пенится уроборосом, окисляется и снова сгорает. Ошмётки парят где-то рядом, перчинка угля застыла в невидящем глазу. Ингаляционное повреждение слизистой забрало последний вдох прабабушки ещё век назад. Не играйте с огнём! Кость нижней челюсти неестественно блеснула в полутьме, а куски эпидермиса вздёрнулись. Она с особым укором скривила подобие человеческого лица перед тем, как исчезнуть среди готических стен. Лита бросилась прочь от кабинета отца. Путаясь в длинном подоле платья, добежала до родной спальни. Заперев дверь с громким хлопком, метнулась на балкон. Её встретил свет полной луны. Ледяной ветер наотмашь бил по раскрасневшемуся лицу и путался в волосах. Размышлять стало проще. Революция? Какой-то амбициозный лидер оппозиции? Да гори оно всё адским пламенем и рассейся пеплом по ветру. В младшей Слизерин не было ни грамма интереса ни к играм на политической арене, ни к делам местной аристократии. Отцовским властолюбием она также не отличалась. Позвольте расправить лёгкие и вдохнуть свежий воздух вместо застоявшейся пыли. Мерлина ради, позвольте лишь краем глаза взглянуть на мир. Дом давно стал клеткой, пусть и с платиновыми прутьями, покрытыми изумрудами. Прогулки по бесконечным аллеям и благоухающим в теплое время года садам поместья не заменят изучения ранее неизведанных уголков магической Британии. С детства, погруженная в мир роскоши и привилегий, она изнывала от ожидания и одиночества. В янтарных глазах отпечатался след невоплощенной свободы. Не терпелось увидеть, потрогать, попробовать на вкус всё то неизвестное, что встретится на пути. Мыслями Лита уже была в Эдинбурге. Только вот цели её кардинально отличались от целей отца.***
Находиться здесь снова было в высшей степени гадко. Страх — всему живому спутник. Одна слабость была и у него. Смерть. Каждый камень, заложенный в фундамент и стены этого дома, был пропитан духом беспощадной костлявой старухи. Духом, что обволакивал легкие гнилью и плесенью. Не терпелось выкашлять вместе с мокротой. Хотел ли он иметь в цепких руках все достояние Салазара до последнего кната? Еще бы. Видел ли он себя, непринуждённо прогуливающимся по этим коридорам? Точно нет. Насколько притягательным было поместье, ровно настолько и отталкивало, вызывая желание скорее аппарировать с территории. Скрепив руки в замок за широкой спиной, Реддл лениво осматривал портреты на стенах кабинета, книжные стеллажи и антикварные предметы декора. Слизерин стоял позади, готовый к непростому разговору. — Всё так же, как и двадцать лет назад, — Том повернул голову и расплылся в ядовитом оскале, — не меняешься. Вместе со словами с его уст слетал холод, а тьма окутывала пространство. Открытые участки кожи светились синюшными венами, пока пальцы приятно покалывала ртутная магия. — Могу сказать то же самое, — Альвис всматривался в его лицо в безуспешных попытках найти хотя бы намёк на тень прожитых лет. Салазар даровал потомкам продолжительное отсутствие признаков увядания молодости, но постепенно годы брали своё. Мелкие морщинки-таки покрыли его лицо, никто не вечен. Стоящий же перед ним мужчина оставался таким, как и при первой встрече. Только вот от макушки до пят провонял чистилищем. — Что же ты такое, Том? На долю секунды напряжение шатром повисло в воздухе. — Уверен, именно мне в изобилии достались лучшие гены от предков. Ты уж не расстраивайся, — низкий гортанный смех покрыл инеем кабинет. Альвис кивнул. — Хорошо выглядишь, — эту загадку он разгадает позже. Добровольная изоляция не позволяла быть в курсе всех последних событий. — А тебе не помешало бы отдохнуть, — поджав губы, прошелся по дальнему родственнику оценивающим взглядом. — Не стоит беспокойства, — обязательный обмен любезностями наконец завершен. — Лучше поведай, чем занимается твоя организация? По словам Антонина, вы планируете сместить министра с его поста. Не слишком ли амбициозно? Слизерин прошёлся к окну и устремил взгляд на силуэты голых деревьев, просвечивающие сквозь туман. — Отнюдь, — Волдеморт разместился в кресле, вытянув длинные ноги, — скорее закономерно. — Я прожил немало лет и прекрасно осознаю, что следует за революцией. Именно поэтому пригласил тебя сюда прежде, чем отправить дочь за порог. В Британии уже неспокойно. Мне нужно убедиться в том, что она будет в безопасности, и единственными её заботами останутся конные прогулки с потенциальным супругом и прочая ерунда, которой должны быть увлечены молодые женщины. Мордред разбери, что их там интересует. — Мне лестно твоё приглашение и желание обсудить всё лично, но, при всём уважении, я не элитная гувернантка или какие там обязанности ты пытаешься на меня возложить, — Том усмехнулся и театрально развел руками.— Ничего не имею против одного из Слизеринов по мою сторону и обеспечу комфортный приём, однако проводить всё время со вчерашними детьми я не намерен. Со своей стороны могу пообещать лишь не втягивать её в свои дела. Наглая ложь. Он высушит её досуха, как только прощупает скрытые таланты. Вылижет каждую косточку, растянет удовольствие и не поморщится. — Ты мыслишь в правильном направлении, однако гарантия защиты мне необходима. — Альвис, я могу смело отклонить данное предложение. Моё владение в Эдибурге — не проходной двор. На его территории позволено находиться лишь талантливым и ближайшим сторонникам. Я здесь, только потому что искренне уважаю тебя и Вальбургу. Только вот обуза мне не нужна. Почему бы тебе не отправить дочь к Блэкам, раз им так свербит захапать часть наследства? — На территорию мужа до свадьбы? Хорошо подумал, прежде чем говорить? Сидишь здесь в явно сшитом на заказ костюме, часы на запястье стоимостью не в одну тысячу галлеонов. И на участок в Эдинбурге успел награбить! Браво, какой талант! Я чуть было позабыл, что ты сирота без роду и племени. Это, любезный мой, неизменно даже за дорогим фасадом. Наивно ожидать от тебя понимания устройства высшего общества, — Слизерин топорно прошёл к столу и занял своё место за ним. Первобытная нагая ярость побежала по венам и разлила раскаленный свинец. В сознании замаячили события прошлых лет. Глубоко вдохнув, Том потянулся в карман брюк за пачкой сигарет. Сжал губы в недовольной усмешке, щелкнул пальцами. Сквозь дым проглядывались рубиновые блики на радужке глаз, скулы становились четче, а игра теней и вовсе стирала человеческие черты. — И магловские привычки от папаши на месте, — Альвис скривился. — Достойный наследник. — Не доводи до греха, — бросая предупреждающий взгляд. — Правде, как верному псу, всегда грозят плёткой, — Слизерин усмехнулся, и во мгновение изменившись в лице, строго взглянул на Реддла. — Одно движение в мою сторону, и всё здесь рванёт к чертовой матери. Тёмная магия, в которой ты, как я вижу, погряз, — ничто против родовой. — Если ожидаешь, что после этого выпада я продолжу вести с тобой светскую беседу, спешу разочаровать, — Том поднялся на ноги, преисполненный решимости отправиться восвояси из этого порядком поднадоевшего Содома. Уверенный пас рукой — и дверь кабинета намертво захлопнулась. Узник выходит на сцену, чтобы сыграть роль тюремщика. — Сядь на место, — Альвис потянулся к ящику за предварительно припасённым в нём козырем. — Я верил в то, что ты будешь посговорчивее, но раз дела имеют такой оборот… — последующие слова так и остались на языке. Встав из-за стола, он подошел к Тому и протянул предмет ему в руки. Тот принял обитую темно-зелёным бархатом шкатулку и, щелкнув замком, открыл её. Тонкая серебряная цепочка, резервуар, выполненный из опала, до боли знакомая изумрудная россыпь. Точно подлинный. «Серьёзно?». — Зачем мне это? — Сворачивай театр, — Слизерин прыснул, — сколько раз ты пытался стащить его у меня из-под носа? Он имеет для тебя смысл. Так забирай. — Вот как? — Том отказывался верить в отсутствие скрытого умысла в действиях бывшего воротилы в сфере торговли тёмными артефактами. Также и отсутствия иных причин, кроме желания посадить свою же дочурку на член одного из Блэков. Он прекрасно разбирался в местной иерархии и понимал, что данная партия чуть ли не самая удачная. Но чтобы настолько? Что-то не сходится. Бросив взгляд на один из портретов на стене в попытке отвлечь стоящего перед ним мужчину, мазнул легилименцией по краю его сознания. Окклюменционный щит ударил без промедлений. Серое вещество, казалось, закипело, стремилось наживую свариться в стенках черепной коробки Тома. Жгучая боль привела за собой приступ тошноты. Жёсткий принцип — никогда не тревожить сознание своих людей. — Не смей, — на змеином. — Узнаю, что пытался залезть и в её голову — отсеку с плеч твою. Что ж. Попробовать стоило. — Это все условия с твоей стороны? От меня требуется лишь отыграть роль персонального рыцаря для твоей драгоценной дочери? — Верно. И былой опыт научил меня тому, что любая сделка закрепляется договором, — Альвис закатил рукав рубашки и достал палочку из кармана брюк. «Значит, серьёзно». Груз кровной связи и не отданные долги не позволяли отклонить предложение. К тому же, он слишком долго пытался добыть реликвию. Останавливаться сейчас, близко к пику величия, никак нельзя. — Тогда посмею уточнить. Что, если она все же успеет изувечиться? Я не вездесущ, а тот же Блэк ежедневно оттачивает боевые навыки на территории на случай… — запнулся, — на тот случай, если однажды придётся применить силу. Дипломатия работает далеко не всегда. — Я прошу уберечь от реальной опасности, если таковая появится на горизонте, а не от синяков и ссадин. Дети постоянно их набивают, — несмотря на будничный тон, в его глазах впервые проблескнула мольба. — Жизнь за жизнь, Том. «Умоляешь, гадёныш?». — Мои условия: всё мероприятие длится ровно до сентября, не более. После этого мы разрываем договорённость. Медальон нашего достопочтенного предка остаётся со мной навсегда, — испепелив то, что осталось от сигареты, поднялся на ноги, возвышаясь над Альвисом. — Гляди-ка, а дипломатия на уровне. Далеко пойдёшь. Взмах волшебной палочки. Огненная нить обвила запястья двух наследников. Жизнь за жизнь. Искры заклинания разлетаются по углам и тут же гаснут. Обряд завершен. Не только кровная связь, а нечто большее сплело трёх потомков Салазара в единое целое. Не разрубишь топором, не снимешь вместе с кожей. Спешно попрощавшись и заверив, что найдёт дорогу к выходу самостоятельно, Том, преисполненный смешанных чувств, кинулся прочь из кабинета. Цель наконец отдышаться не увенчалась успехом. Выйдя за дверь, он лицом к лицу столкнулся с притаившейся за ней хозяйкой поместья и чуть было не опалил руку о подсвечник, зажатый в тонких пальцах. Отпрянув от Лорда, она боязливо вжалась в стену. Немая сцена длилась долю секунды. — Подслушивать — дурная привычка, — флегматичный взгляд сверху вниз, до скрежета по кромке зубов знакомый. — Попробуйте не подслушивать, когда всю жизнь вам позволяют довольствоваться лишь жалкими крупицами информации, — громкий шёпот расползался имопеей по глухим стенам. Вздёрнув подбородок, Лита было развернулась в попытке покинуть коридор, чтобы, не дай Мордред, не привлечь внимание отца. — Не уходи. Девица пусть и являлась представительницей древнейшей династии, но по первому взгляду слишком юна, чтобы распаляться на надлежащее почтение. И что за больная страсть к ранним бракам у местной аристократии? — М-м? — смахнув невовремя выбившуюся прядь волос со лба, она взглянула на нагловатого незнакомца. Никогда прежде мужчина не обращался к ней до момента, пока их не представит отец. Он же сделал это дважды. — Так и не запомнил дорогу к главному холлу. Не коридоры, а лабиринт Минотавра. — Ах, это. Пойдёмте. Спусковой крючок потревожен. И лишь высшим силам известно, не встретят ли герои свой финал под градом свинцовых пуль. Том массивной тенью следовал за Литой. Стены, казалось, что-то шепчут. Нет, они буквально шептали. — Подожди-ка, — невесомо коснулся её плеча, но вовремя вспомнив уроки этикета от Альвиса, от греха подальше вернул руку на место, — слышишь это? Он не хотел казаться параноиком, только вот нервы по-прежнему были натянуты. — Кажется… — опустилась к стене и прислушалась. «Что за чертовщина здесь происходит?». Лита радостно пискнула, а затем направила на Тома пламя свечи, чтобы явить его взору источник шума. На её руке примостилась, покрытая чешуйками благородного серебряного цвета, кобра. — Занятный питомец, — лёгкая улыбка тронула губы. — Артемида, — Лита гладила змею по гладкой чешуе, позволяя Тому рассмотреть её внимательнее, — это мамина. Была. Вижу, она вам понравилась, могу показать остальных, — с надеждой взглянула на него. По какой-то причине прощаться с незнакомцем не хотелось. — Только если не долго. Очередное путешествие сквозь длинные коридоры. Проведя гостя на нижний этаж поместья, Лита отворила дверь в одну из комнат. На стенах цвета горькой полыни играли огоньки света, извиваясь, рисуя причудливые узоры. Небольшой серпентарий наполнен шипением. Неприятный скрежет эхом звучал в сердце при виде шкафа с ядами. Лепнины зашевелились по углам, рассекали темные тени и скрывались в оранжевом освещении террариумов. Змеи, ящерицы и другие твари глазами-бусинками то и дело поглядывали на гостей. Том присвистнул и вошел внутрь, она — следом. Его голову тут же наполнил балаган из множества голосов. Заговорив, Лита приглушила шум. — Простите за отца, — искреннее сочувствие, — он бывает, не видит грани. — О взрывном характере Альвиса ходят легенды по всей магической Британии, иначе и быть не могло, — Том прошёлся по комнате, отведённой под серпентарий, разглядывая тварей в аквариумах. — Говори и беги. Либо молчи и соглашайся, — она понимающе кивнула. Оказавшись под светом масляных ламп, Слизерин не упустила возможности разглядеть загадочного гостя. Копна кудрявых волос. Высокий. Куда выше Антонина. Ровная осанка, широкие плечи. Рукава пиджака закатаны и оголяют сильные руки. «А ведь он мог бы в два счёта придушить ими отца…». Отогнав непрошенные мысли, продолжила рассматривать. Отметила массивную челюсть и ровный нос. Что-то кольнуло, когда он тронул стекло одного из террариумов. Каждое движение было ярким и чётким, словно она смотрела на Битву кентавров, где в статичной лепнине присутствовали власть и сила. Возбуждение зашевелилось под эпидермисом, мешаясь с магией. «Неужто тот самый Лорд?». Осторожные переглядывания в попытке избежать зрительного контакта под тихий шёпот змей. Том с трудом понимал, как стоящее перед ним недоразумение может являться дочерью Альвиса Слизерина. До смешного наивная. Хрупкая настолько, что одним неверным движением можно сломать пополам. А где хвалёное воспитание? «Она непозволительно громко думает». Поймав заинтересованный взгляд, изобразил дружелюбную улыбку. «Какую же пользу ты мне принесёшь, дитя?».