Канарейка (1/3)

Когда девушка вошла в комнату Чона, тот стоял у постели, расстегивая пуговицы рубахи. — Будешь спать сегодня здесь… Не желаю найти тебя обесчещенной и обескровленной на утро в своей же комнате… Потому раздевайся и ложись… — Можно не раздеваться? — стоит она как школьница у доски и мнется. Не хотелось бы ей остаться в белье с мужчиной в одной постели. — Что там есть из того, что я не видел? — задает он встречный вопрос. — Если возжелаю — возьму тебя в чем есть. Не заботясь о твоем состоянии… — Извините, — девушка извинилась. Сначала развязывает узелки на каблуках, снимает их, ставит в сторону, а затем и платье, представляя, что она в школьной раздевалке, и в этом нет ничего такого. Но только сразу, оставшись в нижнем белье из кружева белого цвета — ошибкой было посмотреть на Чона. Вены на шее вот-вот вырвутся наружу, разрывая кожный покров, в ушах давно стучат барабаны, а само сердце быстрее, чем капли дождя бьют по подоконнику во время ливня. — Ложись… — произносит он, тем временем оставаясь в одних брюках, но после и они падают на пол, обнажая бледную кожу. Он дожидается девушку и только после ложится в постель и бережно укрывает ее одеялом. — Твое сердце слишком громко бьется… Хочется вкусить тебя. Утихомирь его… — Не могу… — шепчет она, смотря в потолок, натягивая одеяло повыше. До подбородка точно. Его голос, касания, все это заставляют ещё больше биться сердце в ее теле. Холодная рука касается ее талии, притягивая деву к себе, а после на плече оставлен легкий поцелуй. — Я был вежлив… Но, если продолжишь, приму за дозволение… Дыши. Глубже. Все тело сковало вместе с головой, которая вообще не думает сейчас ни о чем. Бо делает глубокий вдох и выдыхает. И ей богу не понимает для чего она здесь, если столько красавиц у него в этом гареме странном. Это же такая возня с этими выпускницами. Ни ума, ни образования толком нет. Чон пролежал с мгновение в полной тишине, а после приподнялся и, повернув ее лицо на себя, поцеловал в губы. Светлые глаза округлились, и сердце вновь застучало как отбойный молоток. Она делает глубокий вдох, выдох и сглатывает, касаясь своих губ пальцами, чтобы убрать это приятное щекочущее чувство с них. И как быть спокойнее, если он сам такое творит? Чон опустился ниже, оставляя такой же нежный поцелуй на ее шее и чуть прикусил клыками, не то, чтобы испить, а предупреждая. Скулеж с поджатыми губами и закрытыми глазами выглядит слишком жалко. Бо открыла один глаз, ослабив хватку пальцами на простыне и выдохнула. — Я успокоилась… Правда… — То-то же… Стук твоего сердца услада для ушей… Но сейчас я готов показать не лучшую свою сторону… Так что лежи спокойно… Его рука скользит под кромку белья, укладываясь чуть выше интимной зоны промеж ножек, как бы предупреждая. Да уж… Эти предупреждения точно не успокаивают эту девственную душонку. — Сердце будет биться чаще, если вы будете так делать… — говорит она ему, будто он не понимает этого. — Я знаю… Потому и предупреждаю о том, что если продолжишь… Я не стану останавливать себя… Наверное, благодаря юношескому бесстрашию перед сказочным героем, который настоящий — девушка весьма непроблематично удается закрыть глаза, подмяв под собой подушку и попытаться заснуть. Через минут пять, она повернулась к тому спиной и бесшумно выдохнула. Даже с закрытыми глазами казалось, что он смотрит на нее. Чон продолжал держать руки в области интимных мест, но лежал спокойно, словно бы его никак не напрягало их положение. К слову, после ужина его тело словно было чуть теплее прежнего. Неужели так влияет кровь? Или… Ее присутствие? — Мистер Чон… — шепотом говорит девушка. — Я не могу уснуть… Ваша рука…там… — она пальцем указывает в область своего паха и голову чуть поворачивает, смотря на того через плечо. — И что? — спрашивает он ее встречно. — Мне прикажешь опустить ее ниже? Чувствуешь? Чуть тёплая… Как иначе мне ее согреть? Он точно издевался над ней. Девушка тут же переворачивается на живот, тем самым выворачивая руку вампира. — Мне и так тепло… Вы рядом и одеяло согревает… — А мне нет… Не жадничай. Разве я не было добр к тебе? — строит он обиженку. Нет, это точно игра. И она ему нужна точно за тем же, что и остальные, почувствовать вкус жизни, себя живым. — У вас же есть расписание для встреч… Сегодня, получается, пошли против него, а следовательно, — машет она пальцем в воздухе, — я ничего не должна… — как бы ей за такие слова не прилетело. Чон тихо посмеялся. Она и правда его забавляет. Это не напускное. — Знаешь… Намджун хотел тебя купить… Такие сокровища предлагал, ах! Прямо в глаза пыль пускал! — Почему не отдали? — задаёт она глупый вопрос. — Или в вашем вкусе выпускницы? — спрашивает шепотом, словно это секрет какой. — Это мой цветок… — произносит он, снова подтащив девушку к себе, укладывает на бок и запускает пальцы глубже в белье, касаясь чувствительной точки, — И только я могу его сорвать… Бона булки сжала и снова жалобно проскулила, схватившись пальцами за плечо мужчины. — Господин… — вздыхает она, краснея тут же. — Что? — спрашивает он, — это все равно произойдёт. Чем дольше тянешь, тем неизбежнее… Подушечки пальцев скользят чуть глубже, промеж складочек, собирая влагу и снова наверх к чувствительной точке. Такой первый раз ей и не снился. Чтобы с вампиром, в его особняке и прижаться к нему, уткнувшись лбом в грудь? Сон поскуливает как побитый щенок и переходит на тихие стоны, когда близится к разрядке, что смущает ее больше. — Так не пойдёт… Ты слишком близка… А впрочем… — сам себе решил мужчина и вошёл в ее лоно пальцем, скользя рукой по точке. Не возьмёт, как положено, так хоть чуть подрастянет. — Стони сладкая… Твой аромат дурманит кровь… Шатенка чуть ли не плачет от того, как приятно, какие странные чувства он вызывает. Не думала она своей головушкой о том, что может кому-то так быстро отдаться. Протяжное мычание, и стенки сжимают палец мужчины, пульсируя несколько раз. Он касается губами ее шеи и прокусывает нежную кожу. Глоток, второй, довольно мычание, словно тихий стон, а после он проводит по ранке языком, заставляя ее чуть затянуться. — Слаще мёда… Она даже и не заметила этого болючего укуса. Смотрит на него мутным взглядом и смущённо его опускает, сжимая ножки вместе, и поворачивается к нему спиной. «Как стыдно!» — кричит она у себя в голове. — В следующий раз… — произнёс он и улегся как прежде. Вытащил из нее пальцы и облизнул их довольно. — В следующий раз десертик… Все будет иначе… От этого и страшновато. Вот и как ему теперь в глаза смотреть?