Приземленный

            Ну наконец-то наступил тот момент, о котором я долго мечтал.       Детский сад, несмотря на некоторую долю веселья и времени, проведенной с лучшей подругой, пролетел за два щелчка пальцев. Дома, как и ожидалось, ничего особо не менялось, несмотря на парочку пройденных лет и праздников (к котором мне, русскому человеку, было тяжело привыкнуть. Рождество, о котором я слышал только краем уха, в этих местах чтится сильнее Нового Года!).       И теперь, когда я, подбадриваемый всей семейкой, вошел в кабинет, сел за парту и получил листок, у меня появилась проблема.       Блять, как показаться тупым?       Типа, ладно еще в словах можно ошибок понаделать, литературные произведения не читать и природу в глаза не знать…       И ладно с тестом на IQ, там я реально не замечал особой связи между картинками, так что в основном писал на рандом…       Но математика! 2+2! Как можно в этом лохануться?!       Я постоянно осматриваюсь. За другими одиночными партами сидят другие детишки, чаще всего в компании с взрослыми, которые подбадривают их, стараясь не говорить очевидные вещи.       Бля, может зареветь? Я уже не знаю выхода…       Я правда пытался даже на пальцах неправильно посчитать, но мой мозг всегда выдавал «четыре» на это элементарное задание.       Ладно, тут напишу четыре. Все равно дальше меня ждут задачи, и уж там-то я смогу притвориться глупым тупезднем…       Внезапно мой взгляд зацепляется за девочку впереди слева. Да это же Риана! Язык наружу, пальцы для подсчета наготове, медленно, но верно выводит какие-то каракули…       Хм, это так сложно для малышей? Сложно сказать, имея лишние восемнадцать лет опыта.       Ладно, тогда попробуем потупить еще дольше.       «У Майкла было 5 яблок, Карен съела у него 2 яблока, сколько у Майкла осталось яблок?»       Ну, тут очевидно, что 2, потому что чертова Карен за моральный ущерб сожрет еще одну.       Так, что там дальше.?

***

      — Хм. Не знай я тебя с пеленок, ничего бы интересного не заметила… — Тихий голос Юань в данный момент казался страшнее пережитой в прошлом смерти, — Но 67 процентов успешности? При твоей идеальной успеваемости в детском саду? За кого ты нас принимаешь?       — За любящих и проявляющих заботу родителей…       — И это правда, — она немного расслабила свои плечи, что даровало мне надежду на легкий выход из этой ситуации, — Но. Твое будущее — вот что важнее моей мягкости. И, как бы ужасно оно не звучало из моих уст, но в великой и прекрасной Америке оно закладывается с самого детства. До сегодняшнего дня ты никогда и не скрывал своего высокого интеллекта, — подожди, но я реально старался скрыть свой ум, — Я не понимаю. Почему? Это из-за той девчонки?       — Ну… — и что мне ей сказать? Не думаю, что ей понравится услышать, что ее уже шестилетний сын где-то семнадцать лет вне времени уже прошел путь от ультра-умного парня до среднечка, и ему это не понравилось.       Ее тяжелый взгляд пронизывал меня. Удивительно, как же просто поддаться панике и страху в маленьком теле.       Впрочем, и в прошлой жизни у меня было слишком много неприятных моментов с ссорами, криками, и даже драками. Даже косвенно эти события были ужасными, так что ссориться я никогда и не учился.       — Я могу быть мудрее своих сверстников, но никак не умнее.       Три раза проморгавшись, она взяла себя под контроль и снова натянула маску строгого и разочарованного родителя, сбросив остатки удивления.       — Поясни.       — Ну… Мне не хватает желания заниматься наукой и учебой, — я уже как бы двенадцать лет этим занимался в прошлом, но не суть, — У меня есть тут друзья. А там, среди «великого» будущего… там будут только те, кто стремятся к самой вершине. Не замечая, как встают на гору, на которую слишком трудно забраться и практически невозможно спустится. Я могу понять тягу к самосовершенствованию, но к подобному — нет. И найти среди них круг верных друзей не смогу. Может быть, я и буду известен как неудачник, но тут, внизу, наверняка найдутся те, кому я был бы дорог также, как и они мне.       И, вот таким образом, я сломал свою мать. Она явно пыталась мне что-то сказать, но каждый раз она в сомнениях закрывалась, чтобы снова попытаться мне возразить…       Я старался делать как можно более серьезный вид. Конечно, телесных наказаний и моего плача еще не было, но сложно воспринимать серьезно ребенка, что пару минут назад бормотал извинения.       С другой стороны, я выдал шаолиньскую мудрость, что тоже плохо сочеталось с моей внешностью.       Внутренняя борьба Ду Юань продолжалась от силы секунд тридцать, но вскоре окончилась, и мне иметь дело с ее результами. Встав со стула и буквально пролетев те пару метров, что разделяли нас, она уверена сжала меня в объятьях и закружилась.       Спустя парочку кругов она остановилась и поставила меня на пол. Положив свои руки на мои плечи, она подвинулась как можно ближе, чтобы наши лбы соприкасались.       — Ты прав. Я не могу быть уверена, насколько ты действительно понимаешь то, что говоришь в попытках отмазаться от наказания, но даже так… Ты прав. И если ты действительно уверен, что жизнь там, — она указала пальцем в сторону небоскребов, — не для тебя, не мне и никому из нашей семьи тебя не остановить.       Она вздохнула, и только сейчас я заметил, как она старалась подбирать слова.       — Но, как ты можешь понять, дети — продолжение своих родителей во слишком многих смыслах. Я… люблю твоего отца. Моего мужа. И я хотела быть с ним каждую секунду своей жизни. И, как ты видишь, у меня с этим много проблем.       Да. Ее постоянные разъезды не первый раз становились предметом споров и рассуждений в нашей семье. Я всегда вступался в ее сторону, в конце концов, ее мечты и надежды исполнялись именно на ринге, в схватках за очередной титул и пояс, но…       — Я думала, что известность принесет мне свободу. От твоих бабушки с дедушкой, от кучи долгов, которые, буду честна, я до сих пор не отдала, от удушающей хватки однообразного мира вокруг. Но вот я здесь. Не вижу своего прекрасного сына, потому что выплачиваю долги, уезжаю на заработки, дерусь за деньги, которые вскоре отсылаю домой. Снова и снова.       Она немного отпрянула, но устремила свой взгляд прямо в мои глаза.       — У тебя действительно куда больше возможностей, чем у меня когда-либо будет. Так что… до тех пор, пока ты счастлив, я полагаю. Но и сам не забывай про свою мудрость. Порой те, кто заходят на вершину, жаждут показать себя и найти с высоты «тех самых».       Юань отпустила меня, и встала с коленок.       — Будь же добрее и мудрее. Ум — дело наживное.       — Да, мама, — фух, и вот я наконец это сказал без чертового запинания и смущения!       — …Хей. Не хочешь позаниматься в моей секции? Раз уж ты достаточно взрослый.       — Конечно, — я начал раздумывать, как бы так разбавить эту атмосферу, а то мне становится неловко…       — Тогда… Я… заеду. Да. Я заеду за тобой после школы, — удивительно решительно ответила моя мама, в последний раз посмотрев на меня. На ее серьезный взгляд я ответил улыбкой, что явно смягчило ее нрав.       — Тогда.?       — До ужина, — она посмотрела на свои наручные часы, посмотрела в обе стороны, затем быстро снова прошмыгнула ко мне, обняла, поцеловала в лоб и побежала к выходу.       Фух, вроде как выбрался.       — У тебя действительно уникальная ситуация, я так вижу. Забавно.       Женский чарующий низкий голос раздался позади меня. Кто бы не был позади, она не звучала ни как моя сестра, ни как мои мамы, ни как кто либо еще.       Я быстро обернулся с криком. Криком, который замер в моем горле, стоило мне увидеть злоумышленника.       Темный балахон с рваным капюшоном. Худая женская фигура (как будто две чашечки не намекали!) как раз сидела на том стуле, где несколько секунд назад была моя мать, расслабленно и и спокойно.       Проблема заключалась не в этом. А в личности проникшего в мою комнату. В конце концов, медленно постукивающий по столу пальцами скелет при удачном попадании света-тени мог испугать любого.       — Что за?       — Какая бескультурность. Я предпочитаю обращаться к себе как к чему-то большему, чем обычные человеческие кости. Леди Смерть звучит куда ближе, чем «Что», «Какого», «Это реально?», — сказала мне… Смерть.?       Мои конечности онемели, и я рухнул на колени, не имея возможности оторвать взгляд от скелета.       — Ох, как же вы немощны по одиночке, — с щелчком ее пальцев я наконец-то смог вздохнуть и встать, пускай не с первого раза.       — Зачем ты здесь? — спросил я в надежде на любой другой ответ, кроме принудительного возврата в царство мертвых.       — Хм… — протянула она (?) и поманила к себе пальцем. Не в силах ей отказать, я подошел и был… ощупан. Лицо, волосы, плечи, руки…       — Как хорошо твоя душа приняла на себя управление этим телом! Мало кто во всей вселенной мог такое сотворить. Хм, может Вечность? Или Потусторонние опять?       — Кто? — спросил я, не понимая ничего из сказанного или совершенного Смертью.       — Ты знаешь их. По крайней мере, точно слышал. Как и об этом мире, на самом деле. Пускай и не в той интерпретации, что сейчас находится перед твоими глазами.       О ком слышал? Сердце уже в уши долбит от ужаса, сложно думать…       — Эх, время наше коротко на данный момент, но оно явно незабываемо. Так помни, что я вернусь. И когда ты будешь более… способным, мы проведем больше времени.       Стоило мне моргнуть, как скелет тут же исчез без следа, словно никогда его и не было.       Какого хрена?