Сначала потанцуем

-Точно поел? -Юн, ну поел я, поел! Этот твой Доктор Ким меня откормил, как морского котика, я двигаться не могу! Через три дня коровой вернусь в дом, вот чего ты от меня добиваешься! -Но-но, коровушка, помычи мне ещё, - Юнги улыбается во все тридцать два довольно, слыша голос брата: Намджун действительно человек, которому можно доверить его здоровье. – Я рад, что у тебя получается, Хоби, ну-ка, дай-ка Киму трубочку. -Юнги? -Ага. Я в клубе. Тут сегодня Чимин будет выступать, судя по его новой причёске. -Что, запал с концами? -Похоже на то, Джун. Если скажешь, какие он любит цветы, с меня крабик в качестве питомца. – Юнги сидит в той же зоне, что и в первый раз, не желая быть замеченным парнем, ожидая ответа от друга. -Японская камелия, с тебя крабик, я пошёл на осмотр, - Намджун завершает вызов и улыбается, смотря на Хосока, который разглядывает истинного. -Идите на осмотр, доктор Ким. -Если я сейчас осмотрю вас, мой дорогой пациент, вам несдобровать, - Намджун поигрывает бровями, смущая Хоби, который поджимает свои милые губы. -Не надо меня смущать. -Эй, ты первый начал. -Что хотел Юнги? -Похоже, ему действительно нравится Чимин, цветочек. А теперь, - Намджун хищно облизнулся, целуя руку покрывшегося румянцем истинного, - не заговаривай мне зубы, и доедай фрикадельки. *** Чимин в этом баттле просто бесподобен. Просто невероятен. У Юнги спирает дыхание, когда он видит уверенные, чёткие движения омеги, даже не сомневаясь в том, что он- заслуженный хореограф. Молодой, амбициозный, и… до одури сексуальный. -Чимин, что же ты со мной творишь… - Юнги облизывает пересохшие губы, вспоминая сочные губки омеги, позволившие несколько часов назад себя поцеловать так скромно и смущённо, что идёт в абсолютный разрез с тем, что сейчас перед ним происходит, и это срывает крышу Юнги. Джинсы, так идеально сидевшие несколько часов назад на нём, всё ещё соблазнительно обтягивают натруженные бёдра парня, который срывает голоса абсолютно всем в зале клуба, разрывая на куски своим выступлением все надежды соперника: против Чимина и танк не пойдёт, и Юнги чувствует, что даже он, по жизни бледный мужчина, краснеет от напряжения, смотря на то, как омега стягивает в танце с себя худи, агрессивно швыряя вещь на пол под одобряющие крики смотрящей на него аудитории, после чего забивает последний гвоздь в крышку гроба рациональности альфы Юнги: разрывает на себе сексуально футболку, которая так и остаётся висеть на его бёдрах, всё ещё заправленная в джинсы, подтянутые чёрным ремнём, за который парень хватается, двигаясь профессионально. Двигаясь сексуально. Демонстрируя все свои татуировки аудитории, которая в восторге так и визжит. Юнги может поклясться, что чувствует концентрацию смешавшихся ароматов на нижнем этаже: Пак Чимин возбудил абсолютно всех даже без запаха, раскрывая в немом стоне рот во время танца, выдыхая томно- глубоко для поддержания нужной энергии, и Юнги становится невозможно сдерживаться, сидя там, наверху, смотря на его перекатывающиеся мышцы, на его голый, божественный торс и напряжённую шею, которую он точно чувствует, что хочет укусить. Пометить. Сделать своим. Вот что хочет сделать Мин Юнги впервые в жизни, позволяя клыкам раздражать дёсны, шипя недовольно: альфа внутри рвёт и мечет, желая присвоить себе именно Чимина. И дело не столько в возбуждении, которое Юнги контролирует лучше, чем тот инстинкт, который внезапно решил себя проявить. Дело в подсознательном собственничестве. Мин Юнги ревнует. Он хочет его всего себе. И он скалится, радуясь, что никто даже не подозревает, что парнишка, возбудивший всех внизу – не бета вовсе. Он глубоко дышит, не осознавая, как сильно распускает свои феромоны, дошедшие даже до сцены, сидя на кресле, широко расставив ноги, в костюме, с зачёсанными назад волосами, сосредоточив взгляд лишь на одном человеке: Благослови Господь Намджуна за то, что отправил его на танцы и привёл сюда. Чимин в очередной раз кричит бесшумно, демонстрируя напряжённую шею, сжатым кулаком рассекая воздух перед очередным поворотом, возвращаясь в развратном полуобороте лицом к сцене, когда чувствует родной запах амириса, закатывая томно глаза и поднимая взгляд на… на верхний отсек, где Мин Юнги прожигает взглядом налившихся похотью глаз в его сердце дыру: поймался. Чимину ничего не остаётся, кроме как продолжить свой танец, несмотря на тянущие боли в низу живота: он слишком долго готовился к этому баттлу, чтобы проиграть на глазах у истинного, при виде которого в костюме чувствует, что… ТЕЧЁТ?! Паника в глазах Чимина сменяется довольной ухмылкой, когда он голодно облизывает губы острым язычком, совершая круговые движения тазом, прикусывая губу и томно глядя вверх: о да, Мин Юнги, смотри, что ты натворил. Блокаторы не дают запаху пробиться, а разорванная футболка, болтающаяся на бёдрах и прикрывающая зад, не даст долгожданной смазке светить сквозь белые джинсы. Для всех в зале всё ещё неизвестно, что перед ними отплясывает омега с первой в жизни течкой, впитавший в себя возбуждённый запах истинного альфы, который проводит по острым, как бритва, клыкам, облизывая верхний ряд зубов языком в предвкушении. Баттл наконец заканчивается, вполне очевидной всем присутствующим победой омеги, который поспешно удаляется со сцены, хватаясь за живот: он еле дотерпел до конца выступления эту пронзающую боль и непривычный зуд, и сейчас бежит на всех парах в кабинку уборной, запираясь в ней. Юнги долго не думает: он следует за парнем, ожидая его в ухода в уборную: ещё не хватало, чтобы какой-нибудь возбуждённый так же, как и он, альфа решил воспользоваться моментом. Чимин выходит спустя почти полчаса, что настораживает Мина, даже не замечая альфу, что стоит, прислонившись к стене в ожидании: -Чимин. -Юнги. – Чимин не оборачивается, прикусывая полную губу: Юнги уже успокоился за время его отсутствия, спрятав свои клыки, как примерный альфа, обратно, выпуская расслабляющие феромоны. -Ты отлично танцуешь. Поздравляю с победой. Чимин даже спрашивать не станет, как он оказался там, наверху: ясно, как белый день. Проделки врача Намджуна, который все уши ему прожужжал о том, как важно омеге быть с альфой для здоровья. Нашёл ему альфу у себя в больнице и отправил: долго гадать не надо. Намджун- настоящий сводник, следивший тщательно за характером Юнги во время реабилитации перед тем, как его отослать к Чимину, совершенно случайно выбравший ему в пару истинного. -Спасибо. -Не повернёшься? – Юнги улыбается, расслабившись и оттолкнувшись от стены: Пак Чимин- смущённый омежка, снова в деле. Альфа подходит к нему, становясь у него перед лицом, поднимая пальцем за подбородок голову, смотря спокойно, сосредоточенно на уставшего Чимина, который весь побледнел. – У тебя что-то болит? -Я просто устал. -Чимин, посмотри-ка мне в глаза, - Юнги плевать, что он только-только выпросил шанс у омеги: он будет действовать, если Чимину плохо. И Чимину, судя по всему, действительно плохо, когда он мотает головой, а после хватается за живот, скуля от скручивающей, непривычной боли, утыкаясь в грудь альфы лбом. Течка. Юнги понял, расширяя глаза, сразу собираясь с мыслями. – Так, надо тебя отсюда увозить, Чимин. -Помоги мне, - Чимин поднимает краснеющие глазки, просто растапливая сердце альфы, как шоколад на водяной бане: медленно, неторопливо, смешиваясь в тягучую массу, оно становится внезапно пригодным для манипулирования. -Можешь идти? Чимин мотает головой, чувствуя, как новая порция смазки, уже впитавшаяся в целый рулон туалетной бумаги, которую он по кускам складывал друг на друга размером чуть ли не с книгу, подкладывая в трусы в кабинке, прорывается уже к джинсам. Он хватается пальчиками за ворот пиджака альфы, пытаясь удержаться, когда Юнги подхватывает его под коленками, вынося на руках через чёрный вход к машине: слава богу, ему хватило мозгов приехать сегодня на ней, переживая о том, что на байке он изомнёт весь костюм. Уложив его осторожно на заднее сиденье, стянув пиджак и свернув рулоном, он подложил его под голову Чимина, сразу усаживаясь за руль: -Чимин, можешь назвать адрес дома? -М-мм… - Чимин уже ничего не может. Боль, мешающаяся с возбуждением, бьёт ему в голову, заставляя парня извиваться на заднем сиденье, когда альфа поджимает губы в тонкую полоску от волнения, непроизвольно выпуская ещё больше феромонов, возбуждая сильней парня, который поскуливает жалобно сзади. -Значит, поедем ко мне. Я живу близко. – Юнги сжимает в руках руль, ёрзая задом на сиденье, устраиваясь поудобней, вжимая газ в пол: омеге явно лучше бы принять ванну или просто поспать. Желательно - просто поспать. Юнги ни за что не позволит себе набрасываться на него голодно, вылизывая и помечая. Он не такое животное. Стараясь представлять на его месте Хоби, он выдыхает с облегчением, ослабляя хватку на руле: помогает. – Ты поспишь в комнате моего брата. Он омега. Не переживай, его комната запирается на ключ, я к тебе не зайду, Чимин, хорошо? Чимин кивает беспомощно, держась за живот и только шепча лихорадочно о том, что надо купить: -Бло…блокат… -Ни за что. – Юнги рычит, останавливаясь у дома и вытаскивая осторожно омегу, занося его в дом на руках, игнорируя удивлённый взгляд Сокджина, который допоздна работал над очередным дизайном, который увенчался очередной покраской волос альфы, помешанного на красоте. – Сокджин, течка. Потом. Взрослому Джину дважды повторять не надо. Он подрывается с места, собирая все свои бумаги в кучу, поспешно удаляясь из дома. -Юнг…Юнги… Блокаторы… мне… мне надо! – Чимин теряет уже связь между болью и удовольствием от амириса, который вдыхает жадно, когда Юнги изо всех сил сдерживает в брюках своё возбуждение, порыкивая и укладывая его на постель брата: всё равно вернётся только через два дня. -Чимин, блокаторы нельзя пить ни в течку, ни без неё. Это препарат для альф, а не для омег. – Юнги рыщет в комоде брата, стараясь не смотреть на ворох разноцветного нижнего белья, стыдливо поднимая голову в потолок, наощупь находя блистер с подавителями под победное и облегчённое “наконец, блять”, подходя с ним к Чимину, - вот, Хосоку помогает это. Выпей. У омеги нет никаких других вариантов, кроме как выпить предложенное. На безрыбье и подавитель- спаситель, как это оказалось. Откинув голову на подушки и не чувствуя никакого запаха омеги, он посмотрел устало на Юнги: течка отступила лишь на полчаса, и он уже просто на пределе своей усталости после выступления готов захрапеть бесстыдно даже перед истинным, пуская слюнки в подушку: -Где запах? -Долгая история, Намджун с этим помогает, - Юнги поджал губы, отстраняясь от омеги, пытаясь противостоять изо всех сил желанию наброситься и расцеловать усталое личико. Он достал из шкафа вещи, которые могли бы подойти Чимину, бережно сложенные Хосоком по цветам: братец даже носочки складывает с любовью. – Вот, можешь надеть это, а я… ну, - Юнги почесал затылок, озираясь по сторонам, внезапно забывая, где в его же доме находится дверь к выходу из комнаты, - я пойду. Ванная в конце коридора, пользуйся сколько угодно. Я… я буду пользоваться нижней и спать внизу. -Спасибо… - Чимин посмотрел на альфу, пытаясь держать себя в руках, но сладкие губки всё равно беспомощно задрожали от проявленной заботы. -Ага…Звони. Если что. Юнги вышел из комнаты, оставляя его наедине с собой, но надолго Чимина итак не хватило. Пусть даже это и первая его течка, и по идее он должен на стену лезть от возбуждения, Пак настолько выложился на сцене, что просто сворачивается в комочек, переодевшись, и сладко начинает сопеть носом- кнопочкой как только обнимает подушку. *** -Джун, у него течка, и мы в одном доме. -Надеюсь, ты не напрыгнул на него, аки зверь, разрывая всю его одежду и страстно целуя его шею и… -Джун, ты ничем не помогаешь моему возбуждению. – Юнги пишет круги по гостиной, шипя в трубку: Намджун просто натурально издевается над другом, толкая его на решительный шаг, на который омега на верхнем этаже уж точно ещё не решился. Значит, и Мину придётся узелком перевязать свой узел пока что. -Юнги, а чем он пахнет? – Намджун поглаживает по волосам спящего после капельницы с витаминами истинного, который чихнул во сне, подёргивая носиком: слишком мило. У Кима сердце остановится, когда придётся вернуть его в дом. Радует хотя бы то, что ему можно будет спокойно появляться в нём в любой момент под предлогом осмотров. -Хер знает. Он просил блокаторы. -Только, блять, не говори мне, что ему их дал. -Я похож на идиота? Я дал ему подавители Хосока. -Да, Юнги. Ты похож на идиота. – Намджун закатил глаза, порыкивая от беззвучного смеха, - Мог бы соврать, что не нашёл ничего а аптеки закрыты, и узнал бы его запах уже сегодня. -Джун, я перепугался за него, ладно? Он чуть концы не отдал в моей машине, - Юнги говорит тихо, шёпотом, стараясь не разбудить сладко спящего омегу наверху (как он думает), пока Чимин тихонько, на цыпочках вышедший из комнаты с утра пораньше в поисках еды, остановился, как маленький зайчонок, невольно подслушивая разговор, на лестнице. – Хосок обычно легче переносит течку, я без понятия, чем ему помочь. -А ты пробовал секс? – Намджун прыскает, когда Хосок открывает один глаз, смешно прищуриваясь и морщась: Ким хоть и шёпотом говорит, но всё равно- достаточно шумно, чтобы его разбудить. -Какой, блять, секс, он со мной даже поцелуев боится, Джун… - Чимин сглатывает тихонько, выпучив глаза: Юнги говорит о нём с Намджуном? Нет, не так. Юнги говорит о сексе с ним с Намджуном?! Медленно разворачиваясь, он так же, как и пришёл- на цыпочках, поднимается обратно, всё ещё слыша продолжение, когда прикрывает дверь: вовремя, Юнги в этот момент как раз поднимался в свою комнату за зарядкой от ноутбука, - ЧТО ЗНАЧИТ… - он случайно перешёл на громкий тон, сразу же понижая его, проходя мимо комнаты Чимина, за которой тот стоял, ухватившись за живот, втянув губы, стараясь не пикнуть даже от боли. – Что значит он захочет меня в процессе, блять?! Джун, я – не курица блять, в масле, чтобы у него аппетит просыпался во время трапезы, мы тут секс обсуждаем! Чимин задрожал плечами, прикрывая рот ладошкой, залезая обратно под одеяло: его истинный- просто чудо на ножках, которые они совместными усилиями подкачали, не иначе. Вздыхая, он почувствовал, как в животе урчит от голода, поглаживая его: он даже не съел ничего, кроме винограда вчера на свидании до выступления. Достав телефон, он написал Юнги о том, что голоден, сразу услышав шумный топот и бег вниз по лестнице, прислушиваясь: -Да, он голодный. Нет, блять, я не стану пичкать его спермой, заткнись, извращенец гибридный! Человек хочет есть! – Юнги раздражённо шаркает по кухне, доставая еду, разогревая её на плите: он даже не знает, почему всё ещё на связи с этим извращенцем, - Намджун. -Да? -Только, блять, не говори мне, что ты сказал это рядом с Хосоком?! – Юнги швыряет в раковину деревянную лопаточку, которой перемешивал рис с овощами, услышав до боли знакомый чих, по которому соскучился. -Э-э… Да? – Намджун клацает зубами, улыбаясь Хосоку, поигрывая бровями, когда тот совершенно засмущался, прячась с головой под одеяло. -Придурок. Дай мне его к трубке. -Алло? -Хоби, солнышко, прости. Я не знал, что ты всё слышишь. – Юнги перекладывает рис в тарелку, доставая поднос, ставя разговор на громкую связь, отчего Чимину наверху всё слышно. -Всё в порядке, братик, - Хосок глазами отпугивает Намджуна, толкнувшего язык за щеку несколько раз подряд, ехидно улыбаясь перед тем, как вытащить бабочку из его руки, зажимая ваткой. -Хоби, когда у тебя… - Юнги прокашливается, смущаясь, - когда у тебя течка, чего тебе хочется поесть больше всего? – Чимин замирает на месте, слушая альфу, растекаясь лужицей у двери: Хоби, пожалуйста, скажи, что хочешь ванильное мороженое и детское печенье!!! – -Ну… - голос Хосока, даже через трубку солнечный и заряженный позитивом, вещает, обламывая на корню надежды Чимина, - обычно я обхожусь фруктовым льдом, чтобы не портить диету. Айщ! – Хосок посмотрел обиженно, выпятив нижнюю губу, на гибрида, что ущипнул его легонько, пригрозив пальцем, когда услышал слово “диета”, сразу реабилитируясь, - Но хочется мне апельсинов в шоколаде. -Чего? – Юнги склоняет голову набок, смотря на апельсины на столе: их? В шоколаде? -Ну, апельсинки, в шоколаде. Во время течки хочется чего- нибудь смешанного, Юн, я не виноват. -Так, ладно. Решим. Спасибо, солнышко, кушай побольше, скоро увидимся! – Юнги положил трубку, уперев руки в бока, смотря на унылые апельсины в тарелке: как с ними быть? Открыв чат с Чимином, он спросил его, есть ли у омеги аллергия на цитрусы, на что счастливый Чимин сразу же ответил отказом. -Что ж, придётся вас готовить, ёпт вашу… - Юнги закряхтел, нагибаясь за сковородкой, чтобы растопить плитку шоколада, когда Чимин решил облегчить ему жизнь, чувствуя, как его желудок начинает пожирать сам себя, отписываясь ему о том, что вообще-то, с удовольствием бы и шоколадку слопал. – Чимин, я люблю тебя.- Юнги выдал это на автомате, выдыхая с облегчением и бросая плитку шоколада на поднос рядом с рисом, нарезая апельсины и кладя их в разноцветную тарелочку, поднимая завтрак омеге, который уже уютно устроился в постели, смотря на него щенячьим от восхищения взглядом. -Вкусно пахнет так, - Чимин сглотнул, облизнувшись, выползая из-под одеяла, на ладошках пробираясь ближе к краю, даже не обращая внимания на то, что его задница, обтянутая в вещи худощавого Хосока, слишком сильно светит своей… ну, красотой, предположим. Юнги кашлянул громко, отводя взгляд, протягивая ему поднос: -Если захочешь добавки… -Юнги? -Да? – Юнги сразу поворачивается к Чимину, который отставляет поднос в сторону, на тумбочку, чувствуя, как зуд возвращается обратно, судорожно выдыхая, - Что, снова болит? -Не совсем, я просто… - Чимин облизывается, цепляясь пальцами за домашнюю чёрную футболку альфы, притягивая его к краю постели, чтобы тот сел. И кто такой Мин Юнги, чтобы ему в этом отказать? – Поцелуй меня, Юнги? -Это… это ты или течка? – Юнги чувствует, как напрягается под рукой Чимина, оглаживающей его бедро, собственная нога. -Это я. – Чимин смотрит решительно, чувствуя, как желание под воздействием феромонов истинного просто воспламеняется с дикой скоростью, грациозно, с осанкой танцора, седлая его, обнимая за торс. – Тебе больно? – омега прикусывает губу, смотря на ноги под собой: совершенно забыл о шрамах. -Чимин, меня сложно будет остановить. – Юнги кладёт осторожно, предупреждающе, руку на его ягодицу, сминая её, тут же начиная поскуливать, как побитый щенок. -Что такое?- Пак отстраняется живо, смотря непонятливо на альфу: это что ещё за реакция такая неоднозначная, разнящаяся со словами? -Ты в этих вещах, как Хоби, я не могу… - Юнги утыкается лбом в грудь омеге, с поражением выдыхая. -Блин… - Чимин прыскает, качая головой и целуя альфу в макушку перед тем, как слезть осторожно с его колен и потянуться за подносом: после такой фразы поди попробуй вернуть былое возбуждение девственнику. – Прости. Я не подумал. -Ничего, - Юнги выдохнул обломанно, пожимая плечами, - Я… я могу…. -Да? – Чимин уже отправил порцию риса себе в рот, выглядя, как самый хомячок, смотря на Юнги вопросительно. -Я могу принести тебе свои вещи. – Юнги встаёт, отворачиваясь к нему спиной, направляясь к двери, останавливаясь у неё в ожидании ответа: всё таки, насколько же хорошо, что у Чимина сейчас нет запаха. Иначе у него бы уже не было… девственности. Тишина затягивается, оканчиваясь спустя долгую минуту гулким сглатыванием риса со стороны кровати, и Юнги тут же жалеет о своих словах, - Прости, я… прости, я больше не бу… -Хорошо. Мне нравится. – Чимин прикусывает губу, отворачиваясь к окну, нервно поглядывая на птичек, чирикающих на подоконнике, когда Юнги кивает молча, уходя и не закрывая за собой дверь: он всё равно сейчас вернётся со своими вещами. Он слишком хорошо помнит, как омега нуждается в запахе альфы, тем более во время течек, а потому снабдит Чимина хоть целым шкафом. Альфа возвращается с домашними вещами, молча кладя их на постель, когда видит Чимина, который уже переоделся в свои вчерашние белые джинсы и сидит с оголённым торсом и торчащими от холода сосками. -Ты… ты простудишься. – Юнги держит себя в руках ( скорее всего, это даже уже последняя пара рук, которая держит его рациональность на уровневых падениях), закрывая окно позади омеги, который тянет его на себя за футболку, опрокидывая альфу на кровать рядом с собой, сразу же седлая его и проезжаясь по его паху, тихо застонав. – Чимин, ты не контро…. -Замолчи уже и поцелуй меня, Мин Юнги, пока не стал моим учеником снова. – Чимин даёт альфе отрезвляющую пощёчину, склоняясь над ним и неуклюже тычась губами в его губы, требуя себя поцеловать. И Юнги целует. Целует нежно, осторожно, словно омега- хрустальная ваза. – Язык… Хочу попробовать с языком… - Чимин облизывает губы Юнги, призывая его их раскрыть, и альфа улыбается в поцелуй довольно, случайно заурчав от удовольствия, вызывая хихиканье со стороны омеги, который внезапно схватился за низ живота, -ай… ой-ой… стой… подожди… -Чими-и-и-н…- Юнги вздыхает, обнимая его крепко, меняя позиции, подминая под себя омегу, - я просто поглажу, ладно? Чимин кивает, жалобно выпячивая губу, когда альфа ложится рядом с ним набок, кладя свою большую ладонь на его живот, плавно поглаживая, распуская свои феромоны, от которых у омеги отпускает очередной болезненный спазм, заставляя его закатить от удовольствия глазки. -Лучше? – Юнги целует его оголённое плечо, придвигаясь ближе, когда омега полностью расслабляется. -Сними футболку… - Чимин тянет за подол, хныча, как ребёнок, и Мин сразу же стягивает с себя футболку и бросает её в угол комнаты, остановившись, уткнувшись лбом ему в грудь и качая головой. – Что на этот раз? – Чимин посмеивается, скользя пальчиками сквозь гладкие пряди истинного. -Это кровать Хоби, я… - Юнги встаёт, подхватывая под коленки омегу, выходя из комнаты, неся его на руках по коридору в свою комнату, так и цветущую амирисом, заботливо укладывая на свою постель и ложась рядом с облегчением, - я не могу такое делать на кровати брата, прости. Чимин смеётся, обнимая альфу и урча ему куда- то в шею, облизывая её довольно: дорвался до лакомого кусочка наконец. -Кусай, если хочешь, Чимин. – Юнги выгибается, подставляя свою пульсирующую вену, отлично зная, что омегам не дано прокусывать её: ну и пусть! Чимин прикусит, как ему захочется. И Чимин прикусывает, порыкивая сладко, чуть ли не урча, когда Юнги втягивает его в мокрый поцелуй, приближая за затылок к себе и позволяя наконец оседлать себя как положено. Чимин лижет его губы, создавая чуть больше беспорядка, понимая, что течёт уже сквозь джинсы, пачкая вещи Юнги: -Я испачкал тебя… -Это честь. Продолжай, котёнок. – Юнги поглаживает ягодицы Чимина, когда тот смотрит на него, весь раскрасневшись: -Котёнок? -Можно? Пак часто-часто кивает, отпуская с полных губ, пошло приоткрытых и припуших ещё больше от поцелуев, стон, ложась на альфу всем телом, и чуть оттопыривая задницу вверх. -Отшлёпай. – Чимин шепчет это куда-то в воздух, почти беззвучно, но Юнги всё слышит, начиная мягко шлёпать его по ягодицам, периодически сжимая их в руках и оттягивая в стороны, дыша громко: -Ты слишком сексуальный, котёнок. Я боюсь не сдержаться. Чимин кивает, целуя обнажённую грудь истинного, куда-то в неё шепча ему: -Юнги… а ты… ты хотел бы заняться этим с… ммхм… с истинным? -Мой истинный не объявился за тридцать два года моей жизни, и это никак не мешает мне наслаждаться моментом с лучшим омегой, которого я встречал в своей жизни. Подними попку повыше, Чимини, - Юнги оттягивает ягодицу вверх, шлёпая особенно сильно и громко, сразу же кладя руку на промежность, что скрывается под джинсами, ощущая влагу: -Ты уже весь потёк, Чимини, - Мин подносит пальцы к носу, стараясь принюхаться и уловить запах омеги, но безрезультатно: подавители работают на ура. Мин зарычал, подминая под себя Чимина, что запищал от решительных действий альфы, извиваясь от желания под ним, когда Юнги выпустил клыки, царапнув ими по плечу омеги, рыча утробно, - чем же ты пахнешь, Пак Чимин, что у меня так крышу от тебя сносит?! -Я… - Чимин пугается рыка, дрожа полными губками, к своему стыду отмечая, что течёт от него всё больше, пачкая теперь и постельное бельё Юнги, стараясь приподнять попу, обтянутую джинсами, когда Юнги предупреждающе прижимает мягко его низ живота обратно: -Пусть. Я постираю. -Я… а-ах! – Чимин рефлекторно обнимает альфу, почувствовав очередной спазм, видя, как альфе над ним становится не по себе и он бледнеет: Чимин отвергает истинность, раня при этом свою пару, в самый разгар течки, и природа мстит ему покалыванием в сердце альфы. Юнги перекатывается с него на спину рядом, пытаясь массажировать свою грудь самостоятельно, чтобы избавиться от ощущений, чувствуя стыд за себя, рыча гулко: альфа, а не может показать себя рядом с самым желанным омегой. Что за хуйня такая?! Чимин поворачивается, настырно седлая его вновь, ладонями поглаживая вдоль всего торса, вызывая табун мурашек у Мина, который прикрыл глаза, чуть выдыхая с облегчением. -Ты нравишься мне, Мин Юнги, - Чимин говорит это, смотря прямо на альфу, краснея до последнего волоска, уже не просто проезжаясь по паху альфы, а натурально имитируя толчки, подпрыгивая на нём ритмично отлично зная, что скоро кончит. -Повтори. – Юнги хватает его за руки, отчего омега, не прекращая двигать задом, падает ему на грудь, улыбаясь: -Ты мне нравишься. -Блять…Иди сюда… - Юнги врывается в его рот языком, словно собирая доказательства признания, сглатывая их и за поясницу притягивая ближе к паху, толкаясь навстречу, - вот так, да? Вот так хорошо? -Да-а…ммм… ещё… ещё! – Чимин выдыхает рвано, улыбаясь в поцелуй, теряясь в своих ощущениях, когда Юнги доводит довольно его до состояния растаявшего льда. – Я сейчас… я сейчас… -Я тоже, котёнок, давай, продолжай двигаться… - Мин стискивает зубы, порыкивая и глядя на капельку пота на соблазнительной шее, Чимина, слизывая её, когда тот случайно выгибается, кончая с криком и его шея напрягается до предела, срывая все последние винты с мозга Юнги, который вгрызается в самую вену, вызывая крик и поскуливание омеги в своих руках, даже не обращая внимания на то, что уже и сам кончил себе в штаны, наслаждаясь тем, что наконец пометил омегу мечты, наслаждаясь тем, как тот бьёт его кулачками по плечам, стараясь отстраниться рефлекторно, - поздно, котёнок. Ты мой. -Юнги-и!!! – Чимин обессиленно падает на его грудь рвано дыша, выпуская слёзы на раскрасневшиеся щёчки: даже подавители не сработали. Юнги подсознательно тянется к тому, что ему принадлежит, и это неподвластно Чимину и его течке без запаха. Юнги довольно облизывается, ощущая на губах металлический привкус, наконец добившись своего, подтягивая омегу повыше, а после и вовсе переворачивая на спину, ложась рядом, и любовно вылизывая место укуса. -Я ни о чём не жалею. Ты мой, Пак Чимин. Только мой. – альфа рычит, утыкаясь ему в шею, рыча так, что Чимин чувствует вибрацию по всему телу, содрогаясь, и начиная рыдать взахлёб: Юнги пометил его, бесплодного истинного, не оставляя себе шансов на то, чтобы обзавестись потомством, и Чимин оплакивает его будущее, коря себя и свою течку за желание, за природную тягу к паре. – Чего ты, эй? – Юнги возвышается над ним, беря личико в ладони, утирая большими пальцами крупные слёзы, - Тебе так больно? Чимини??? Чимин плачет, молча мотая головой отрицательно и обнимая за шею альфу, притягивая его к себе и отказываясь отцепляться от него: ему стыдно смотреть в глаза истинному, и говорить о своём “недуге”. -Всё хорошо, котёнок, всё хорошо, мне нужен только ты, слышишь? Только ты, Чимини… - Юнги не понимает, что именно оплакивает Чимин, считая его реакцию ответной на неожиданную метку, вполне логичной, пытаясь расслабить омегу в своих руках поглаживанием по бокам, поцелуями- бабочками по всему лицу и шее, прижимая омежку ближе к себе и убаюкивая его, пока Чимин плачет, молча целуя в качестве извинений в грудь, над самым сердцем, истинного, словно зализывая раны будущего на нём, извиняясь за то, что он неполноценен, как омега. Извиняясь за то, что он никогда не сможет подарить ему детей. Извиняясь до самого вечера, пока, выплакав всё, не засыпает в объятиях Юнги, который счастливо целует его в макушку, поглаживая шелковистые чёрные волосы, целует его опухшие от слёз веки, забирая боль истинного себе, чувствуя, как сердце печёт не на шутку, игнорируя боль, пытаясь замести её следы объятиями покрепче: -Ты мой, Пак Чимин. Я только тебя вижу папой своих детей.