Медленно приближалось лето. На улицах становилось всё жарче, дожди шли всё реже, а люди выглядели всё более усталыми. У фермеров начался сезон активной работы: постепенно расцветали яблони, зеленели ветви слив и груш. Всё больше людей в качестве отдыха выбирали не спокойные посиделки дома у камина, а поход на дальний пляж Комуги. Он представлял собой длинную, песчаную полосу, на которой не могли возвести порт из-за общей глубины отмели. Вода здесь едва доходила до колена взрослому человеку, даже если он отошëл и на сто метров, и на сто пятьдесят. Именно поэтому, стоило воде немного потеплеть, молодые мамы с детьми рвались на этот пляж, чтобы отдохнуть и провести время на свежем морском воздухе.
И именно на пляж сейчас собиралась Мэйбелинг, поправляя свою причëску перед зеркалом. Вообще, оно как-то случайно получилось. Просто в один вечер, примерно три дня назад, ей позвонила Коу и сказала, что собирается сходить на пляж всей семьëй и по такому случаю приглашает и её, Мэйбл, тоже развеяться. На лаконичное «значит, теперь я тоже отношусь к твоей семье?» от Мэйбелинг, женщина молча сбросила трубку, но Ден-Ден-Муши, показывая все её эмоции, слабо покраснела, вызвав улыбку. Всё-таки, Коу действительно стала ценить Мэйбелинг.
Главным условием для похода на пляж было наличие еды «с собой» и покрывала, чтобы постелить на песок. Последнее ей выдали душки, найдя среди всего обилия тканей и покрывал одно плотное и тонкое. Его аккуратно сложили в небольшую корзинку, которую девушка подготовила специально для этого дня. Рядом слуги положили бутылку воды со льдом внутри (чтобы дольше оставалась холодной), несколько сэндвичей с мясом и овощами, а также пару-тройку сладких булочек, куда же без них. Мэйбл поблагодарила их на помощь и отослала, вновь рассматривая свой внешний вид.
В качестве одежды было выбрано светлое платье, чтобы белесые разводы от морской воды не были слишком заметны на ткани. Под юбку было решено надеть небольшие белые шорты, чтобы избежать всяких неловкостей. За счëт полного отсутствия рукавов и структуры самой ткани, тело полностью дышало и чувствовало себя комфортно в такую жаркую погоду. Её платье совершенно не облегало, будучи зафиксированным лишь на талии тонким белым ремешком с мелкими золотыми вставками. На ноги Шарлотта решила одеть шлёпанцы с толстой подошвой для удобного хождения по горячему песку и тонкими ремешками для лучшей фиксации ноги.
Единственный минус был лишь в том, что идут они
именно на море. Мэйбелинг, как фруктовик, не сможет разделить основное веселье в виде плескания на мелких волнах или обливания друг друга. Если бы они пошли на какое-то пресное озеро, находящееся далеко в лесу, то искупаться удалось бы и ей. Но, увы, не ей это выбирать. По крайней мере, не сейчас. Вместо плескания она спокойно посидит в тени, подышит свежим морским бризом и, если удастся, прочтёт какое-нибудь произведение. Например, то самое, которое она ещë давно взяла в библиотеке, но руки всё никак не доходили. Средней толщины книжка переезжает в корзину.
Низкий пучок с множеством шпилек давал ей выбор: одеть шляпку или взять зонтик. Первый вариант использовать ей не хотелось совсем, а второй не выглядел привлекательно: таскать зонт и корзинку одновременно будет слишком сложно. Скрипя зубами и сердцем, девушка открывает шкаф и ищет самый адекватный на вид головной убор. Таким становится небольшая широкополая шляпа с вплетённой сзади белой лентой. Красиво, не вычурно, и подходит её образу. Мэйбл примеряет её у зеркала. Сидит, вроде, хорошо, и даже не уродует её лицо, как это бывало с другими шляпками. Она еще раз осматривает себя, берёт ключи и выходит из комнаты. Три оборота ключа, связка летит в корзинку.
На многочисленные вопросы душек из разряда «как? куда? зачем? с кем?» она отвечает коротким: «Я на пляж. Вернусь вечером, где-то в семь». Стрелка на наручных часах показывала ровно без двадцати десять. Она помахала им рукой на прощание, поправила головной убор и вышла на улицу. Её обдало мягким, почти летним ветром, нежно лаская кожу и колыхая выбившиеся из прически волоски. Всё-таки лето — чудесная пора. Пусть иногда и раздражающая до ужаса и скрипа зубов.
Шарлотта шла по улицам города в сторону дома Коу. Шла и улыбалась. Люди, встречаемые на улицах, приветствовали её, были достаточно вежливы и перестали игнорировать, будто она для них пустое место. Невиданный доселе прогресс в их отношениях. Девушка отвечала им взаимностью. Юкита с мамой уже стояли на улице возле их дома, когда к ним подошла Шарлотта. Малышка бросилась ей в ноги, крепко стискивая в, казалось бы, слабых и маленьких ручках. Женщины безмолвно поприветствовали друг друга, Коу потушила сигарету и подняла корзинку с прогретого асфальта.
— Зак и Бэлли уже на пляже, я попросила их занять нам место. Сейчас там небольшой ажиотаж, сама понимаешь. Думаю, для нас пятерых трёх больших покрывал хватит с головой.
— Если что, я тоже взяла одно. На всякий случай.
Они шли втроем: Коу и Мэйбелинг, медленным прогулочным шагом, между ними Юкита, передвигающаяся только вприпрыжку. Корзинку девочки несла её мама, так как малышка настолько часто взмахивала руками, что будь она у неё, всё содержимое давно рассыпалось или разбилось. Юки то и дело рассказывала Мэйбл разные истории из её школьной жизни и почти всегда жаловалась на строгих учителей. Мама в шутку ругала её за это, а Шарлотту ситуация лишь веселила.
Чтобы попасть на пляж, нужно было спустится к порту и свернуть влево, дальше идти прямо вдоль прибрежной линии и, когда начнут расти высокие деревья, взять немного левее. Там была огромных размеров отмель, на которой песка просто видимо невидимо. Ширина песчаной линии составляла около пятнадцати метров, а в самом её конце почти сразу шла земля и росли огромные величественные дубы, своей кроной создающие тень в определённое время суток. Как раз под ними, в прохладной тени и тишине, расположились Зак с Бэлли, мило о чем-то беседующие.
Мэйбл и Коу принялись опустошать корзинки и раскладывать продукты, Зак начал расстилать ещё два покрывала, которые принесла мать. Юкита, которой была поручена самая ответственная задача, стояла у линии моря и следила, чтобы волны не заходили слишком далеко. Оказавшись в тени, девушка сняла шляпу и отложила её куда-то на песок. Пока Коу пыталась снять с непоседливой дочки джинсовые шортики и футболку (под ними был купальник), а Бэлли отошла с Заком «на очень важный разговор», Мэйбл смотрела на то, что осталось в корзине. Связка ключей и какой-то крем, видимо, подкинутый душками.
Надпись на бумажке говорила, что это ни что иное, как солнцезащитный крем, который необходимо использовать на пляже, чтобы не получить ожоги. Девушка осторожно наносила его на лицо, руки и шею, наблюдая за резвыми играми Юки и совершенно неуспевающей за ней матерью. Видимо, пока крем впитывался в кожу, а девушка читала состав, она пропустила момент, когда Коу оказалась рядом с ней с неким вопросом в глазах.
— Почему ты не идёшь к морю? Я думала, что ты будешь купаться с нами.
— Ох, я бы с радостью. Просто я, как бы так выразиться… Фруктовик. — на лице Коу на секунду появилось недоумение, но оно почти сразу исчезло, заменившись на глубокое понимание.
— Прости, не знала. Так ты у нас имеешь супер силы, прямо как Катакури-сама? — поинтересовалась женщина, присаживаясь рядом.
— Ага. Еду энергией заряжаю, так себе суперсила. Но что есть, то есть.
— Тебе ещë повезло, как я думаю. Слышала, что однажды человек съел такой вот фрукт, а потом стал вагонеткой для перевозки угля. Думаю, он ожидал совсем не этого.
Они рассмеялись. Мэйбелинг давно не вела с кем-то такой непринуждённой и спокойной беседы. Рядом с Коу иногда можно было расслабиться и почувствовать себя на вершине уюта. Вскоре вернулась Бэлли, ведя под руку своего избранника, смущённого до ужаса. Инициативная всё же ему попалась невеста. Шарлотта улыбнулась — подростковая, невинная любовь это самые чистые и светлые эмоции, не запятнанные ничем плохим и корыстным. Она искренне желала этим двоим счастья в дальнейшей семейной жизни. Молодые не должны страдать от амбиций взрослых.
Зак пошёл в сторону моря вместе с Юкитой, которая очень хотела, чтобы её повели «на глубину». Пусть она и не догадывалась, что глубина на этой части берега встретится ей ещё не скоро. Девушки же остались в тени, сидя на покрывале. Мэйбл молча читала, подставив обнаженные ступни под тёплый бриз, Коу подготавливала место для будущей трапезы, а Бэлли пересыпала песок из одной кучки в другую. Она, кажется, выглядела счастливой после того «разговора». Но что-то в её поведении было дёрганное и волнительное, настолько заметное, что Шарлотта невольно разволновалась сама.
— Хэй, всё в порядке? Ты выглядишь немного… взволнованно. — тихо спросила Мэйбл, когда через двадцать минут Коу пошла вытаскивать из воды заигравшихся детей. Бэлли вздрогнула и опустила глаза.
— Я… Думаю, да. Просто у нас с Заком скоро свадьба и я… Очень боюсь, что что-то пойдёт не так. Мы ведь… В церкви венчаемся. А это на всю жизнь. Вдруг он меня разлюбит? Или я его? Всё так сложно…
— Ох, дорогая, я венчалась с человеком, о котором ходили настолько ужасные слухи, что я действительно думала, будто меня в первую же ночь после свадьбы прирежут. Но, как видишь, я живу, причем достаточно хорошо, не имею каких-либо ограничений и не чувствую себя некомфортно. Если вы действительно любите друг друга, то никакие ссоры и предрассудки не смогут разорвать связь между вами. — она решила не упоминать, что их с Катакури брак был лишь контрактом двух влиятельных людей, а она сама жениха увидела лишь вскользь, когда покидала Тотленд, в день смотрин. Ей не стоит знать всё
настолько подробно.
Бэлли задумалась над её словами, и пока её лицо постоянно менялось от одной эмоции к другой, пришли остальные. Малышка Юки совсем немного перекусила и дальше убежала играть, Зак всерьез собрался строить огромный замок из песка и уже присматривал место, а Коу предпочла подремать, укрывшись покрывалом из корзины Мэйбелинг. Оставшиеся девушки тихо болтали, о домашнем быте, о привычках и увлечениях. Бэлли оказалась весьма умной и развитой девушкой, особенно для её относительно молодого возраста.
— Слушай… Кхм. Ты ведь была влиятельной аристократкой, до того, как вышла замуж за нашего управляющего? — короткий кивок от Шарлотты. — И… Как вы, аристократы, живёте? Всегда было интересно узнать.
— Невероятно скучно и однообразно. Из развлечений только королевские приёмы, но даже там ты обязана держать лицо. Улыбнуться слишком широко при очередном комплименте или перепутать вилки при приёме пищи — позор на всю оставшуюся жизнь среди самых известных лиц страны.
— Оу… Всë прямо… Настолько плохо?
— Ага. Образ аристократа всегда должен быть возвышенным и утончëнным, без единого изъяна и промаха. Особенно перед людьми ниже тебя по статусу.
— А я думала, что у нас жизнь не сахар. Теперь я даже радуюсь, что родилась не в этом ужасе. Наверное, это так утомительно и скучно.
— На самом деле… Мне не с чем сравнивать. — Шарлотта полностью легла на покрывало, сложив руки на животе. — Всю свою жизнь я жила в полнейшем достатке и никогда не испытывала финансовых притеснений. Но, если честно, я искренне хотела бы прожить ещё одну жизнь, но уже в качестве фермерской дочери или что-то вроде того. Этот опыт помог бы мне лучше понять вас, обычных жителей страны.
Они молчат. Мэйбелинг рассматривает медленно плывущие по небесной лазури кучевые и перистые облака, а Бэлли вновь задумывается. Ей доводилось однажды встретить аристократов, но и они, и девушка рядом с ней — совершенно противоположные по взглядам, поведению и мыслям люди. Те были показательно отстранены и брезгливы, если дело касалось простого люда, Мэйбл же каждый день ходит по городу, как обычная крестьянка, отказывается от всяких почестей и уважительных знаков, и совершенно этого не стесняется. Она была другим аристократом, совершенно разрывая стереотипы и предрассудки.
— Вы… Вы и впрямь невероятна. — спустя некоторое время выдаёт Бэлли, забыв о просьбе девушки обращаться только на «Ты». — Вы так пытаетесь сблизиться с нами, с простыми людьми… Вы не брезгуете находиться рядом с нами… Я… Правда рада, что у нас есть такая Госпожа. Катакури-сама и всему Комуги очень повезло.
Мэйбелинг хлопала ресницами, молча то открывала, то закрывала рот, но ничего в ответ сказать не смогла. Эти слова звучали и ощущались как признание в долгой и безответной любви, как самое большое откровение, как самый честный отзыв, который никогда не выскажут в лицо. А ей высказали. И ответ придумать на него оказалось труднее, чем шить или вязать масштабные бальные платья с одеялами и игрушками. Она даже привстала, внимательно и в неверии смотря на Бэлли, с увлечением рассматривая мелкие песчинки, попавшие на покрывало.
Она решила пока оставить ситуацию, шепнув лишь тихое «спасибо», потому что их обеих позвал Зак, очень довольный чем-то. Девушки переглянулись, встали и медленно направились в сторону Зака, утопая босыми ногами в горячем песке. Парень выглядел очень гордым собой, когда показывал им свое творение из песка, на которое потратил просто уйму времени. Замок действительно был огромен. Может, прошлый дом Мэйбелинг именно так выглядел в глазах простых жителей Паншки? Высокие башни, украшенные яркими белыми ракушками, сияющие на солнце дорожки из чёрных мелких камушков, настоящий ров, вырытый вокруг основной защитной стены — парень действительно постарался на славу. Бэлли нахваливала труды своего жениха, тот со смущением принимал комплименты, а Мэйбелинг внимательно его [замок] осматривала, замечая всё больше и больше поразительных деталей.
Эту всеобщую расслабленность прервала Юкита, прыснувшая в разгоряченную спину старшего брата прохладной морской воды. Тот дёрнулся и закричал от неожиданности, а Мэйбл с Белли резко оттолкнули его от замка, чтобы тот его случайно не разрушил. Парень встал с песка, злой как Дьявол, и побежал за младшей, выкрикивая что-то вроде «сейчас поймаю и с головой в море окуну!». Девочке такая игра понравилась и она побежала вдоль моря, всячески изворачиваясь от длинных рук Зака, задорно смеясь. Уставшая от игр дочери и розовая от жары Коу подошла к покрывалам, упала на них, будто замертво, и так громко вздохнула, словно действительно только что умерла.
Мэйбл повернула голову в сторону криков Юкиты, которую все-таки настиг еë старший брат и сейчас обливал морской водой. Брызги периодически долетали и до неë, вызывая лëгкую слабость в руках. Бэлли повела еë играть в карточные игры (как оказалось, у нее была целая нераскрытая колода покерных карт) и пить холодный чай. От последнего девушка отказалась, потому что чай был чëрным, а вот первое вызывало интерес. Из вариантов был дурак, покер и «сундучки». Из-за малого количества игроков в приоритете была первая игра.
Они играли в «дурака с погонами», пока бессильная Коу наблюдала за ними и изредка комментировала игру. Через две партии, когда Бэлли «вешала» семёрки, а Мэйбелинг восьмёрки, к ним подошёл мокрый Зак с уставшей сестрой на руках. Малышка наконец-то устала и сейчас требовала только еды. Шарлотта дала ей пару сладких булочек из своей корзины, а мама налила вкусный прохладный чай. Зак приземлился рядом со своей невестой, приобнимая её за плечо и заглядывая в карты. Девушки вновь начали игру.
Постепенно садилось солнце. Наступил ранний вечер и, до того пустой, пляж начал постепенно наполнятся людьми. Приходили молодые парни и девушки целыми компаниями, мамочки с неугомонными детьми, пожилые люди. Воздух наполнился тихим мерным гулом. Юкита почувствовала небывалый прилив сил, когда увидела своих школьных друзей, и тут же умчалась в другой конец пляжа, чтобы поиграть в мяч на воде. К Коу подходили здороваться, спрашивали за её здоровье и дальнейшие планы. Также приветствовали и всех остальных, находящихся на том же покрывале.
Вскоре они остались одни. Знакомые Коу разбрелись по своим углам пляжа. Мэйбелинг играла в карты, наблюдала за постепенно садящимся солнцем и была счастлива. Этот день она провела прекрасно, и его красивым завершением можно считать насыщенный малиновый закат, за которым она наблюдала из первых рядов.
***
Шло время. Солнце уже практически полностью село, а Шарлотта Мэйбелинг всё еще отсутствовала. Душки волновались не на шутку, смотря на стрелки настенных часов: уже десять минут девятого, а их Госпожа задерживалась на целых два часа. А вдруг с ней что-то случилось? Вдруг ей нужна их помощь, а она пошла совсем одна, не взяв никого с собой? Паника и волнение так и сочились из них и это было настолько заметно, что даже Катакури, спустившийся в этот момент на первый этаж, был немного удивлён.
— Что произошло? — работники вздрогнули от ауры внезапно появившегося позади них господина, развернулись и принялись наперебой объяснять. Он, естественно, ничего не понял. — По одному.
— Госпожа Мэйбелинг-сама ушла…
— И сказала, что придёт ровно в семь…
— Прошло уже два часа, а её нет…
— И мы переживаем, что с ней может случится что-то плохое… — по очереди сказали несколько рабочих, смотря на Катакури.
Шарлотта вздохнул, покачал головой и активировал волю. Некоторые из душек покачнулись, некоторые упали с непривычки. Быстрая диагностика позволила выяснить, что Мэйбелинг всё еще находилась на Комуги, а значит, лично для него, повода для беспокойства не было. И чего они вообще так за неё переживают? Если его жена спускается в город по своей собственной воле, каждый день, раз за разом, значит полностью уверена в том, что там её не тронут. И это ещё одна причина, по которой он не особо переживал насчёт её сохранности. Но всё же что-то не давало ему покоя.
— Если вы так за неё переживаете, то почему бы вам не пойти и не поискать её? От этого будет больше толку, чем от вашего нытья и паники. Вы мешаете работать.
— Госпожа Мэйбелинг-сама сказала, что она пошла на пляж, а мы не знаем, где это место находится. — робко ответил один из душек, опустив виновато глаза.
Мужчина замер, а после вспомнил —
на Комуги в действительности был самый настоящий пляж. И его жена направилась именно туда ещё утром, с корзинкой в руках и шляпкой на голове. Только вот, с кем она туда пошла и зачем? Чтобы отдохнуть, не обязательно покидать резиденцию и идти настолько далеко. Сама она маршрут узнать не могла, значит пошла с кем-то из местных жителей. Только вот с кем? И, если повторять вопрос, зачем?
— Просто ждите. Не вернётся до завтрашнего утра — пойдёте искать. А теперь свободны. И хватит испускать столько паники, она чувствуется даже в моём кабинете. — строго отчеканил Министр Муки, скрестив руки на груди.
Слуги поклонились и, повинуясь, покинули гостиную. Катакури побыл там немного, а после вздохнул и поднялся на второй этаж, направляясь в свой кабинет. В голове крутились недавние слова душек о том, что его жена, какого-то чёрта, выперлась на пляж. «
Ей что блять, на месте не сидится?». То в городе пропадает на целый день, то приглашает сюда своего младшего брата (который, кстати, действительно является адекватным человеком) и тоже мотается с ним по всему Комуги, то уходит непонятно куда, задерживается и заставляет его слуг переживать. Она будто следует какому-то своему плану, о котором Шарлотта не в курсе. А ему не нравилось, когда он был не в курсе чего-либо, особенно, если это связано с его островом или семьëй. А Мэйбелинг, справедливости ради,
тоже была частью его семьи. И если она попадет в неприятности, то ему, как
такому же члену семьи, придется это дело разгребать. А делать это он не хочет.
***
Мэйбелинг пришла в резиденцию достаточно поздно, где-то в десять часов вечера. Она постаралась пройти максимально тихо и осторожно, поднялась в свою комнату и выдохнула. Еë, похоже, не заметили. Однако, только она отошла от двери, по спине прошëл холодок, а ноги опасно подкосились.
А может, всë таки заметили?
