Непревзойдённый спектакль

У младшего принца глаза полные холода и скорби, непослушные волосы, лёгкая близорукость, верные подчинённые пошедшие вслед за ним в войска, а также звание командира. Ему пятнадцать, и он завоевал полное доверие и преданность как в нулевых зонах, так и в горячих точках, вместе с ними даже некоторые территории. Всё начиналось, как и всегда, плачевно. Его мало во что ставили, ненавидели и привычно презирали. Абсолютно ничего нового. Да и с чего им было уважать малолетнего командира? Так было до тех пор, пока их указом сверху не отправили к горячей точке на юге, отбивая последние внутренности принцу на лошадях. Ци Жун все уши прожужал Ай-мэй и Ха-цзе про не любовь к данным животным, и как же хорошо когда его просто несут на руках. Он был признан неженкой принцессой. После пещер ему не очень нравится такое передвижение. Когда же начались сражения, без каких-либо планов и группирований, тот превратился в проворную кровожадную ящерицу, пробегая под руками и меж ногами, рубя колени в фиолетовых штанах, агрессивно пытаясь думать только о волках и пористом мясе. Он даже не видел, как убивал кого-то сам, жмурясь и отказываясь смотреть, лишь помог своим... Солдатам. Но, твою мать, он прекрасно слышал вскрики и стоны, хруст коленных суставов, стук железа о кости. Отвратительно. Кровавые сгустки и нервы, что валялись под ногами, были ещё более отвратительны. Где кусты...? Так он стал "ящеркой". Его стали уважать слегка больше, чем бродячую чумную крысу, воспринимая больше как ребёнка с копьём, а не зазнавшегося принца-бастарда. Это можно считать за некое продвижение по карьерной лестнице. Но ему было более важно то, что сильные руки Ха-цзе держат его за волосы, пока он встречается с кустами. Металлический запах слишком въедливый, на взгляд Ци Жуна. Как и звуки, что отдаются лёгким эхо в голове, не позволяя уйти в мысли. Голова то-ли болела, то-ли кружилась, то-ли сжималась, придавливая виски к черепу. Но это было пол беды. Сложнее было придумывать какие-никакие планы наступления и обороны, что никак не знал как делать принц. Он ни разу не командир со стажем, не является потомственным военным и не был воином до этого момента. Твою мать, да он даже не наследный принц, которого с пелёнок заставляли тренироваться с мечами! Единственное оружие, коим владеет второй принц - Гуань Дао! Из лука стреляет он так же метко, как безглазый вставляет нить в ушко иглы. Про меч и вовсе лучше молчать. И так появилась традиция, когда Ай и Шу Ха тащят на ковёр к Ци Жуну генералов, на локальный военный совет. И именно там принц фонтанирует безумными идеями, силясь довести их до седых волос и моления у императора вернуть нерадивого во дворец. Ибо кто же смеет противиться приказам командира? И стратегия бы сработала, если бы не одно весомое "но". Абсолютно все его ненормально-смертельные планы... Работали. Вот просто так, просто потому что. Генералы стабильно седели от невероятных предложений от вышестоящего, что с задором прыгал на руки Яма и обратно, успевая унести свою, видимо вообще не ценную для себя, жизнь в последний момент. Каждый. Чёртов. Раз. Ведь не зря же сюда отправили именно юного Сяоцзина, что не по годам хрупок телом? Ему даны именно батальоны смертников, что как-то не угодили прочим высшим командирам и верхушке. Кто поясничал, кто книги не проходящие цензуру выпускал, кто отказывался дочь отдавать, а кто просто не понравился своей большой успеваемостью на фронте. Если не станет командира из императорского рода, во всём обвинят взбунтовавшихся зазнавшихся воинов. Поэтому Сяоцзина пытались лишний раз не выпускать из виду. Это никогда не помогает. *** Маленький лохматый мальчик в кровавых обносках едва волочил ноги по земле. В руках у него был большой осколок стекла, что тот, сжимая, загонял всё дальше в кожу. Кровавые полосы обрывались каплями, что падали о пол. - Эй ты! Ой... Генерал! Ребёнок!? - Вижу, что не кот. Малой, чьим будешь? - Йха... Я из хейлуцзян! П.пПожалуйста господин, разреш.шите жалкому слуге осстаться! - на идеальном диалекте прохрипел с полувсхлипами юноша, кланяясь и сразу падая на колени, с тихим вскриком. Он был схож с ободранным воробьем. - Наш! Стой, это тебя так имперские? -Они уже детей пытают?! - Что у него с ногами? Мед осмотр прошел достаточно хорошо. А ночью же мальчик с идеальным диалектом, взяв кухонный нож, прирезал всех в палатках, после запустив фейерверки, чтобы его солдаты разобрались с остальными, кто был на страже. Он чувствовал себя отвратительно, но, кажется, это им достаточно помогло. *** И это был один из самых безобидных планов. Один раз принц и вовсе притворился оскорбленным младшим наложником вражеского командира, "которого даже не могут вспомнить, а ведь он так старался для встречи!". При этом сыграл так убедительно, что ему даже поверили. Никто не понял, что тот забыл на поле боя, но горе муж кинулся поучать непутёвого уму разуму, чтобы тот возвращался в поместье. Яд в еде стал достаточно полезным приспособлением для младшего принца. Или когда тот полуголый вышел на сражения, и начал изображать поруганную невинность, отвлекая всё внимание на себя, пока его служанки и особо мозговитые солдаты рубили ломти из пришедших. Или когда изготовил яд из какого-то кустарника, и приказал солдату проникнуть на чужую базу и отравить этим воду. Или когда приказал солдатам рыть глубокий огромный окоп меж двух гор, а гор тут было непочатый край, забирая землю на свою сторону, чтобы из него было невозможно вылезти без посторонней помощи. Это делала половина его солдат, пока другая шла в обход и дожидалась, пока враг пройдет через другой проход, чтобы и там сделать огромный окоп. Ци Жун приказал доставать щиты и стрелы, поскольку те, кто будет сзади, пускай и не сразу, но заметят ловушку, в которую провалились другие, поэтому они будут отстреливаться, а тех, кто будет пойман в тиски земли, можно просто закопать. Окопы были кое-как прикрыты тонкими палками и листьями. Казалось, что принц просто игрался. Сяоцзин был не в своём уме, но это работало. И с каждым разом, этого ненормального подпускали всё ближе, пока не приняли как своего. В его войсках были как и потомственные воины, что попали сюда за амбициозность, так и обычные люди с улиц, которые как-то умудрились провинится пред прошлыми командирами или генералами. У Чжан Цю отец был командиром, а сейчас едва сам ходит. Умудрился попасть под раздачу истеричного генерала, который пришёл откуда-то из семьи купцов, и ненавидел потомственных военных. Видимо, охраняя своё насиженное место. Цинь Фэй был из верхней касты простолюдинов, что умел писать, и зарабатывал этим на жизнь, издавая философские романы из под своей руки. Но увы, некоторые его тексты не поддавались политической цензуре, поэтому его сразу же переместили сюда. Лао Синь был и вовсе крестьянином, у которого дома любимая жена и две дочери. Но его загребли из-за жалобы на недостачу воды в поселении, что было расценено как критика власти. В целом, большинство было сюда отправлено "на исправительные работы" из-за цензуры. Естественно, никого исправлять здесь не собирались. Разве только если следовать поговорке "земля исправит, гроб простит". Хотя, тут эта поговорка не действует. Второму принцу часто приходилось вместе с остальными перетаскивать трупы погибших солдат, в так называемые братские могилы. Гроб не полагается, да и откуда их столько взять? Сначала Жун-эр старался хотя бы ложить в разные ямы, чтобы дать усопшим нормально упокоиться, но верхушка с завидной скоростью торопила их в наступление. Единственное, что они успевали сделать перед уходом, это отдать честь. Провизии и воды не хватало, из-за чего в батальонах определенные люди были выбраны как охотники на дичь, а другие как торговцы, что продавали некоторые тушки ради овощей, питья и круп. Ци Жун тоже иногда выходил развеяться, поскольку постоянный гам и запах вскопанной земли отдававшей металлом, слишком уж въедался в собственное сознание. На базаре, вместе со своими солдатами, он узнал интересную новость. Оказывается-то, он неделю назад, в центре столицы, какого-то мальчика жестоко привязал к колесу колесницы, на которой Сяоцзин скорей отбил бы себе голову, и поехал так, мучая оборванца, подметая его телом улицы с камнями. И это-то сразу после возвышения блистательного наследного принца! На счёт обожествления принца Жун-эру было плевать, а вот "его" проступок... По крайней мере, вышедшие с ним солдаты были в таком же шоке. Ну, ибо Сяоцзин неделю назад выходил разве что из казармы на речку, и вряд-ли он за две палочки благовоний успел бы доплыть до столицы, поиздеваться над несчастным, и доплыть обратно. Как минимум из-за того, что один раз умудрился схватить лихорадку от долгого купания. Видимо, в столице на место второго принца поставили кого-то подставного. Идиотизм, достойный уровня суки в короне и старого маразматика. Ладно уж, ему уже без разницы. Пока что жить не мешает, и на том разошлись. А вот подорожание воды мешает. Да и на яйца с молоком цены поднялись выше Се Ляня на возвышении... Но принц юноша умный, он думает на шаг вперёд. Так у батальонов командира Ци появились курицы. Сакура, Косая, Императрица, Помадка, Яблочко, Тапок, Игла, Ромашка, Лунка, Пряжа, Клубень, Пушинка, Коровка, Кукуруза, Перчик, Лужа, Сахар, Они, Огонёк и петух Сапфир. И рецепт лапши от какого-то купца с востока. Ну, и естественно солдаты, которых Ци Жун заставил ухаживать за ними, поить и кормить. В результате, жареные яйца, рисовая лапша, куриная похлёбка и яичные салаты стали едва ли не основой рациона воинов под началом юного принца. Недо-фермеры тоже появились, поскольку курам нужно хоть какое-то разнообразие помимо травы, и поэтому те выращивают в переносимых корытах гречку, что закупили у купцов юньановцев. Командир, в своём роде, юный предприниматель. И любитель лапши на бульйоне, по совместительству. В смертных батальонах уже стало едва ли не традицией собираться кучками по вечерам, и жаловаться на жизнь. Как оказалось, письма отсюда крайне редко доходят до изначального получателя. Наоборот это также работает. Цин Бу так и не узнал, пошла ли его бабушка на поправку, или же уже скончалась. Ну, а Ци Жуну банально некому слать письма. Ай стоит рядом, лапшу доедает, а Шу Ха... Ну, она опять поймала дезертира, и проводит осмотр нежности его костей. Жизнь обычных людей ухудшалась, хотя казалось бы, куда дальше. Столица была роскошная, пригороды к ней тоже, а вот остальные города и сёла... Ну, тут каждый как может. Цинь Фэй рассказал, что в его городе яйца могли позволить себе только зажиточные люди, что было на грани абсурда. Ли Вэй с его деревней вообще жил впроголодь, ибо почти всё выращиваемое отбиралось. Вода либо безбожно дорогая, либо даётся литром раз в три дня. Дожди теперь едва ли не как владыку небес встречают. Что забавно, отряд смертников не уменьшается. Им всегда привозят новеньких, которые тоже чем-то кому-то не угодили. Что не забавно, у них началась война с Юнъанань. И хрен бы с ними, но они вели себя... Как последние вшивые собаки. Когда армия Ци пришла высвобождать поселения, то они были словно выжжены. Провизия даже не отобрана, а сожжена, буквально обрекая крестьян на голодную смерть. И чем ближе были сёла, деревни и города к столице, тем хуже были последствия. Разведение курочек стало ещё более полезным занятием, так как теперь приходилось отдавать хотя бы тройку в поселение, иначе вряд-ли те обретут хоть какой-то шанс на выживание. Ци Жуну опять понадобилось умыться. Мысли слишком тяготили его голову. - О, маленький принц? Разве ты не в столице? Старый монах. У Сяоцзина не осталось сил удивляться, и проявлять хоть какие-то сильные эмоции. Ну, есть и есть. Пусть будет. - Я воюю уже как третий год, дядь. Без понятия, что за жмура посадили вместо меня, но он бракованный. И да, какого хуя? - скорее для приличия задал вопрос юноша. - Да так, мимо проходил. - едва не на распев ответил дед. - Пиздец у вас интересная дорога из дворца в храм. - прохлада пробежалась по лицу младшего, заставляя хотя бы немного расслабиться. - Не спорю. Раз ты тут, твои служанки во дворце? Неужто прислуживают подделке? - чуть насмехаясь спросил монах. - Ага, щас. Со мной поехали, кукуют. Дуры... Хотя я блять даже не знаю, где им херовее будет. Что тут, что там не танхула. А чё вам на сей раз приспичило прелепится ко мне, а дед? - что-то слишком разговорился принц. - Ты забавный. - В шуты не записывался. И... Какого хуя вы выглядите как обтянутый скелет? - вдруг оглядел своего собеседника парень. - Вы же при дворце служите. Ещё один долбоёб на мой век. - цыкнул принц, и достал из рукава ханьфу небольшую паровую булочку. - На... Те. Не сдохнете при дворце, пожалуйста. Я не хочу, чтобы появился ещё кто-то более тупой, чем тётка в заколках. Прощайте. - белый монах не кажется плохим человеком Ци Жуну. Он скорее наивно туповат. Маленький принц на удивление колюч в своем желании заботиться о мало знакомых. - Забавный принц. - со смешком сказало белое Бедствие, надкусывая рисовую булочку.