Коготки

      Гарри честно пытался научиться жить на улице, но каждый новый день давался всё сложнее и сложнее. Мягкий, добрый характер парня не вязался с теми правилами, что диктовала бездомная жизнь. На второй план отошёл даже тот факт, что он оказался в прошлом, где найти еду, воду и крышу над головой на ночь стало первичной целью.       Сначала, по незнанию, Гарри пошёл к маглам, решив, что кто-то сможет ему помочь и даст еды и воды. Но как же он ошибался! Первый же попавшийся мужчина швырнул в него камень, попав в левую заднюю лапу, отчего мальчик потом ещё несколько недель подволакивал её. Это мешало нормально перебегать улицы или перепрыгивать с ветки на ветку, или вскарабкиваться на заборы. После этого Гарри больше не рисковал лезть к маглам, а волшебники ему не попадались.       «Где-то тут должен быть Дырявый Котел», — парень задумчиво рассматривал знакомые по старой жизни улицы, но сколько ни силился, а рассмотреть вход в паб волшебников так и не смог. Это ещё сильнее било по выдержке, и так трещавшей по швам. В глубине души Гарри надеялся, что хотя бы смог сохранить магию. Вот только ни спонтанных всплесков волшебства, ни отклика на произносимые невербально заклинание — ни-че-го! И каждый новый провал подрывал надежду на то, что он сможет найти Дамблдора, сбросить личину кота и вернуться в своё время.       День проходил за днём, а голод становился всё сильнее. Пил он из городских фонтанов по ночам, когда маглов уже не было на улицах, а вот с едой так не получалось. Питаться из помоек, как делали некоторые другие коты, изредка попадавшиеся ему на улицах Лондона, Гарри просто не мог. Его воротило лишь от одной мысли, не говоря уже об ужасном запахе.       Мальчик пробовал охотиться на голубей, но из-за плохо слушавшейся лапы, пострадавшей от броска камня от магла, движения получались смазанные и неточные.       — Кого я обманываю? — ворчал Гарри, наблюдая из кустов за стаей голубей, подкармливаемых детьми. — Я просто слабак и не могу убить одного из них.       Застонав, мальчик свернулся клубком на прогретой солнцем траве, прикрытый кустами от прогулочных тропинок. Спал он в основном в том самом сквере, который приютил его в первый день. Солнечная, по-летнему тёплая погода позволяла ночевать под открытым небом, хотя поначалу и по привычке Гарри старался найти место поукромней: чтобы обязательно была крыша над головой или, на худой конец, просто навес. Но те места, что ему попадались, были или обжиты маглами, не имеющими своего жилья, или другими бродячими животными, с которыми парень не хотел иметь никаких дел.       «Как же хочется есть», — чувство голода преследовало его и во сне. Тех крох, что он смог урвать за прошедшие недели, было явно мало, и как бы противна ему ни была мысль об охоте и убийстве, скоро не останется другого выхода.       — Не могу так больше, — разговоры с самим собой стали маленьким развлечением для Гарри. Ему нравилось слышать своё тихое мурлыканье, оно действовало на него успокаивающе. — Лучше пойду пройдусь.       Потянувшись и размяв затёкшие лапы, Гарри в два сильных прыжка взлетел на огораживающий сквер забор и по нему пробежал до площади, на которой сходилось несколько улиц. Район, в котором он временно бродил и жил, был не самым благополучным, но трущобами его назвать было нельзя.       Затаившись на углу забора под прикрытием листвы с накренившихся веток деревьев, мальчик разглядывал маглов, тоскливо думая о своём времени и друзьях. Окажись они рядом, все тяготы было бы куда проще пережить. Но он был один, и это одиночество давило на него.       Внимание привлекли крики. На дальней стороне площади собиралась толпа детей и подростков, что-то шумно обсуждая и выкрикивая. Ребятня начала формировать круг, внутри которого что-то происходило. Заинтересовавшись, Гарри стёк с облюбованного места и, держась в тени, стал обходить площадь по кругу, приближаясь к шумящей толпе.       На его удачу, недалеко от заинтересовавшего его места стоял заброшенный ларёк. У его стен были навалены деревянные коробки, по которым он и забрался на крышу. Распластавшись по ней, чтобы привлекать как можно меньше внимания, Гарри подполз к краю и с жадностью стал наблюдать за происходящим на площади.       В центре образованного маглами круга стояло двое юношей. Тот, что был ближе к Гарри и стоял к нему спиной, был высок и подтянут. Под левой мышкой он зажимал стопку газет, а в правой держал ещё одну, скрученную в тугую трубку. Его оппонентом был парень пониже и помассивней. С круглым лицом, с грубыми чертами лица и носом-картошкой. Пудовые кулаки этого парня были сжаты так, что побелели костяшки. Он что-то говорил юноше с газетами, но из-за стоящего вокруг гула голосов чуткие уши смогли разобрать лишь одно-единственное слово, сказанное с презрением и затаённой злобой — беспризорник.       «Так этот парень сирота? — Гарри по-новому посмотрел на парня, стоявшего к нему спиной. Одежда была чистая, но потрёпанная, так же, как и обувь, видавшая лучшие времена. Острое чувство сочувствия кольнуло сердце. Он знал, какого это — расти без родителей. — Неужели они смеются над ним потому, что он сирота? Да как они смеют!»       Шерсть на загривке встала дыбом от охватившего Гарри возмущения. Но прежде, чем он успел что-то сделать и как-то вмешаться, высокий юноша тихо ответил своему обидчику, отчего тот резко побледнел и стушевался. Видно, не довольный результатом юноша с газетой качнулся вперёд, лишь качнулся, но это движение заставило круглолицего сделать шаг назад. Гарри видел, как на его лице выступила испарина, а глаза в страхе забегали. Кадык дёрнулся, тяжело сглатывая ставшую наверняка вязкой слюну.       «Интересно, что он такого ему сказал?» — мальчик с любопытством рассматривал высокого юношу. Тот ещё некоторое время стоял, широко расставив ноги, после чего развернулся, чтобы уйти. Толпа перед ним расступилась, и Гарри про себя отметил, что все вокруг притихли и расступались перед юношей в немом страхе.       Решив, что хочет узнать про этого странного парня больше, чувствуя в нём некое родство, Гарри скользнул следом. Аккуратно переступая, не выпуская когтей, ловко перенося вес с лапы на лапу, он следовал за юношей по улицам Лондона. Ему хотелось рассмотреть парня с газетами как можно лучше, а главное — увидеть его лицо. Почему-то это казалось ему важным.       Юноша, ещё немного побродив, завернул в мясную лавку. Туда Гарри заходить не решился. Маглы весьма остро реагировали на уличных котов в таких местах. Он был свидетелем, как одного кота вышвырнули с такой силой, что тот перелетел на другую сторону улицы, где упал весьма неудачно, не сумев приземлиться на все четыре лапы.       Ждать таинственного парня долго не пришлось. Он вышел через пару минут уже без газет, но с зажатым в руках маленьким свёртком. Лёгкий ветерок донёс до чуткого носа Гарри умопомрачительный запах колбасы, и рот наполнился слюной. Только сейчас мальчик вспомнил, насколько он голоден. Следуя желаниям и потребностям тела, он непроизвольно сделал несколько шагов из своего укрытия и едва не попал под ноги прохожим.       Пока Гарри боролся с собственным желудком, юноша успел уйти дальше по улице, и пришлось его догонять.       В следующий раз тот остановился, завернув в неприметный закоулок.       Гарри тоже замер, заглядывая за угол и внимательно рассматривая юношу. Парень привалился к стене и, аккуратно развернув сверток, вытащил кусок колбасы. В нос коту ударил манящий запах, и пришлось впиться когтями в землю, чтоб сразу не сорваться и не прыгнуть на парня, вырывая столь желанную еду у него из рук. И вновь из-за внутренней борьбы Гарри упустил тот момент, когда тело само сделало несколько шажков вперёд. Опомнившись, он шмыгнул обратно за угол.       — Выходи. Я тебя с площади заметил, — раздался глубокий, низкий голос того парня с колбасой.       Вздрогнув, Гарри некоторое время размышлял, что ему делать. Решив, что стоит рискнуть, кот вышел к юноше. Тот продолжал расслабленно опираться о стену спиной и вертеть в пальцах надкусанный кусок колбасы.       — Хочешь? — в голосе юноши послышалась лёгкая насмешка. — Голодный, да? Я тоже, — парень пальцами разломил кусок колбасы пополам и, присев, протянул один из них Гарри на ладони. — Ешь.       Гарри больше не мог сдерживаться. Не обращая ни на что внимания: ни на властный тон парня, ни на него самого, и отметая мысли о том, как он сейчас выглядит и ведёт себя, кот кинулся к протянутой руке. Лишь когда зубы впились в столь желанную еду, и он заурчал от удовольствия, до ушей донёсся довольный смешок.       — Не торопись. Ешь медленно и хорошо жуй. Растянешь удовольствие, и голод притупится сильнее.       Послушавшись, Гарри замедлился и погасил в себе желание заглотить предложенный ему кусок почти целиком. Юноша тем временем медленно жевал свою порцию, наблюдая за тем, как большой чёрный кот с длинной шерстью с удовольствием ест с его руки. Ему нравились коты. Умные, своенравные, строптивые создания. Почти как змеи. А в этом коте он ещё чувствовал родство и магию.       — Ты волшебник, верно? Анимаг? — в голосе юноши не было сомнений. Он почти на все сто процентов был уверен в своей правоте и был неприятно удивлён, когда кот отрицательно махнул головой. — Хм… Не анимаг? — уточнил он и, получив утвердительный кивок не отрывающегося от еды кота, довольно улыбнулся. — Но волшебник? — ещё один вопрос и утвердительный кивок. — Как интересно, — пробормотал юноша. Он замолчал, задумчиво жуя.       Первым доел парень. Он аккуратно выудил из кармана брюк платок и вытер губы, а потом и пальцы, дожидаясь, когда доест кот. Тот не заставил себя долго ждать, напоследок благодарно лизнув центр ладони шершавым языком.       — Не за что, — хмыкнул юноша и вытер руку тем же платком. Он с любопытством осматривал облизывающего усы кота. Только после того, как тщательно умылся, кот поднял на него восхитительные изумрудные глаза. «Цвет смертельного проклятия», — прошелестело в голове парня. — Меня зовут Том. Раз ты волшебник… — договорить юноша не смог. Кот вдруг ощерился и зашипел на него.       Гарри же сначала не мог понять, где уже видел этого красивого юношу с правильными чертами лица и злыми чёрными глазами. Он всматривался в его лицо, ища на задворках памяти нужное воспоминание. Что-то знакомое царапало сознание. Он совершенно точно встречался с ним. Эти слегка вьющиеся, идеально уложенные волосы, тонкий прямой нос и чувственные губы.       «Где мы встречались?» — Гарри со всех сил старался припомнить, кого ему напоминал этот странный парень. Гриффиндорец видел, что тот тоже голоден, но тем не менее он поделился своей едой с ним. Сделал хорошее, доброе дело, что не вязалось с его злыми глазами.       Пожалуй, Гарри так бы и не вспомнил, где видел этого парня, если бы тот не представился. Том! Том, мать его, Реддл!       Перед глазами вспыхнуло яркое воспоминание с очаровательным юношей в форме старосты Слизерина, за чьей спиной вздымался огромный василиск.       Шерсть встала дыбом. Гарри неосознанно выгнул спину, выпустил когти и зашипел. Он только что ел с рук будущего Тёмного Лорда!       «Тёмного Лорда, который отдал тебе половину своей еды. Тёмного Лорда, который, как и ты, сирота. Постарайся увидеть в нём хорошее», — шептали сердце и внутреннее чутьё, но Гарри слишком увлёкся воспоминаниями о Реддле из своего прошлого, и о тех страхе и ненависти, что испытывал к нему.       — Я сделал что-то не так? — спокойно спросил у кота Том, не понимая, чем вызвана такая реакция. Гарри же напряжённо, шаг за шагом, отступал от волшебника, пока не завернул за угол и не перебежал на другую сторону улицы, подальше от Реддла. Впрочем, уйти далеко он не смог. Что-то держало его и звало пойти за Томом. Проследить и узнать, где тот живёт.       «Ладно, — наконец сдался Гарри самому себе. — Я только гляну, где он живёт, чтобы впредь обходить то место стороной, или прийти туда ночью и загрызть его во имя светлого будущего», — подумал парень и осёкся. Так говорил Альбус, и до этого момента Гарри не видел ничего плохого в его словах, но сейчас стоило лишь подумать о таком — и ему сделалось дурно.       Тем временем Том удалялся в сторону приюта. Он чувствовал, что странный кот следует за ним на расстоянии. Его взгляд ощущался как ласковое прикосновение. Реддл довольно улыбнулся. Ему было любопытно, кто этот волшебник в облике кота, и отчего-то очень радостно, что тот идёт вместе с ним.