Андромеда

— Хозяюшке пришли письма, — сообщила Китти, выкладывая на письменный стол стопку разноцветных конвертов. — Спасибо, няня, — рассеянно поблагодарила Андромеда и попросила: — Сделай мне, пожалуйста, кофе покрепче. — Хозяюшка только и делает, что читает да пьёт эту гадкую жижу. Нет бы пойти погулять или пообщаться с благородными девицами и достойными кавалерами. Так, глядишь, и состарится в одиночестве, проведёт всю жизнь в кабинете да в библиотеке. Андромеда улыбалась, слушая ворчание домовушки, которая, несмотря на недовольство, послушно доставила кофе в серебряном кофейнике, несколько пирожных и вазочку, полную спелой клубники. Под её тихий голос она выпила неизвестно какую по счёту чашку за день и приступила к разбору почты. Рекламные каталоги из магических лавок Андромеда отложила в сторону, решив, что надо освежить память насчёт современной моды. Она не помнила, что носила, учась на седьмом курсе, кроме школьной формы, потому что страдала по несбывшемуся браку с Абраксасом Малфоем. Тогда ей казалось, что жизнь закончилась, а все мечты пошли прахом. Юная страдалица накручивала себя больше и больше и полностью разорвала общение с родственниками. Без любимого мужчины ей свет был не мил, поэтому она с головой ухнула в учёбу и отношения с Тедом, которого до этого просто не замечала. Да и как бы они могли сблизиться в обычных обстоятельствах — аристократка из рода, ведущего историю со времён Цезаря, под началом которого будущий глава британской ветви завоёвывал новые земли, и маглорождённый волшебник из бедной семьи? Тем более что они учились на разных факультетах и почти не имели общих уроков. Хаффлпаффцы, в общем, были довольно дружелюбными ребятами, но слизеринцы во времена Диппета считались элитой Хогвартса. И это был не фаворитизм со стороны директора школы, а констатация факта — девяносто процентов из них были отпрысками «древнейших и благороднейших» или просто потомственных семей волшебников. Если бы Андромеда не так сильно хотела отомстить своим родственникам, то никогда бы не обратила внимания на скромного парня, который с восторгом глазел на неё во время трапез в обеденном зале. Мало ли кто восхищается красотой чистокровных девиц! Если смотреть на каждого, времени ни на что другое не останется. — Хозяюшка, прибыли цветы, — Китти своими словами прервала воспоминания Андромеды, которая всё никак не могла войти в колею новой-старой жизни, хотя прошло несколько дней после возвращения в прошлое. — От кого? — Конверт, приложенный к букету, с гербом Малфоев. Андромеда, откинувшись на спинку кресла, усмехнулась и зло прищурилась. За давностью лет она и забыла, что Абраксас в те времена крепко держал её на крючке такими штучками. Вроде и не ухаживал в открытую, но время от времени присылал что-то милое: цветы, сувениры и сладости, как друг родителей и почти родственник. Для него это было просто игрой, тем более что от него не требовалось ничего особенного: небольшие знаки внимания, редкие беседы в рамках светского общения на раутах, снисходительные улыбки, в молодости казавшиеся Андромеде романтичными, многообещающими и загадочными. — Отправим обратно, записку я приложу. Не годится почти совершеннолетней девице принимать подарки от постороннего мужчины, я ведь больше не ребёнок, — ответила она домовушке, поразив ту до глубины сердца. Китти даже лапками всплеснула, уставившись на хозяйку. — Даже не посмотрите на букет? Там ваш любимый жасмин. — Я люблю сирень, — усмехнулась Андромеда, — а жасмин, видимо, нравится милорду Малфою. Или он думает, что я упаду в обморок от счастья, поняв, что на языке цветов жасмин означает романтические чувства. Китти исчезла из кабинета, а Андромеда подошла к окну, откуда открывался вид на парк и озеро, в глади которого отражалось высокое летнее небо с редкими пушистыми облаками. Из-за деревьев вышло несколько оленей: изящные самки и самец с огромными рогами. Они остановились на лужайке и начали спокойно щипать траву, не обращая внимания на садовника, наводящего порядок на главной аллее. Из-за конюшни выскочили подросшие щенки и залаяли, заметив животных. Андромеда рассмеялась, увидев, как за спаниелями помчался псарь, опасающийся за своих подопечных. Однако олени не стали нападать на них, а степенно и величественно отступили к деревьям, а потом скрылись в глубине огромного разросшегося парка, который вдали от дома напоминал облагороженный лес. Немного отдохнув, Андромеда вернулась за рабочий стол и продолжила разбирать бумаги, которые хранились в сейфе. К своему огромному стыду, она обнаружила собственный дневник, зачарованный на «бесконечность» страниц. Он хранился мало того что под замком, так ещё и имел допуск по крови, как суперсекретный документ. «О Мерлин, какой ужас творился в моей голове! Что это за стенания о несправедливости жизни? Неужели я была такой глупышкой в шестнадцать лет? Хотя, конечно, о чём это я? Умная никогда не ушла бы из дома, бросив всё своё имущество и даже личные вещи, чтобы наказать родителей за то, что они не позволили ей выйти замуж за старого ловеласа. Да и неясно, нужен ли ему самому брак с малолеткой!» Андромеда бухтела и бухтела, щипала себя за бедро, читая особо велеречивые воспевания «прекрасного, как рассвет» Абраксаса. Особенно её разозлили несколько предложений, написанных буквально несколько дней назад. «Если они не поймут, что вся моя жизнь, всё моё существо подчинено одному — счастью моего любимого А. М., то недостойны называться родителями! Я, без сомнения, отрину семью и уйду в никуда, лишь бы никогда не сталкиваться с этими чёрствыми людьми! Или я буду с А. М., или у них не будет дочери!» Андромеда от всей души приложилась головой о столешницу. Правда, толстый дневник смягчил удар, но в голове немного просветлело. — Я идиотка! — мрачно резюмировала она, рассматривая письменный прибор из малахита, подаренный Беллатрикс в честь поступления в школу. Было приятно видеть вещь, которая, как ей казалось, была навсегда утеряна в прошлом. — Интересно, родители догадываются, что их средняя дочь такая дура? — Родители любят мою дорогую хозяйку, — подала голос Китти, сидящая в углу кабинета на маленькой скамеечке и вяжущая рукав свитера из пушистой голубой пряжи. — У хозяюшки просто случился… заворот мозга. Андромеда фыркнула, а потом рассмеялась, услышав её слова. Вот уж действительно «заворот мозга»! Не глупость, не тупость, не гормоны, не избалованность, а зловредные мозгошмыги, как говорила в далёком будущем маленькая мисс Лавгуд. Девочка была просто волшебной, несмотря на странности, жаль, что её не оценили люди. — Платье прибыло, — сообщила домовушка, не отрываясь от вязания. — И туфельки, и всё остальное. — Я скоро стану совершеннолетней, — задумчиво произнесла Андромеда и вернулась к почте. Переписка входила в светские обязанности благородных девиц, поэтому ей иногда приходилось отвечать на несколько десятков писем в день. Приглашения на чаепития, вечеринки и дни рождения; обмен новостями со знакомыми, деловая почта — всё это отнимало довольно много времени. Андромеда удивлённо взглянула на очередной конверт, подписанный изящным каллиграфическим почерком, который она отлично помнила. Сломав сургучную печать, она достала лист дорогой бумаги, пахнущий жасмином. «Дорогая мисс Блэк, надеюсь, что у Вас всё прекрасно! К сожалению, вынужден сообщить, что не смогу присутствовать на праздновании Вашего дня рождения. Увы, дела призывают меня за границу, но душой я буду с Вами! Искренне Ваш, А. М.». — Старый ловелас нарисовался, — хохотнула Андромеда, бросая лист на поднос для ненужных бумаг. — Китти, ты представляешь, какое горе — милорд Малфой не придёт на мой день рождения. — Вот и славно, вот и ладно, — пробурчала та тихо, но с таким расчётом, чтобы хозяйка её услышала. — Пусть держится подальше, глядишь, и жизнь наладится. — Ты права, нянюшка, поэтому мы не будем печалиться, а приложим все силы, чтобы я стала красавицей! — Хозяюшка и так хороша собой, но в новом наряде и вовсе будет неотразимой, — заверила домовушка. *** Взглянув в зеркало, Андромеда кивнула своему отражению, в очередной раз поразившись тому, какой была симпатичной в молодости. Не такой грубоватой и броской красоткой, как Беллатрикс, или смазливенькой куколкой, как Нарцисса, но яркой и заметной даже в окружении огненных Блэков. Рядом с тихим хлопком появилась домовушка и объявила: — Хозяюшке пора спускаться в бальный зал. Гости уже собрались. Скоро выход именинницы. — Да, иду, — дрогнувшим голосом произнесла Андромеда, но мгновенно собралась и, гордо вскинув голову, вышла из гардеробной комнаты. Комнаты трёх сестёр находились в западном крыле особняка, расположенного в Западном Сассексе. Огромный парк окружал старинный белокаменный дом. На клумбах пестрели цветы, источающие приятные ароматы. Старые клёны шелестели листвой от дуновений ветерка. «Как я могла от этого отказаться? — с горечью подумала Андромеда. — Я росла, как принцесса, и променяла такую жизнь на судьбу Золушки. Глупая!» — Дорогая, вот ты где, — раздался голос отца, который поднялся по лестнице и замер на площадке. — Ты прекрасна. — Спасибо, папа, — с дрожью в голосе ответила Андромеда и присела в реверансе. — Ну что ты, что ты, дорогая. Это просто нервы. — Сигнус обнял дочь, стараясь не помять её роскошное шёлковое платье. — Не надо плакать. Сегодня твой праздник, ты должна веселиться. — Да, конечно, папа, — чуть успокоившись, пробормотала Андромеда, вдыхая давно забытый запах одеколона, табака и чего-то ещё, присущего только отцу. — Мисс Блэк, позволите вас сопровождать? — Сигнус галантно поклонился и протянул руку дочери, которая осторожно вложила пальцы в его ладонь и улыбнулась. — Готова? — Да, сэр, — твёрдо ответила Андромеда и, придерживая подол платья начала медленно спускаться по ступеням в зал, заполненный гостями. Оркестр заиграл мелодию, приветствуя главную героиню вечера. Все зааплодировали, глядя на именинницу, которая с лёгкой улыбкой вальсировала по танцплощадке, ведомая отцом. Она выглядела настоящей принцессой, что немудрено, если речь шла о Блэках. Те были узнаваемы в любой толпе: статные синеглазые и сероглазые брюнеты и брюнетки. Только Нарцисса оказалась точной копией матери и пошла в Розье — белокурая, с мелкими чертами лица, голубоглазая и невысокая. Ничего блэковского в ней не было, словно её подбросили во младенчестве. Да и вела она себя будто посторонняя, и после замужества почти полностью прекратила близкое общение с родственниками, сосредоточившись только на Малфоях. Вспомнив о последних, Андромеда невольно обвела взглядом людей в бальном зале. В прошлый раз на её семнадцатилетии из Малфоев присутствовал только Люциус, как и сегодня. Зато вокруг были родственники, знакомые, нужные и важные люди — общество, дружественное Блэкам, — которые придерживались нейтралитета, даже когда начался делёж власти между светлыми и тёмными. Сделав перерыв после третьего танца, Андромеда присела на диван, стоящий в простенке между высокими витражными окнами. Кто-то из молодых мужчин подал ей стакан охлаждённого мангового сока и тактично отошёл к компании, беседующей о последних гиппогрифьих скачках, чтобы не мешать ей наслаждаться отдыхом. Пары кружились по танцполу, официанты в ливреях разносили подносы с шампанским. Неожиданно у двери в бальный зал началось какое-то странное оживление. Гости удивлённо смотрели на кого-то и перешёптывались. Дамы взволнованно обмахивались веерами, а джентльмены приосанивались, словно желая выглядеть лучше. Наконец толпа внезапно разошлась, и удивлённая Андромеда увидела высокого мужчину в чёрном костюме и изумрудно-зелёной мантии. Он неторопливо направился прямо к ней и, остановившись напротив, поклонился. «Мисс Блэк, позвольте поздравить вас с совершеннолетием». Андромеда поднялась на ноги и исполнила реверанс, не сумев до конца скрыть недоумение. Она и не знала, кого именно приглашали на её день рождения, поэтому появление Тома Риддла стало для неё огромным сюрпризом. Впрочем, родители тоже выглядели удивлёнными, когда подошли к ней, чтобы поприветствовать гостя. Окружающие шептались, наблюдая за сценой, будто зрители в театре. На некоторых лицах, кроме любопытства, было заметно недовольство, словно появление главы рыцарей Вальпурги сломало чьи-то планы. Андромеда окинула всех внимательным взглядом, чтобы позже просмотреть воспоминания в думосборе. Сейчас она понимала, что в годы своей юности почти не обращала внимания на завистников и людей, строящих планы на Блэков, и очень зря. Кто-то поспособствовал исчезновению не только их рода, но и других волшебников из «тёмных», да и «нейтральных» семей. И, к сожалению, нельзя было указать на виновников, ведь Андромеда покинула магический мир до того, как стала достаточно умной, чтобы разгадывать чужие интриги.