Долгая ночь

Они наступали незримо, но их присутствие ощущалось в воздухе. Утро было уже где-то рядом и от того его даль ощущалась особенно остро. Они стояли наготове всего с четверть часа, а тьма вокруг сгустилась так сильно, что Бриенна поймала себя на том, что не видит ничего, кроме этой непроглядной густоты ночи. Она смотрела в эту тьму и всем телом ощущала, что эта тьма смотрит на нее в ответ. Ничего не происходило. И это пугало куда сильнее. Она сжала рукоять меча, перебирая замерзшие пальцы. Вдруг кинжалы детракийцев вспыхнули ярким пламенем. Это можно было сравнить только с зарождением огня в черной глотке дракона. Бриенна никогда не подходила к ним слишком близко, но явно представляла эту картину теперь: черная глотка, в которой мрачно блестят бесчисленные ряды зубов, а за ними — длинный язык, над которым покоится жерло, где и рождается пламя. Оно тихо нарастает изнутри драконьей груди, заставляя шею между толстыми черепицами чешуи гореть. Лавовые струи текут вверх по шее, пока не извергаются из пасти горючим столпом огня. Женщина оторвалась от своих фантазий, чтобы взглянуть на горящий пояс, оборонявший Винтерфелл. Слившись с ночным туманом, черный дым от огня осветил ночь и прикоснулся к щекам воинов. Но все: безупречные, северяне, детракийцы и одичалые — остались на прежних местах, всматриваясь в мглу. В тот миг Бриенне хотелось взглянуть на Джейми, ведь она знала, что его лицо освещено этим пламенем так же ярко, как ее собственное, но она остановила свой порыв. Это было даже не рыцарское благородство или верность Винтерфеллу, это была стойкая, звериная уверенность, что если ты потеряешь глаза врага, то он нападет на тебя сам. Бриенна была белым волком, наполненная холодом ночь была драконом с чешуйками из драконьего стекла. Отдали команду. Пылающая цепь детракийцев двинулась вперед. Крик и визг наполнил холодную ночь, эхом ударяясь о стены замка. Море светлячков, так выглядела издали вереница конницы. Они бежали вперед долго, пока вдруг не остановились где-то там ниже по холму и стали потухать. Один, второй, третий, сотня за сотней стойкие южные войны, перед которыми дрожала вся Королевская гавань, словно бы растворились в ужасающе черном жерле тьмы. Вновь наступила тьма. Даже луна утонула где-то в глубине неба. Пальцы сильнее вжались в мечи, ноги уперлись в землю. И вдруг ночь двинулась. Черная стена, заслонявшая Винтерфелл от остального севера, побежала вперед, наступая на неостывшие тела детракийцев. Вдруг чувствительность пальцев вернулась. Бриенна ясно ощутила тяжесть меча в ее руках и одним уверенным ударом меча рассекла застывший в тревожном ожидании воздух. Кости мертвецов посыпались в стороны, яростный крик наполнил стены Винтерфелла. Она приготовилась к новому удару, вновь занося мечь, как вдруг нечто гигантское врезалось в нее, опрокидывая на снег. Не успела она вскрикнуть, как небо загорелось драконьим пламенем. Она распахнула глаза и увидела, как Джейми Ланнистер рассекает тело мертвеца на две части, заставляя его тело рассыпаться тысячей осколков. Она почти не видела его лица, но знала, что это он, что это за его спиной вспыхивает драконье пламя.

***

Он еле мог дышать этим густым, наполненным пеплом воздухом. Он практически физически ощущал, как крупные капли черной пыли оседают на его волосах, стекают по лицу. Но он не думал об огне. Это было не пламя, это была кровавая баня. Он слышал оглушающие крики мертвецов, людей, драконов. Они смешивались в ужасающий, вибрирующий по самым костям, оркестр. Он не видел перед собой ничего, кроме ужасающих улыбок черных черепов. Это было хуже, чем не видеть ничего и слышать только команды безупречных на незнакомом языке, вопли детракийцев, рассекавшие заледенелый воздух. Тогда у них еще был шанс на спасение. Теперь же их дряхлые, гнилые тела забирались на стену, забираясь по телам… телам. В алой тьме даже не было ясно, чьи это были тела: мертвецов или людей, тех, чье сердце стучало только что. Потеряв руку, он думал, что никогда не станет прежним воином. Теперь он чувствовал это еще яснее: удержать меч в одной руке — полбеды, а удерживать его в течении нескольких часов, стараясь двигаться под броней, на которую налипли мертвые куски, пришедшие из-за стены… Он потерял счет времени. Это был настоящий ад. Снова и снова. Он убивал и они лезли, он убивал снова, а они вставали и лезли снова. Земля трещала от человечских криков, небо — от драконьих. Вспышки голубого пламени озаряли краснеющую пелену перед глазами, подобно молниям. Внезапно дрожь прошла по всему человеческому естеству, заставляя всколыхнуться все: небо, землю, воздух, тело каждого живого и неживого — дракон рухнул на землю, разбиваясь, а жалобный рев ребенка вознесся на небеса к матери. Джейме вздернул голову вверх, не успел он сосредоточить взгляд на черном, зависшем в воздухе, силуэте, как яростное пламя охватило подножье Винтерфелла, клубом вздымая пепел расплавленного снега. Он разрубил последнего мертвеца. Тяжелое, горючее дыхание обожгло его горло, сдавливая легкие. Как вдруг тела вокруг него зашевелились. Один за другим мертвецы снова стали подниматься, медленно, глядя ему в самую душу. И все началось заново. Тела сыпали вниз, наступали во внутренний двор Винтерфелла. Их с Бриенной оттеснили к самой стене, заставляя ожесточенно вскидывать руками в надежде спастись. С этим ужасом было невозможно совладать. Пока вдруг ночь не опрокинулась. Лед посыпался вниз, звеня подобно тысячам и тысячам кристаллов. Осколки полетели в стороны, на миг Джейме отклонился и ощутил, как схватил Бриенну за руку, укрывая от осколков. А когда они подняли глаза, вокруг были лишь обрывки старой ветоши, пусто и одиноко улегшейся на снег в окружении сотен ледяных лепестков. Король ночи был убит.