Плясал с нею бурый весь день напролет И с пышных кудрей ее слизывал мед! Кричит она: милый ты мой, косматый, Мой расчудесный медведь косолапый! На парочку эту всем любо глядеть: Прекрасная дева и бурый медведь!
Думая о том, что произошло прошлым вечером, Бриенна поймала себя на том, что она помнит только последнюю часть его речи: "Думаешь, благородный Нед Старк захотел бы меня слушать?" — конечно, слово "благородный" было произнесено с сарказмом, он вовсе не считал его таковым, но не это так волновало Бриенну. После долгих размышлений она наконец поняла, что именно смущало ее в этой истории. Почему он посчитал ее достойной знать правду? Ответа она не знала. Если же отвлечься от всего того, чего понять она не могла, то можно сказать точно: в ее сознании теперь плотно отпечаталось, что его звали Джейме Ланнистер. И никак иначе. Он не мог даже есть, а ее тошнило от платья, которое ей мило всучили. Вдобавок у них состоялся не самый приятный разговор с Лордом Болтоном. Именно поэтому она так агрессивно и резко вонзила вилку в мясо Джейме, чтобы тот смог наконец отрезать себе кусок. Между ними что-то случилось. Не то чтобы милый жест Бриенны достаточно проявил эту заботу. Джейме, придя в себя после обработки своей культи, уже был бодр и свеж, язвил и вертелся как уж. А когда Бриенна угрожающе сжала нож в руках, направив лезвие на Лорда Болтона, он ласково накрыл своей рукой ее руку и промурлыкал Русо: "Если вы уверены, что мой отец об этом не узнает..." И снова этот аргумент. Быть может он потерял память после травмы, но это замечание уже не слишком работает. Это помогло только наполовину, веса аргумента не хватило на Бриенну, она оставалась в Харенхоле. Ее оставили там. С Локом.***
Отчего-то он чувствовал себя идиотом. Быть может, потому что так глупо оставлял ее с этими уродами, заставляя держаться за тот островок лжи про сапфиры, а может потому, что когда она сказала "Прощайте, Сир Джейме", он не смог ничего не ответить. С долгом на плечах и с культей на груди, он собирался ехать в Красный замок, к своей сестре. Рука ныла. Гниения не было. Но ему казалось, что опустошение у него в груди не связано с отсутствием кисти. Как будто он потерял сразу обе руки, когда покинул Харренхолл. Они остановились на ровных и гладких волнах зеленеющих холмов, окутанных туманом. Его клубы плыли по горизонту, подобно величественным китам и напоминали об одиночестве. В этой глухой пустоте он вдруг подумал, что все-таки должен убедиться, что с Бриенной все будет в порядке. Ведь иначе... получается, что он бросил ее на растерзание. — Вы отвечали за воронов в Харенхоле. Вы отправили письмо Лорду Селвину на Тарт? — как бы невзначай спросил Джейме. — Да. Ворон улетел и успел вернуться. Лорт Селвин обещал 300 золотых драконов за свою дочь, — сухо вымолвил Квиберн. Он проницательно поднял взгляд на рыцаря без руки. — Щедро... но Лок не согласился. Он убежден, что Лорд Селвин владеет всем сапфирами в стране. Джейме сразу понял, на что намекал мейстер. Он тяжело выдохнул и повернулся к старику. Подумать только, не так давно он советовал Бриенне не сопротивляться. Как хорошо, что она не стала его слушать. И теперь не должна, так ему подумалось, пока в тот же миг его не накрыла волна паники. — Но убивать ее глупо. — Эти люди давно воюют. Большинство из них умрет к зиме... Сегодня она станет их развлечением, а что будет дальше их не очень волнует, — мейстер безразлично собрал свои склянки и завязал узлы на сумке. Джейме не мог поступить иначе. Они поехали обратно, снова с помощью его верного слова об отце, но разве это имело значение, если на кону стояла жизнь Бриенны?***
Он услышал голоса издали. Они распевали ту песню про медведя и хохотали, кричали, разливая эль, рвали глотки, делая ставки: медведь или баба. Джейме впервые бежал так быстро после потери руки. Он уже начал ощущать в ней пульсацию крови, когда окунулся в толпу и стал расталкивать мужчин, пробираясь к яме. В ней, облаченная в красное платье, стояла Бриенна, выставив вперед деревянный меч, а ей в лицо ревел бурый медведь почти вдвое больше. Кровь текла откуда-то из ключицы, вниз, к груди, окрашивая платье грязно-багровым цветом. Льдистые плечи вздымались каждую секунду от судорожного дыхания, а волосы торчали в стороны, обезумленные дракой. — Деревянный меч?! Вы дали ей деревянный меч?! — крикнул он. Распознав в толпе мужчин Лока, рыцарь двинулся к нему, отбрасывая зевак в стороны. — Медведь у нас один...! — фыркнул Лок. Он слегка отшатнулся от перил даже сумел отвлечься от зрелища. — Я заплачу за ее выкуп! Что хочешь! Сапфиры, золото, все, что хочешь. Только вытащи ее! — потребовал Джейме. — Все вы Лорды думаете, что только золото имеет значение. Но это, — он схватил его за перебинтованную руку так, что мужчина еле заметно стиснул зубы, — для меня гораздо дороже золота... а это, — он указал на ревущего медведя, обходящего Бриенну с диким рычанием, — больше, чем все ее сапфиры! Так что иди, купи себе золотую руку и засунь себе в задницу! Внезапно медведь встал на задние лапы, издавая страшный рев. Бриенна сделала решительный выпад вперед, но в тот же миг получила тяжелый удар медвежьей лапы прямо по голове и лицу. Стоило ей отшатнуться, как ее ноги предательски запутались в юбке и она рухнула в грязь. Она сделала всего один испуганный взгляд на медведя, лежа на земле, как вдруг сверху спрыгнул Джейме. Он чуть пригнулся и протянул ей руку, помогая встать: "Встань за мной" — "Не встану" — но ему было все равно на ее возражения и глупую гордость, он решительно толкнул ее за себя и закрыл от медведя исхудавшей, щуплой грудью. Зверь стал наступать, прижимая их к стенке рва. Решительная стрела отвлекла медведя — кто-то все-таки решил получить деньги за жизнь Ланнистера. Пока сверху решался спор по поводу жизни Джейме и медведя, Рыцарь кинулся к стене и скомандовал: "Держите ее!" — пригнувшись, он подсадил женщину. Люди Лока подтянули Бриенну наверх. Стоило ее юбке расправиться на досках, как она резко повернулась назад и свесилась вниз, протягивая руки Джейме. Еще миг и его бы лишили не только руки, но и головы. На каком-то диком адреналине он сам не заметил, как взобрался на два метра по столбу и повис на крошечном выступе, отчаянно цепляясь обеими руками за дерево, впиваясь в него ногтями и изуродованным обрубком кисти. Медведь под его ногами яростно зарычал, вставая на задние лапы. Руки Бриенны были уже совсем рядом, надо было только сделать один рывок. Именно тогда он понял, как ему не хватало второй кисти. Ее холодная рука вцепилась в его и подтянула его наверх, пока он не дотянулся до выступа, где ей помогли люди Лока. Он рухнул на пол и единственное, что он видел в первые секунды спасительного экстаза — шокированное лицо Бриенны и ее измезанное в крови платье. Оно было прекрасно и одновременно ужасало. Удивительно, но даже сейчас она сохраняла какую-то внутреннюю гордость, после того, как еле как выбралась из ямы с медведем. — Сучка останется, — проворчал Лок. Он встал перед ним, решительно уперев ноги в землю. — Увезем ее в столицу или убей меня, — Джейме шумно вздохнул и встал. — Как думаешь, что важнее для Лорда Болтона...? — и снова этот его аргумент про отца. Он чувствовал себя мальчишкой, отчаянно цеплявшимся за отцовский плащ. Было ли его отцу вообще дело до его сына, раз Джейме приходилось выбираться из плена, вгрызаясь ногтями в жизнь? С каждым разом он все больше сомневался в этом. С каждым его шагом в сторону дома, он все больше сомневался в том, что его место было там. Но сейчас было важно спасти Бриенну. Обеспечить ей безопасность, которую она обеспечивала ему весь их путь, пока он не начал бунтовать и пререкаться.***
Чувства не обманули его: дома его никто не ждал. Они добирались еще долгих три недели, но отчего-то за эти три недели его тоска по дому только усилилась. Что же насчет Бриенны, то она не возражала. Она даже поощряла это чувство, торопясь забрать Сансу из ее золотой клетки. У них был только 1 разговор, не обремененный словом "долг", "честь" и "клятва". За вечер до прибытия. Они остановились среди леса, разожгли костер, мейстер снова, как уже сложилось в ходе трех недель, осматривал руку Джейме. Выглядела она по прежнему ужасно, из под огрубевшей, чуть красноватой и отекшей кожи торчали нитки, а конец руки стягивался в неприятный узел, образуя складку за складкой. Джейме уже привык к ее виду, больше не стискивал зубы, когда смотрел на нее, но его больше волновало другое — как отреагирует его семья, и, что даже более насущно, как отреагирует Бриенна. Она застала этот ритуал, присев у костра, но ничего не сказала. Даже после того, как Джейме заметил ее кроткий взгляд и перехватил его, а она резко отвернулась, они остались молча сидеть рядом. — Заживление проходит отлично, — подытожил Квиберн и бережно забинтовал обрубок руки обратно. — Спасибо, Квиберн, — он притянул руку к себе и убрал кончик бинта под край. Мейстер же размеренно убрал свои склянки и оставил их одних, наедине с хрустом огня и опаляющим жаром. Бриенна заговорила не сразу. Она сидела, оперевшись на колени, и глядела на огонь. — Ты отлично справляешься... Я видела тех, кто не выживал и с отрубленным пальцем, — пробасила она, нарушая меланхоличную лесную тишину. Рыцарь взглянул на нее краем глаза. Она не смотрела на него, пряча кончики ресниц где-то в земле и тьме леса, поэтому он мог вдоволь насладиться этими сапфировыми глазами и грубоватым профилем. — Это не так-то просто... Это тебе Ренли Баратеон показывал отрубленные пальцы? — он невольно улыбнулся, увидев как ее спокойное лицо скривилось. Она сдвинула брови и тяжело выдохнула. — Отец... Джейме удивленно охнул. — Обычно отцы показывают дочерям что-то вроде пышных балов и вышивания крестиком, — он невольно вспомнил свою сестру, когда она была еще совсем мала. Бриенна невольно усмехнулась и сухо вымолвила: "Он сказал, что раз я хочу быть рыцарем, то и воспитывать меня надо соответствующе... на самом деле он хотел меня запугать". — Моя сестра мечтала о таком. Никак не понимала, почему мальчишкам всегда достается самое интересное, а она должна сидеть дома и вышивать с няньками, — Джейме заулыбался с иронией глядя на Бриенну. Она тоже невольно улыбнулась и посмотрела на него. В желтом свете огня ее глаза стали темно-синими, как глубокие воды океана. — А потом ее увезли к Баратеонам... И она снова сидела и вышивала крестиком. Они встретились взглядами и улыбка чуть сползла с его губ. Он вспоминал, как пришел к этому всему, как у них с Серсеей завязался роман, как он бросил все и стал рыцарем, чтобы быть рядом с ней, как у нее родился первый ребенок. Картинки плыли перед глазами, попеременно сменяя друг друга, а между ними мелькало успокоенное ночью лицо Бриенны. Нет, это благородная женщина не заслуживала такой истории. Она не выжила бы в вечных сплетнях, скандалах, обмане и изменах. Ее место было здесь. На воле, в верной службе не Госпоже, а принципам, не в замке из золота, а в прохладном еловом лесу в шубе из шкуры волка и холодным мечом в руках. Почему-то эта новая картинка нравилась ему куда больше.